Полковник, коренастый крепыш с пышными седыми усами на красном лице, был мрачен. Ему не нравилось то, что случилось накануне на его базе, где отродясь подобного не бывало. И кто оказался замешан - Пинкстон и Беркли, гордость ВВС, Виргинские Орлицы. Пинкстон, такая дисциплинированная. Беркли, про которую говорили: "Побольше бы таких в армии - и армия будет № 1 в мире!". Конечно, на место происшествия тут же слетелись вездесущие журналисты, стетевшиеся на сенсацию, как мухи на мед. Уже пошли, стали множиться подробности вчерашнего - и про аварию, и про раздавленные машины… В одной из них оказался чей-то мопс, который не смог выбраться из запертого салона… Волна пошла по нарастающей и это злило и угнетало старого вояку. "Надеюсь, это недоразумение, которое быстро разрешат. Не верю, чтобы одна из Орлиц оказалась растяпой или саботажницей!".
Кристель кивнула. Марджи загасила сигарету. Девушки чувствовали себя уже лучше, были аккуратно причесаны, на их больничных халатах - ни складочки, в палате- идеальный порядок.
*
Накануне отъезда Веселов позвонил Куолену.
- Ну и кашу ты заварил. Бедные девушки!
- Если берешься за дело, делай его или хорошо, или никак; первое - предпочтительнее, - озвучил свое жизненное кредо Эрик.
- Что будешь делать дальше? Проявлять сочувствие?
- Верно, Пауль. А может, даже приду на помощь, - Эрик как раз дочитывал статью в сомнительной газетенке, где автор с пафосом призывал читателей выразить протест, если армейское командование решит прикрыть своих офицеров и спустит дело на тормозах. "Если они так понимают заботу о чести мундира, то у нас на этот счет иное мнение!" - заключил автор публикации.
Закончив разговор с Паулем, Куолен налил себе порцию баккарди со льдом. Все идет по плану. Он даже не ожидал, что с аварией на аэродроме получится так удачно. Плохо только, что у ребят начались разлад и разброд. Надо навести порядок перед новым этапом работы.
*
Увидев на экране сотового телефона номер Эрика, Кристель тихонько прикрыла за собой дверь кухни. Она еще немного прихрамывала, побаливало плечо, но девушка чувствовала себя почти здоровой. После выписки из больницы их отстранили от полетов на время следствия, и вынужденные вакации тянулись уже три дня…
*
Марджи полулежала в постели, отложив книгу и прикрыв глаза. Вообще-то врач не советовал ей читать или смотреть телевизор хотя бы в течение недели после выписки, но просто лежать в постели оказалось томительно. Марджи попыталась отвлечься любимыми "Иллюзиями" Ричарда Баха, но вернувшаяся головная боль и тяжелые мысли портили впечатление от книги…
*
- Пройдем ко мне, - шепотом сказала Кристель, открыв дверь Куолену, - Марджи у себя; наверное, спит, не будем беспокоить ее.
- Хорошо. Как вы себя чувствуете? - так же тихо спросил мужчина.
- Уже лучше, скоро все будет в порядке. Правда, Марджи еще лежит, врач велел ей отдыхать после сотрясения мозга…
- О-кей. Пусть спит, ей сейчас это полезно. А ты уже хорошо выглядишь.
Эрик впервые увидел комнату Кристель, отделанную в бежево-кремовых тонах, аккуратную, со строгим армейским порядком, будто это была казарма перед генеральским смотром, а не спальня молодой женщины.
*
Марджи повернулась на бок, одна из подушек упала на пол, и это разбудило девушку. Услышав из коридора тихие голоса Кристель и Эрика, она почему-то неприязненно поморщилась. "Ишь, пришел сочувствовать!". Марджи не могла понять, почему приятель подруги вызывает в ней такую настороженную антипатию. Да и сил не было. "Надо же было так удариться! Хорошо хоть в шлеме была!".
*
Кристель уже почти не прихрамывала и, несмотря на зафиксированное плечо, неплохо владела обеими руками и выглядела действительно почти здоровой.
Сегодня она была в футболке в красно-белую полоску и синих джинсах. Сейчас она была похожа на старшеклассницу, а не на капитана ВВС.
- Хочешь кофе? - предложила Кристель и включила электрический чайник на столике в углу.
*
- Следователь выслушал наши показания, - заключила она через полчаса, выбив из пачки уже третью сигарету; после выписки Кристель стала еще больше курить, - заверил, что обязательно во всем разберется, просил не волноваться и быть на связи, если возникнут дополнительные вопросы по делу…
Куолен кивнул массивной головой. Слушая девушку, он практически не притронулся к своему кофе, и напиток почти остыл.
- И полковник Мейерс, хоть мы и предоставили ему рапорт о случившемся, как будто не поверил нам и в чем-то нас подозревает, - продолжала Кристель.
- Глупости, - ответил Куолен, - это был несчастный случай, думаю, скоро все благополучно разрешится.
- На базе пошли разговоры о том, что Марджи специально вылила кофе на механизм, чтобы сорвать шоу… Гадкие сплетни.
- Еще большая глупость, - хмыкнул Эрик, - все знают, как вы любите свою работу, и что вам в голову не пришло бы такое устраивать.
- Да, но внешне все выглядит хреново, - Кристель открыла форточку, - о том, как Мэй любит кофе, на базе уже слагают анекдоты. И когда узнали, что на радиостанцию пролился именно кофе, начали косо смотреть на нее. Да, Марджи любит рисковые забавы, но я точно знаю - портить матчасть ради адреналина она никогда не стала бы! Я верю Марджи. Но, похоже, я в меньшинстве…
Куолен уже придумал следующий ход. Он не ошибся; Кристель умна и наблюдательна. На этом он и сыграет.
- У твоей подруги есть враги на службе? - спросил он. - Люди, с которыми она конфликтовала или которые хотят "подсидеть" ее? - спросил он. - Видишь ли, Кристель, база ВВС - это не дансинг, посторонних в ангарах быть не могло. Так что выходит, что эту шутку мог подстроить вам только кто-то из своих.
Кристель задумчиво посмотрела на него, склонив голову набок. Куолен понял, что рыбка заглотнула наживку. Подозревая сослуживцев и выясняя, кто мог им навредить, девчонки еще больше испортят себе репутацию. Они прослывут особами, которые не хотят признавать свою вину и сочиняют дикую историю в оправдание. И потеряют время, чем он и воспользуется.
- Я могу вам чем-нибудь помочь? - спросил он. - У меня есть знакомые адвокаты и частные детективы, так что…
- Спасибо, - улыбнулась Кристель, - но пока мы попробуем выбраться из этой ситуации своими силами. Марджи уверена, что мы это сумеем. Она очень независимая натура. Знаешь, ее мать говорит, что первое слово Мэй в детстве было "сама". Это ее принцип - свои проблемы решать самостоятельно. И если Мардж упрется, ее тягачом не сдвинуть…
- Тем, которым тащили ваш самолет?
- Еще более мощным. Иногда она упряма даже в ущерб себе, это многим не нравится, вот и рождаются глупые сплетни. Некоторых раздражает ее характер. Марджи очень расстроилась, когда узнала, какие гадости о ней выдумывают…
- Да, сэр, мы готовы ответить на ваши вопросы, - сказала Кристель.
- Те, кто отличается от большинства, часто наталкиваются на непонимание окружающих, - понимающе кивнул Эрик, продолжая держать Кристель за руку и массировать ей ладонь большим пальцем. - Так, белую ворону травит родная стая. Сплетни, гадкие выдумки, подозрения… Тебе это тоже знакомо?
- Да, - Кристель так глубоко ушла в свои переживания, что не ощущала, как Эрик поглаживает ее руку, - но не так. У Марджи еще более независимый характер, она умеет кому угодно ответить так, что чувствуешь себя идиотом или сволочью и не находишь слов, а это любят еще меньше. И сейчас многие на службе легко поверили в то, что Марджи специально испортила самолет. Поверили в то, что им удобнее! - зло заключила девушка, высвободив руку. - Ладно. Извини, что перекладываю на тебя наши проблемы.
- Это серьезно, и я тебя понимаю. Если я могу чем-то помочь, обращайся.
*
Кристель ехала в аэропорт, чтобы встретить родителей. Узнав о случившемся на шоу, Генри и Натали тут же вылетели из Вашингтона к дочери.
Марджи осталась одна. Пару часов после завтрака она пыталась подремать в затемненной комнате, потом поняла, что от безделья уже устала. Девушка поднялась и решила приготовить пиццу с ананасами и курицей к приезду родителей Кристель, но уронила баночку со специями, порезала палец, собирая осколки, и поняла: сегодня не ее день. Прибравшись на кухне, девушка снова прилегла. "Все-таки я еще не совсем здорова, если все из рук валится. И как уже зат…ла головная боль!"
Накануне Марджи разговаривала по телефону с мамой. Миссис Беркли навещала дочь после выписки из больницы каждый день, а сегодня не смогла приехать из-за резко поднявшегося давления. Став матерью в 45 лет, Мэри Беркли считала дочерей своим главным чудом и очень переживала сейчас за Мэй.
*
Когда Телмар привычно кивнул знакомому бармену в любимом бильярд-баре, тот остановил его:
- Тел, там возле галеона сидит твоя знакомая. Может просто пришла отдохнуть, а может, тебя ждет.
- Кто именно? - благодушно спросил Телмар. Только что он выиграл на бегах кругленькую сумму и был в отменном настроении. - Может, мне наоборот лучше смыться по-тихому?
- Эта военная.
Забыв о дурашливости, Телмар прошел в глубь зала. Возле аквариума, имитирующего морское дно, действительно сидела Марджи и хмуро смотрела на макет затонувшего пиратского корабля и рассыпанные на дне аквариума дублоны. Девушка была в оливковых штанах в обтяжку и клетчатой рубашке, завязанной узлом на животе поверх черной майки. Она курила и помешивала ложечкой кофе. По ее лицу парень понял, что у Мэй настроение ушло в минус.
- Мне предложили написать рапорт по собственному желанию, - сказала она, когда Телмар сел напротив и заказал себе и ей по двойному виски со льдом. Марджи пила редко, и только по вечерам, но сейчас, думал Телмар, старый добрый "Уокер" ей не повредит.
За прошедшие две недели после аварии Марджи осунулась, побледнела и меньше была похожа на женщину-крепыша, которой ее знали. По-прежнему полна решимости, с упрямой линией губ и сверкающими синими глазами. Но брови мрачно сдвинуты и плечи поникли.
- Они что, охренели? - возмутился Телмар. - С чего вдруг?
- Иначе угрожают завести уголовное дело за порчу самолета и срыв мероприятия, - зло фыркнула Марджи, ткнув окурок в пепельницу. - Сегодня врач наконец-то разрешил мне выйти на работу; только я пришла, меня вызывают к полковнику. Там уже этот козел Ройстон. Говорит, что провел расследование, и все указывает на мою виновность. Предложил мне в рапорте покаяться в случайной небрежности, и тогда я отделаюсь только увольнением.
Некоторое время парень и девушка молчали.
- И что ты? - спросил Телмар.
- Послала его на хрен! - вскинула голову Марджи. - Я не оставляла открытый термос и не обливала радиостанцию умышленно! Я буду доказывать это через любой суд, если понадобится, и не стану признаваться в том, чего не совершала!
Телмар чуть не выругался вслух. Этого Куолен не предусмотрел. Если Мэй пойдет вразнос, это может осложнить дело. По замыслу шефа, девчонка должна была растеряться от несправедливого обвинения и стать легкой добычей, но она не скисла, а рванулась в бой.
- Судиться с командованием - не лучшая идея, - сказал он. - Только неприятности наживешь…
Марджи сидела, обхватив ладонями стакан и глядя в сторону. После виски со льдом она не расслабилась, а только еще больше помрачнела.
- Силы неравны, - увещевал ее Телмар, - ты не выиграешь процесс…
- Я все равно буду доказывать свою невиновность, - упрямо повторила девушка, - и требовать привлечь Ройстона за клевету!
Телмар только безнадежно покачал головой; он хорошо знал, как может быть упряма Мэй.
- Домой идти не хочется, - Марджи закурила. - Чувствую себя так, будто дерьма наелась. Ройстон, идиот! Следователь фигов! И Мейерс тоже, мать его! Он так на меня смотрел, как будто я слабоумная! Я столько лет у него на службе, и он поверил в такую хрень! Он что, забыл, как мы с Молнией в прошлом году склад разминировали под огнем? Ребята туда лезть побоялись, потому что одна дурная пуля - и все взлетит к чертям собачьим. Мы пока работали, десятки раз рисковали, думали, может, сейчас нам и трендец придет! Но не ушли, пока все мины не сняли. Мейерс нам за это лично награды вручал. А теперь думает, что я сумасшедшая хулиганка?
Историю о разминировании склада боеприпасов на базе под Гудермесом Телмар знал от знакомого, служившего тогда в одном подразделении с Орлицами и подумал: тогда экстремалка Мардж превзошла саму себя. Он мог себе представить две девичьи фигурки в камуфлированных костюмах и шлемах, склоненные над минами у стены склада. Небо освещается огненными сполохами, воздух разрывают рев взрывов и противный свист пуль, и во дворе лагеря - только эти две девушки, которые не ждут обреченно в убежище той самой пули, надеясь прожить лишнюю минуту, а борются за то, чтобы завтрашний день наступил и для них, и для их товарищей - и успевают обезвредить мины. Когда та самая пуля попадает в детонатор, последняя мина уже нейтрализована и вместо сметающего все вокруг взрыва детонатор только разлетается в крошево.
Не сразу нашлись смельчаки, выглянувшие из убежища. Они просто не могли поверить, что все позади. А когда выглянули, то увидели еще более удивительную картину. Девушки нашли возле склада "мертвую зону", куда не долетали пули и как ни в чем не бывало курили и потягивали воду из бутылочек. "Блин, прикинь! - говорил Телмару Рик, - здоровые мужики в полном ауте, шутка ли, чуть не взлетели! А они спокойно стоят и воду пьют!".
- Забей, Марджи, - сказал он, - об этом никто не забыл, особенно те, кого вы спасли, - он забрал у девушки окурок, который жег ей пальцы. - Слушай, пойдем лучше ко мне? Тебе надо успокоиться, а то ты сама не своя.
Марджи не усмотрела в этом приглашении ничего крамольного; она и раньше часто оставалась у Телмара, но ничего, кроме совместного ужина, ни разу не было. Брюнет открывал ей гостевую комнату в своей холостяцкой "берлоге", если девушка собиралась рано утром выехать с ним на мотоциклах или допоздна задерживалась в книжной лавке или магазине запчастей.
*
Выйдя из ванной, Телмар сконфузился и едва успел подхватить сползающее с бедер полотенце. Марджи стояла в гостиной, наливая себе воду в стакан. Его пижамная куртка смотрелась на девушке, как халатик, довольно высоко открывая стройные крепкие ноги. "Девчонка что надо, - подумал Телмар, задержав взгляд на стройных щиколотках и округлых коленках Марджи, - и фигурка у нее отменная! И почему я для нее только друг?".
- Тел, а ты знаком с парнем Молнии? - спросила Марджи, осушив стакан. - Я вас видела перед началом шоу, вы о чем-то беседовали.
- А, тот седой франт? - извернулся Телмар, гадая, что ответит ей в следующий раз. - Он просто спросил меня, как пройти на трибуну С. Это и есть парень твоей подруги? Солидно смотрится.
- Да, солидно, - кивнула Марджи.
- Мэй, - предпринял еще одну попытку Телмар, - может, все же напишешь рапорт… - и осекся под ледяным взглядом Марджи.
- Я чеснока не ела, от меня не воняет! - отрезала девушка. - Спокойной ночи.
Погасив свет, она долго лежала с открытыми глазами. Ее злили настойчивые требования друзей и сослуживцев по-хорошему написать рапорт. А теперь и Телмар туда же. И еще, если Ливингстон спрашивал у него о проходе на трибуну С, то какого черта делал на трибуне А?
Поворочавшись еще несколько минут, уставшая девушка все-таки уснула.
*
На этот раз Кристель была одна дома.
Утром она пережила не лучшие моменты на службе. В ответ на предложение Мейерса и Ройстона она почти обматерила командира и следователя и хлопнула дверью. Кристель с трудом доработала до конца смены и вернулась домой выбитая из колеи. Она про себя ругала подругу, у которой вечно адреналин бьет не из того места и пересиливает здравый смысл. Если бы Марджи не наговорила лишнего командиру, Кристель могла бы попытаться уладить дело миром, добиться замены увольнения на отстранение капитана Беркли от полетов на время следствия… А теперь приказ об увольнении уже был подписан, и в нем стояли две формулировки: "преступная халатность или предумышленная порча матчасти" и "слишком тяжелый характер для полетов, эмоциональная неуравновешенность" и ремарка: "рекомендуется пройти психиатрическую экспертизу". Кристель пыталась поговорить с полковником, но тот, распаленный стычкой с Марджи, резко оборвал девушку:
- Капитан Пинкстон, у нас армия, а не диско-бар, и, если каждый будет вести себя как вздумается, то и гарнизон взорвут, чего доброго. Если капитан Беркли виновна только в небрежности, ей надо было признать свою вину, а не рассказывать сказки. Если же она сделала это умышленно, ей тем более не место в ВВС. Кто знает, что еще ей на ум взбредет!
- Но, сэр… - покраснела от возмущения Кристель. Ладно бы только болваны - нижние чины верили в этот абсурд, но полковник всегда казался ей умным человеком…
- А ее сегодняшнее поведение только укрепило меня в принятом решении, - продолжал Мейерс. - Если она так разговаривает со старшими по званию, значит, совершенно не владеет собой. При всем уважении к боевым заслугам капитана Беркли, я не могу закрыть глаза на такое нарушение субординации. Я отвечаю за порядок в воинском подразделении. Приказ уже подписан. А если у вас есть возражения, капитан Пинкстон, можете написать заявление "по собственному желанию". Вы, кажется, тоже считаете себя звездой, которой все дозволено? Так вот, черт возьми, вы - офицер, и армейская дисциплина вас точно так же касается, как всех остальных. Или вы прекращаете пререкания, или сейчас же пишете заявление!
Подавив негодование, Кристель поднялась со стула, по-военному щелкнув каблуками.
- Так точно, сэр! - отчеканила она.
- Что "так точно"? - спросил багровый от гнева Мейерс.
"Чтоб тебя кондрашка хватила!" - посулила ему мысленно девушка. Жаль, что нельзя сказать ему это вслух. Но тогда он и ее уволит, а ей еще нужно выяснить, кто из сослуживцев мог сыграть такую гадкую шуточку. А если ее уволят вслед за Марджи, то подонок так и останется безнаказанным. Во избежание этого сейчас придется проглотить обиду. "Черт! В Ираке мы 20 миль тянули подбитый самолет, чтобы не упасть в центре города и потом едва успели катапультироваться, когда уже горела кабина! А для Мейерса сейчас все это - дерьмо собачье по сравнению с кофе на радиостанции! Паркетный офицер, бюрократ чертов!" - в пылу обиды Кристель была несправедлива в суждениях. Она знала, что полковник начинал службу в самой горячей точке Вьетнама и потом участвовал во всех боевых кампаниях армии США, пока в конце 80-х тяжелое ранение под Джелалабадом не заставило его перейти на штабную работу. Но уязвленное самолюбие вопило, приглушая голос разума.
Мейерс понимал состояние Кристель, которой сейчас приходится делать трудный выбор между дружбой и субординацией; она обижена за подругу и злится на него из-за упреков в "звездной болезни". Но это должно отрезвить ее…
- Извините за пререкания, сэр, - ледяным голосом ответила Кристель. - Возражений нет. Я могу быть свободна?
Мейерс кивнул. Ему не нравилось выражение побледневшего лица девушки и потемневшие зеленые глаза. Это предвещало бурю.
- Уведомляю вас о том, что сегодня же подам рапорт в Пентагон и потребую доследования, - стоя навытяжку, отрапортовала Кристель, - а также доложу о недобросовестной работе подполковника Ройстона и недоверии к нему. Занесите в приказ, что я считаю увольнение капитана Беркли неправомерным и подчиняюсь под давлением. Честь имею! - Кристель откозыряла.