Нейл Беннет, которого звали Гордоном все, кроме его покойной матери и жены (начавшей службу в оркестре Королевских "коричневых беретов", когда он, Гордон, пытался греться на горе Кент), жил теперь в собственной крохотной квартирке в Богнор-Регисе, своем родном городе. Квартира располагалась на втором этаже викторианского дома, в котором было что-то от эпохи Георга. Окна выходили на бульвар и на море. Другой примечательной особенностью была кухня, великолепно оборудованная самыми современными приспособлениями, которые можно вообразить, кроме разве что микроволновой печи. Гордон ненавидел их. Его приятели считали, что он чокнутый, но если заходила речь о микроволновых печах, он не объяснял своей ненависти.
Он был очень счастлив со своей женой и думал, что она счастлива с ним. Они решили, что он должен оставить армию, когда закончится Фолклендская война, и на те деньги, что отец оставил ей, они откроют маленький, но шикарный ресторан у моря - в этом здании, занятом магазином подарков, располагавшимся этажом ниже квартиры, в которой и жил теперь Гордон.
Он всегда был хорошим поваром и хотел стать лучшим, мечтая, что Мишель наградит его вилкой - или даже двумя. Сейчас он готовил для себя. Пока Тим Гудалл пытался не расхохотаться над своим психотерапевтом, Гордон готовил. Высокий, тощий, темноволосый, вечно угрюмый, с прядью черных волос на выпуклом лбу и темными глазами, с тонкими губами, он передвигался по кухне с легкой, грациозной уверенностью.
Джим Патридж, который тридцать лет назад учился вместе с ним в школе и по-прежнему плавал на суденышке, доставшемся ему от отца десятью годами позже, пришел во время прилива с живым лобстером весом в два с половиной фунта.
Гордон уже отварил его в течение десяти минут в рыбном бульоне с солью, свежемолотым черным перцем, лавровым листом и тимьяном и теперь оставил остывать. Теперь, подставив неглубокую кастрюлю, чтобы слить туда сок, он отломил клешни и отделил коралл. Затем разделил панцирь на половинки, удалил и выбросил кишки и вынул белое мясо. Мясо нарезал мелкими кубиками и, быстро обжарив в масле, завершил эту стадию, полив его коньяком.
Потом он сделал соус. Гордон выложил мясо на подогретое сервировочное блюдо, вокруг положил рис и полил сверху соусом.
Он съел немного этой смеси и выпил полрюмки вина. Потом отнес все обратно в кухню и бросил в мусорное ведро.
Гордон убирал коньяк, когда зазвонил телефон.
- Беннет слушает, - не "Регис-Ойстер бар и ресторан"! - Прошу прощения, но на сегодняшний ланч все места заняты.
- Гордон? Это Ник Паркер. Финчли-Кэмден хочет, чтобы ты был во Врайкин-Хит в субботу, в середине дня. Ты можешь приехать?
- Поездка будет стоить того?
- Да, Гордон. Вполне.
- Прекрасно. Я буду.
- Гордон, что в сегодняшнем меню?
- Лобстер по-ньюбергски.
- Грандиозно. Я совершенно уверен, что там, куда мы отправляемся, будет чертова уйма даров моря. Так что смотри. До послезавтра.
- Пока.
"Черт подери, я не прикончил остатки вина", - сказал он сам себе и устроился в плетеном кресле, чтобы допить бутылку. Прилив кончился, и прилетели чайки. Пока пил, он наслаждался мыслью о том, что займется настоящим делом.
3
Финчли-Кэмден и Паркер остановились на краю низкого откоса, покрытого бурым осенним вереском, и любовались видом, который Финчли-Кэмден считал своим собственным - одним из лучших в здешних местах. Пустошь простиралась среди перелесков и пастбищ, блестела вода в заводях Эйвона, который огибал Крайстчерч. Прибрежные города, от Хенгистбэри-Хит до Пула и Пурбека, синели вдали - достаточно далеко, чтобы не портить пейзаж.
На переднем плане, в четверти мили от обрыва, был дом, Врайкин-Хит, - ряд из шести бывших фермерских коттеджей, соединенных в одно длинное здание. Калина, увешанная гроздьями ярко-алых ягод, похожих на смородину, перевешивалась через ступеньки, которые вели к неровно подстриженным газонам и заросшим осенним клумбам. Неяркий солнечный свет разогнал морозный туман, и сильный запах костра прорвался сквозь слабеющее благоухание увядающего душистого горошка. Дом принадлежал скорее банку, чем Финчли-Кэмдену, но операция "Никарагуа" должна была помочь ему сохранить его за собой.
Двое мужчин, оба в плоских твидовых кепках, переломили свои ружья и извлекли патроны. У Финчли-Кэмдена был "пурди-бест", стволу и отделке которого было сто лет, хотя механизм был заменен новым. У Паркера была довольно новая двустволка "беретта", по мнению полковника, вполне подходящая. Затем они стали спускаться вниз по зигзагообразной полоске мелкого белого песка, прорытой через вереск дождевыми потоками, стекающими с высокого плато. Бенджи, один из ретриверов Финчли-Кэмдена, бежал вприпрыжку за ними, а позади, тяжело дыша, следовал Дункан в твиде и кожаных гетрах, согнувшийся под тяжестью сумки с парой куропаток, двумя кроликами и бекасом.
Реактивный лайнер прошел низко в небе, направляясь к Борнемуту - регулярный рейс из Лондона, - и небольшая хищная птица вдруг сорвалась с одинокой сосны прямо перед ними. Некоторое время они наблюдали за ее четким острокрылым силуэтом, скользящим над утесником, иногда устремляющимся вниз, подобно ласточке. Она вернулась по дуге в их сторону, снизившись за добычей к самой земле, совсем рядом с ними, и зависла над землей.
- Пустельга, - сказал Паркер. - Красотка.
- В действительности это красноногий сокол.
- В самом деле?
- Пятно на груди - синевато-серое, когти красные. Он уже должен быть в Египте. Как видишь, он питается преимущественно насекомыми. О, вот он летит. Наверное, к другим. Они должны улететь вместе.
- Вы думаете, мы можем уговорить Беннета соорудить нам пирог с дичью?
- Мы можем только попробовать. Но я полагаю, он отложит ответ на неделю.
- Так ты добрался без проблем, Гудалл? - спросил сердечно Финчли-Кэмден.
- Да, сэр. Без проблем.
- Молодец.
Когда он голосовал на объезде А1 поблизости от Блэйдона, его подобрал рефрижератор из Абердина, шедший через Саутгемптон. Единственной проблемой была остановка вечером в Ноттингеме. Естественно, водитель занял спальный отсек за кабиной, предоставив Гудаллу устраиваться поудобнее на сиденьях. Большую часть ночи водитель провел с придорожной проституткой, которая искренне верила, что охи и вздохи в подходящие моменты увеличивают удовольствие клиента. На рассвете Гудалл удивился - неужели спидометр не отразит задержку?
- Беннет? - раздался голос Финчли-Кэмдена.
- Без проблем. Быстрый бросок по М27 и потом до А31.
- Еще говядины?
- Спасибо, сэр.
Дункан подал почти сырой ростбиф и копченого лосося с "Рингвуд-49", нацеженным из бочонка.
- Когда будешь готов, Ник отведет тебя в бильярдную и введет полностью в курс дела. Я изложил ему все, что смог, так что сам займу сдержанную позицию. Возможно, даже горизонтальную. Дункан даст тебе все, что понадобится. А если ты захочешь остаться переночевать - тем лучше: дети в школе, хозяйка уехала к заболевшей матери в Шотландию. Может быть, если будет время, Беннет сможет сделать нам пирог с дичью?
- Разве что дичь будет должным образом разделана, сэр.
- А, прекрасно. Ладно, я уверен, что у Дункана кое-что есть.
"Больная мать: ну и дурак", - сказал сам себе Ник Паркер. Если сплетни, ходившие в объединенном военном клубе, были правы, жена Ф.-К. отправилась со своим ухажером в Монтего-Бей и, похоже, не собиралась возвращаться до рождественских каникул.
* * *
Карты и фотографии, разложенные на большом столе, были залиты светом люстры, украшенной витым орнаментом. Табачный дым собирался поверх голов в синеватые смерчи: Гудалл курил немецкий "Сениор сервис", который присылал ему приятель из натовских частей, еще остававшихся на Рейне, Беннет - деревенский, а Паркер - "Данхилл". Была и выпивка - бренди из запасов полковника.
- Вот. Это цель, - сказал Паркер, вытягивая на край большую черно-белую глянцевую фотографию, чтобы ее не закрывали другие бумаги. Она была зернистой, но с хорошим разрешением. - В этом здании, двухэтажном - как вы могли бы заметить, находятся лаборатория, хранилища и кабинеты, где в несгораемых сейфах хранятся данные. Клиент хочет, чтобы оно было захвачено, стерто с лица земли, а все, что в нем есть, - уничтожено. Десять из десяти, показательная работа. То же самое - с этими тремя зелеными домиками, они называются контрольными установками. С ними должно быть меньше проблем, поскольку в них много стекла. И наконец, к югу от зданий там есть девять гектаров сельскохозяйственных культур, разделенных, как видите, на девять квадратных полей. Клиент хочет, чтобы они были сожжены, и сожжены основательно. Вы здесь. Вот описание работы. Ну так как? Вы должны обдумать это.
Он загасил свой "данхилл" о сувенир с Борнео, высушенную черную человеческую руку, которая служила пепельницей, и отхлебнул своего "Курвуазье".
- Проблема номер один: все это находится в Никарагуа, недалеко от границы с Коста-Рикой, и если вы забыли географию, которой вас учили в школе, так знайте, что эти две страны находятся между Мексикой и Колумбией, как раз в том месте, где у Америки ее осиная талия. Следующая проблема...
- Эти два здания, которые выглядят как развалины, - что это? - Гудалл ткнул пальцем в изображение.
- Это и есть в некотором смысле часть проблемы. Пять лет назад наняли одних тамошних парней сходить туда, да те только наделали шуму. В результате то место охраняют бывшие сандинисты.
- А это еще кто такие?
- Ну, это долгая история. - Паркер выпрямился, опираясь спиной на каминную доску. В камине не было огня - центрального отопления вполне хватало. - Я скажу по возможности кратко. Они называются сандинистами по имени одного парня, которого звали Сандино. В тридцатых годах он выдворил из страны янки, но потом его самого убили по приказу президента, который плясал под дудочку этих самых янки. В семидесятых и начале восьмидесятых они вели партизанскую войну, чтобы скинуть семейство Сомосы, которое правило так, как если бы страна была его собственностью. Я полагаю, что во многом они действительно владели страной - как Сабахи владеют Кувейтом.
- Не те ли это ребята, которые придумали овощные самосы?
- Ну, Гордон, этого я не знаю.
- Если это они, то они заслужили, чтобы их скинули.
- Ничего не имею против самосы, - вставил Гудалл. - Из нашей картошки выходит хорошая самоса. Вроде как сосиски в тесте.
- Так вот, в середине восьмидесятых они победили, провели выборы и выиграли их, - продолжал Паркер. - Но янки это не понравилось, и они стали всячески нападать на них, в том числе поддерживая отряды никарагуанцев, которых называют "контрас", и содействуя гражданской войне. В 1989-м там прошли другие выборы - леди по имени Виолетта Чаморро победила во главе центристской коалиции...
- Центристы - это как? - спросил Гудалл.
- Не правые и не левые. И она оставила довольно многих партизан-сандинистов без дела, и вот с полусотней таковых вам предстоит управиться.
Наступило долгое молчание. Беннет, закашлявшись, погасил сигарету и плеснул себе еще бренди, прежде чем заговорить.
- Нам нужно два отряда. Или больше.
Не обязательно пройти через Сэндхерст, чтобы знать, что соотношение нападающих и обороняющих укрепленную позицию, при прочих равных условиях, составляет примерно пять к одному на любой войне - если нападающие собираются победить, конечно.
- Согласен - по причинам, в которые я не стану сейчас углубляться, и поверьте мне, дело не в деньгах - их более чем достаточно, речь идет о паре отделений. Двадцать человек или, в херефордском стиле, пять патрулей.
- Я пошел, - сказал Гудалл, который вертел в руках бильярдный шар, но теперь положил его в сетку, и целенаправленно двинулся к двери. Однако остановился, повернулся и ухмыльнулся. - Теперь давай хорошие новости.
- Ладно, здесь есть кое-что выгодное для нас. - Паркер откинул черную прядь со лба, и уголки его губ поднялись. - Эти сандинисты привыкли воевать в джунглях, и мне нет необходимости говорить вам об этом. Но в такой войне основное - наступление. Ударить и удрать, взять небольшой дозор, почту, разгромить заправочную станцию и тому подобное, потом перестрелять тех, кто рискнет преследовать их, когда они возвращаются в свое укрытие в джунглях. Сражения такого рода нравятся и нам - простор для личной инициативы, много движения. В основном эти партизаны - охотники. И точно так же, как из вас - не отпирайтесь, - из них выходят плохие защитники. Они не любят месяцами сидеть и протирать штаны и не приемлют скучной гарнизонной дисциплины.
Он потянулся за бутылкой бренди, которая стояла на столе перед ним.
- Второе. Они больше не являются частью регулярной армии, и единственное их вооружение - то, которое они смогли сохранить с прежних времен. В целом, мы уверены, что у них есть "Калашниковы" и, возможно, по пять сотен патронов плюс еще какая-нибудь мелочь, может быть, миномет или два, что-то в этом роде. Третье. Они расквартированы в двух километрах от места, в деревне, и одновременно на месте находятся от пятнадцати до двадцати человек...
- О, теперь это начинает выглядеть приемлемо.
- Я думаю, вы взглянули на это с моей точки зрения. Хорошо. Начнем с подготовки. Клиент хочет, чтобы все было сделано в течение ближайших двух месяцев. Вот что я предполагаю сделать. Я возьму с собой Тима, и мы вместе разузнаем все из первых рук. Тем временем Гордон займется вербовкой и наберет двадцать подходящих парней, что приводит меня ко второй порции хороших новостей и ответу на вопрос, который вы весьма вежливо не задали. Хотя я уверен, что он вертится у вас на кончике языка.
- В самую точку, приятель. Сколько? - спросил Гудалл.
- Пятнадцать тысяч каждому из вас. Пять вперед, десять потом, причем в худшем случае их выплатят родне. По пять тысяч рядовым, две - вперед, три - потом.
Реакция людей была предсказуемой, но они поспешили прикрыть ее быстрыми улыбками.
- Я ведь говорил вам, что вокруг этого дела крутятся большие деньги. Мы планируем отправить наших парней отсюда в Тиколанд - это в Коста-Рике - к пятнадцатому октября вместе со снаряжением. Двухнедельная интенсивная тренировка и инструктаж, и мы выступаем пятого ноября, фейерверк устраивается ночью.
- Мистер Паркер...
Тайнсайдец внезапно помрачнел, даже встревожился - взгляд стал каким-то затравленным, он поскреб щеку.
- Да, Тим?
- Это без вопросов, что я вернусь еще между разведкой и тренировкой, да? Мне надо будет отлучиться, когда мы будем там, пока все не кончится, хорошо?
- Разумеется, - Паркер на мгновение задумался об этом, но рассудил, что будет лучше не спрашивать, что кроется за словами Гудалла, - по крайней мере пока. - Платят хорошо, но мотание через Атлантику туда-сюда без необходимости не оплачивается.
Он вернулся к столу и сгреб карты и фотографии снова в кучу.
- Теперь мы должны составить оптимальную смету и вторую - минимальную. И да будет мне позволено прояснить с самого начала - мы идем по земле, так что никаких "вертушек", прыжков с парашютом, и все несем на себе.
- Как далеко?
- Десять километров по тропинкам в джунглях по безопасной территории, потом пять через поля, которые могут стать опасными, если там прознают о нашем походе. Там есть река, так что нам понадобятся надувные плоты "джемини" или "риги райдерс". Как я говорил, деньги есть, и если возможно, я хотел бы, чтобы вы имели полный боевой комплект. Пусть это будет не новейшее снаряжение, но сравнимое с тем, которое вы, парни, хотели бы получить пять лет назад.
- Вы можете достать все это?
- Надеюсь, да. За деньги можно достать все, что вы захотите. Вот почему я хочу составить две сметы - одну оптимальную, другую базовую - без чего мы не сможем.
Беннет вынул из верхнего кармана рубашки маленькую записную книжку и карандаш, помусолил его.
- Два GPMG, с тысячей снарядов каждый.
- Два 81-миллиметровых гранатомета.
- Два?
- На случай, если один накроется на тренировках.
- Фосфорные бомбы?
- Зачем?
- Пожечь эти посевы как следует.
- Я полагаю, мы можем рассчитывать на переносной огнемет М202.
- В таком случае, если так много возни с этим, запрашиваем и то, и другое и можем использовать то, что работает лучше...
Рано вечером, когда, как он знал, Гудалл принимает душ, Паркер направился на кухню, где Беннет готовил при неохотной помощи Дункана. У Паркера было к Беннету особое дело.
После того как они поели, Беннет предложил Гудаллу подбросить его в своем "кавалере" в Рингвуд выпить пинту-другую. Гудалл с радостью согласился. Они припарковались у Фарлонг Инн, заглянули в паб и решили, что в нем слишком людно и шумно, - там было полно "яппи" с подружками, вырвавшихся на уик-энд.
Аллея вывела их на Маркет-сквер, где они обнаружили весьма приятное местечко позади Стар - маленький бар с удобными креслами и настоящим огнем.
- Тебе темного? - спросил Беннет.
- Шутишь. Они варят его специально для юга Уэтфорд Гэп, и в нем слишком много сахара. Черт подери этот ячменный сахар! Я возьму местного пойла.