***
Фирма по заказу и доставке билетов называлась, разумеется, "Экспресс+". Петрухин приехал в офис этого "плюса" с запросом и лейтенантом, которого выделил Ершов. Лейтенант был нужен только ради удостоверения. Полногрудая девица за стойкой запрос приняла, отметила в каком-то журнале и сказала: Завтра после двенадцати.
– Спасибо, – сказал лейтенант, но Петрухин слегка толкнул его в бок локтем. Лейтенант посмотрел на Дмитрия удивленно.
– Нам надо срочно, – сказал, улыбаясь девице, Петрухин.
– Сегодня уже поздно, – ответила она. – Мы через сорок минут закроемся.
Петрухин снова подтолкнул лейтенанта локтем.
– Нам бы побыстрей, – промямлил тот. Его, похоже, больше интересовало декольте девицы.
– Сегодня уже не успеть, – повторила она.
– Позвольте, барышня, – жестко сказал Петрухин. – Мы указали вам не только название фирмы, заказчика и дату, но даже точное время заказа. Вся информация в компьютере… Что – за сорок минут компьютер не сумеет поднять эти данные?
– Э-э, видите ли…
– Нет, не вижу. Дело государственной важности. Оно на контроле в министерстве и Генеральной прокуратуре. О нем доложено президенту. Через тридцать минут я должен получить ответ.
Услышав, что "дело на контроле в министерстве", лейтенант подтянулся. При словах "доложено президенту" он отвел взгляд от декольте.
– Ответ необходим через тридцать минут, – строго сказал лейтенант и посмотрел на часы.
Спустя двадцать семь минут Петрухин держал в руках официальный, с подписью и печатью, ответ "Экспрессам-".
***
– Держи свой доллар.
В справке, предоставленной "Экспрессом", было написано:
"На ваш запрос № 122/46 от 17.07.00 г. сообщаю:
07.07.00 г. нашей организацией по заказу ЗАО "Манхэттен" были реализованы с доставкой заказчику два железнодорожных билета на поезд №… СПб-Тверь. Вагон №6, места 23 и 24. Дата отправления: 08.07.00 г. Место №23 было заказано на Петрова А. Г., паспорт (серия, номер), место №24 – на Крушинникова А. П., паспорт (серия, номер).
Менеджер отдела реализации Р. Грибачев". Печать.
– Держи свой доллар, – сказал Купцов. – Выиграл.
– Разве это доллар? – спросил Петрухин, принимая три купюры по десять рублей.
Купцов по-ленински засунул большие пальцы в жилетку и сказал ядовито:
– Может, мне в валютник сгонять, Дмитрий Борисыч? Вы подождете?
– Да ладно… ладно. Не надо никуда гонять… а только нервные все стали, как, понимаешь, баба на сносях.
Петрухин вышел из кабинета и удалился, насвистывая.
Петрухин:
Ленчик начал психовать… Ну конечно, он начал психовать. Я его понимаю. Расклад-то какой получился? Мы практически вышли на исполнителей. Может статься, что эти Петров и Крушинников не при делах, но это маловероятно… Девять из десяти, что это именно они орудовали на Казанской. И вот теперь мы на них вышли. Кстати, мы сделали это очень элегантно. Аналитически… Мы вышли на них и… И оказались перед новой проблемой. И Леня начал психовать. Для кого-то цена вопроса – рупь с полтинной. Но не для Леньки. Уж я-то знаю.
Я слишком хорошо его знаю… Леньке мешает жить совесть. Вот ведь хреновина какая. Вроде бы и совсем нематериальная штука – ни увидеть, ни пощупать ее нельзя. А все-таки есть. И жить мешает… Если, конечно, человек нормальный.
Я вот, например, мужик простой, без всяких морально-этических прибамбасов. Мент я… но мне ситуация тоже не шибко нравится. Потому' что сейчас требуется что? Сейчас надо ехать в Тверь и брать эту сладкую парочку: здрасьте, господа киллеры-шмиллеры, пожалуйте в Питер. Вас ждет там масса интересных встреч… Вот отсюда и начинаются проблемы. Не в том смысле, что повязать этих орлов большая проблема. Хотя и она имеется, но дело все-таки не в ней… А впрочем… впрочем, и в ней тоже. После того, как мы лоханулись при задержании Саши Т., Ленька сильно переживал. Он вида-то не показывал, но я ж не дурак. Мы с ним после той истории поехали ко мне и напились как последние сволочи. Я видел, с каким остервенением Леня пил. Он ведь вообще-то этого дела не любитель, но тогда оторвался на всю катушку… Потом вышла маразматическая совершенно история с "бомбистом" Клюевым. Она могла бы стать почти анекдотом… но окончилась трупом. Какой уж к черту анекдот? Ленька-то в истории с "бомбистом" и вообще был ни при чем – это я все затеял. А переживал гражданин Купцов. Мы потом, когда схлынули эмоции, потолковали об этом. Сошлись на том, что самодеятельностью нужно поменьше злоупотреблять… Расследование – это расследование, это, как говорится, наше. А вот дальнейшие шаги – задержания, "аресты" – стоит все-таки оставить государству. Или, по крайней мере, подходить к этому делу взвешенно… И вот теперь мы снова встали перед этой проблемой.
Можно, конечно, положить перед нашими заказчиками отчет о проделанной работе с обоснованием выводов и фамилиями тверских ребятишек в последнем абзаце… Но им-то нужен заказчик! Им позарез нужен заказчик. С железными доказательствами. Они ведь и без нас знают, что к убийству Людоеда приложил руку господин Митрофанов… Все это знают. Ну и что? А ничего. Пока не будет показаний Петрова или Крушинникова, что на убой их подряжал Митроха, не будет и разговора. Значит, нужно ехать в Тверь… А Ленчик начал психовать. Вон давеча как на меня вызверился: может, заорал, мне в валютник сгонять? А?
Я– то мог бы его и послать куда подальше… я что -пацан? Я, что ли, виноват, что так получается?… Десять тонн зелени – они и в Африке десять тонн зелени. Чтобы их заработать, надо покрутиться. В ментовке за пять тысяч баксов пять лет пришлось бы пахать… Так что в белых перчатках дело сделать не получится… извините.
Но я с Ленькой спорить не стал. Я просто ушел. Сказал только, что нервный он стал, как баба беременная. И ушел.
Я вышел из офиса. День был отменный, от Невы тянуло прохладой. На часах было уже семь, и делать сегодня что-либо совершенно не хотелось. Я сел в грузовой отсек "фердинанда" и закурил. Грузовым мы называли его по привычке – стараниями Ленчика отсек давно превратился в очень уютный салон с креслами, столиком, кондиционером, автономным отопителем и тонированными стеклами. В случае необходимости в салоне нашего "фердинанда" можно с комфортом сидеть хоть сутки, хоть неделю… Хоть на рыбалку на нем, хоть в командировку… каковая нам скоро и предстоит. В Тверь. За убийцей Людоеда.
Я сидел в салоне, слушал музыку, курил и смотрел, как пикируют на воду чайки. Я думал о предстоящей командировке. Вернее, о том, что делать с Купцовым? С таким настроением, как у него, лучше и вообще не ездить… Я думал-думал и, разумеется, придумал… Может, Ленька мне потом за это выпишет по полной схеме. А может, наоборот – спасибо скажет. В любом случае, решил я, это реальный выход.
Я принял решение и позвонил Брюнету. Брюнет был на месте и, к счастью, свободен.
– Заходи, – сказал он.
И я зашел. Мы потолковали, попили пивка, я изложил ситуацию. В самых, конечно, общих чертах, не вдаваясь в подробности.
– О'кей, – сказал Брюнет. – Сделаю, коли так надо, но вообще-то, Дмитрий Борисыч, не нравится мне, в какие игры вы нынче играете.
Вот чудак! Мне, что ли, они нравятся?
***
На другой день с утра Брюнет заглянул в кабинет инспекторов СБ. Поздоровался, присел на край стола.
– Ну, орлы, чем заняты?
– Да так, – ответил Петрухин, – груши околачиваем.
– Это дело. Но я вас от этого высокоинтеллектуального занятия оторву. Надо бы в командировочку со мной сгонять.
– Куда это? – спросил Петрухин.
– В Петрозаводск. – А когда?
Завтра надо быть там. – Я, – сказал Петрухин, – не могу… Мне в Тверь нужно ехать… срочно. Тетка у меня в Твери… старая… одинокая… Заболела.
– Ну что ж, – слегка улыбнулся Брюнет, – тетка так тетка. Заболела так заболела… А ты, Леонид Николаич?
– Я, собственно… не знаю. Я с Димой собирался в Тверь.
– Надо ехать, Леня, – серьезно сказал Брюнет. – Я хочу в Петрозаводске филиал открывать. Надо там осмотреться, провести разведку на тему теневых влиятельных персон. Давай-ка сгоняем дня на три-четыре. И поработаем, и развлечемся маленько. В Петрозаводске, Леня, девки – пальчики оближешь!., и уезжать не захочешь.
Купцов посмотрел на Петрухина. Дмитрий пожал плечами и сказал:
– Надо ехать, Леня. А в Твери я сам все улажу. Зеленца вон с собой возьму… Надо ехать, помочь товарищу олигарху.
– Ну… ну, конечно, – сказал Леонид с облегчением. – Ну, разумеется… Вы там, в Твери-то…
– Я знаю, – быстро отозвался Петрухин. – Все будет нормально.
Глава пятая
КОМАНДИРОВКА
– Тверь – город маленький, – сказал Петрухин весело. – Найдем.
"Фердинанд" въехал в город. За рулем сидел Костя Зеленцов, в салоне – Петрухин и "группа захвата" – два парня из спортивного клуба "К-д". Настроение у Дмитрия было не очень, но когда один из спортсменов спросил: "А как вы собираетесь искать своих уродов?" – он ответил весело:
– Тверь – город маленький. Найдем, мужики. Куда они денутся?
Спортсменов он подобрал в клубе рукопашного боя "К-д". Руководил клубом бывший мент – Пашка Таращенко, и Петрухин, не задумываясь, к нему и обратился. Он пришел к Таращенко и сказал прямо: так и так, Паша, нужны два нормальных парня. Один – борец, другой – боксер. Есть возможность сделать хорошее дело и подзаработать. Выручай, Паша.
Таращенко Петрухина знал давно и глупых вопросов задавать не стал. Он сразу привел двух молодых мужчин и представил им Петрухина:
– Вот, – сказал Паша, – знакомьтесь. Дмитрий Борисыч Петрухин. В прошлом – сотрудник уголовного розыска. Отличный опер и порядочный человек… У него есть к вам предложение.
Ребят звали Саша и Витя. Саша – боксер, Витя – борец-дзюдоист. Познакомились, и Петрухин очень коротко изложил суть дела:
– Ситуевина, мужики, такая. Есть два мерзавца, за которыми, как минимум, одно убийство. Живут в Твери. Нужно поехать со мной в Тверь и задержать. Сразу должен предупредить, что определенный элемент риска есть. А также обязан предупредить, что наша операция абсолютно незаконна. Если есть сомнения – лучше отказаться. В качестве гонорара выделено пятьсот баксов каждому. Вот здесь (Петрухин достал из кармана конверт) деньги. Выезжать нужно через два часа. Если есть вопросы – задавайте.
Вопросы были, но задавать их ни Саша, ни Витя не стали. Авторитет Таращенко был весьма высок и его рекомендация – "порядочный человек" – сделали свое дело. Оба сказали: едем.
Около полуночи "фердинанд" с Зеленцовым, спортсменами и Петрухиным выехал из Питера. В дороге Петрухин "просветил" Сашу и Витю, рассказал им о тех, кого предстоит задержать. Он не скрывал деталей, справедливо полагая, что, во-первых, в такого рода делах обязательно должно существовать определенное доверие, а во-вторых, в случае успеха ребята и так многое узнают. Для "поддержания боевого духа" Петрухин рассказал также несколько криминальных историй… слушали его, раскрыв рот. Под утро часа три подремали.
В Тверь въехали утром. По городу ездили поливальные машины, спешили куда-то утренние пешеходы. Витя спросил: как, мол, искать будете своих уродов? И Петрухин ответил весело:
– Тверь – город маленький. Найдем… Куда они денутся?
– Но сначала, – сказал Зеленцов, – позавтракаем.
Они позавтракали в круглосуточном кафе и поехали искать "своих уродов". За руль сел Петрухин. Буквально через минуту он нашел то, что искал: автомобиль ГИБДД.
– О, – сказал Петрухин, – вот и моя горсправка.
Дмитрий проехал мимо "жигуленка" с внушительной системой "мигалок" на крыше, развернулся и рванул обратно, стремительно набирая скорость… Когда, размахивая палкой, наперерез ему бросился инспектор, стрелка на спидометре показывала "90".
– Да вы что, понимаете? – возмущенно сказал сержант. – Это у вас в Питере так ездят, да?
– Ну извини, сержант, – ответил Петрухин. – Извини… только что с трассы. Сам понимаешь…
– Ну ни х… себе: извини! Локатор показывает девяносто один кэмэ… нормально, а? Превышение скорости более чем на тридцать кэмэ час… В зоне действия знака "дети", между прочим. Вы что же это? Прошу вас в наш автомобиль. Будем фиксировать нарушение.
Посмеиваясь про себя, Петрухин прошел вслед за инспектором в милицейскую машину. Внутри сидел второй гаишник – постарше, с лицом крепко пьющего человека. Петрухин сел рядом. Первый гаишник передал второму документы через окно и сказал:
– Девяносто один кэмэ час.
– Гонщик, – одобрительно кивнул второй. Первый отошел, второй заглянул в петрухинские права и сказал:
– Вы, Дмитрий Борисович, нарушили…
– Погоди, старшой, погоди… Тебе это все надо?
– Что? – не понял инспектор.
– Мораль мне читать… бумаги какие-то оформлять. Тебе это надо? – непринужденно и уверенно говорил Петрухин. Он обращался к инспектору на "ты", но это не выглядело хамством.
Напротив – все было совершенно естественно. Оно и не могло быть по-другому, потому что шестнадцать лет своей жизни капитан Петрухин ежедневно общался с такими же сержантами и старшинами. И немолодой пьющий гаишник тоже это почувствовал. Он не перебивал Петрухина, слушал…
– Тебе это надо? – говорил Дмитрий. – Ты же видишь: я не пацан, я трезвый, за рулем больше десяти лет… Улица пустая совершенно. Ну был грех – газанул. Вас не заметил. Вон как вы ловко замаскировались… Давай так – стольник с меня и разошлись краями. Я нормальный мужик, и ты нормальный мужик… Ну что мы будем
кобениться?
***
В салоне "фердинанда" в это время Зеленцов объяснял Саше и Вите "тактику" Петрухина.
– Эх, молодежь, – говорил Костя. – Митьке… то есть, конечно, Дмитрию Борисычу… нужно законтачить с этими гибэдэдэшниками. А как это сделать? Можно, конечно, просто подойти: здрасьте, я ваша тетя. Но это непрофессионально… А Митька… то есть, конечно, Дмитрий Борисыч – опер. Он контакт грамотно завязывает. Во-первых – естественно: дорога, водитель.
ГИБДД. Нарушение… Повод самый что ни на есть натуральный. Во-вторых, он сумеет расположить гаишников к себе, потому как стимульнет их материально. Взятку еще никто не отменял. А когда один дал – другой взял, то оба повязаны, оба испачканы. Вроде бы пустяк, мелочь. Ну сто рублей даст им Митька…
– То есть, конечно, Дмитрий Борисыч, – вставил Виктор.
Зеленцов хохотнул и сказал:
– Точно – Митька. Ну даст он им сто-двести рублей. Ерунда, мелочь, но уже ясно, что какой-то общий язык есть. Значит, и дальше можно о чем-то договариваться. Понятно?
– А если не возьмут? – спросил Саша.
– Эх, молодежь, молодежь! У тебя, может, и не возьмут. А у меня или у Митьки возьмут… куда они денутся?
– Все опера такие хитрые? – спросил Саша.
– При чем же здесь хитрость? – сказал Зеленцов. – Это, брат, не хитрость, а оперативная смекалка. Так-то, брат… э-эх, молодежь!