– А где его вещи? – спросил он, и вот тут я похолодела. Деньги его я припрятала в надежном месте, в подъезде, на техническом этаже за замурованным мусоропроводом. Вряд ли они будут там искать. Поэтому хотя бы в этом вопросе "содействовала следствию".
– У меня, где же им быть?! Можете приехать и обыскать… Все постирано и вывешено на лоджии. Бутылку мы не открывали, тролль тоже на месте, на дне сумки… Свитер…
– Вы не слышали, он разговаривал с кем-нибудь, находясь у вас?
– Слышала, конечно, он разговаривал со своим другом, рыбаком, Виктором. Говорили ни о чем… Как, мол, добрался и все такое… Говорили недолго.
– Да… Все верно… – покачал головой Шитов. – А может, к вам заходил кто-то из его друзей? По фамилии… Филлеман?
Меня как током прошило. Вот только секунду тому назад отчаяние накрыло меня с головой и я не знала, что делать и как помочь Гарри, и вдруг, услышав это волшебное, пахнущее холодной водой северных морей и рыбой имя легендарного Филлемана, почувствовала прилив сил, и улыбка расцвела на моих губах. Да, я улыбнулась.
– Я вижу, это имя вам знакомо…
– Нет, – сказала я, продолжая улыбаться, и песнь викингов зазвучала в моей голове. Больше того, мне показалось, что я слышу ее на норвежском языке! На языке, которого не знала. – Подскажите мне, товарищ Шитов, чем я могу помочь следствию? – Мне не надо было изображать из себя наивную дурочку, я искренне хотела помочь ему найти настоящего убийцу дамы по фамилии Норкина.
– Расскажите про Филлемана.
– Но мне нечего рассказывать… Понимаю, в ваших глазах я выгляжу несерьезной особой, впустившей в свой дом незнакомого мужчину, но в жизни, знаете ли, бывает все…
– А что, если он и вас бы убил?
– А как была убита эта женщина?
– Ей размозжили голову пепельницей…
– А что-нибудь украли?
Этот вопрос был не праздный. Ведь если у Гарри было так много своих денег, то зачем бы он стал, к примеру, грабить свою тетю?
– Нет…
Меня отпустило. Хотя бы это…
– А что говорит сам Гарри?
– Что действительно приехал к своей тете, хотел у нее остановиться, позвонил в дверь, а она оказалась открытой… Он вошел, увидел ее труп и убежал…
– Знаете, я бы помогла вам разговорить его, если бы вы устроили нам с ним встречу, – наивная, я предложила заведомо невозможный вариант сотрудничества со следствием. – И сама расспросила бы его про Филлемана.
Произнося последние слова, я чуть не расхохоталась.
– Вы что-то знаете о нем… Где они с ним пересекались?
– Ну, не знаю… А что он сам говорит? И откуда вообще взялось это имя?
– Он его напевал, – вздохнул Шитов. – Вы на самом деле решили нам помочь?
– А вы на самом деле позволите мне с ним увидеться?
Он развел руками, мол, что поделать?
Не прошло и четверти часа, как меня провели в комнату, без окон, освещенную бледным молочным светом, посреди которой стоял стол, по обеим сторонам его – два стула. На одном сидел мой Гарри. Увидев меня, он даже привстал. Я улыбнулась, давая ему понять, что все в порядке.
Нас оставили одних. И даже предполагая, что за нами следили камеры, мы бросились друг к другу, я просто повисла на шее у Гарри, а он принялся целовать меня, как если бы мы не виделись несколько лет.
– Почему ты не рассказал мне о своей тете?
– Ты бы поверила мне, что я ее не убивал?
– Думаю, да.
– Нет, Оля, ты бы испугалась… Ты и так утром была сама не своя, проснувшись в моих объятиях… Может, и пожалела сто раз, что впустила меня в свой дом. А тут – мой рассказ о мертвой тетке…
– Расскажи!
– Она не родная мне тетя, она – жена моего дяди, сводного брата моего отца. Его звали Евгений Борисович Норкин. Замечательный был человек, хотя видел я его всего несколько раз, когда мы с родителями приезжали в Москву к ним в гости… Он был крупным чиновником, человеком состоятельным, но очень щедрым, добрым и не заносчивым. Во всяком случае, мои родители (мы родом из Екатеринбурга) чувствовали себя у них как дома. Очень гостеприимные люди, пока мы у них гостили, водили нас по театрам, по выставкам, тетя Эля кормила нас пирогами, баловала меня ужасно, покупала подарки, а когда мы уезжали, собирала полные сумки разных деликатесов… Вот такими они остались в моей детской памяти. Шли годы, мои родители стали часто болеть и в Москву уже не выбирались, так только, перезванивались… А потом дядя Женя умер. Никто из нас тогда не сумел выбраться на похороны, я вообще работал в море, в Норвегии… Я знал, мне мама говорила, что тетя Эля очень тяжело переживает смерть мужа, что у нее проблемы с нервами и сердцем, что она несколько месяцев уже живет в каком-то подмосковном пансионате. А после она и вовсе перестала отвечать на мамины телефонные звонки, да и письма возвращались. Мама все собиралась навестить тетю Элю, да у нее постоянно давление скачет, а у отца – ноги… он еле передвигается… Словом, связь с Норкиными была потеряна. А тут эта история с моей женой… Я бы мог поехать домой, в Екатеринбург, да не хотел расстраивать родителей предстоящим разводом. Решил вот отправиться в Москву, найти тетю Элю, пожить у нее до тех пор, пока Вик не вышлет мне деньги… Вот такой был план. Я прямо с аэропорта на такси поехал на Остоженку, я хорошо помнил, где они жили… Приезжаю, а мне там говорят, что квартиру Норкина продала, а где живет – неизвестно. Я отправился в адресный стол, и мне дали новый адрес Эльвиры Андреевны Норкиной. Ну, я и поехал. На такси. Поднимаюсь, подхожу к двери, звоню – никто не открывает. Попробовал открыть, и дверь поддалась… Вхожу и вижу – в прихожей на полу лежит женщина с разбитой головой… Кругом кровищи…
– Господи, какой ужас!
– Да уж, зрелище, скажу я тебе… Но все дело в том, что это была не тетя Эля! Я понимаю, конечно, что годы меняют людей, но это точно была не она… Эта женщина намного моложе, и вообще другой тип…
– Может, адрес напутал?
– У меня же глаза есть! Там на доме есть указатель: Большой Козихинский переулок, номер дома… И номер квартиры. Я ничего не перепутал.
– И что дальше?
– Я ушел, подумал, что эта история не имеет никакого отношения ко мне, поэтому зачем мне ввязываться во все это? Вот если бы это была тетя Эля, другое дело, я бы поднял всю полицию на ноги… Но это, повторяю, была не она.
– Ты сказал следователю?
– Я попытался ему сказать, но потом вижу – они уже все решили…
– Что решили?
– Повесить на меня это убийство.
– Ты можешь мне назвать точный адрес, где все это произошло?
– А тебе зачем?
– Может, мне удастся что-нибудь выяснить? Я хочу тебе помочь…
Я записала адрес и все, что меня интересовало в связи с этим делом.
– Послушай, а может, ты кого-нибудь видел, ну, кто выходил из дома? Или, наоборот, входил? Ведь если время твоего визита приблизительно совпадает с временем ее смерти, значит, убийца был где-то рядом!
– Да может, сосед убил… Мало ли. Но убийство явно не спланированное, понимаешь? Ее убили большой тяжелой малахитовой пепельницей… Она рядом валялась…
Тут он вдруг замолчал.
– Оля…
– Да, слушаю тебя…
– А вот пепельницу эту я как раз узнал. Это их пепельница. Я видел ее раньше в их квартире на Остоженке. Она стояла на столе в кабинете дяди Жени.
– Гарри, все будет нормально… – голос мой предательски задрожал. – Знаешь, я осмелилась постирать все твои вещи… Ты как, не злишься на меня, что я забралась к тебе в сумку?
Он поцеловал губами воздух. Глаза его смотрели так, что я вся покрылась мурашками.
– Вот… Я нашла в Интернете… – с этими словами я включила запись на своем телефоне, и маленькая мрачная комната наполнилась звуками рога и грубоватых мужских голосов, поющих хором, которые на незнакомом языке выводили походную песню викингов.
Брови Гарри взлетели вверх, он на время просто онемел.
– Меня попросили узнать, кто такой Филлеман… Представляешь? – засмущалась я.
Губы его расплылись в улыбке и потом зашевелились, беззвучно подпевая.
– Я вытащу тебя отсюда! – сказала я и крепко поцеловала его.
11. Глафира
На ужин мы приехали к Земцовой.
Жара спала, и Москва плавала в синей вечерней дымке, подернутой золотой пылью уличного освещения.
Между диванами в просторной гостиной стоял длинный низкий стол, заставленный закусками и бутылками. Юля, в шортах, мужской рубашке и веселом фартучке, принесла приборы.
– Девчонки, как же я рада, что вы у меня в гостях! Как вам Москва?
– Большая, – устало проговорила Лиза, потягиваясь. Она полулежала на диване, отдыхая. – Я, конечно, водитель – не ас, это понятно, но у себя дома я вожу машину, даже не задумываясь… Здесь же была напряжена предельно…
Поднимаясь к Юле, мы обе были мокрыми, как мыши. Приняв душ и переодевшись (мне подошла тенниска Крымова, доходящая почти до колен, Лиза же надела на себя льняную белую рубаху Юли), мы расслабились и теперь с трудом поднимались с дивана, чтобы приняться за еду.
– Да, вижу, Москва вас раздавила… – засмеялась Юля. – Ну, ничего, привыкнете! Вот, угощайтесь! Курица с пряными травами, сама запекла… салаты…
– Ты как с Шитовым законтачила? – спросила Лиза. – Или ты с ним была знакома?
– Нет-нет, я его не знала, но мне помогли выйти на него друзья… Слава богу, он оказался вполне адекватным и приятным во всех отношениях человеком. Я с ходу предложила ему сотрудничество, сказала, кто я и чем занимаюсь, рассказала о вас, о Лидии, и мы поделились информацией… Я, честно говоря, пригласила его на ужин, но он ничего определенного мне не ответил… Думаю, что просто постеснялся. Так что, девочки, на всякий случай я вас предупредила.
– Мы думали, что ограничимся поисками конкретного человека в Москве, – сказала я, уплетая салат, – а сами ввязались в криминальную историю… Не знаю, как ты, Лиза, но когда я услышала, что Норкину убили, сразу поняла, что мы задержимся в Москве надолго.
– Значит, так, давайте я расскажу сначала то, что мне удалось узнать… – сказала Юля. – Я проверила, пять лет тому назад квартира на Остоженке действительно была продана хозяйкой при посредничестве одной известной московской фирмы по недвижимости. Мне удалось встретиться с риелтором, она рассказала, как было дело, и когда я показала ей фотографию Норкиной, что дала вам ваша американская клиентка Лидия, риелторша сказала, что вроде бы да, эта женщина похожа на продавца, но точно она сказать не может. Это давно было, и она с тех пор совершила много разных сделок, да и саму сделку не особо запомнила, потому что все прошло, по ее словам, "гладко и сладко", из чего я сделала вывод, что она наварила на ней неплохие деньги.
Ладно. После этого я поехала на Остоженку, чтобы лично поговорить с соседями Норкиной. И была удивлена, когда выяснила, что никто в подъезде ее не помнит. Понимаете, сейчас такое время, когда квартиры в таких вот престижных районах активно выкупаются… Старые жильцы охотно идут на сделки с риелторами, которые предоставляют им жилье в более отдаленных районах, чтобы они на разницу в цене этих квартир могли спокойно доживать свою старость. Однако меня интересовала квартира, расположенная на одной лестничной площадке с квартирой Норкиной. Я позвонила туда, поговорила с жильцами и выяснила, что прежде в этой квартире жила пенсионерка, Анна Михайловна, но как раз пять лет тому назад она продала свою квартиру и переехала в Петербург. Я не поленилась, разыскала ее следы в жилконторе, где мне повезло выяснить фамилию и имя ее дочери. Оказывается, эта самая дочь увезла Анну Михайловну в Петербург, поскольку туда переехала вся семья… Я все это рассказываю вам к тому, чтобы вы поняли, что исчезновение соседки в нашем деле – просто совпадение и никакого отношения к квартирной афере не имеет.
– Какой еще афере? – спросила я.
– Такой! Вы что, действительно думаете, что квартиру на Остоженке продавала сама Норкина? Я вот лично уверена, что это не так. И у меня даже есть кое-какая информация по этому поводу…
Итак. Я разыскала через своих знакомых в Питере эту Анну Михайловну. Мой человек встретился с ней и поговорил об Эльвире Андреевне. Разумеется, я перекинула ему фото Норкиной. Анна Михайловна сразу узнала соседку, сказала, что они были дружны, что Эльвира Андреевна – замечательная женщина и все такое… О продаже квартиры она ничего не знает, то есть квартира была продана после того, как сама Анна Михайловна продала свою квартиру. Однако она тоже подтвердила уже известный нам факт, что Норкина тяжело переживала утрату мужа и не могла оставаться в своей квартире… Но она не продала ее, она просто переехала на какое-то время в один из подмосковных пансионатов, где ей подлечили нервы и сердце… Анна Михайловна присматривала за ее квартирой и цветами, но после того, как вся семья соседки приняла решение продать квартиру, о цветах уже больше никто и не вспоминал… То есть Эльвира Норкина благополучно выпала из поля зрения своей соседки, и больше они не виделись и не слышались… Анна Михайловна окунулась в новую для нее жизнь в Питере…
Узнав все это, я стала действовать уже по другим своим каналам – занялась вплотную поисками пансионата, где проживала пять лет тому назад Эльвира Норкина.
– Неужели нашла? – всплеснула руками Лиза.
– Уверена, что если бы дело происходило в твоем Саратове, ты тоже нашла бы иголку в стоге сена… Все оказалось не так уж трудно. И вот теперь у меня на руках есть адрес этого пансионата! Называется "Золотая ель". Вот туда я хочу завтра отправиться. А что у вас?
Раздался звонок. Мои руки машинально принялись натягивать крымовскую тенниску на колени.
– Да, Глаша, это наверняка Шитов, – сказала Земцова. – Иди в мою спальню, в шкафу увидишь мою розовую юбку, я носила ее, когда была беременная…
Шитов, очень скромный человек с серыми глазами, русыми волосами и аккуратным маленьким носом, был похож на рано повзрослевшего мальчика-"ботаника". На нем были белая рубашка, белые джинсы и белые туфли. Нарядился, подумала я.
– Андрей Сергеевич, как хорошо, что вы пришли! Рада! Проходите, пожалуйста!
– Да можно просто Андрей, – сказал Шитов, разуваясь в передней.
– Вы не разувайтесь! – воскликнула Юля.
– Ну… нет, это как-то неудобно. У вас здесь все сверкает…
Он прошел, увидел нас с Лизой и остановился в нерешительности. Я подумала еще тогда, что будь квартира полна бандитов, он меньше бы растерялся и знал бы, как себя вести. Пиф-паф, и готово! Оробел следователь.
– Садитесь, Андрей, вот, видите, я вам и тарелку приготовила, надеялась, что вы придете! Знакомьтесь, это Лиза, а это – Глафира.
Мы познакомились, Юля принялась ухаживать за гостем.
Лиза протянула Шитову запотевшую бутылку водки. И робость нашего гостя как рукой сняло. Он проворно ее откупорил и разлил по рюмочкам.
– За знакомство, – сказал он, поглядывая на нас.
– Что ж, вся компания в сборе, предлагаю послушать Андрея… – сказала Юля. – Я имею в виду появление на горизонте как бы наследника убитой Норкиной, господина Горелова.
– Да уж… Горелов… – усмехнулся своим мыслям Шитов. – Головная боль, а не Горелов. Мы проверили его родственников, и его слова подтвердились… Покойный Евгений Борисович Норкин являлся сводным братом отца Григория Горелова. Отец Григория жив, его зовут Александр Борисович Горелов. Эльвира Норкина была женой дяди Григория, то есть он действительно являлся ее племянником. И засветился он у нее в подъезде приблизительно в то же самое время, когда погибла Норкина, но два часа назад, когда мы произвели официально опознание трупа, Горелов подтвердил то, что он говорил ранее: это не его тетя. И даже близко на нее не похожа. Он сказал, что тетя была старше, ниже ростом, пухленькая… А эта Норкина – повыше, и вообще сложена иначе… То есть это разные женщины.
Мы взяли одежду Горелова на экспертизу – на ней нет следов крови. Понятное дело, он мог переодеться, поэтому мы отправили нашего человека к приятельнице Горелова, Ольге Климкиной, у которой он провел ночь, чтобы взять на экспертизу вещи Горелова. Посмотрим, найдут ли чего… Хотя, с другой стороны, если бы он совершил убийство и запачкался кровью, а он просто не мог не запачкаться, поскольку там вся прихожая в крови… Так вот, вряд ли он в испачканной кровью одежде зашел бы в пирожковую, а после в таком виде напросился на ночлег к незнакомой ему девушке… Это я к тому, что мне и самому не верится, что Горелов имеет отношение к убийству.
Кроме того, мы проверили банковские счета Горелова и выяснили, что он хорошо зарабатывает, сейчас у него на счету довольно крупная сумма денег, что исключает корыстный мотив убийства тетки, вернее, вовсе и не тетки… Просто влип парень, оказавшись не вовремя на пороге ее квартиры…
– А что за еврей с арфой? – улыбнулась Земцова. – Помните, вы говорили?
– Это не еврей… – Он вдруг улыбнулся такой очаровательной улыбкой, что все мы, сидящие за столом, почувствовали себя как-то очень комфортно, а Шитов показался нам милым и своим в доску. – Горелов… Он напевал песню одну… про викингов… Филлеман – это герой норвежской баллады… Такие дела… так что забудем про еврея!
– Ну, хорошо! – воскликнула Юля, радуясь, что ее гость лишь украсил компанию. – Давайте поговорим теперь о Норкиной, той, что в отличие от другой Норкиной решила пуститься во все тяжкие и устроила свою жизнь с максимальным комфортом и морем удовольствий! Итак, у нее была домработница, она же близкая подруга Наталия, которую Эльвира сделала своей единственной наследницей. Наталия, явно не подозревающая о своем статусе наследницы, сидит сейчас в квартире в Козихинском переулке и горюет по поводу смерти подруги. Молодой любовник Норкиной, Александр Зимин, он же ее жених и пока еще муж гражданки Евгении Зиминой, матери двух малышей, исчезает. Примерно в то же время, когда убивают Норкину. Что это, совпадение?
– Однако, – подхватил развивать эту тему Андрей Шитов, – в ходе разговора с его женой, Евгенией Зиминой, я выяснил, что он сегодня приходил домой, причем не с пустыми руками, а с подарками для детей. И поскольку он пришел утром, покупки сделал, вероятно, вчера, то есть в день убийства Норкиной. Но если он не ночевал дома, подумал я, то где же он провел ночь, если Норкина была убита, лежала мертвая в своей квартире? Явно не у нее. Словом, по оперативным данным, он действительно вчера был в магазине "Детский мир", поскольку в деле появились чеки из этого магазина, изъятые у гражданки Зиминой, и покупки совершал в течение получаса, между тринадцатью тридцатью и двумя часами дня, после чего обедал в кафе "Му-му"… В пакетах с игрушками мы обнаружили счет из кафе, зарегистрированный в четырнадцать сорок три… Как выяснилось, в этом кафе он был не один, а со своей любовницей Розой Сайфутдиновой.
– Ба, да у этого альфонса, подлеца, решившего бросить своих детей ради богатой тетки, есть еще и любовница?! – вырвалось у меня. – Но как вы об этом узнали?
– Когда я был у Зиминых дома и разговаривал с его женой и отцом, у меня была возможность просмотреть звонки Зимина…
– Он что, свой телефон оставил дома? – удивилась Лиза.
– Совсем запутался мужик, – усмехнулась Земцова. – Андрей, вы ешьте… Вот, пожалуйста, салатик. Не стесняйтесь…