Вскоре Редкозуб вошел в кабинет и протянул Селиверстову три тонких стопки бумаги, разделенных чистыми, свернутыми пополам листами. Полковник тут же одну стопку отложил на угол своего рабочего стола, видимо, для командования ГРУ, одну протянул Лесничему, а с последней пододвинулся ближе к полковнику Самохвалову, чтобы иметь возможность читать вдвоем. В кабинете стало тихо. "Волкодавы" по знаку своего командира собрались у Сергея Ильича за спиной. Читали все предельно быстро и наконец добрались до той части текста, на которую обратил внимание Суматоха. Причем, похоже, одновременно.
– Да, с местом нам нужно будет что-то решать, – согласился Селиверстов. – Я уже ставил вопрос о передислокации, после того как к нам пожаловали "тени". Вопрос вызвал некоторое недоумение. "Матрасные" ЧВК тоже имеют офисы, причем даже в разных странах, в том числе и у наших границ, как, например, в Грузии. И никуда переезжать не собираются оттого, что мы знаем, где они находятся. А наши вот ЧВК иностранцев раздражают. Нас на международный рынок пытаются не пустить, хотя мы туда и не лезем. Правда, я слышал о компаниях, которые занимаются охраной морских судов. Официально это просто охранные структуры, почти как мы. Там, в морях, борьба за конкуренцию идет серьезная, но мы вне этой игры. И потому наше командование в раздумье. Сюда, в нашу базу, уже большие средства вложены. Раньше уже были два визита, теперь третий. И, если бы не Суматоха, мы третий визит приняли бы за чистую монету, вернее, не сам визит, а данные, которые будут получены на допросах, и имели бы полную возможность ступить в кучу дерьма, называемую "капканом Хантера". Хорошо! Я предупрежу начальника караула. Пусть позаботится о гостях. Сейчас дочитаю до конца и поеду докладывать документ командованию. Суматоха… Ты диск обещал записать.
– Мне за чистыми дисками сбегать требуется, товарищ полковник.
– В среднем ящике стола в левой тумбочке. Возьми и запиши сразу три. Я поеду, остальным – готовиться! Думаю, выезд через два-три дня. Виктор Никитич! – повернулся полковник к Самохвалову. – Предупреди начальника караула. Пусть будут готовы к приему вечерних гостей. Будет опасность при задержании, можно просто стрелять на поражение. Их сведения нам все равно неинтересны…
Полковник Селиверстов вернулся на базу сразу после обеда и нашел "волкодавов" в одном из нижних классов. Селиверстов смотрел хмуро, и всем стало понятно, что он прибыл из ГРУ с не самыми веселыми новостями.
– Готовитесь к командировке? – спросил Георгий Игоревич.
– Хоть через пять минут, товарищ полковник, – выразил готовность Величко. – А если постараться, можно и в три минуты уложиться.
– Готовимся к отработке прохождения дистанции в тире, – доложил Лесничий.
– Хорошо. Как отстреляетесь, попрошу ко мне в кабинет. Нужно обсудить некоторые важные вопросы. Я еще звонка от командования жду. Последнее решение. Выбирают, что для вас лучше, забыв при этом спросить вас самих. Я как раз против спешки, но командованию возражать трудно, сами понимаете…
– А что нас спрашивать… – хмыкнул Кравченко. – Нас к этому не приучали. Нас приучали делать то, что приказано. Сначала в бригаде, потом на зоне – принцип везде одинаковый. Людей иногда, случается, даже спрашивают, но делают по-своему. Мы привыкли.
– Сейчас вопрос очень важный. Если мы пресечем в корне все происки против нас, то докажем, что тоже имеем право на равное с иностранными ЧВК существование и заставим реальных и гипотетических противников нас уважать. Поэтому наша нынешняя операция так важна в первую очередь для нас самих, для нашего утверждения в статусе официальной силы.
Сейчас ситуация какая… Оперативный отдел вместе с аналитическим отделом категорично говорят, что в оставшееся время не успеют разработать операцию в деталях. И предлагают два варианта. Согласно первому, который командованию понравился, вас отправляют, и вы на месте решаете, что делать. Сами ориентируетесь в обстановке, сами разрабатываете планы. Не все, конечно… Кое-что мы спланировать в общих чертах сумеем. А уж ваша задача будет состоять в том, чтобы совместить эти планы с реальностью. Вы прибываете туда раньше, чем Докхантер вас ждет, и имеете время на подготовку, чтобы угостить "матрасников" сюрпризами. При этом вас обеспечивают всеми средствами связи, чтобы вы по ходу работы были напичканы любой информацией. А оперативники с аналитиками пока будут неторопливо, без спешки разрабатывать операцию, учитывая все возможные мелочи. Но вы можете действовать исходя из обстановки, только хорошо изучив перед этим план действий полковника Хантера.
Согласно второму варианту, вы дожидаетесь здесь, пока оперативники с аналитиками сделают свою работу, а потом отправляетесь, чтобы четко выдерживать определенную линию поведения. Я, скажу честно, был категорично за второй план, который, конечно, слегка академичен, тем не менее реален, хотя он чреват возможными осложнениями.
– Какими? – напрямую спросил Лесничий.
– Вы в этом случае не успеваете присмотреться к месту до того, как прибудет Хантер – это раз. Вы вообще прибываете с опозданием, и это может внести в план Хантера какие-то изменения, нам неизвестные. Суматоха не всегда и не все может добыть. Даже если подключится к переписке, она может оказаться шифрованной, даже наверняка окажется таковой. Значит, работать придется в условиях отсутствия информации. В любом случае производить захват Хантера придется. Не дождавшись вас, он расслабится, тогда и следует проводить захват. Например, в дороге, когда он не будет готов к принятию каких-то контрмер. Возможно, не будет готов и к использованию своего магнитного резонатора, который меня слегка, честно скажу, беспокоит. Никто не знает его силу. А вообще, я с завтрашнего дня уже военный пенсионер, как и полковник Самохвалов. Так что вы можете выбрать вариант действий на свое усмотрение. Что вам удобнее, что вам больше по душе… В данном случае командование вынуждено будет к вашему мнению прислушаться.
– Мне думается, тут и выбирать нечего, – решил вдруг Лесничий. – Нужно отправляться на место как можно быстрее и там готовиться к работе по плану профессора Хантера.
– Так даже? – удивился полковник. – А другие что думают?
– Другие думают, как командир… – пробасил Иващенко. – Работать на опережение всегда интереснее. Не люблю ждать и догонять…
Никто ему не возразил. Только Величко колоритно добавил свое коронное слово:
– Конкретно…
Эпилог
Сборы были, как обычно, недолгими. Тем более что все уже были морально готовы к поездке и по-настоящему рвались в бой. Основное время ушло на то, чтобы получить оружие и спецсредства, которые доставляли из Москвы частично из ГРУ, частично сразу с предприятий-разработчиков или военных лабораторий. При этом приходилось еще и проходить короткий инструктаж по пользованию. Вообще-то почти ничего полностью нового, что было предложено "волкодавам", с собой не брали, чтобы не затягивать отъезд из-за необходимости пройти обучение. Ссылались на катастрофическую нехватку времени. Брали только испытанные средства и оборудование или то, что имело известные бойцам аналоги. Это позволяло заменить обучение только инструктажем. Тем не менее к выезду группа была готова только к вечеру.
Пока шли активные сборы, привезли данные из ГРУ. Первым с ними ознакомился, естественно, полковник Селиверстов. Он же и доложил частично просчитанные условия предстоящей работы.
– Опять вам придется взаимодействовать с батальоном Стерха. Сам комбат давно уже в строю, он был опять легко ранен, но батальон не покинул. У вас, кажется, там установилось полное взаимопонимание.
– Установилось, – согласился Лесничий за всех. – С этим батальоном нам легко работается. Впрочем, и на батальон Надкалиберного грех жаловаться. Но со Стерхом отношения проще. Надеюсь, и база наша цела.
– Не надейся. Батальон сейчас стоит гораздо южнее. Со Стерхом уже связались. Он гарантирует хороший прием, полную поддержку и приличные условия для базы. И – полное содействие в любых задачах. Базу будете оборудовать заново. И не только базу. Допускаю, что придется, возможно, и другим строительством заниматься. Но это – только как вариант. Спецы из управления нашли старые разработки, как замаскировать долговременную огневую точку под обыкновенную кладбищенскую могилу. Почему именно под могилу, узнаете, прочитав документы.
– А мы и так знаем, – пожал плечами Иващенко. – Мы с планом Докхантера знакомы. Он для очной встречи кладбище на свой вкус выбрал. Считаю, что это его беда. Там и уроем!
– Точно. Его беда, – согласился полковник. – Если понадобится, можете проект использовать. И если, естественно, возможность будет. Про это кладбище вообще мало известно, что успели, подготовили. Стерх собирает все данные. Второй грузовик для вас уже тоже готовят. Стандартный набор с некоторыми дополнениями, конкретно, как говорит Величко, для строительства плюс готовая проектная документация для этого строительства. Рассчитано не офицерами, а настоящими инженерами-строителями. Еще в советские времена, следовательно, с четверным запасом прочности. Что сочтете нужным, можете заменить и упростить. Это – что касается дополнительного обеспечения. Выезжаете сегодня в ночь, как только будете готовы. Раньше, мне кажется, не успеете. С условиями работы и с поставленной задачей знакомьтесь в подробностях. Документ прошу не потерять, он – строгой отчетности. Потом заберете документацию на строительство в грузовике. Она у водителя в опечатанной папке. Печать можете вскрыть, чтобы потом Сергей Ильич опечатал своей. Это ваш экземпляр, который поедет с вами. Ориентироваться будете на месте, как говорится, по обстановке. Потому и два грузовика вам выделили. Никто не знает, что вам может понадобиться. Ну, вам не привыкать. Читайте пока…
И полковник передал Лесничему с десяток листов принтерной распечатки, скрепленных в углу степлером, и две отделенные одна от другой карты. Первая – карта всего района предстоящих действий. Вторая – план-карта кладбища, расположенного на окраине небольшого поселка. Там планировал разместить своих людей и полковник Хантер.
Группа собралась вокруг своего командира, который сел за стол в учебном классе, положив документы перед собой…
Тряская дорога не шла ни в какое сравнение с тем, что было до этого. И у Докхантера даже мысли не возникло, чтобы уснуть. Хорошо спалось под плавное укачивание, а тут и дорога попалась такая, что на скорости машину трясло и бросало, и еще нервное состояние мешало сну. И потому полковник больше за окно смотрел.
Генерал Балан тоже не спал. За остаток пути он совершил три телефонных звонка, но с кем и о чем говорил, полковник не понял, потому что разговор велся на украинском языке.
Машины уже въехали в село со странным названием Солома и остановились на площади перед церковью, над которой полоскался на ветру украинский флаг, когда позвонили самому полковнику. Он вытащил трубку, думая, что у Пола появились новые сведения. Но определитель показал номер начальника отдела.
– Доктор Хантер. Слушаю вас, сэр…
– Ты где сейчас, Док?
– В прифронтовой зоне, сэр. Только что въехали в какую-то деревню. Называется, кажется, Солома. Остановились пока на местном майдане.
– Там что, какие-то массовые выступления?
– Нет, сэр. Майданом здесь называют площадь. Любую. Площадь в населенном пункте. Я с генералом Баланом в его машине.
Последняя фраза должна была сообщить начальнику отдела, что Докхантер сейчас не один и не может говорить откровенно.
– Ладно. Я что звоню… Что ты мне вчера говорил про Боба, Док?
– Что Боб удачно справился с заданием, сэр. Так он мне сам сообщил.
– Он звонил тебе?
– Нет. На случай всяких возможных случайностей он удалил мой номер из трубки и попросил, чтобы я сам позвонил ему в условленное время. Я позвонил. Он сказал мне, что все прошло удачно.
– Он назвал себя?
– Нет. Я назвался "Рубиновой звездой". Это пароль для доступа к нему. Он ответил, что понял. Сказал, что все в порядке, дело сделано, и все, на этом наш разговор закончился. Короткий был разговор. Но я узнал голос. Это точно его голос.
– Вы говорили по-английски?
– Я говорил на английском, он отвечал на русском. А что случилось, сэр?
– Самое худшее, что могло случиться в нашей с тобой ситуации. Боб арестован. И все члены его группы тоже. Не только двое, которых он должен был взять с собой, а абсолютно все.
– Откуда такие данные, генерал? Этого просто не может быть…
– Один из арестованных успел нажать на тревожную кнопку трубки. И в сектор "Эль", к которому группа принадлежала, ушло заранее подготовленное sms-сообщение с кодовым текстом. В секторе начали телефонную проверку всей группы. Ни один номер не ответил. Включились в работу хакеры и сумели найти данные об аресте группы. Директору еще не докладывали. Но мне из сектора "Эль" высказали немало неприятных слов. Они пытаются все свалить на тебя. А что будет, когда доложат директору! Думаю, его скоро вызовут в управление. У нас же сейчас еще и утро не началось, как ты понимаешь. Что мне ответить?
– Только то, что я уже говорил раньше, сэр. А сектору "Эль" следует озаботиться качеством подготовки своих сотрудников. Если они "завалились", это говорит как раз в нашу пользу.
– То есть?
– Видимо, их уже давно "вели". Если бы была наша вина, арестовали бы только троих. Не думаю, что кто-то из них "раскололся" на допросе. А если и "раскололся", то это опять вина сектора, а не наша. Не мы готовили таких горе-специалистов. Пусть сектор "Эль" сам за подготовку своих людей отвечает.
– Да. Это аргумент, который я не просчитал. Ты хорошо, Док, умеешь защищаться. Спасибо за подсказку. Директор по своей натуре тонкий аналитик. Он поймет ситуацию. Если будут новости, я позвоню. Защищайся и дальше так же удачно.
Последняя фраза прозвучала для Докхантера значительно. Значит, начальник отдела не горит желанием расстаться с таким сотрудником, как опытный полковник Хантер. Это давало определенную надежду.
– Я очень постараюсь, сэр, – пообещал он в ответ, но в трубке уже звучали короткие гудки…
Ехать в ночь удобнее всего – дороги менее загружены. Чтобы уставшие от бессонницы "волкодавы" отдохнули, до границы машины вели водители, специально выделенные для этого ГРУ. Перед пересечением границы за руль сели уже отоспавшиеся "волкодавы".
В этот раз добираться предстояло за Докучаевск. Странно было видеть даже в глубине этой территории полуразрушенные поселки и деревни. Украинская дальнобойная артиллерия трудилась беспощадно, уничтожая жилые кварталы.
Недалеко от места, указанного на карте, Сергей Ильич Лесничий вытащил трубку и обратился к своим "волкодавам" с вопросом:
– Знает кто, как Стерха зовут в обычной жизни?
Ответил по связи Величко, сидящий за рулем первого грузовика. Он чаще других контактировал с бойцами батальона Стерха, поэтому знал о батальоне и о комбате больше.
– Конкретно, если память не изменяет, Игорь Яковлевич Журавлев.
– Спасибо конкретно знающему все.
После этого Лесничий позвонил комбату Стерху. Связь была вполне устойчивая, и дозвониться удалось сразу. Знакомый хрипловатый голос ответил торопливо:
– Слушаю.
– Игорь Яковлевич? – на всякий случай переспросил Лесничий.
– Да, Сергей Ильич, жду тебя. Ты где?
Лесничий глянул в карту и сообщил название деревни, которую они только что проехали. Стерх эту местность знал хорошо.
– Это уже недалеко от нас, минут сорок еще ехать, если не слишком торопиться. А торопиться вам дорога не позволит. С минуты на минуту Иван Иванович приедет. Пошлю его вас встретить. Сразу в него не стреляйте, если можно. Он с той стороны вернулся, еще переодеться, думаю, не успел и потому ходит в черной фашистской форме нацгвардии.
– Мы его по бороде узнаем. Отросла до прежних размеров?
– До прежних не отросла, но уже узнаваема. Только еще более седая стала.
Начальник разведки батальона, потомственный запорожский казак Иван Иванович Иванов, по паспорту – гражданин Канады, прежде отличался своей окладистой с проседью бородой. Но в конце первой командировки боевой группы ЧВК отправлялся навестить семью, оставшуюся на украинской территории, и сбрил бороду, чтобы изменить внешность, превратившись из грубоватого вояки в заокеанского интеллигента. Группа мельком встречалась с Ивановым и во второй командировке, когда он уже вернулся к исполнению своих обязанностей в батальоне. Тогда борода только начинала приобретать свои очертания.
Грунтовая дорога была не просто разбита тяжелыми колесами и гусеницами, но еще кое-где имела ямы от разрывов мин или снарядов. Микроавтобус ЧВК "Волкодав" умудрился трижды застрять, хотя сидящий за рулем Иващенко тщательно выбирал проезжие участки.
В момент встречи машины как раз преодолевали обширную грязевую лужу, и выйти из салона было проблематично. Иван Иванович, понимая это, на своем "проходимце" сделал круг рядом с машинами и выехал вперед, чтобы показывать дорогу. Так, направляя, начальник разведки батальона ополчения вскоре свернул с дороги, предлагая срезать угол по мелким зарослям кустарника. Среди кустарника он и остановился. В трех метрах от него остановился грузовик, за грузовиком и микроавтобус, из которого стали выходить "волкодавы", и каждому Иван Иванович уважительно пожимал руку. Последним прибыл второй грузовик. Но в это время с пассажирского сиденья первого грузовика не выскочил, а выпрыгнул Редкозуб, с ручным пулеметом в руках, и в прыжке дал пару коротких очередей по кустам неподалеку. "Волкодавы" оставили автоматы в транспорте, поэтому просто сразу залегли вместе с начальником разведки батальона. И только Иващенко отскочил за кузов грузовика, из-за которого начал стрелять из двух пистолетов сразу с двух рук, посылая в кусты пулю за пулей. Впрочем, он стрелял не по кому-то, а именно по кустам, потому что даже чрезвычайно высокий рост не позволял заместителю командира боевой группы ЧВК увидеть противника. Редкозуб тем временем выполнил классический кувырок вместе с пулеметом, и как раз вовремя, потому что в место, где он только что находился, ударила автоматная очередь. Но он уже увидел, откуда она вышла, и своей пулеметной очередью сразу погасил ее.
– Все! Все трое готовы… Их только трое и было.
Первыми к кустам подскочили Лесничий с Иваном Ивановичем.
Среди зарослей лежали три тела в российской солдатской десантной форме. Но все трое были вооружены автоматами "АК-47", давно снятыми с вооружения в российской армии…
Генерал Балан покинул машину и, оглядываясь по сторонам, словно изучая обстановку или кого-то отыскивая взглядом, ждал полковника на площади. Позади машины высадились из грузовика национальные гвардейцы в своей традиционной черной форме. Они не вставали в строй, несмотря на присутствие рядом своего командующего, а стояли толпой, не показывающей армейской дисциплины, держа на груди автоматы стволами вниз. Но в цели полковника Хантера не входила задача по обучению нацгвардейцев правилам ведения охранных действий. Потому он просто вышел из машины и встал рядом с Баланом, тоже осматриваясь по сторонам.