- Значит, ты думаешь, что эти бандиты не имеют никакого отношения к убийству майора Сарафутдинова?
- Чем дальше, тем больше данных за то, что не имеют. Недавно мне позвонила капитан Радимова из городского уголовного розыска и сообщила, что отпечаток пальца одного из бандитов, по его словам, был оставлен им за день до убийства, когда тот посещал Сарафутдинова, с которым вроде как дружил.
- Да, Равиль Эмильевич пару раз между делом упоминал какого-то уголовного дагестанца, которому он чем-то помогает.
- Я тоже помню, - подала с кухни голос Аглая Николаевна. - Даже помню, что зовут этого дагестанца Ильдар.
- Ильдар Гаджиев, - уточнил я.
- Вот фамилию он не называл. Не могу сказать… - ответила женщина.
- А что их связывало? Бывший уголовник-дагестанец и офицер спецназа внутренних войск, в моем понимании, несовместимы, как лук и ягоды на одной грядке. Там они друг другу вкус испортят, а здесь испортят репутацию.
- Помню очень смутно. Только по ощущениям и отдельным словам, - сказал Виктор Федорович. - Равиль Эмильевич вел в клубе электролитного завода занятия в секции армейского рукопашного боя. Мы с ним на этом и познакомились. Его ко мне как к специалисту по "рукопашке" направили из областного военкомата. Я пару раз помогал ему провести занятия. Демонстрировал спортсменам отдельные навыки по "темповому бою".
Как-то у нас зашел разговор о том, что имам мечети, которую Сарафутдинов регулярно посещал, просит его помочь своему родственнику, вставшему на уголовный путь. Имам просил Сарафутдинова взять этого родственника к себе тренироваться. Парень к спорту тянется больше, чем к уголовщине. Имам хотел сделать из родственника спортсмена. Имам тот, насколько мне известно, дагестанец. Хотя я и не уверен, что в тот раз разговор шел именно об Ильдаре. Но Ильдар точно тренировался у Равиля Эмильевича. Это я могу утверждать категорично.
- Спасибо. Это все я смогу проверить. И постараюсь сделать это сегодня же. Но меня интересует, рассказывали ли вы все это полковнику Свекольникову?
- А он уже мог что-то знать про Ильдара? - вопросом на вопрос ответил подполковник.
- Это мне неизвестно. Но я допускаю и такой вариант. По крайней мере, поверил бы, что Свекольникову было известно о подготовке нападения, а он пожелал предупредить меня только после того, как нападение уже было совершено. И вообще, он, как мне показалось, сначала предупредил меня о другом нападении, которое, вероятно, вскоре последует, а потом попытался эти два факта соединить в один, чтобы я расслабился и второго нападения не ждал. Свекольников - слишком темная личность, чтобы о нем что-то говорить наверняка. Но ничего хорошего лично я от него не жду. Его даже личная трагедия не только не сломала, но и не изменила.
- Понятно. Но я по поводу происков Свекольникова рекомендовал бы тебе, Тим Сергеич, обратиться к полковнику Быковскому. Он доложит наверх, а там, твоими заботами, уже есть рычаги давления на Свекольникова.
- Я уже сам напрямую позвонил командующему. Все обсказал.
Подполковник не удивился моей прыти. Он уже знал, что когда я выручал его, то работал на прямой связи и с прямой поддержкой полковника Мочилова. Конечно, командующий далек от какого-то капитана, командира роты. Величины эти несопоставимы. Но бывают обстоятельства, когда сам командующий вынужден сотрудничать с отставным капитаном, тем более что полковник Мочилов, как все в спецназе знали, человек, не пришедший со стороны, а вышедший из простых офицеров и знающий ситуацию в войсках. Да и о демократичности командующего всем в спецназе ГРУ было известно.
- Хорошо, - сказал я. - Главный вопрос мы выяснили. Остальное про личность Ильдара Мухамедовича Гаджиева я постараюсь выяснить сам. Но у меня есть еще один вопрос, примерно такой же невнятный, как первый.
- Я слушаю.
- Вы говорили, что, уходя от вас, Сарафутдинов торопился, поскольку его ждали какие-то люди. Что-то конкретное про этих людей он говорил?
- Сослуживцы обещали его навестить. К ним он и спешил, - с кухни подсказала Аглая Николаевна. - Одного из них я видела. Такой… Метр с кепкой… Чуть выше меня. Печенье мое еще ему очень понравилось. Я однажды угостила Равиля. Пакетик с собой насыпала. А к нему тогда тоже гости пришли. А потом я Равиля на улице с этим человеком встретила. Наверное, Равиль ему сказал, что это я печенье пеку. Тот сразу благодарить меня начал, и уж так печеньем восхищался… Я его хорошо запомнила. Если встречу, обязательно узнаю. У него еще лицо характерное - не лицо, а автомобильная "подушка безопасности". При маленьком росте это в глаза бросается. И ладно бы сам был толстый, а то - худенький, даже очень. А голова, и особенно лицо, шире плеч. Заметно шире…
- А фоторобот составить смогли бы? - спросил я.
- А как это делается? - Аглая Николаевна вышла из кухни, как и прежде, вытирая руки о фартук. - Я знаю, что это такое. Только не умею.
- Это делает специалист-компьютерщик, - объяснил я. - Он будет показывать разные типы глаз, носа, ушей, рта, щек. Вы должны будете только выбрать то, что похоже. Как вы это помните…
- Это делать - в ФСБ? - строго спросил Виктор Федорович.
- Лучше в полиции. С полицией у меня больше взаимопонимания.
- Если Виктор Федорович разрешит, я могу попробовать, - согласилась женщина, одновременно показывая свое высокое уважение к авторитету мужа.
- Подполковник разрешает, - сказал бывший комбат.
Я тут же вытащил трубку и позвонил капитану Сане.
- Александра Валерьевна, срочная просьба. Нужно сделать фоторобот одного из четверых друзей Сарафутдинова.
- Из тех, что к нему приходили?
- Да.
- Кто будет делать? Кто его видел?
- Аглая Николаевна Скоморохова.
- Я сейчас позвоню в отдел, если специалист свободен, сообщу вам. Подвезете Аглаю Николаевну?
- Конечно. Я же главное заинтересованное лицо.
- В смысле?
- Вы же мне поручили найти этих четверых…
- Хорошо, Тим Сергеевич, ждите моего звонка.
Я объяснил Скомороховой ситуацию. Она ушла в другую комнату переодеваться. Мы стали ждать звонка Радимовой. Но раньше позвонил мне наш генеральный директор Петр Васильевич Новиков. Мой смартфон назвал его по имени-отчеству.
- Да, Петя, слушаю тебя, - отозвался я сразу, потому что трубку держал в руке.
- Вы где сейчас, Тим Сергеевич.
- Работаю. Собираю сведения.
- Нам нужна ваша согласительная подпись.
- По поводу?
- У меня в кабинете находятся полковник Свекольников и подполковник Лихачев. Вы их знаете. Они принесли гарантийное письмо от ФСБ России по оплате ваших услуг. Если вы согласны отработать на ФСБ, я могу документы подписать, а вы потом, как освободитесь, в бухгалтерию зайдете и оставите свой автограф. Главное, чтобы было устное согласие. Здесь указана фамилия. Поэтому подписывать обязательно. Но не срочно.
- Хорошо, Петя. Я подпишу. Условия оплаты хоть приличные?
- Я бы сказал, что просто приемлемые. Не московские цены. Но торговаться с нами они не хотят. Из уважения к организации мы готовы согласиться. Главное, что не в ущерб себе. Вот товарищ полковник морщится и ругает наши аппетиты. Но это его право. А наше право свои семьи кормить. И хотелось бы кормить их достойно. Ладно, Тим Сергеевич. Я, значит, подписываю?
- Подписывай, Петя, подписывай. Привет полковнику Свекольникову. И скажи, что я сегодня несколько раз еще ему позвоню. Пусть он порадуется…
Я отключился от разговора. И тут же позвонила капитан Радимова.
- Тим Сергеевич. Компьютерщик будет свободен еще час-полтора. Готов попробовать. Желательно подъехать без опозданий.
Аглая Николаевна (зря, что ли, столько лет с военным человеком прожила) собралась быстро и уже вышла из комнаты, полностью готовая к поездке.
- Мы едем…
* * *
Доехали быстро, без приключений. Анекдоты никому рассказывать не пришлось, хотя я на всякий случай вспомнил один, не слишком популярный. Пропуска для нас уже были заказаны. Дежурил в этот раз майор, который меня запомнил и был уверен, что я и без него найду дорогу в кабинет Радимовой.
Капитан Саня, предварительно позвонив по внутреннему телефону, повела Аглаю Николаевну Скоморохову в компьютерный отдел. Я остался дожидаться в кабинете. На сей раз конкурентной борьбы за мягкое кресло для клиентов не предвиделось, и потому я позволил себе расслабиться, привести в порядок свои мысли и составить план действий.
Радимова вернулась быстро. Я понял, что компьютерная служба находилась где-то на этом же этаже. Капитан открыла сейф, взяла с полки какой-то документ и передала мне.
Там был перечень людей, их званий и должностей. Естественно, с фамилиями и именем-отчеством.
Еще не зная, что это, я сделал предположение:
- Отдельный отряд спецназа внутренних войск?
- Только у них он называется отдельный отряд "Росомаха". Я с росомахами не знакома, всегда считала этого зверя каким-то страшным хищником типа медведя, но меня уверяют, что это очень интересный и очень умный зверь, с которым, впрочем, в тайге лучше не встречаться.
- Я только однажды встречался, - признался я. - И впечатление не из приятных. Возили мы на автобусе солдат на авиационный полигон на футбольный матч. Я и командир одного из взводов моей роты. После матча устроили обед в лесу. Рядом с постом полигонной части. Часовой к нам подошел. Дисциплина у них там, прямо скажем, вольная, таежная… Вдруг мой командир взвода вскакивает, бросает котелок и вырывает из рук часового автомат. Я не сразу и понял, куда он стреляет. Сначала подумал, что собака. Потом оказалось - росомаха. Лейтенант ей очередью бок разворотил. Кишки вывалились. Росомаха упала и стала свои же кишки жрать. Противно стало. Я взял автомат и пристрелил ее. Потом уже, вернувшись в часть, заглянул в Интернет. Это, оказывается, зверь из отряда соболиных, жутко прожорливый хищник, который очень редко попадается людям на глаза. С той поры я росомах не люблю. Но отряда внутренних войск это не касается.
- Сарафутдинов служил в этом отряде. Сослуживцы, вероятно, оттуда же. В списке все командиры, которые могут быть вам полезны. Я звонила командиру отряда, предупредила, что вы можете его навестить. Он мне по "электронке" сбросил этот список. Сказал, что любой из этих офицеров готов помочь следствию найти убийц…
- Могу к ним обращаться?
- Без сомнений. Начинать лучше с командира. Где искать их базу, знаете?
- Показывали мне однажды пальцем, когда неподалеку проезжал…
Глава шестая
Радимову вызвали по телефону, и она направилась к выходу.
- За Скомороховой, - обернулась уже с порога.
Мне показалось, что времени прошло всего ничего и за это время составить фоторобот было невозможно. Однако капитан Радимова вернулась с флешкой и с несколькими листами распечатки, а заодно привела с собой и Аглаю Николаевну.
Один лист принтерной распечатки лег передо мной. Я глянул, и сравнение, которое высказала еще дома Аглая Николаевна, получило свое подтверждение. С листа на меня смотрело не лицо, а самая настоящая автомобильная подушка безопасности с как будто дорисованными маленькими глазами, носом-пуговицей, ртом-черточкой и собачьими острыми ушами. И даже раздвоенный подбородок с классической ямочкой посредине тоже казался подрисованным нервной рукой неумелого художника. В целом фоторобот являл собой примитивную карикатуру, выполненную, к слову сказать, довольно непрофессионально.
Но Аглая Николаевна была очень довольна.
- Похоже получилось. Я даже не думала, что так точно можно нарисовать на компьютере.
Лично я никогда фотороботам, как и всяким другим роботам, не доверял, к счастью, и встречался с ними нечасто. Только во время командировок на Северный Кавказ. Как правило, компьютерные портреты совсем не походили на оригиналы, и определить, сравнивая оскаленное смертью лицо с изображением на бумаге, тот ли это человек, было сложно. В этом случае выручала экспертиза.
Что касается других роботов, к которым относились, например, разведчики-"беспилотники", то мне, как командиру роты, ни разу не попался такой "в комплекте" со специалистом, умеющим управлять этой штуковиной. Слышал я по разговорам, что в другие отряды время от времени присылали "беспилотники" вместе с оператором, но нас таким подарком так и не наградили. А от инструкции на тридцати с лишним страницах толку было мало. С ней, как я справедливо считал, стоило разбираться на месте, до командировки, и там же следовало подготовить оператора из числа солдат роты. Чтобы потом не крутить истерично джойстики, опасаясь разбить недешевую технику о скалы.
Видел я и работу гусеничного робота-минера. Этот к нам прибыл вместе со специалистом-сапером. Пустили его вперед, к входу в ущелье, где засели бандиты. Взрывное устройство робот нашел быстро, но тут же и подорвал его, предупредив бандитов о нашем приближении. Сам робот от взрыва не пострадал (надежная конструкция!) - пострадали мы, это нам в составе одного разведвзвода пришлось вести тяжелый бой с численно превосходящими силами противника. Наш штатный сапер без помощи робота нашел и обезвредил бы это взрывное устройство. Причем тихо и быстро, а мы дождались бы подкрепления и всеми силами вошли бы в ущелье.
Вот почему уже от одного понятия "робот" меня начинало тошнить.
Но Аглае Николаевне я охотно поверил: этот фоторобот имеет портретное сходство с оригиналом. Она мне показалась женщиной достойной и не склонной к глупым шуткам, поскольку шутки в той ситуации, где убивают людей, были неуместны.
Забрав распечатку фоторобота и список командования отдельным отрядом спецназа внутренних войск "Росомаха", я попрощался с капитаном Саней и отправился отвозить Аглаю Николаевну, хотя она и уверяла меня, что доберется до дома на троллейбусе. Но я был ответственен за нее перед Виктором Федоровичем и потому намеревался довезти до дома в целостности и сохранности. А чтобы она не думала, что причиняет мне неудобства, я сослался на свои корыстные побуждения - дескать, надеюсь у них дома попить чай с вкусным печеньем. Мое упоминание о печенье покорило ее больше, чем желание спасти ее мужа от обвинений следователей ФСБ. Аглая Николаевна тут же согласилась ехать со мной.
В действительности мне не были нужны ни чай, ни печенье, хотя печенье Аглая Николаевна пекла действительно вкусное. Я просто хотел более подробно поговорить с отставным подполковником Скомороховым о товарище Сарафутдинове, который не вернулся вместе с ним домой, и обо всем, что знал Виктор Федорович о вербовке двух офицеров здесь, в городе, поскольку, отправляясь делать фоторобот, не успел задать эти вопросы.
Наверняка подполковник Скоморохов знал больше. Как разведчик, пусть и в отставке, он умел собирать отдельные слова и понятия и складывать их в одно целое, формируя правильный вывод. Он не выложил свои соображения полковнику Свекольникову или подполковнику Лихачеву, когда те домогались этих сведений, Скоморохов не хотел подставить людей, которые ему доверились. Если бы он что-то сказал следователям, то это наверняка знала бы и капитан Радимова, а через нее и я, поскольку Саня проявляла обо мне постоянную заботу. Она обязательно постаралась бы помочь мне определить вербовщиков, не подставляясь под возможное покушение.
И если Сарафутдинов с товарищем даже предлагали самому Скоморохову войти перед отъездом в их команду, как мне сообщил при первой встрече сам Виктор Федорович, то разговор о вербовщиках должен был бы зайти обязательно. Но у Скоморохова со мной сложились совсем не такие взаимоотношения, как со следователями ФСБ, и потому хотелось надеяться, что он будет более откровенен и даже захочет в меру своих сил помочь мне в поиске.
Я показал Виктору Федоровичу фоторобот.
- Да, такого легко запомнить, - согласился отставной подполковник и одобрительно посмотрел на жену. И не удержался от шутки в армейском стиле: - Всегда-то бабы на мужиков пялятся. Особенно на таких красавцев. Ну и вкус у тебя, Аглая…
Аглая Николаевна принесла нам, снова усевшимся в те же кресла, чай с печеньем. Сама села на стул с торца журнального столика. Я не стеснялся при ней вести разговор, потому что до кухни от столика пять шагов, и женщина в любом случае слышала бы нашу беседу.
- Виктор Федорович, хочу вас спросить о втором вашем знакомом, который не вернулся вместе с Сарафутдиновым. Про него что-то известно?
- Я знал, что вы заговорите об этом. И постарался все вспомнить и проанализировать, чтобы нарисовать вам максимально подробную картину. К сожалению, я знаю об этом деле только от самого Равиля Эмильевича и от полковника Свекольникова. Но у полковника практически нет информации или он просто не посчитал нужным ею делиться.
Равиль Эмильевич расстался с Александром Рахимовичем Киреевым - это бывший капитан нашего областного ОМОНа - еще на границе Турции с Сирией. Их в разные места отправляли с разными людьми. И больше он ничего о нем не слышал. Им обоим на границе дали новые sim-карты. За их, кстати, счет. И они даже созвониться не могли, потому что не знали новые номера друг друга. Им сказали, что это обычная практика для обеспечения безопасности. Я это могу понять. Так, наверное, сам бы на месте проводников поступал. Услуги проводников они тоже, кстати, оплачивали из своего кармана. Им дали только координаты людей, к которым следует обратиться.
- Кто дал? - спросил я, стараясь казаться не слишком навязчивым.