Сейнер "Славутич", порт Косби США, 08 декабря 1999 г. 13.25
На обледеневший причал очень медленно выкатилось три машины: легкий грузовичок "Форд", столь любимый американскими фермерами, темно-темно зеленый "Бентли" с затемненными у задних сидений стеклами и легкий микроавтобус "Хонда". Первой раскрылась дверца представительского автомобиля, на воздух вышел одетый всего лишь в легкую фланелевую рубашку Идрис Нахчий, слегка поежился и окинул взглядом накрепко принайтованный к берегу сейнер. Небольшое, от силы пятьдесят метров в длину и десять в ширину суденышко, с окрашенным жирной черной краской бортом и светло-серой кормовой надстройкой, по которой крупными пятнами проступала ржавчина. У носа возвышались две крановые стрелы, к форштевню тянулась белая, грязная надпись: "Славутич".
Кто бы мог подумать что от этого уродливого, распространяющего во все стороны рыбный смрад судна отныне будут зависеть судьбы мира!
Чеченец подошел к "Форду", хлопнул ладонью по крыше кабины:
- Махмуд! Поднимись на борт, поинтересуйся, ждут нас или нет. Махмуд, ты чего, заснул?
- Да, бей, иду! - Юра Птушко, спохватившись, что обращаются именно к нему, выскочил на причал. В отличие от своего командира, он был затянут в толстый свитер грубой вязки, а потому при нулевой температуре почти не зяб.
- И веди себя повежливее, как бы не спугнуть. Пусть разворачивают грузовую стрелу и поднимают игрушку из кузова.
- Да, бей, - кивнул русский и бодро потрусил к трапу. Нахчий, проводив его взглядом, вынул из кармана четки и со скучающим видом прогулялся до микроавтобуса.
Идрис знал: американец находится где-то рядом. Не может такого быть, чтобы он не удостоверился в погрузке боеприпаса на борт сейнера. Опять же, хотя охрана порта и ведет себя, как сомлевшие от холода навозные мухи, но они могли-таки и заглянуть в кузов грузовичка. И тогда модифицированному ядерному устройству немедленно потребовалось бы прикрытие со стороны.
Хотя, конечно, янки явно не желал светиться рядом с боевым отрядом. Никаких телефонных звонков. Всего несколько личных встреч, и те только по крайней необходимости. Первая ради вербовки, вторая - для передачи подробных инструкций и небольшой суммы денег на расходы, третья и четвертая - не столько ради пустых разговоров, лишь повторяющих ранее оговоренные инструкции, сколько ради доставки и вывоза специалиста по атомным боеприпасам. Так что, подходить близко без очень уж крайней необходимости американец не станет. Но все равно станет маячить неподалеку.
Чеченец еще раз прошелся вдоль машин. Так где может скрываться янки? Ну, среди контейнеров за грузовыми причалами он прыгать не станет. Уж больно солидно выглядит, побрезгует в грязи кувыркаться. Да и на глаза портовым рабочим попасться можно. Объясняй потом всем, что ты приличный человек, а не мелкий воришка. У длинных пристаней с малотоннажными судами чужаков тоже не любят. А если добавить, что американцу необходимо находиться возле ворот и хорошо видеть, что именно грузят на сейнер…
Нахчий круто развернулся лицом к зданию трехэтажному зданию управления порта и злорадно улыбнулся: ну да, естественно, где же еще? Окон много, все как специально выходят именно на причал с сейнером. И янкес здесь совершенно свой, никто на него внимания не обратит… Идрис опустил четки в карман, открыл дверцы микроавтобуса:
- Братья, на выход. Поднимайтесь на корабль, Махмуд уже там. Я назначаю его старшим. Он знает, что нужно делать, поэтому слушайтесь его. А ты Саид… - бей посторонился, пропуская мимо себя моджахедов, куртки которых одинаково топорщились спереди и по бокам, а затем закончил: - Выезжай за ворота вместе с двумя молодыми братьями и жди меня там неподалеку от ворот.
Исбаев кивнул, завел двигатель и начал разворачиваться, а Идрис снова с кривой усмешкой покосился в сторону управления.
Американцы всегда считают себя самыми умными, нимало не заботясь о чужом мнении. И иногда это очень хорошо. Хромой янки знает, что у Идриса девять человек. Но он не знает, что именем Аллаха, всемилостивейшего и всемогущего, он смог собрать под свою руку еще двенадцать преданных делу ислама моджахедов. Поэтому на "Славутиче" уйдут в море только пятеро его людей вместе с русским, в преданности которого, обильно смоченной кровью, Нахчий ничуть не сомневается. Еще трое - из молодых. Трое вместе с хитрым и находчивым Халилом - тоже ушли в море, им помогает еще четверо добровольцев. Здесь осталось пятеро новобранцев. Вместе с ним самим и Саидом - семеро бойцов. Огромная сила в умелых руках…
Заскрипели тали сейнера, стрела крана повернулась в сторону причала, закачалась, опуская скрутившиеся в жгут четыре железных троса с крюками. Нахчий тут же забыл об американце и своих планах на ближайшие дни, внимательно наблюдая за действиями рыбаков на борту судна и водителем "Форда", перелезшим в кузов. Птушко на сейнере пытался что-то говорить морякам - от него отмахивались, плавно ослабляя чересчур натянутый трос. Водитель спрыгнул из кузова, поскользнулся, растянулся на льду, громко стукнувшись головой, на мгновение замер, а потом, продолжая лежать, сделал разрешающую отмашку. Тяжело заурчала лебедка, тросы натянулись, послышался хруст дерева - "Форд" заметно приподнялся на рессорах, и из кузова показался фанерный ящик - обернутой двумя крепежными капроновыми лентами, украшенный несколькими эмблемами бегущего кабана и снабженный множеством дюймовых отверстий, словно для дыхания спрятанного внутри животного.
Моряк остановил подъем, дав ящику возможность покачаться до полной остановки, потом поднял его вверх, почти до самой стрелы, повернул кран в сторону палубы и начал опускать груз. Нахчий припомнил - ящик моджахеды поднимали и запихивали в кузов вдесятером. Значит, и на корабле ребята справятся. Главное, с высоты на бетон не уронили, а остальное образуется.
На трапе возникла небольшая запинка: вахтенный моряк почему-то не захотел пускать на борт поднимающихся бойцов. Его отпихнули в сторону, он начал ругаться. Однако это чеченца ничуть не обеспокоило - Идрис знал, что его моджахеды умеют обращаться с русскими. Бей нырнул в теплый, уютный салон "Бентли", откинулся на спинку, и распорядился:
- Поехали за ворота.
Полноприводная представительская машина, шелестя широкими шинами, выкатилась из порта, повернула в сторону Хенан-парка, но как только она повернула на Пятнадцатую улицу, Нахчий толкнул водителя в спину:
- Стой!
Чеченец выскочил на холод, пробежался назад и заскочил в непрезентабельный микроавтобус.
- Ну и погода нынче, как в горах зимой.
- Ерунда, бей, - вздохнул Саид. - У нас на Кактыкане, если мороз ударил, так и вздохнуть невозможно, воздух в горло не лезет. Волки, и те от холода дохнут. А тут - ерунда. Воробьиный смех.
Нахчий не ответил, и разговор угас, так и не успев начаться. Бей сидел за спиной водителя - одного из новичков. Исбаев занимал место справа впереди, а второй новичок, судорожно сжимая автомат, тяжело дышал на заднем. Чеченец недовольно поморщился: на необстрелянное пополнение никогда нельзя полагаться. Кто-то так перед боем переволнуется, что потом начинает со страху в воздух палить. Кто-то, наоборот, не решается в живого человека выстрелить. В лучшем случае один из пяти настоящим моджахедом становится. Но, милостью Аллаха, может, удастся обойтись и тем, что есть.
А американец в управлении засиделся… Чего ему там делать столько времени? Боеприпас погрузили, можно быть спокойным. Не празднует же он это событие?
Однако прошел еще почти час, прежде чем из дверей здания показалась знакомая фигура в длинном пальто.
- Посмотри на него и запомни, Саид, - прошептал, наклонившись вперед, Идрис. - Я хочу знать, где он живет, охрану, подходы. Все. Проследи за ним и постарайся не засветиться - он опытный человек. И да поможет тебе Аллах.
Исбаев, кивнув, завел двигатель микроавтобуса, а бей уже в который раз вышел на зимнюю улицу, вернулся в "Бентли" и с облегчением бухнулся на сидение:
- Кажется, на сегодня я сделал все. Поехали домой, Алги. После этой проклятой пригородной автозаправки я чувствую себя грязной пещерной крысой, а не правоверным мусульманином. У меня руки не поднимаются совершить намаз. Я честно заслужил пару дней отдыха.
Однако, в последний момент чеченцем все-таки овладели некоторые сомнения. Он взялся за телефон, нашел в памяти аппарата нужный номер, активировал его.
- Халил, это ты? Как твои дела?
- Мы в море, Идрис. Идем в район лова. Здесь, кстати, потеплее, чем на берегу будет.
- Естественно, ты же во Фриско, - усмехнулся бей, отключил телефон и с облегчением закрыл глаза: Бог благоволил ему, и все шло именно так, как нужно.
Совсем иначе чувствовал себя капитан "Славутича", обнаружив, как вслед за вполне приличным и отлично говорящим по-русски первым американцем, представившемся Юрием, на борт сейнера полезли откровенно бандитские рожи, да еще и с оружием под одеждой. Знакомство началось сразу с драки с вахтенным матросом, потом они попытались подняться на мостик и только вмешательство Юры заставило разбойников спуститься в отведенные им каюты.
То, что визитеры слушались своего командира, радовало - но Константин Иванов нутром чувствовал, что все равно натерпится с ними бед в открытом море. Его не утешило даже то, что почти сразу за погрузкой таинственного груза на причал тут же подъехал десятитонный автозаправщик, а следом за ним - и мистер Рональд, вручивший увесистый пакет перевязанных банковскими лентами пачек. Как бы не оказалось, что за эти доллары придется платить переломанными ребрами…
- Ну что, командир, отчаливаем? - поднялся на мостик главный из гостей: американец с русским именем, басурманской бородой и одетый в английскую "водолазку".
- Отходим, - без всякого энтузиазма согласился капитан и наклонился к микрофону: - Внимание! Причальной команде на правый борт! Отдать швартовы.
- Вот, командир, - подсунул Иванову тетрадный листок Юра Птушко. - Здесь указаны координаты одной точки в Тихом океане. Сначала мы идем туда, несколько дней половим рыбку. А уже потом дальше, в Желтое море. Ферштеен?
- Ладно, - кивнул капитан, взглянув на бумажку. - Ловить, так ловить. Выйдем в море, проложу курс…
Штаб Тихоокеанского флота, г. Владивосток. 09 декабря 1999 г. 09:00
Ралусин приехал в штаб с первой развозкой, прошел мимо часового в Первый отдел и занял место неподалеку от окошка выдачи секретных материалов, молча делая пометки о получении офицерами каких-то папок. Потом, во время обеда он требовал проверить, все ли сдали их, уходя в город. До сих пор никаких нарушений выявить не удавалось: если кто и не сдавал документацию, то выяснялось, что он продолжает работу или обедает на месте, никуда не уходя. Умом Илья понимал, что валяет дурака - однако его поведение должно было хоть немного соответствовать "легенде" о целях командировки.
К девяти часам он перебрался в отдел разведки флота и обосновался перед планшетом, старательно разбираясь в обстановке.
- Все как обычно, - подошел сзади Удовин. - Если не считать того, что Седьмой флот потихоньку смещается на юго-восток.
- Сильно?
- Со скоростью порядка двадцати узлов. Вчера даже прекратили полеты, но сегодня возобновили снова.
- А они часто так поступают?
- Пока еще трудно сказать, - пожал плечами начальник разведки. - Обычно Седьмой флот постоянно находится именно в этом районе. Радиус действия палубной авиации составляет полторы-две тысячи километров. Получается, что от северных Японских островов эскадра закрывает все воздушное пространство над Тихим океаном от Петропавловска-Камчатского и до Шанхая включительно. Она способна вести отсюда боевые действия над всей Кореей, Владивостоком, Хабаровском, Николаевском-на-Амуре, Охотским морем до самого Магадана. Однако, если она еще хоть пару дней продолжит идти тем же курсом, Магадан и Петропавловск-Камчатский выпадет из-под ее контроля, а до базы дальней авиации на Анадыре она не достает уже сейчас.
- Интересно, - задумчиво кивнул Илья. - А они часто так поступают?
- На моей памяти - никогда.
- Интересно…
Капитан второго ранга постоял рядом с проверяющим еще немного, потом пожал плечами и отошел в сторону.
Г. Ковиль, штат Орегон, США. 09 декабря 1999 г. 18:15
Возвышающийся за кованой оградой опрятный двухэтажный дом, обшитый светло-зеленым сайдингом, прекрасно гармонировал с темно-зеленым "Бентли", притулившимся у двустворчатой витражной входной двери и двумя бронзовыми сильфидами, замершими у ворот.
Впрочем, здесь, в квартале вокруг Риджинг-сквера - купленного домовладельцами в складчину уголка зелени в центре большого города - подобными изысками удивить кого-либо было трудно. У обитателя каждого из тридцати пяти особняков вполне хватало средств, чтобы подбирать цвет машины в тон любимому платью жены, или перестраивать здание под стиль дорого коллекционного автомобиля.
Идрис Нахчий поначалу тоже отдал дань цветовым изыскам, давая предпочтения разнообразным оттенкам зеленого, но очень скоро ему это развлечение приелось, и он пользовался купленным три года назад домом в том виде в каком он оказался, благо преданная группа из девяти человек, жившая вместе с ним, не привлекала особого внимания на фоне многочисленной дворни соседей, а полиция относилась к каждому из обитателей престижного квартала с таким пиететом, словно каждый из них был известным политиком или вообще удачливым баскетболистом.
Но сейчас дом пустовал, если не считать трех новобранцев из Салема и Айдахо, присоединившихся к отряду три дня назад. Они еще не успели наиграться с оружием, а потому, пока один из бойцов приглядывал за входом, двое других развлекались в подвале, в оружейной комнате, гадая, когда же великий бей наконец-то позволит пострелять из всего этого по-настоящему.
Сам Нахчий в это время сидел перед телевизором, развалившись в широком кресле и, покуривая привезенную с родины трубку, лениво смотрел по спутниковому каналу долгий пакистанский сериал о бедах двух братьев и их металлургического комбината. Больше всего чеченца удивляло то, каким образам братьям по вере удалось создать столь длинную киноленту без единого поцелуя и даже малого намека на возможность иных отношений мужчины и женщины, кроме как по производственным вопросам. И тем не менее, сериал получился ничуть не скучнее тех длинных "мыльных опер", которые так нравятся тупым американцам.
Но и не интереснее - поэтому Идрис ничуть не огорчился, когда услышал от ворот знакомый сигнал микроавтобуса. Он поднялся, подошел к окну, глядя, как "Мицубиси" пристраивается позади "Бентли", и выключил телевизор - ни к чему моджахедам знать, как он развлекается в свободное время.
Саид, громко захлопнув дверцу, торопливо взбежал на второй этаж и обнаружил своего командира стоящим на молитвенном коврике. Боец замер, не решаясь прерывать молитвы, но Нахчий, коснувшись лбом пола в последний раз, поднялся, еще раз поклонившись в сторону Мекки, и повернулся к Исбаеву:
- Что скажешь, брат мой?
- Неверный живет на южной окраине, в большом коттедже. Земельный участок небольшой и совершенно голый, только клумбы для цветов. Но сейчас они все льдом покрыты. Со стороны улицы дом загораживает только бордюр высотой по колено. Позади узкая полоска кустарника, но за ней начинается автостоянка супермаркета. Днем там народ ходит, ночью она освещена и два охранника в будке сидят. Незаметно подойти невозможно. От соседних участков дом отгорожен высоким забором. Внутри постоянно десять человек, не считая самого неверного. Со стороны улицы постоянно находится пост из двух человек в машине. Еще один часовой постоянно маячит под навесом у входа. Как дом охраняется изнутри, разобрать не удалось.
- Ты просто молодец, Саид, - искренне похвалил опытного воина бей. - Получается, их всего одиннадцать против нас семерых? Несчастные… Ладно, возьми двух молодых из подвала, пусть сменят тех, что караулят дом. Сам пока можешь отдохнуть. Нам нужно выждать неделю, прежде чем все начнется. На море расстояния большие, а скорости маленькие. Время тянется долго…
Сейнер "Славутич", Тихий океан. 09 декабря 1999 г. 18:25
Над океаном погода держалась на уровне плюс пяти, но на палубу высовываться не стоило - от пронизывающего ветра не спасали ни прорезиненные дождевики, ни толстые свитера, ни суконные бушлаты. Сейнер, работяще тарахтя дизелями, неторопливо взбирался на накатывающие водяные горы, потом стремительно рушился вниз, ныряя в глубину и пропуская по палубе тонны холодных соленых потоков, разбивающихся о рубку - но, как поплавок, выскакивал на поверхность и начинал новый подъем.
- Кавказцы-то наши притихли, Константин Андреевич, - отметил рулевой, когда через палубу прокатился очередной вал. - Вчера пытались ерепениться, к Нике вроде даже баки подбивали, а нынче и не показываются. Даже к завтраку не вышли.
- Укачало американцев, - вздохнул капитан. - Пока такая погода, с горцами проблем наверняка не будет. А вот потом… Знаешь, Славик, как сменишься, шепни мужикам, чтобы железки какие под руками на всякий случай держали. Ножики поточили - мало ли рыбу потрошить придется? Ну, ты меня понял.
- Понял, Константин Андреевич, - кивнул матрос. - Только не понимаю, зачем вы их вообще на борт взяли?
- Ты зарплату получать любишь? Или предпочитаешь, как во Владике, на митингах ее выпрашивать? Вот и не пентюкай, когда денежки отрабатывать приходится. Иначе нам своих тунцов придется в Петропавловске-Камчатском на склад за галочки сдавать.
- Не нравятся они мне все равно, Константин Андреевич, - покачал головой рулевой. - Хочется чем-нибудь тяжелым по голове дать, и за борт выкинуть.
- И мне хочется Слава, - кивнул капитан. - Но пока давай потерпим. Если сильно напрашиваться не станут, пусть сплавают туда и обратно, черт с ними. На жизнь как-то зарабатывать нужно.
- А что у них за груз?
- Груз?.. А хрен его знает. Ты на море смотри, и болтай поменьше. Судно, вон, рыскает, как заяц в огороде. Ровней держи, ровнее…
Капитан отошел к двери, снял с крюка фонарь, накинул на плечи дождевик, надежно затянув все завязки, открыл дверь, впустив в рубку порыв студеного океанского воздуха, выбрался наружу, спустился на палубу и, удерживаясь за леер, пробрался к переднему трюму. Открепил край брезента, подлез под него, сдвинул запорные балки, приоткрыл край люка и проскользнул в образовавшуюся щель.
Пустой трюм гудел под ударами стихии, как огромный тяжеловесный колокол - низкое эхо металось от стенки к стенке, нисколько не утихая. Запах свежей рыбы казался плотным, как кисель, влажно забираясь в рот и ноздри. Капитан спустился вниз, осветил фонариком продолговатый ящик. Дырочки, эмблемки… Иванов присел на корточки, пытаясь разглядеть через дырки, что же там находится внутри, но в свете фонарика удавалось разглядеть только отдельные проволочки и какой-то остроконечный предмет во весь ящик длиной.
Поди, разбери, что такое? Наверное, какой-нибудь магнитный или акустический датчик, который станет тайно следить за акваторией Желтого моря и "сливать" данные в Пентагон. Там ведь, у Корейского залива, и китайских военно-морских баз пара штук, и северо-корейские имеются.