Он попытался поступить, как Алиса, - сделать вид, что не слышит. Перевернул страницу, стараясь сосредоточиться на словах, на черных буквах, танцующих по белой бумаге. Внезапно он ощутил острую боль в голове. Мать схватила его за волосы и потянула изо всех сил. Он подскочил, и она отпустила его.
- Верни свою сестру! Шевелись, жирный кусок свинины, и сделай так, чтобы она приплыла обратно!
На мгновение он вспомнил ее руку, державшую его, когда они когда-то купались вместе, - как она отпустила и он ушел под воду. С того дня он не любил купаться. Вода пугала его. Под поверхностью скрывалось нечто невидимое и страшное.
Мать схватила его за жировую складку на талии и крепко ущипнула.
- Верни ее. Немедленно. Иначе я оставлю тебя здесь, когда мы поедем домой.
Ее тон не оставлял ему выбора. Он понимал, что она не шутит. Если он не сделает того, что она велит, она оставит его здесь, на острове.
С бьющимся сердцем он спустился к воде. Ему понадобилось собрать в кулак всю силу воли, чтобы оттолкнуться ногами и прыгнуть в воду. Он не решился нырять, как Алиса, головой вперед, а просто спрыгнул в сине-зеленую воду. Вода попала ему в глаза, он заморгал, чтобы что-нибудь увидеть, и почувствовал, как его охватывает паника, как дыхание становится резким и поверхностным. Он прищурился. Вдалеке, на полпути к солнцу, он увидел Алису и неуклюже поплыл в ее сторону. Он чувствовал за спиной присутствие матери, которая стояла на скале, упершись руками в бока.
Плавать кролем он не умел, плыл короткими поспешными гребками. Но продолжал двигаться в море, все время осознавая глубину под собой. Солнце слепило, он больше не видел Алису - только ослепительный белый свет, от которого слезились глаза. Он хотел лишь одного - вернуться на берег, но знал, что ему нельзя этого сделать. Он должен добраться до Алисы и вернуть ее к матери. Потому что мать любила Алису. А он любил мать. Несмотря ни на что, он все же любил ее.
Внезапно он почувствовал, как кто-то схватил его за шею. Крепко сдавил горло и потянул его вниз, под воду. Его охватила паника, он замахал руками, пытаясь вырваться и снова выбраться на поверхность. Хватка вокруг горла исчезла так же внезапно, как и возникла, и он сделал вдох, снова почувствовав лицом воздух.
- Глупый, это же просто я!
Алиса без всяких усилий висела в воде, слегка перебирая ногами, и смотрела на него сияющим взглядом. Темные волосы, унаследованные ею от матери, сияли на солнце, а на ресницах блестела застывшая соль.
Он снова увидел глаза. Глаза, смотревшие на него из воды. Неподвижное тело, лежавшее на дне ванны. Он тряхнул головой, отгоняя эту картину.
- Мать хочет, чтобы ты вернулась, - проговорил он, задыхаясь. Он не мог держаться на поверхности так же легко, как Алиса, - его тучное тело тянуло вниз, словно на руках и ногах у него были подвешены гири.
- Тогда тебе придется тащить меня, - произнесла Алиса в своей особой манере - словно язык не всегда находил правильное положение во рту, когда она говорила.
- У меня не хватит сил, брось!
Она рассмеялась и откинула с лица мокрые волосы.
- Я вернусь, только если ты потащишь меня на себе.
- Ты же плаваешь куда лучше меня, зачем я потащу тебя?
Однако он понимал, что проиграл. Он сделал ей знак, чтобы она обхватила его руками за шею, и теперь, когда он знал, что это она, ему уже не было страшно.
Он поплыл. Это давалось ему тяжело, но он продвигался вперед. Руки Алисы, обхватившие его шею, казались такими сильными. Все лето она без конца плавала, и у нее на предплечьях отчетливо проступали мышцы. Она висела у него за спиной, как маленький челн на буксире. Прижалась щекой к его спине.
- Я твоя русалка, - проговорила она. - А не мамина.
~~~
- Даже не знаю… - пробормотала Сия, устремив взгляд в одну точку за плечом Патрика. Ее зрачки были неестественно расширены. Он подумал, что она принимает успокоительные, от которых у нее такой отсутствующий вид.
- Я понимаю, что мы уже много раз задавали эти вопросы. Но мы пытаемся нащупать связь между смертью Магнуса и тем, что произошло сегодня. Это особенно важно сейчас, когда доказано, что Магнус был убит. Возможно, ты что-то вспомнишь - какую-то незначительную на первый взгляд деталь, которая поможет нам сдвинуться с мертвой точки, - проговорила Паула почти умоляющим тоном.
В кухню вошел Людвиг и сел рядом с Сией. Видимо, он стоял снаружи и подслушивал.
- Мы очень хотели бы вам помочь, - ответил он серьезным тоном. Взрослое выражение глаз делало его куда старше тринадцати лет.
- Как чувствуют себя Санна и мальчики? - спросила Сия.
- Естественно, они в шоке.
Всю дорогу до Фьельбаки Патрик и Паула обсуждали, стоит ли рассказывать Сие о том, что произошло. Казалось, ей уже хватит плохих новостей. Однако они не могли скрыть от нее правду. Она все равно скоро все узнает от друзей и знакомых. А вдруг последние события заставят ее вспомнить что-то, о чем она забыла упомянуть?
- Кто мог такое сделать? В детской… - пробормотала она с ноткой сочувствия в голосе. Но лекарства одурманивали, притупляли чувства и впечатления, делая их менее болезненными.
- Не знаю, - вздохнул Патрик, и его слова эхом отдались в стенах кухни.
- И Кеннет… - она горестно покачала головой.
- Именно поэтому мы вынуждены спрашивать еще и еще раз. Кто-то преследует Кеннета, Кристиана и Эрика. Вероятно, тот же человек, который убил Магнуса, - сказала Паула.
- Но Магнус не получал писем - таких, которые приходили остальным.
- Насколько нам известно, нет. Однако мы все равно склонны считать, что его смерть напрямую связана с угрозами, которые получали другие.
- А что говорят Эрик и Кеннет? Разве они не знают, в чем тут дело? Или Кристиан? Кто-нибудь из них должен был догадаться, - произнес Людвиг. Он сидел, покровительственно обняв мать за плечи.
- Нам тоже так кажется, - кивнул Патрик. - Но они утверждают, что ничего не знают.
- Откуда же тогда я?.. - Голос Сии осекся.
- За все эти годы, что вы общались, не произошло ли чего-нибудь странного? Чего-нибудь необычного, что запало в память? Что бы это ни было, - сказал Патрик.
- Нет, я уже говорила - ничего необычного, - она глубоко вздохнула. - Магнус, Кеннет и Эрик дружили еще со школы. Так что поначалу они общались втроем. Мне всегда казалось, что у Магнуса с ними нет ничего общего, но они продолжали встречаться по старой привычке. Здесь, во Фьельбаке, нечасто появляются новые лица.
- А какие отношения были у них между собой? - спросила Паула.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, всякие отношения подвержены определенной динамике. Каждый выполняет ту или иную роль. Какие отношения были у них до того, как появился Кристиан?
Сия подумала с самым серьезным лицом и затем ответила:
- Эрик всегда был у них лидером. Все решал он. Кеннет был его верным псом. Понимаю, что это звучит жестоко, но он всегда ловил каждое движение Эрика и во всем слушался его. Мне он представлялся маленькой собачкой, которая крутится у ног хозяина, виляя хвостом.
- Как относился ко всему этому Магнус? - спросил Патрик.
Сия задумалась.
- Насколько я знаю, он считал, что Эрик временами слишком заносится, и мог остановить его, если тот терял чувство меры. В отличие от Кеннета, Магнус мог сказать Эрику "нет" и заставить того прислушаться к его аргументам.
- Они когда-нибудь ссорились? - продолжал Патрик. Он чувствовал, что ответ кроется где-то рядом, в отношениях этих четверых, в их прошлом. Но разгадка была зарыта слишком глубоко, ее никак не удавалось вытащить ее на свет божий - и это выводило его из себя.
- Ну, иной раз они переругивались, как бывает со всеми, кто давно знает друг друга. Иногда Эрик мог и вспылить. Но Магнус всегда оставался спокоен. Я никогда не слышала, чтобы он вышел из себя или повысил голос. Ни разу за все годы нашей совместной жизни. И Людвиг такой же, как его отец.
Она повернулась к сыну и погладила его по щеке. Он улыбнулся ей, но вид у него был задумчивый.
- Однажды я видел, как папа поругался с Кеннетом.
- Когда это было? - удивленно спросила Сия.
- Помнишь, как папа купил видеокамеру, а я бегал и снимал все подряд?
- О господи! Это было ужасно. Ты даже зашел в туалет и начал снимать, когда там сидела Элин. В тот момент ты был на волосок от гибели.
Глаза Сии оживились, она чуть заметно улыбнулась, щеки порозовели. Людвиг так резко вскочил, что стул чуть не упал на спинку.
- Сейчас я вам что-то покажу! Идите пока в гостиную, я сейчас!
Они слышали, как он побеждал по лестнице на второй этаж, и Патрик с Паулой последовали его указаниям. Сия тоже пошла за ними.
- Вот она! - воскликнул Людвиг, спускаясь по лестнице с кассетой в одной руке и камерой в другой.
Он взял шнур и подключил камеру к телевизору. Патрик и Паула молча наблюдали за ним. Патрик почувствовал, как сердце учащенно забилось.
- Что ты хочешь нам показать? - спросила Сия, усаживаясь на диван.
- Сейчас вы все увидите, - сказал Людвиг.
Он вставил кассету и нажал на кнопку "play". Внезапно лицо Магнуса появилось во весь экран. Сия охнула, и Людвиг встревоженно обернулся к ней:
- С тобой все в порядке, мама? Может, тебе лучше выйти на кухню?
- Да нет, все в порядке, - ответила она, однако ее глаза наполнились слезами.
Магнус строил рожи и шутил, разговаривая с тем, кто держал камеру.
- Я снимал весь вечер. Это было в праздник летнего солнцестояния, - тихо произнес Людвиг, и Патрик заметил, что и у него глаза заблестели. - А вот Эрик с Луизой, - продолжал Людвиг, показывая на экран.
Эрик вышел на улицу через дверь веранды и помахал Магнусу рукой. Луиза и Сия обнялись, и первая вручила хозяйке подарок.
- Надо перекрутить. Это дальше, - сказал Людвиг и нажал на кнопку перемотки.
Картины праздника с большой скоростью пронеслись мимо. Явно наступал вечер - становилось все темнее.
- Вы подумали, что мы пошли спать, - сказал Людвиг, - а мы спрятались и подслушивали ваши разговоры. Вы все выпили, что-то плели, и нам было очень весело.
- Людвиг! - смущенно воскликнула Сия.
- Но ведь вы действительно были пьяные, - возразил сын.
Судя по гулу голосов, Людвиг действительно заснял самую кульминацию праздника. Голоса звучали громко, в летних сумерках то и дело раздавались взрывы смеха. Похоже, компания чудесно проводила время.
Сия попыталась что-то сказать, но тут Людвиг приложил палец к губам.
- Тс-с, вот сейчас.
Все молча смотрели на экран. Слышны были лишь звуки праздника их фильма, прокручивающегося на экране. Двое встали, взяли с собой тарелки и пошли в сторону дома.
- Где вы прятались? - спросил Патрик.
- В беседке. Отличное место, я мог снимать через окно. - Он снова поднес палец к губам. - Слушайте!
Два голоса, чуть в стороне от остальных. Оба разговаривали на повышенных тонах. Патрик вопросительно посмотрел на Людвига.
- Папа и Кеннет, - пояснил тот, не отрываясь от экрана. - Они отошли в сторонку покурить.
- Но ведь папа не курил? - проговорила Сия, подавшись вперед, чтобы лучше видеть.
- Он иногда втихомолку покуривал - на праздниках, например. Разве ты никогда не замечала? - Людвиг нажал на паузу, чтобы не пропустить ничего важного.
- Неужели? - изумленно проговорила Сия. - Я и не знала.
- Здесь они с Кеннетом ушли за угол, чтобы покурить.
Он указал пультом на экран и снова включил видео.
Два голоса. Слова едва можно было различить.
- Ты когда-нибудь думаешь об этом?
- Ты о чем? - заплетающимся языком спросил Кеннет.
- Ты прекрасно знаешь, о чем я, - ответил Магнус. Он тоже был нетрезв.
- Я вообще не желаю об этом говорить.
- Когда-нибудь мы должны об этом поговорить, - произнес Магнус таким жалким, таким беззащитным голосом, что у Патрика буквально волосы встали дыбом.
- Да кто сказал, что мы что-то должны? Сделанного не воротишь.
- Не понимаю, как вы можете жить со всем этим. Мы должны, черт подери…
Окончание фразы потонуло в неопределенном бормотании.
Снова Кеннет. Раздражение в голосе. Но в нем появилось и что-то еще. Страх.
- Ну, хватит, Магнус! Возьми себя в руки. Подумай о Сие и детях. И о Лисбет.
- Знаю, но что я могу поделать? Иногда как вспомню - так все вот здесь сжимается…
Было слишком темно, чтобы разглядеть, на что он показывает. Дальше их разговор уже невозможно было разобрать. Они понизили голоса, перешли на бормотание и вернулись к остальным участникам вечеринки. Людвиг нажал на паузу - на экране застыл стоп-кадр, изображающий две темные удаляющиеся спины.
- Твой отец видел эту запись? - спросил Патрик.
- Нет, я оставил ее у себя. Обычно все кассеты хранились у него, но эту я заснял тайно, так что спрятал ее в своей комнате. У меня в шкафу лежит еще несколько штук.
- И ты тоже этого раньше не видела? - спросила Паула Сию, которая все еще не сводила изумленного взгляда с экрана телевизора.
- Нет, - покачала головой та. - Раньше - нет.
- Ты знаешь, о чем они говорят? - спросила Паула, положив ладонь на руку Сие.
- Я? Нет, - пробормотала она, все еще не отрывая глаз от темных силуэтов Магнуса и Кеннета. - Понятия не имею.
Патрик поверил ей. О чем бы ни говорил Магнус, ясно было одно - он тщательно скрывал эту тайну от жены.
- Кеннет должен знать, - сказал Людвиг. Он нажал на копку "стоп", извлек кассету и положил ее в футляр.
- Я хотел бы взять ее у тебя на время, - заявил Патрик.
Людвиг на мгновение заколебался, прежде чем положить ее в протянутую руку Патрика.
- Но вы ее не испортите?
- Обещаю, что мы будем обращаться с ней очень бережно. Ты получишь ее обратно в том же состоянии, в каком она сейчас.
- Так вы поговорите с Кеннетом? - спросил Людвиг.
Патрик кивнул.
- Естественно, мы поговорим с ним.
- Но почему же он до сих пор ничего не сказал? - изумленно проговорила Сия.
- Нас это тоже интересует, - ответила Паула и похлопала Сию по руке. - И мы это обязательно выясним.
- Спасибо, Людвиг! - сказал Патрик, помахав в воздухе кассетой. - Может оказаться, что это исключительно важные материалы.
- Да ничего особенного. Я просто вспомнил о ней, когда вы спросили, не ссорились ли они. - Он покраснел до корней волос.
- Ну что, поехали? - повернулся Патрик к Пауле, и та поднялась. - Позаботься о маме. Звони мне, если что, - тихо сказал он Людвигу и вложил ему в руку свою визитную карточку.
Когда они отъезжали, подросток стоял на крыльце, глядя им вслед. Затем он вошел в дом и закрыл дверь.
* * *
В больнице время текло медленно. Телевизор, включенный в палате, показывал американский сериал. Зашла медсестра и спросила, не переключить ли ему канал. Но у него не нашлось сил ответить ей, и она ушла.
Одиночество оказалось куда страшнее, чем Кеннет его себе представлял. Тоска навалилась такой тяжестью, что он едва мог дышать.
И он знал, что Она придет. Она долго выжидала - но теперь ему некуда бежать. Впрочем, он не боялся, даже ждал Ее прихода. Она избавит его от одиночества, от скорби, которая разрывает его на части. Он хотел поскорее попасть к Лисбет, чтобы объяснить ей, что же произошло. Авось она поймет, что тогда он был другим человеком - встреча с ней изменила его. Мысль о том, что жена умерла, услышав о его прегрешениях, казалась невыносимой. Это, как ничто другое, давило на грудь, так что каждый вздох давался с трудом.
Раздался стук в дверь, и в поле зрения появился Патрик Хедстрём, полицейский. Вслед за ним вошла его невысокая темноволосая коллега.
- Привет, Кеннет. Как дела? - спросил полицейский. Вид у него был серьезный. Он взял два стула и придвинул их к краю кровати.
Кеннет не ответил. Продолжал смотреть в телевизор, где актеры явно переигрывали на фоне небрежно поставленных кулис. Патрик повторил вопрос, и в конце концов Кеннет повернул к нему лицо.
- Бывает и получше.
Что он должен ответить? Он не может описать, как на самом деле себя чувствует - как болит и горит все внутри, как сердце вот-вот разорвется от тоски. Все это будет звучать как избитые клише.
- Наши коллеги уже приходили сюда сегодня. Ты встречался с Йостой и Мартином.
Кеннет заметил, что Патрик смотрит на его повязки, словно пытаясь представить себе сотни осколков, вонзающихся в кожу.
- Да, - равнодушно ответил Кеннет. Он ничего не сказал тогда и сейчас не собирался ничего говорить. Он просто будет ждать. Ждать Ее.
- Ты сказал им, что не знаешь, кто стоит за утренним покушением.
Патрик посмотрел на него, и Кеннет спокойно встретил его взгляд.
- Так и есть.
Полицейский откашлялся.
- А нам кажется, что это не так.
Что им удалось выведать? Кеннет почувствовал страх. Он не хотел, чтобы они все узнали, добрались до Нее. Она должна закончить начатое. Это его единственное спасение. Если он дорого заплатит за то, что сделал, то сможет потом объясниться с Лисбет.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - пробормотал он, глядя в сторону, однако понял, что они увидели страх в его глазах. Они восприняли это как слабость, как возможность добраться до него. Но они ошибаются. Он ничего не потеряет, а только выиграет от своего молчания. На мгновение Кеннет подумал об Эрике и Кристиане. В первую очередь о Кристиане. Тот оказался без вины втянут в это дело. Не то что Эрик. Но он не мог думать о них. Только о Лисбет.
- Мы только что от Сии. Там нам показали видеофильм, заснятый у них дома в праздник середины лета.
Патрик ожидал какой-либо реакции, но Кеннет не знал, о чем речь. Прежняя жизнь с дружескими вечеринками казалась теперь такой далекой.
- Магнус был очень пьян, и вы с ним удалились, чтобы покурить. Похоже, вы позаботились о том, чтобы никто не услышал ваш разговор.
Кеннет по-прежнему не понимал, куда клонит Патрик. Все было как в тумане. Предметы и образы лишились четких очертаний.
- Сын Магнуса Людвиг тайно заснял вас на видео. Магнус был очень возбужден. Он хотел поговорить о чем-то, что случилось с вами. Ты рассердился и сказал, что сделанного не воротишь. Призвал его подумать о своей семье. Ты помнишь этот разговор?
Теперь он вспомнил. Воспоминания по-прежнему скрывались в легкой дымке, однако он вспомнил, что почувствовал при виде паники в глазах Магнуса. Он так и не понял, почему разговор обо всем этом зашел именно в тот вечер. Но в Магнусе буквально клокотало желание рассказать правду, возместить ущерб. И его это напугало. Что скажет Лисбет, какими глазами посмотрит на него? В конце концов ему удалось урезонить Магнуса - это он точно помнил. Но с того самого дня он все время ожидал, что что-то случится и все декорации рухнут. И теперь это произошло, хотя совсем не так, как он думал. Потому что даже в самом страшном сценарии, который ему рисовался, Лисбет все же была рядом и упрекала его. А у него была возможность что-то объяснить. Теперь все вышло по-другому, и требовалось, чтобы справедливость восторжествовала. Он не мог позволить полицейским все испортить.
Кеннет потряс головой, напустил на себя задумчивое выражение лица.
- Нет, я ничего такого не помню.