- Мелльберг и Паула тоже едут.
- Замечательно, - ответил Патрик без всякого энтузиазма, но и Йоста, и Мартин прекрасно поняли, что его мрачный тон касается не Паулы.
- Какое ты нам дашь задание? - спросил Мартин.
Патрик тяжело вздохнул, пытаясь составить в голове примерный план. Велик был соблазн перепоручить кому-нибудь то задание, которое вызывало у него содрогание. Однако чувство долга взяло верх - он сделал еще один глубокий вздох и произнес:
- Мартин, дождись Мелльберга и Паулу. Шефа можно не считать, он будет только болтаться под ногами у криминалистов. А вот Паулу возьми с собой, и начинайте стучаться во все дома, расположенные у дороги на Бадхольмен. Большинство домов пустует, так что задача не слишком сложная. Йоста, ты готов поехать со мной к Санне?
Йоста помрачнел.
- Разумеется. Когда поедем?
- Прямо сейчас, - ответил Патрик. Ему хотелось поскорее оставить это позади. На мгновение у него возникла мысль позвонить Аннике и спросить, почему она разыскивала его вчера вечером. Однако он решил отложить этот разговор на потом. Сейчас у него нет на это времени.
Покидая остров, оба изо всех сил старались не смотреть на унылую фигуру, все еще покачивавшуюся на ветру.
* * *
- Ничего не понимаю. Кто мог посылать это Кристиану?
Санна изумленно разглядывала рисунки, разложенные перед ней на столе. Протянув руку, она взяла один из них, и Эрика похвалила себя за то, что положила каждый в отдельную прозрачную папочку, так что их можно было брать в руки, не боясь уничтожить возможные отпечатки пальцев.
- Не знаю. Я надеялась, что у тебя найдется хоть какое-нибудь объяснение.
Санна покачала головой:
- Понятия не имею, что это может быть. Где ты их взяла?
Эрика рассказала о своем визите в Гётеборг и о Яноше Коваче, который так долго хранил загадочные конверты.
- Почему тебя интересует прошлая жизнь Кристиана? - спросила Санна.
Эрика задумалась. Как ей объяснить Санне свои поступки? Она сама не понимала, что ее так заинтриговало.
- С тех пор, как ты рассказала мне про письма с угрозами, я стала волноваться за него. А поскольку я журналистка и вообще человек любопытный, то не могла пустить все это на самотек. Кристиан ничего не рассказывает, вот мне и пришлось самой начать докапываться до сути.
- Ты показывала это Кристиану? - спросила Санна, беря в руки еще один рисунок и внимательно его рассматривая.
- Нет, хотела сначала спросить тебя, - проговорила Эрика и помолчала. - Что тебе известно о прошлом Кристиана? О его семье, о его детстве?
Санна горько улыбнулась.
- Почти ничего. Ты себе даже не представляешь - я в жизни не встречала человека, который бы так скупо рассказывал о себе. Все, что мне так хотелось узнать о его родителях, как они жили, чем он увлекался, когда был маленький, с кем дружил… все то, о чем спрашивают, когда хотят узнать человека поближе, - обо всем этом Кристиан молчал как рыба. Сказал только, что его родители умерли, что братьев и сестер у него не было, а детство было такое же, как у всех, - и не о чем тут говорить. - Санна сглотнула.
- Тебе это не показалось странным? - спросила Эрика, и в ее голосе невольно прозвучали нотки сочувствия. Она видела, что Санна борется со слезами.
- Я люблю его. А его раздражало, когда я приставала к нему с расспросами, - и я перестала спрашивать. Я хотела только одного… Хотела, чтобы он остался со мной.
Эти слова она произнесла почти шепотом, опустив глаза.
Эрике очень хотелось сесть рядом и обнять ее. Санна казалась такой юной и беззащитной. Трудно, наверное, жить с другим человеком, постоянно ощущая свою ничтожность. Ибо Эрика прекрасно поняла, что Санна имела в виду: она любит Кристиана, а он никогда ее не любил.
- Значит, ты не знаешь, кто эта маленькая фигурка рядом с Кристианом? - мягко спросила Эрика.
- Понятия не имею. Но ведь это нарисовано ребенком. Может быть, у него где-то есть дети, о которых я не знаю?
Санна пыталась рассмеяться, но смех застрял у нее в горле.
- Не делай поспешных выводов, - проговорила Эрика, встревоженная тем, что еще больше усугубила и без того непростую ситуацию Санны - та, казалось, была на грани срыва.
- Понятное дело, я тоже ломала себе голову. С тех пор, как начали приходить эти письма, я тысячу раз спрашивала его, от кого они, а он отвечал, что не знает. Но я не знаю, можно ли ему верить. - Она закусила губу.
- А он ничего не говорил о своих бывших подружках? О какой-нибудь женщине, которая присутствовала в его жизни?
Эрика понимала, что проявляет излишнюю настойчивость, но, может быть, за годы их совместной жизни Кристиан рассказал хоть что-то, что погребено в тайниках сознания Санны.
Санна покачала головой и горько рассмеялась:
- Поверь мне, я бы не забыла, если бы он упомянул о других женщинах. Я даже, грешным делом, думала…
Она осеклась и, кажется, сожалела, что начала это говорить.
- Что ты думала? - спросила Эрика, но Санна уже замкнулась.
- Да так, ничего. Всякие глупости приходили в голову. Наверное, я слишком ревнива.
"Ничего удивительного, - подумала Эрика. - Прожить так много лет бок о бок с чужим человеком. Любить и не получать любви взамен. Чего удивляться, что становишься ревнивой и подозрительной?"
Однако вслух она ничего не сказала. Вместо этого решила сменить тему и направить разговор на то, что занимало ее мысли со вчерашнего дня.
- Ты беседовала вчера с коллегой Патрика, Паулой Моралес?
Санна кивнула.
- Очень милая женщина. И Йоста мне тоже понравился. Он помог отмыть детей. Попроси Патрика передать ему от меня слова благодарности. Боюсь, вчера я забыла это сделать.
- Обязательно, - сказала Эрика и продолжала после небольшой паузы: - В вашем разговоре проскользнула одна вещь, на которую Паула не отреагировала.
- Откуда ты знаешь? - удивилась Санна.
- Паула записала ваш разговор на диктофон, а вчера вечером Патрик сидел дома и слушал его, так что я тоже невольно услышала…
- А, понятно, - проговорила Санна, поверив в эту вынужденную ложь. - Так о чем ты?..
- Так вот, ты сказала Пауле, что Кристиану нелегко пришлось в жизни. И у меня создалось впечатление, что ты имеешь в виду нечто конкретное.
Лицо Санны замерло. Она отвела глаза в сторону, избегая встречаться взглядом с Эрикой, и стала перебирать бахрому на скатерти.
- Даже не знаю, что…
- Санна! - умоляюще проговорила Эрика. - Сейчас не та ситуация, чтобы что-то скрывать, пытаясь кого-то защитить. Я имею в виду - защитить Кристиана. Вся ваша семья в опасности, но мы можем сделать так, чтобы с вами не случилось того, что случилось с Магнусом. Не знаю, что ты скрываешь и почему. Возможно, ты считаешь, что все это не имеет никакого отношения к делу - иначе ты давно рассказала бы, я уверена в этом. Особенно после того, что произошло вчера с детьми. Но ты действительно уверена, что не имеет?
Санна устремила взгляд куда-то далеко, мимо зданий, в сторону замерзшей воды и белых от снега островов. Она долго сидела молча, и Эрика тоже ничего не говорила, не мешая ее внутренней борьбе.
- Я нашла на чердаке платье. Голубое платье, - произнесла наконец Санна. Она рассказала о своем гневе, о том, как вызвала Кристиана на разговор. И о том, что она в результате услышала от него. О самом страшном.
Закончив свой рассказ, Санна обмякла, словно у нее больше не осталось сил. Эрика сидела неподвижно, пытаясь переварить то, что слышала. Но это было невозможно. Некоторые вещи человеческий мозг просто отказывается себе представить. Единственное, что она смогла сделать, - это протянуть руку и положить ее на руку Санны.
* * *
Впервые в жизни Эрик почувствовал, как его охватывает паника. Кристиан мертв. Он висит на вышке для прыжков в воду на Бадхольмене, болтаясь на веревке, как тряпичная кукла.
Ему позвонила женщина-полицейский и сообщила об этом. Призвала его быть осторожным. Сказала, что он может позвонить в любое время. Эрик поблагодарил и сказал, что это, скорее всего, не понадобится. Даже под дулом автомата он не смог бы сказать, кто этот неизвестный, который преследует их. Однако Эрик не намеревался тихо сидеть и ждать своей очереди. Даже в этом случае он возьмет ситуацию под контроль, не выпустит из рук штурвала.
Пот проступил на рубашке, доказывая, что он совсем не так спокоен, как пытается казаться. Телефон по-прежнему лежал у него в руке, и он набрал номер Кеннета непослушными пальцами. После пяти звонков включился автоответчик. Эрик раздраженно нажал на кнопку и отшвырнул телефон. Попытался заставить себя действовать рационально и продумать все, что предстоит сделать.
Зазвонил телефон. Он вздрогнул и посмотрел на дисплей. Кеннет.
- Алло!
- Я не мог сразу ответить. Мне нужна помощь медсестры, чтобы надеть гарнитуру. Я ведь не могу сам держать телефон, - проговорил Кеннет спокойным голосом.
Эрик вдруг подумал о том, что ему следовало бы навестить Кеннета в больнице или хотя бы послать ему букет цветов. Ну да ладно, не может же он обо всем подумать, и к тому же кто-то должен находиться в офисе - Кеннет наверняка сам это понимает.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он, стараясь придать своему тону искренний интерес.
- Хорошо, - сухо ответил Кеннет. Он слишком хорошо знал Эрика и понимал, что тот задает этот вопрос не потому, что волнуется за него.
- У меня плохие новости.
Лучше уж сразу взять быка за рога. Кеннет молчал, ожидая продолжения.
- Кристиан мертв.
Эрик дернул себя за воротник рубашки. Пот продолжал течь градом, и его рука, державшая телефон, была влажной.
- Я только что узнал об этом. Мне звонили из полиции. Он висит на вышке на Бадхольмене.
В трубке царила тишина.
- Алло! Ты слышишь, что я говорю? Кристиан мертв. Полицейский, который мне звонил, не хотел больше ничего рассказывать, но тут и дураку понятно, что его убил все тот же маньяк.
- Да, это Она, - проговорил Кеннет. Голос его был спокоен и холоден.
- Что ты имеешь в виду? Ты что - знаешь, кто это?
Эрик сорвался на крик. Так Кеннет знает, кто это? И ничего ему не говорит? Он был готов бежать в больницу и задушить его собственными руками, конечно, если никто его не опередит.
- До нас с тобой Она тоже доберется.
От жуткого спокойствия в голосе Кеннета у Эрика волоски на коже встали дыбом. На мгновение он задался вопросом, не дали ли Кеннету еще и по голове.
- А ты не будешь так любезен посвятить меня в то, что тебе известно?
- Тебя Она точно оставит напоследок.
Эрику пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы в полной фрустрации не стукнуть мобильным телефоном об стол.
- Так кто же это?
- Неужели ты до сих пор не понял? Стольким ты навредил, стольких ранил, что не можешь выделить Ее из толпы? Со мной все было просто. Это единственный человек, которому я когда-либо сделал зло. Не знаю, подозревал ли Магнус, что Она преследует его. Но знаю, что он страдал. А ты, наверное, нет - правда, Эрик? Ты никогда не мучился, не страдал бессонницей из-за того, что совершил?
Кеннет говорил не с возмущением или упреком, а по-прежнему спокойно и деловито.
- Что ты такое плетешь? - прошипел Эрик, в голове у которого мысли закружились в бешеном ритме. Слабое воспоминание, смутный образ, забытое лицо… Что-то пробудилось в сознании. Что-то, зарытое так глубоко, что оно никогда не должно было снова всплыть на поверхность.
Он сжал в руке телефон. Неужели?..
Кеннет молчал, и Эрик уже мог не говорить, что он все понял. Его молчание говорило само за себя. Не прощаясь, он нажал на кнопку, отключая Кеннета, отключая правду, которую его заставили вспомнить.
Затем Эрик открыл электронную почту и начал поспешно делать то, что необходимо было сделать. Он понимал, что нужно торопиться.
* * *
Увидев машину Эрики возле дома сестры Санны, он испытал чувство смутной тревоги. У Эрики есть манера влезать в дела, не имеющие к ней никакого отношения, и хотя он сам не раз восхищался женой за ее любознательность и способность добиваться результатов, ему не нравилось, когда она занималась полицейской работой. Ему так хотелось оградить Эрику, Майю и двух неродившихся малышей от всего зла мира! Но в отношении его жены это была почти невозможная задача. Уже не раз она оказывалась в центре событий, и теперь он понял, что она опять без его ведома вовсю ведет параллельное расследование.
- А это случайно не машина Эрики? - спросил Йоста, когда они заехали во двор и припарковались позади бежевого "Вольво".
- Да, она, - лаконично ответил Патрик. Йоста не стал больше ничего спрашивать, лишь приподнял одну бровь.
Звонить в дверь не пришлось. Сестра Санны уже открыла ее и теперь ждала их на крыльце со встревоженным выражением лица.
- Что-нибудь случилось? - спросила она, и от напряжения вокруг ее рта появились морщины.
- Нам нужно поговорить с Санной, - сказал Патрик, не отвечая на вопрос. Ему очень хотелось бы и в этот раз взять с собой Паулу, но ее не было на месте, когда он звонил, а ждать с этим известием ему не хотелось.
Морщины вокруг рта у сестры еще углубились, но она молча шагнула в сторону, впуская их в дом.
- Она на веранде, - сказала сестра, показывая пальцем в глубь дома.
- Спасибо, - ответил Патрик и посмотрел на нее. - Вы можете присмотреть за детьми, чтоб они нам не мешали?
Она сглотнула.
- Хорошо, я позабочусь о них.
Они нашли веранду, и Санна с Эрикой удивленно подняли глаза, услышав их шаги. Вид у жены был виноватый, и Патрик жестом показал ей, что они объяснятся позже. Затем он сел рядом с Санной.
- К сожалению, у меня для тебя очень плохие новости, - произнес он, стараясь говорить как можно спокойнее. - Сегодня утром Кристиана нашли мертвым.
Она ахнула, глаза ее заполнились слезами.
- Нам пока мало что известно, но мы делаем все от нас зависящее, чтобы выяснить, что же произошло.
- Как?.. - пробормотала Санна, дрожа всем телом.
Патрик замялся, не находя подходящих слов.
- Его нашли повешенным. На вышке для прыжков в воду на Бадхольмене.
- Повешенным?!
Она задышала шумно и быстро, и Патрик положил руку ей на плечо.
- Это все, что нам пока известно.
Она посмотрела на него блестящими от слез глазами. Патрик повернулся к Эрике и проговорил тихо:
- Ты не могла бы сменить ее сестру? Попроси ее прийти сюда, а сама побудь с детьми.
Эрика тут же поднялась. Бросив взгляд на Санну, она вышла с веранды, и вскоре раздались ее шаги на лестнице. Когда они услышали, что кто-то спускается, Йоста вышел, чтобы встретить сестру Санны. Патрик мысленно поблагодарил Йосту, который позаботился о том, чтобы рассказать о случившемся в другой комнате, избавив Санну от необходимости выслушивать эту новость два раза.
Сестра вышла на веранду, села рядом с Санной и обняла ее. Так они и сидели, пока Патрик спрашивал, нужно ли еще кому-нибудь позвонить, хотят ли они поговорить с пастором. Все эти обычные вопросы, за которые он цеплялся, чтобы не разорваться на части от мысли о двух мальчишках, сидевших этажом выше, которые только лишились отца.
Но затем ему пришлось уйти. Его ждала работа, которую надо было делать, в том числе ради них. Собственно, в первую очередь ради них. Именно пострадавшие и их близкие стояли у него перед глазами, когда он просиживал за своим рабочим столом долгие часы, пытаясь найти разгадку в самых запутанных делах.
Санна рыдала, и он встретился глазами с сестрой. Та едва заметно кивнула в ответ на его немой вопрос, и он поднялся.
- Вы уверены, что не нужно кому-нибудь позвонить?
- Я позвоню маме с папой, как только смогу, - ответила сестра. Несмотря на некоторую бледность, в ее голосе чувствовалось спокойствие, так что Патрик смог оставить их вдвоем.
- Ты можешь всегда нам позвонить, Санна, - сказал он, остановившись на пороге. - А мы…
Однако он не знал, что ей пообещать. Ибо с ним начало происходить то самое ужасное, что только может случиться с полицейским, расследующим убийство, - он начал терять надежду. Надежду на то, что они когда-нибудь найдут злоумышленника.
- Не забудь рисунки, - всхлипнула Санна, указывая на листки бумаги, лежащие на столе.
- Что за рисунки?
- Их привезла Эрика. Кто-то посылал их на старый адрес Кристиана в Гётеборге.
Патрик с изумлением посмотрел на рисунки, затем аккуратно собрал их в стопку. Что все это значит? Он должен немедленно поговорить с женой, потребовать объяснений. Одновременно он невольно ощутил, как при виде рисунков к нему вернулась надежда. А что, если они окажутся важными? Получится, что уже не в первый раз Эрика подкинет ему ключ к разгадке.