Это меня поразило. Не только в провинции, но даже и в Москве нет такого отношения таксиста к пассажиру. Везде и всюду переговоры пассажира и водителя походят скорее на подачу прошения вассалом своему синьору. Пассажир униженно лепечет: "Туда-то подбросите?" А таксист высокомерно чешет репу, размышляет, насколько это выгодно, спрашивает о цене... Но так, сначала "садитесь", а потом "куда едем" – такое у нас не встретишь.
Я на всякий случай затвердил адрес, который мне дала Женя, – ведь я собирался сначала поехать на квартиру Трегубовых посмотреть, что там да как.
– Улица Щорса, – произнес я небрежно. Хотя наверняка таксист давно определил, что я не местный.
Однако он только кивнул и вырулил на магистраль. Как всякая дорога, ведущая в аэропорт, она была украшена большими рекламными щитами. Однако, и это меня тоже поразило, на щитах не красовались призывы покупать напитки, сигареты, шоколад или прокладки. На них маячил все тот же кулак с непонятной аббревиатурой ПГС. А лозунги кричали, что "ПГС – наше будущее!". Может, это партия такая?
– А что такое ПГС? – спросил я у таксиста.
Тот глянул на меня, как будто я с луны свалился.
– Промышленная группа Севмаш, – процедил он сквозь зубы.
Ах вот оно что! Эх, Гордеев, тебе бы поучиться наблюдательности! Ведь приветствовала же стюардесса от имени этого Севмаша!
Как раз в этот момент мы проезжали мимо серии рекламных щитов, огромные буквы на которых сообщали:
СЕВМАШ – ЭТО ТРУД!
СЕВМАШ – ЭТО МОЩЬ!
СЕВМАШ – ЭТО ИСТОРИЯ НАШЕЙ СТРАНЫ!
СЕВМАШ – ЭТО СЛАВА СИБИРИ, КОТОРУЮ МЫ ПРИЗВАНЫ ВОЗРОДИТЬ!
Фотографии изображали счастливо улыбающегося шахтера с отбойным молотком, пилота в кабине военного самолета, ветерана с орденами и красной гвоздикой. Но самым интересным был последний щит – на нем помещались фотографии двух неприятных типов с короткими стрижками и широченными плечами. Один был постарше, а другой – помоложе, причем у них было определенное физиогномическое сходство. Очевидно, это именно они и собирались возрождать "славу Сибири". Кроме того, типы были похожи друг на друга, прямо как братья.
– А это кто? – спросил я у таксиста.
Видя такую детскую наивность, тот просто покачал головой:
– Москвич?
Я честно кивнул.
– Сразу видно. Вот если бы местный спросил такое, то я бы подумал, что у него не все дома.
Он хихикнул.
– Так кто же это? – снова задал вопрос я.
– Братья Расторгуевы. Василий и Кирилл, – был ответ.
– Они что, руководители Севмаша?
Таксист снова улыбнулся:
– Они руководители всего города, молодой человек. И даже, можно сказать, всей области. Вот так.
– А я думал, областью руководит губернатор...
– Хм, – фыркнул таксист, – а губернатором кто руководит, по-твоему?
Я хотел было сказать, что губернатор – должность выборная и поэтому им никто не руководит, но промолчал. Пожалуй, если у местных жителей такая логика, то, наверное, на то есть причины...
– Вот то-то! – поднял указательный палец таксист, видя, что я не нахожу ответа. – Братья Расторгуевы и руководят. А ты думал!
В общем-то я ничего особенного не думал. Даже тот факт, что каждому таксисту известны имена тайных "руководителей губернатором", показался мне почти банальным для нашей действительности. В конце концов, читаем же мы постоянно в газетах интервью с "ворами в законе", которые едва ли не популярнее иных политиков. И ничего, никто их не ловит, никто не арестовывает.
Минут через пятнадцать таксист сказал:
– Вот улица Щорса. Какой номер?
– Тридцать два.
Когда мы подъехали к дому, он опять поразил меня до глубины души. Электронный счетчик отщелкал пятьдесят два рубля. Я протянул ему семьдесят – полтинник и две десятки. Таксист вернул мне одну десятку и аккуратно отсчитал восемь рублей.
Честно говоря, я никогда еще в такой ситуации не бывал.
– Возьмите на чай, – слабым голосом произнес я, протягивая деньги.
Тот покачал головой:
– Не положено. Оплата строго согласно показанию счетчика.
И, видя мое глубочайшее недоумение, добавил:
– Это вам не Москва. Тут у нас в Сибирске порядок. Благодаря братьям Расторгуевым. Привет!
И, резко рванув с места, он умчался, оставив меня на обледеневшей улице с деньгами в протянутой руке...
Так вот оно что! Эти Расторгуевы прямо-таки благодетели нации! Если даже таксистов удалось вышколить, значит, они действительно наводят здесь порядок. Только вот какими методами? Убивая журналистов? Осуществляя контроль и над властью, и над промышленностью, и над органами правопорядка? Тогда ясно, что любой, кто попытается помешать им в этом деле, не жилец... И что самое главное – жители города будут просто на руках носить этих Расторгуевых. Любит наш народ пастухов, жаждет их, лелеет и обожает...
Однако какое мое дело до всего этого? Есть центральные органы, вот пусть они и разбираются. Моя функция очень ограниченна – обеспечить соблюдение прав подзащитного Игоря Трегубова, по возможности смягчить его судьбу, если получится, привести доказательства его невиновности. Поставить вопрос о прекращении уголовного преследования. Сомневаюсь, конечно, что мой путь будет усыпан розами, однако что-то мне все же удастся сделать.
Я стоял возле большого дома сталинской постройки с рогами изобилия, колоннами, тяжелыми дверями с массивными медными ручками. Судя по номеру, на втором этаже и помещалась квартира Трегубовых. Я вошел в подъезд, по ходу дела заметив, что прыгать Жене пришлось с большой высоты – сталинские дома славятся высокими потолками...
Отперев дверь, я вошел в квартиру. И едва не упал, споткнувшись о кучу разного хлама, валявшегося по всей прихожей. В квартире царил такой бардак, что я не сразу разглядел пол. А когда разглядел, удивился еще больше – паркет был вскрыт и оторван, местами, кажется, даже орудовали ломом.
Я осторожно прошел в комнату. Тут дело обстояло еще хуже – в комнате не осталось ни одного целого предмета мебели. Как будто неведомый вандал задался целью превратить в щепки все достояние семьи Трегубовых. Обломки стола, стульев, шкафа, валялись на полу вперемешку с книгами, большинство из которых было оторвано от переплетов, осколками стекла, одеждой, которую, видимо, выволокли из шкафа, а также все с теми же паркетинами.
То же самое наблюдалось и в других комнатах. На кухне были разобраны холодильник и газовая плита, а также оторвана раковина. В туалете разбит бачок...
Да, кто-то здесь на славу постарался. Неужели после отъезда хозяев сюда пробрались воры? Но вряд ли они стали бы разбивать мебель, а тем более сантехнику. Кроме того, воры всегда торопятся, а здесь кто-то трудился не меньше трех дней.
Вывод напрашивался сам собой: после того, как Женя убежала из-под стражи, здесь продолжили обыск. И на этот раз более основательно. Но это значит, что здесь искали нечто совершенно определенное, что обязательно необходимо было найти. Что? Оружие? Ценности? Документы? Скорее, последнее. У Трегубова наверняка набралось много изобличающих бандитов документов. Которыми, ясное дело, те стремились завладеть.
Ладно, пора идти отсюда. А то, неровен час, придут и заметут как незаконно пробравшегося в помещение. Хотя почему "незаконно"? Ключи мне дала владелица квартиры, я официальный адвокат ее мужа... С другой стороны, если честно, я рассчитывал на то, что удастся избежать регистрации в гостинице – пожить в квартире Трегубовых. Однако теперь это не представлялось возможным. Я аккуратно запер дверь и спустился по лестнице.
Ну что ж, теперь в гостиницу. Перед тем как начинать действовать, нужно где-то обосноваться.
Жилье я нашел без труда. Гостиница "Сибирь" недалеко от центра, средней руки, без всяких изысков, зато с ванной и телевизором, который даже работал! Я бросил в гостинице свой чемодан и, не теряя времени, двинулся в областную прокуратуру.
5
Ночной ресторан "Шанхай" славился своим стриптиз-шоу и замечательной уткой по-пекински. Шеф-повар (настоящий китаец из северных провинций, знающий по-русски пару цензурных выражений и почти без акцента всю остальную ненормативную лексику) обходился "Шанхаю" по сибирским меркам дорого – в штуку баксов ежемесячно, но хозяева оставались довольны. От желающих насладиться экзотикой отбоя не было.
Около одиннадцати вечера, когда большинство завсегдатаев "Шанхая" уже заняли лучшие столы в двух обеденных залах, у подъезда с красными драконами остановился шикарный "линкольн-навигатор". Из него вышли Василий и Кирилл Расторгуевы и двое телохранителей.
Судя по тому, как представительно выглядели братья, в "Шанхае" они забили важную стрелку. Кирилл надел замечательный костюм темных тонов в тончайшую серебристую полоску, сшитый по личному заказу самим Юдашкиным, а Василий и того круче – облачился в смокинг.
Войдя в зал, Василий долго критически осматривался, выбирая столик. Предложенный метрдотелем лучший стол в центре зала, возле сцены, ему чем-то не понравился. Наконец Василий кивнул на уже занятый посетителями стол в глубине зала, возле гигантского аквариума, в котором в зеленовато-мутной воде лениво перебирали лапами кожистые черепахи, так и просящиеся в кастрюлю.
– Там, – скомандовал он.
Метрдотель кивнул и пошел договариваться. Клиентов пересадили, стол моментально очистили, сменили скатерть и расставили приборы.
Василий и Кирилл уселись.
– Еще два стула для них, – кивнул на телохранителей Расторгуев-старший.
К мягкому полукруглому дивану были немедленно доставлены из подсобки два стула.
Телохранители уселись справа и слева от братьев и застыли в напряженно-непринужденных позах. Только профессиональные телохранители да, пожалуй, еще Арнольд Шварценеггер могут сочетать напряженность и непринужденность...
Подошла худенькая, как побег молодого бамбука, узкоглазая официантка в алой шелковой блузке с традиционными китайскими застежками, протянула братьям меню с затейливым орнаментом на обложке.
Кирилл смерил официантку взглядом.
– Интересно, своя косоглазая или тоже привезли? – громко заметил он.
Девушка продолжала вежливо улыбаться. На ее лице не отразилось ни тени смущения, и было неясно, поняла она Кирилла или нет.
– Может, башкирка? – не поднимая глаз от меню, сказал Василий. – Или там кореянка из местных.
– Чукча? – предположил Кирилл, глядя в упор на официантку. Взгляд хозяина сибирской мафии та перенесла стойко, ничуть не покраснев. А впрочем, может, за слоем белил на ее щеках просто не было видно...
– Может... – рассеянно отозвался Василий, но сразу же опомнился и сердито добавил: – Ты вообще поменьше трепись. Успокойся.
– Ради какого-то брехуна столько пыли, – ковыряя деревянной зубочисткой под ногтями, буркнул Кирилл.
Он имел в виду гостя, с которым Василий забил стрелку и который нагло запаздывал.
– Было бы перед кем расшаркиваться, – недовольно повторил он.
– Ты есть что-нибудь будешь? – спросил Василий.
Кирилл открыл меню и раздраженно мотнул головой:
– Ни хрена не понимаю, одни иероглифы!
– На правой странице перевод, – спокойно подсказал Василий. – Хочешь я за тебя закажу?
– Я лягушек жрать не буду, – хмуро предупредил Кирилл.
– Тебе никто не предлагает... Расскажи лучше, как съездил в Испанию?
– Слушай, ты, чукча, – обратился к официантке Кирилл, – принеси пока сто пятьдесят коньяку, лимончик и черный шоколад. Остальное потом.
Девушка молча черкнула что-то у себя в книжке и ушла.
Как только всплыла история с убийством Костыля, старший Расторгуев решил сплавить неуравновешенного младшего брата подальше от Сибирска, "пока пена не осядет". Кирилл улетел на Канары проветриться и заодно решить кое-какие дела. В прошлом году Расторгуевы выгодно вложили деньги, купив в Лас-Пальмасе большой пятизвездочный отель и ресторан-казино на побережье, в лучшей курортной зоне. И отель, и ресторан приносили хороший доход, но в общем-то Кирилл в основном совершил эту покупку, чтобы под это дело оформить себе гражданство Испании. И как бизнесмен, инвестировавший круглую сумму в экономику страны, вскоре начал процедуру его получения.
Он вернулся из Лас-Пальмаса этим утром, и у братьев еще не было времени поговорить.
– Что-то твой брехун тормозит, – поглядывая на часы, сказал Кирилл.
– Я ему забил стрелку на половину одиннадцатого. Это мы рано приехали, – ответил Василий. – Хотел с тобой посидеть в недомашней обстановке. Посмотри, какие девочки...
Кирилл бросил взгляд в сторону сцены, где выступала группа кордебалета, в основном состоящая из таких же, как официантка, девушек монголоидного типа. Номер группового стриптиза как раз близился к завершению, поэтому на девушках уже не было практически ничего, кроме обуви и бижутерии.
– Сиськи тощие, – коротко оценил он.
– Они же балерины, откуда у них сиськи? – втолковывал разумный Василий. – Зато как хорошо ноги задирают. Посмотри, какая растяжка.
Василий иронизировал над необузданным женолюбием младшего. Его самого девушки не интересовали как факт бытия.
Кирилл бросил нервный взгляд в сторону сцены и отвернулся.
– Да ну их! Все одинаковые, – буркнул в ответ. – Точно тебе говорю – чукчи.
– Что-то ты сегодня не с той ноги встал. Расскажи, как съездил? С гражданством что-нибудь светит?
Младший Расторгуев самодовольно хлопнул себя ладонью в грудь.
– А то! Знакомься – знаменитый шеф-повар, знаток русской кухни Василий Соколов! Прям, блин, как в рекламе...
Глаза его сверкнули веселой хитрецой. Старший брат заинтересовался:
– А поподробнее?
– Можно поподробнее. Приезжаю. Ловлю за жопу адвоката, буэнос диас, амиго ему и все такое, как там мое гражданство поживает? Я вам форму заполнял еще три месяца назад. Да вот, отвечает мне гад, отказ вам пришел из министерства. Почему отказ? А, говорит, потому, что в принципе тарелки мыть в твоем ресторане может любой говнюк, а необязательно ты... У них, видишь, такой закон, падла, чтобы гражданство давать только тем, кто в Испании постоянно работает, так я, как владелец ресторана, самого себя нанял в собственном ресторане посуду якобы мыть. Ну, я туда-сюда... Говорю адвокату: ты это, блин, мозги мне не парь, прямо говори: сколько? Я тебе отбашляю, только чтобы гражданство было в лучшем, как говорится, виде! И побыстрее.
Кирилл засмеялся нечаянно родившейся собственной шутке, покачал головой.
– И? – подсказал брат.
– Ну и...
Младший Расторгуев полез во внутренний карман пиджака, вытащил бумажник, из которого торчал заветный паспорт в гербовых королевских печатях.
– Можешь полюбоваться, – протянул он книжечку брату.
– А при чем тут Василий Соколов? – листая документ, спросил старший Расторгуев.
– В этом все дело, – самодовольно улыбнулся Кирилл. – Адвокат мне говорит: вот если бы ты имел редкую специальность, по которой никто, кроме тебя, работать больше не может... "А чисто конкретно?" – спрашиваю. Он намекает: вот у тебя ресторан, а ты сам русский. Было бы неплохо ресторан переименовать в "Русский ресторан", а тебе достать сертификат, что ты, Кирилл Расторгуев, специалист по русской кухне и будешь работать в своем ресторане шеф-поваром. Сечешь?
– И ты достал липовый сертификат? – покачал головой Василий. – Значит, теперь ты у нас бывший студент кулинарного техникума? Молодец, брат. Поздравляю. Прям как Хазанов.
Кирилл гордо развел руками – мол, что нам стоит!
В это время в зал ресторана вошел невысокий блондин лет сорока, с незаметной внешностью и нечитаемым выражением лица. Если бы на блондине был не добротный итальянский костюм, а турецкий свитерок и базарные брюки, его можно было принять за отставника-офицера, подрабатывающего частным извозом. А если нацепить на него спортивный костюм, то запросто сошел бы за бригадира расторгуевских молодчиков. Но метрдотель, по долгу службы знавший в лицо, со спины и сбоку всех лучших клиентов, поспешно придержал перед блондином стеклянную дверь и, забегая вперед, самолично проводил к столу Расторгуевых.
Это и был тот важный гость, которого ждали братья.
– Добрый вечер.
– Здравствуйте.
Блондин уселся напротив Василия, спиной к сцене. Рукопожатий при обмене приветствиями не последовало. Обе стороны были заранее наслышаны друг о друге, но лицом к лицу встречались впервые и теперь внимательно изучали своих визави, угадывая, не ошиблись ли они, согласившись на эту встречу, и каков может быть результат.
– Очень рад с вами наконец-то познакомиться, – первым вступил в беседу гость. – Вы Василий, если не ошибаюсь? Очень приятно. Игорь Михайлович, – представился он, хотя его имя и так было известно всем присутствующим. – Если могу быть вам чем-то полезен, то... Всегда готов прислушаться.
Кирилл Расторгуев тихо хмыкнул. Он не вступал в разговор, оставаясь в тени брата, но его мнение о госте читалось на его лице.
Василий отнесся к молодому политику более снисходительно.
– Я тоже рад, что мы встретились, Игорь, – медленно, в своей тягучей манере произнес он, глядя в глаза собеседнику. – У нас много общего. Давно пора было познакомиться, посидеть, поговорить о жизни, о планах. Я в политику никогда раньше не вмешивался. Бизнес – это бизнес, а политика – это политика... Но все течет... Я думаю, что у бизнеса и политики гораздо больше общего, чем мне казалось в молодости. Не так ли?
– Абсолютно верно, – не стал оспаривать гость.
– У нас общие задачи – мы заботимся о людях. Только вы это делаете в более общем плане, а мы – более конкретно, так?
– Мы рассматриваем задачу благосостояния нашего народа в перспективе развития, – подтвердил гость.
Василий удовлетворенно кивнул.
– У нас скоро губернаторские выборы, а экономическая ситуация в крае в последнее время складывается не очень... Трудно, всем трудно. Время такое. Стабильности не хватает, порядка и стабильности, чтобы каждый знал свое место и дело, так ведь? Мне нравится программа вашей партии. Я думаю, что "Процветающая Сибирь" даст народу именно то, что ему нужно.
Гость скромно улыбнулся.
– И мне, как деловому человеку, хотелось бы оказать вашей партии всяческую поддержку. У меня есть кое-какие средства, я мог бы взять на себя финансирование вашей избирательной кампании. У меня сложились неплохие личные отношения с нашим губернатором, мы во многом понимаем друг друга, и мне хотелось бы на этих губернаторских выборах его поддержать.
Василий говорил еще долго. Гость слушал его с вежливой улыбкой, кивал, поддакивал.
Подали ужин. Гость с аппетитом, выдающим привычного человека, расправлялся с деликатесами, пил халявный коньяк, трескал вишни и ничем не выдавал своего направления мыслей.
"Вот гнида", – думал о нем Расторгуев.
"Помочь они хотят... В очередь встаньте!" – усмехался про себя гость.
После ужина он взял ответное слово.
Для начала он рассыпался в благодарностях и комплиментах хозяевам, упомянул о благородном стремлении представителей отечественного бизнеса поддержать честных политиков, отвесил реверанс в сторону своих политических конкурентов, мол, они тоже люди по-своему неплохие...