Семейные реликвии, не иначе. И еще там находился миниатюрный зверинец: крохотные чугунные собачка и кошечка (раскрашенные от руки, причем краска местами облупилась); еще одна собачка из раскрашенного фарфора; три фарфоровых пингвинчика (у одного был отбит кончик крыла), а также изящный резной деревянный верблюд весьма флегматичной наружности. Очевидно, со времен детства хранились и другие сувениры: миниатюрные чашечка с блюдечком - единственное, что уцелело от кукольного чайного сервиза.
Я уже собрался было задуть свечи, как мое внимание привлекла еще одна фотография. Она стояла на сундучке, в рамке на подставке, и на ней были сняты мужчина и женщина примерно моего возраста. У женщины были роскошные волосы, зачесанные вверх и высоко поднятые надо лбом, сразу напомнившие мне меховую шапку с этикетки "Людомира". Одета она была в приталенный жакет, на плечи наброшен палантин из чернобурой лисицы. На нем была норфолкская куртка с поясом и разлетающийся шарф, и одной рукой он обнимал даму за талию, а другую вскинул в приветствии. И еще он ослепительно улыбался прямо в объектив.
Его лицо показалось мне знакомым. Но я никак не мог вспомнить, где его видел.
Все еще размышляя над этим, я задул третью, и последнюю, свечу, и сияющее улыбкой лицо исчезло. Что изменило ход моих мыслей и заставило задуматься о том, где же находится недавно виденная мною дверь. Единственное окно в комнате Илоны не пропускало никакого света, и в ней было почти так же темно, как в той квартире в "Боккаччо", к тому же я не захватил с собой фонарика. Но тут я заметил просачивающуюся из-под двери полоску света и умудрился добраться до нее, не налетев ни на один предмет.
Я вышел в коридор и затворил за собой дверь, потом подергал ее - убедился, что автоматический замок сработал. Мне претила сама мысль о том, что я оставляю Илону лишь с этой хрупкой преградой в виде автоматического замка между ней и всем огромным злым миром, но что поделаешь, ведь и инструментов я с собой не взял. Если бы они были при мне, можно было бы запереть дверь как следует. Но, может, оно и к лучшему. Иначе пришлось бы объясняться.
К концу дня собрался дождь, но теперь небо очистилось и ночь стояла ясная, тихая и на удивление теплая. Я находился всего в пятнадцати минутах ходьбы от своей лавки, но если бы зашел, то пришлось бы ждать целых девять часов до открытия.
Любовные игры вселяли в Илону грусть, меня же, напротив, взбадривали невероятно, что делало нас образцовыми сексуальными партнерами. Я ощущал такой прилив сил, что готов был дошагать до Сент-Луиса и там влепить кому-нибудь в морду. Я прошел восемь или девять кварталов и взял такси. И вот, уже втягивая ноги в машину и устраиваясь на заднем сиденье, подумал: а что, если отправиться прямиком в "Вексфорд-Касл" и убедиться, так ли плох тот самый "Людомир", как мне тогда показалось. Но вторая мысль, промелькнувшая в голове, признала первую совершенно идиотской, и я велел водителю отвезти меня домой.
Глава 8
На следующее утро, примерно в десять тридцать, я был уже на своем рабочем месте и читал "Алле, хоп!" - тоненькую книжку, посвященную дрессировке ручных кроликов. Я выудил ее со столика дешевой распродажи и решил немного отвлечься от Уилла Дьюранта, прежде чем поместить ее на стеллаж под табличкой "Домашние питомцы. Естественная история". Снимки кроликов были одно сплошное очарование, но текст давал понять, что они подвержены пагубному пристрастию грызть самые разнообразные предметы, в том числе книги и электропроводку.
- Не волнуйся, - сказал я Раффлсу. - Мы не будем заводить кролика. Твоя должность остается за тобой.
Он одарил меня взглядом, говорившим, что и не думал подвергать этот вопрос сомнению, а я скомкал листок бумаги и швырнул ему - поиграть. Он уже ловил его в прыжке, когда вошла Кэролайн.
- Привет, Раффлс, - сказала она. - Ну, как тренировка?
- Он справляется прекрасно, - ответил я. - Это у нас так, для настроя, чтобы не утратил мышеловкости. А ты, между прочим, на два часа раньше.
- Я не раньше, - объяснила она. - Я вместо. Ланч для меня на сегодня отменяется. Иду к зубному.
- А что же ты не предупредила?
- Как я могла предупредить, - возразила она, - когда сама узнала лишь час назад. Вчера за обедом потеряла пломбу. Наверное, проглотила. Но хуже всего то, что я никак не могу удержаться и все время проверяю ее, сую язык в дырку, убедиться, на месте она или нет. Ты не посмотришь, а, Берн?
- Зачем?
- Посмотришь и скажешь, что она не такая здоровенная, как мне кажется. Нет, ей-богу, она больше, чем все зубы вместе взятые! Да там можно устроить стоянку для машин, Берн! Приютить всех бездомных.
Она подошла и подставила мне лицо. Раскрыла рот и ткнула пальцем в коренной зуб.
- Этта-уут… - пробормотала она.
- Не валяй дурака, - сказал я. - Ну как я могу что-то рассмотреть? Для этого нужен специальный свет и еще такое маленькое зеркальце на палочке. В любом случае, уверен, ничего страшного.
- Да это просто лунный кратер! - воскликнула она. - Большой каньон, вот что это такое. К счастью, через пару часов все это станет историей. Врач назначил мне прием как раз на наше с тобой обеденное время.
- Ну и прекрасно.
- Угу… - Привалившись бедром к прилавку, она окинула меня оценивающим взглядом. - Ну и как?
- Что как?
- Как вчера все прошло?
- Э-э… ну, фильмы были просто замечательные, - ответил я. - Первый был снят в тридцать седьмом году и…
- Я не о фильмах, Берн. Как у тебя с Илоной?
- О, - сказал я. - Все прошло хорошо.
- Хорошо?
- Просто отлично.
Какое-то время она продолжала изучающе смотреть на меня, затем ее лицо расцвело в улыбке.
- Заканчивай! - бросил я.
- Заканчивать? Но ведь я и слова не сказала.
- Я тоже. Так чего ты, черт возьми, скалишься?
- Просто не верится! А где это произошло, Берн? У тебя или у нее?
Я смотрел на Кэролайн и упрямо молчал, она тоже не сводила с меня глаз.
- У нее, - вымолвил я наконец.
- И?..
- И что "и"? Я прекрасно провел время, просто замечательно. Теперь довольна?
- Рада за тебя. Она ведь красавица, Берн.
- Знаю.
- И, по всей видимости, без ума от тебя.
- Вот этого не знаю, - сказал я. - И потом, откуда такая уверенность? С чего это ты решила, что она красавица? Ты, как попугай, повторяешь за мной мои слова.
Она надула губы и беззвучно присвистнула - та же гримаска, что и у Илоны, когда та выпускала сигаретный дым.
- Это чистое совпадение, - произнесла она наконец.
- Что именно? Никак не врублюсь, о чем ты.
- Просто вчера я чисто случайно оказалась у входа в "Мюзетт", - сказала она, - как раз к концу сеанса.
- Просто оказалась там, и все?
- Но ведь каждый человек может оказаться где угодно, Берн. - Раффлс уже давно оставил бумажный шарик, который я ему швырнул, и теперь терся о ногу Кэролайн в присущей всему его племени вкрадчивой манере. - Эй, погляди-ка, что он вытворяет! Ты, наверное, забыл покормить его утром, а, Берни?
- Да он сожрал столько, сколько и питону не снилось, - проворчал я. - И нечего увиливать от ответа. Как это ты там оказалась вчера вечером?
- Была неподалеку, - ответила она. - У Сью Графтон вышел новый роман, и я поехала в "Корпорацию "Убийство"" - купить себе книжку.
- И ради нее тащилась в такую даль?
- Но в "Сообщниках" уже все распродали, а в "Трех Жизнях" еще не получали. Вот я и села на метро…
- Но "Корпорация" вроде бы на Бродвее, рядом с Девяносто второй?
- Знаю, Берн. Там я и оказалась вчера вечером.
- Но ведь это в двадцати с лишком кварталах от театра!
- Ну и что? Я же не обедала.
- А при чем здесь обед?
- Поехала в центр, долго решала, в какой ресторанчик зайти, но ни один не приглянулся. И наконец заскочила в кафе неподалеку от Семьдесят девятой. Знаешь, Берн, последнее время мы с тобой явно переборщили по части этнической жратвы. Я заказала чизбургер с беконом, жареную картошку, салат из капусты и кусок яблочного пирога на десерт. И выпила две чашки нормального американского кофе со сливками и сахаром, и вся эта еда показалась невероятно экзотической!
- А после еды…
- Я почувствовала, что объелась, и решила немного прогуляться.
- И оказалась почему-то именно у театра "Мюзетт"?
- Ладно, сдаюсь. Да, мне хотелось взглянуть на нее. Это что, преступление?
- Нет.
- Короче, я пришла туда за несколько минут до конца сеанса, встала так, чтобы видеть выход. И сперва даже подумала, что пропустила тебя. Просто вы вышли почти что самыми последними.
- Мы всегда остаемся до конца, посмотреть титры.
- Она настоящая красавица, Берн. А уж как она держала тебя за руку и как смотрела! Да что там Хамфри Богарт! Словно ты Эррол Флинн по меньшей мере…
- И давно ты за нами шпионишь?
- Я бы не стала называть это шпионажем, Берн, - ответила она. - Я делала это из самых дружеских, вполне оправданных побуждений, продиктованных лишь заботой о тебе. Ведь и ты для меня сделал бы то же самое, разве нет?
- Не уверен, - сказал я. - Если бы я стал ошиваться вот так, вокруг чужого добра, меня бы давно арестовали.
- Ничего подобного, Берн. Ну, может, побили бы, но не арестовали. В любом случае, ошивалась я не слишком долго. Вы с ней перешли улицу и вошли в кафе, и я тут же отправилась домой.
- И стала читать новый роман Сью Графтон?
Она покачала головой:
- Нет, приберегаю до того времени, пока не поставят пломбу. Кажется, я проглотила ее, доедая чизбургер. Да, именно чизбургер. Послушай, Берн, а я не отравлюсь?
- Уж пломба наверняка полезнее этого самого чизбургера.
- Я тоже так думаю. Я прочитала аннотации на обложке и поняла, что это совершенно потрясающий роман, но решила отложить его на выходные. А тем временем перечитала одну из ранних ее книг. Уже до половины прочитала… Ну, там речь идет о садоводстве…
- Вроде бы не читал.
- Правда? А я думала, ты все на свете уже перечитал! Ну, это роман о китайце, который занимается садовой архитектурой и потом умирает, задушенный собственной косичкой.
- Я бы это запомнил. Нет, точно не читал. А как она называется?
- "Ж" - значит "сад". Дам почитать, когда закончу. Ладно, побежала. Через минуту должны привезти спаниеля, помыть и сделать укладку. А завтрак она готовила или ты повел ее куда-нибудь?
- Я не остался.
- Вот как? Что ж, возможно, это верный ход. По себе знаю: стоит задержаться в первый раз, и все обязательно пойдет наперекосяк. Но ты хоть позвонил ей утром?
- Никто не ответил. Вообще, у меня такое впечатление, что она не слишком много времени проводит дома. Побывала бы ты там, сразу поняла почему.
- А что у вас на сегодня в программе? Снова Богарт?
- Что ж еще…
- Может, после отвезешь ее к себе?
- Возможно.
- Берни?.. А ну-ка посмотри на меня, Берн. Ты, часом, не влюбился?
- Не знаю, - ответил я.
- Это "не знаю" означает "да"?
- Да, - ответил я. - Боюсь, что да.
Все остальное утро прошло без особых происшествий. Кэролайн ушла пломбировать зуб, а потому я не стал устраивать из ланча события. Заскочил за угол и съел кусок пиццы на бегу (бежал я, а пицца находилась в состоянии относительного покоя). Отсутствовал я не более десяти минут, однако, вернувшись, обнаружил, что за это время успел появиться Рэй Киршман. Он стоял, привалившись к лотку с дешевыми книжками, и перелистывал путеводитель по Западной Африке.
- Тебе не мешало бы подключиться к системе сигнализации, - заметил он. - А что, если бы на моем месте оказался жулик? Он мог бы спокойно уйти со всеми этими книжками.
- Да он скорее грыжу заработал бы, прежде чем сумел нанести мне финансовый ущерб, - сказал я. - Эти книжки на столике идут по три штуки за доллар.
- Даже эта?
- Да она старая. Четырехлетней давности.
- Но у тебя есть книжки куда старей, а ты дерешь за них по десять, по двадцать баксов. А то, глядишь, и больше.
- Но это путеводитель, для туристов, - объяснил я, - он с возрастом не дорожает. Путеводители очень быстро устаревают, поскольку люди, собравшиеся в путешествие, хотят иметь самую свежую информацию. Неужели тебе понравится прилететь, к примеру, в Габон и обнаружить, что намеченный тобой отель давным-давно не работает?
- Во-первых, меня туда вообще не заманишь, - ответил он. - Надо быть круглым идиотом, чтобы отправиться в такое место. Лежишь себе там где-нибудь на пляже, попиваешь что-нибудь с фруктом и вдруг узнаешь, что у них кути та.
- Чего?!
- Ну, это когда свергают правительство. Не успеешь оглянуться, как уже, глядишь, отправился главным блюдом на банкет каннибалов. - Он швырнул путеводитель обратно на столик, но тот соскользнул со второго тома "Жизни и писем Ипполита Тэна" - одному богу ведомо, куда подевались первый и третий тома, - и упал на тротуар.
- Вечно не могу силу рассчитать, - сказал он. - Извини, пожалуйста.
Я отпер дверь и придержал ее, многозначительно глядя на книгу, валяющуюся на тротуаре. Через секунду он подошел, наклонился, затем, кряхтя, выпрямился и положил книгу на столик.
Войдя в лавку, я спросил, как продвигается расследование по делу Кэндлмаса.
- Продвигается, куда оно денется, - ответил он. - Там сейчас работает целая команда, пытаются выяснить, что это за Кэпхоб, - именно так он произнес это имя. - У них есть компьютер, ну, такой, вроде общего телефонного справочника по всей Америке, номер можно узнать за считаные секунды. И если "Кэфоб" - это имя, то узнать ничего не стоит.
- Если у мистера Кэфоба вообще имеется телефон.
- Все равно его нащупают, что ты! В этот компьютер вбили все другие городские справочники, вообще всё про всех людей. Ты не поверишь, какие штуки этот самый компьютер выделывает!
- Да, наука - великая сила, - согласился я.
- Что верно, то верно… - Он демонстративно взглянул на наручные часы, затем, доверительно глядя мне в глаза, привалился к прилавку и оперся о него локтем. - Хотел просить тебя подсобить маленько, Берни.
- Только не говори, что ты опять не можешь открыть свой автомобиль.
- Ты не съездил бы в морг опознать того парня?
Я ждал, что он попросит меня об услуге. Я понял это в тот самый миг, когда он соизволил подобрать с тротуара упавшую книгу.
- Не знаю, - пробормотал я. - Я ведь почти не знал этого человека.
- А я понял, он был твоим постоянным покупателем?
- Я бы не назвал его постоянным. Виделись как-то раз, и все.
- Однако ты знал его достаточно, чтобы одолжить свой саше-кейс.
- Атташе-кейс, - поправил я его.
- Ну, ты меня, короче, понял. Ты дал ему эту штуку, чтобы он отнес домой книжку ценой в пять баксов, - такова типа твоя версия. - Он выпрямился. - Кстати, можно бы и вернуться к этой версии и поработать над ней еще чуток, если ты отказываешься сотрудничать со следствием и опознать этого несчастного сукина сына. Съездим на пару часиков в участок, снимем с тебя письменные показания, изложишь свою версию нескольким нашим ребятам, чтоб уж у них составилась полная картинка…
- Приятно, когда у человека есть выбор.
- Конечно есть, черт возьми, а ты как думал! - рявкнул он. - Или сделаешь доброе дело, или будешь расхлебывать последствия. Тебе решать.
- Ну разумеется, я хочу помочь полиции, - ответил я со всей искренностью, какую только смог изобразить. - Но почему именно я, Рэй? Ведь у покойного были соседи. Они-то небось знали его куда лучше меня.
Он покачал головой.
- Вроде бы получается, что они вовсе его не знали, - ответил он. - Правда, одна женщина с первого этажа знала. Говорила, что он очень симпатичный человек и все такое. Да только, на беду, слепая она и целыми днями слушает аудиокнижки. Этажом выше имеется парочка по фамилии Лерман, точнее, в данный момент не имеется, потому как дней десять назад они изволили отбыть на юг Франции на отдых, на целых четыре месяца. Они преподают в колледже и, видно, нуждаются в деньгах, а потому сдали свою квартиру на весь срок. Во всяком случае, там сейчас проживает бизнесмен с китайским именем, кажется, из Сингапура. Впрочем, не важно, откуда он, потому как вселился всего неделю назад и утверждает, будто никогда не видел Кэндлмаса. Мы показали ему снимок, который сделали ребята, но это не освежило его память. Так, что мы еще имеем?.. Парочка голубых в цокольном этаже, они тоже недавно вселились, к тому же у них отдельный вход. Они никогда не встречали Кэндлмаса. Управляющий живет на одной с ним лестничной площадке и в его ведении сразу три, а то и четыре дома. Работает всего пару месяцев и ни разу, говорит, Кэндлмас к нему не обращался, ни разу ничего не просил, так что они тоже не виделись. Делал, говорит, пару раз делал обход дома, ну, чтобы познакомиться с жильцами, наладить, так сказать, контакт. Лично мне кажется, он просто рассчитывал получить на чай, хотя бы к следующему Рождеству. Но Кэндлмаса всякий раз дома не оказывалось. Так что получается, опознать-то его и некому.
- Ну а на третьем этаже?
- Что на третьем этаже?
- Голубые живут в цоколе, - сказал я. - Слепая дама - над ними. Лерманы прямо над ней…
- Но только их нет, - перебил он. - Уехали во Францию. Ладно, дальше.
- Кэндлмас проживал на четвертом, - продолжил я. - А кто на третьем?
- Вопрос, конечно, очень интересный… - протянул он. - И знаешь, будь я этим, как его… тем коротышкой в плащике, я бы приберег его, чтобы задать на выходе. "А кстати…" Но это ж какое надо терпение иметь…
- О чем это ты, Рэй?
- Да вот о чем. Откуда тебе известно, что в доме четыре этажа и что Кэндлмас жил на последнем, а? Я ведь ни разу не упомянул эту деталь.
- Упомянул. Точно помню, упомянул.
- Ничего подобного!
- Тогда, должно быть, он.
- Кто, Кэндлмас?
- Кто ж еще?
- Знаешь что, - он придвинулся еще ближе, - лично мне кажется, ты совсем заврался, парень. Что я тебе вчера говорил, а? Я ведь нутром чую, что ты там был раз или два. Берни, скажи мне правду. Ты хоть примерно представляешь, кто мог его убить?
- Нет.
- Так ты согласен сотрудничать и провести опознание? И к черту тех, кто живет на третьем! Они наверняка такие же, как и все: никто ничего не видел и не слышал. Ну, будь другом, Берн, сделай нам одолжение.
Я нахмурился.
- Терпеть не могу смотреть на мертвецов, - сказал я.
- Так благодари бога, что ты не патологоанатом! Ну так как? Мне всего-то и надо, чтобы ты там отметился. Можно держать глаза закрытыми, когда тебе покажут тело. Просто скажешь: "Да, это он", и все дела.
- Нет уж, я посмотрю, - ответил я. - Предпочитаю совершать все поступки с открытыми глазами, не боясь смотреть правде в лицо, вот так, Рэй. Когда ты хочешь, чтобы я поехал?
- А если прямо сейчас?