– Во-первых, это не ваше дело, – спокойно парировал Селезнев. – Я же не считаю деньги в вашем кармане. Во-вторых, я говорю не о своей зарплате, то есть не о том, во сколько оценивают мою работу. Разговор о том, во сколько оцениваю ее я сам. А моя цена разительно отличается от той, которую вы мне только что назвали.
– И какая же ваша цена? – спросил Портнов.
– Полмиллиона, – ответил Селезнев. – И мой побег.
– Ваш – что? – не понял Портнов.
– Побег, – повторил Селезнев. – Вы же не станете возражать, если я вам скажу, что, как только я начну тратить свои деньги, меня тут же прищучат те, кому это по должности положено. А если я не смогу тратить свои деньги, тогда зачем они мне?
Портнов был озадачен. Требования Селезнева показались ему вполне резонными.
Здесь было над чем подумать.
– Ну что ж, – сказал он наконец, – вы должны понимать, что выдвинутые вами требования застали меня врасплох. Но думаю, что во многом вы правы и мое руководство, то есть те люди, от лица которых я с вами веду эти переговоры, признают вашу правоту и пойдут вам навстречу. Но у меня есть вопрос.
– Слушаю вас.
– Значит ли сказанное вами, что в принципе вы готовы с нами сотрудничать?
Поплавок на удочке Селезнева резко дернулся и скрылся под водой.
– Тащите! – возбужденно крикнул Портнов.
– Заткнись, – процедил сквозь зубы Селезнев, напряженно следя за передвижениями поплавка.
– Да клюет же! – крикнул Портнов. – Клюет же, что вы медлите?!
Селезнев осторожно подвел рыбу к берегу и рывком вытащил ее из воды. Рыбина внушительных размеров шлепнулась на берег и забила хвостом.
– Здорово, – сказал Портнов.
– Неплохо, – сдержанно согласился Селезнев, освобождая рыбу от крючка.
– Вы хороший рыбак, – сказал Портнов.
В голосе его слышалось невольное уважение. Он любил, когда любую работу делали по высшему разряду.
– Я не только рыбак, – впервые за весь разговор улыбнулся Селезнев. – Так о чем мы говорили?
– Я спросил...
Селезнев его перебил.
– Ах да, вспомнил, – сказал он. – В общем, вы правильно меня поняли.
– Говорят, что теперь в России можно жить хорошо тем, у кого есть деньги, – осторожно сказал Портнов, внимательно наблюдая за ученым.
– Может быть, – кивнул тот. – Но только не тем, кто имеет доступ к государственным тайнам. Это касается, кстати, не только России. У вас вон недавно шпиона арестовали, нашего. Николсон, кажется. А из-за чего? Слишком много денег тратил.
– А вы не боитесь, что за вами сейчас следят? – спросил Портнов.
– Маловероятно. Сейчас не сталинские времена, слава Богу. Это тогда все в "шарашках" работали. А вы, я вижу, особой храбростью не отличаетесь?
– Обо мне не беспокойтесь, – ответил Портнов. – Итак... Когда вы можете передать нам то, о чем мы вас просим?
– Вы еще не сказали, о чем, собственно, меня просите.
– Когда мы с вами сегодня расстанемся, вы будете иметь полную информацию о том, что нас интересует, – пообещал Портнов. – Когда же мы еще встретимся?
– Повторяю: это зависит от характера информации, которую вы хотите от меня получить.
– Что ж, давайте поговорим об этом подробнее.
Портнов не знал, почему он вспомнил этот разговор с такой ясностью, словно заново пережил его со всеми подробностями. Словно предчувствовал что-то нехорошее, что-то опасное.
Нервы, подумал он. Фролов, будь он проклят. Надо заняться им плотнее, иначе...
Настроение в последнее время – хуже не бывает, совсем не такое, каким оно было по приезде в Москву. И даже Юлины ласки стали раздражать.
Нужно что-то делать...
Хотя казалось, для волнения особых причин не было. С Селезневым осталась последняя встреча. Риск был сведен к минимуму. Он передаст все, что получил от ученого, тому, кому надо, и все это отправится в Вашингтон дипломатической почтой. Или как-нибудь еще – это уже не проблема.
Фролов, Фролов портил нервы.
К компьютерам у Портнова было своеобразное отношение. С одной стороны, компьютеризацией он восхищался и признавал, что с ее помощью можно совершать потрясающие дела. С другой стороны, он боялся этих компьютеров, как боялся бы реактивного лайнера тот самый Стефенсон, который в свое время изобрел паровоз.
Тем не менее компьютеры занимали в его деятельности значительное место. И его люди, которые на них работали, пользовались особыми привилегиями.
Портнов провел в Москве огромную работу по распространению компьютеров. Фирмы, выпускавшие эту продукцию, могли быть им довольны. Но у Портнова был и свой, особый интерес к рекламе этих чудо-агрегатов.
Он собирался сорвать хороший куш. А Фролов мог ему помешать. В последнее время он все больше и больше мешал Портнову.
"Край непуганых идиотов" – так он называл свою родину, после того как внимательно изучил все, что произошло в ней после его отъезда. Иначе говоря, в России было немереное количество лохов, и было бы большим грехом их не наказать. Он, Портнов, и взялся за это дело.
Для начала он закупил площадь на ВВЦ. К этому новому названию он привыкал трудно. Куда более привычно звучало ВДНХ. Итак, он закупил площадь и заключил с предприятием "Информсвязь" договор об использовании расчетного счета этой фирмы.
Площадка американской компании сразу привлекла к себе внимание чуть ли не сотни российских фирм. Посыпались бесчисленные предложения. Портнов и его фирма предлагали поставки компьютерной техники по очень низким ценам, раза в полтора меньше тех, которые к этому времени сложились на рынке. То, что сначала нужно было заплатить за товар, который еще никто в глаза не видел, российских предпринимателей не смущало. Американские компьютеры – это круто, американцы не обманывают, и платили как миленькие. Портнов только успевал стричь купоны. В конце концов масса денег, добытых таким путем, то есть сумма, вырученная за предварительную, как ее называли, продажу компьютеров, достигла критической величины. Рано или поздно ситуация могла взорваться: деньги заплачены, а товара нет. Но это его не пугало. Вся его прошлая жизнь была переполнена и не таким еще риском.
Портнов сам для себя назначил цифру дохода – сто миллионов долларов. Считал, что этого достаточно. Конечно, будут раздаваться в его адрес стенания и проклятия, но пережить это можно. Те, кого он надул, утрутся. А не утрутся – что ж... Придется, как выражается Алекс Шер, настоять на собственной правоте. Так что этот Фролов, если подумать, подвернулся под руку вовремя. Пусть остальные поймут, что с Портновым лучше не шутить: пришибить может.
Из ста миллионов, которые Портнов таким образом "заработал", пять миллионов приходилось на Краснодарский край. Мальчики, которые ведали там этим бизнесом, вообще-то люди серьезные, и шутить с ними опасно. Но только не Портнову. Еще бы он пугался этих провинциальных сосунков.
Разговор с Фроловым состоялся совсем недавно в офисе Портнова, здесь, в гостинице "Россия".
– Я получил кое-какую информацию, – сказал ему Фролов.
– И что же это за информация, позвольте полюбопытствовать? – игриво спросил Портнов.
– Она неутешительная, – сказал Фролов.
– Простите, – перебил его Портнов. – Неутешительная – для кого?
– Для нас, – ответил Фролов, не рискуя произнести "для вас".
– Конкретней, пожалуйста, – потребовал Портнов.
– У вас заключены договора с очень многими фирмами, – сказал Фролов.
– И что же?
– Только нашей службе известны названия нескольких десятков фирм, которые заключали с вами договора, – продолжал Фролов.
– У вас хорошая служба информации, – кивнул Портнов.
– Мы подозреваем, что на самом деле у вас этих договоров намного больше.
– Это что, запрещено?
– Нет. Но... У вас до сих пор нет ни одной поставки. – Фролов глубоко вздохнул. – То есть вы еще ни разу не выполнили условия договоров. Ни разу. Вы должны миллионы.
– Вас заботят мои долги, Юрий Анатольевич? – спросил Портнов с нехорошей усмешкой.
Фролов покачал головой.
– По большому счету меня интересует только один ваш долг, – ответил он.
– Очень интересно.
– Тот самый долг, – пояснил Фролов, – по которому вы должны поставить моей фирме на два миллиона долларов оргтехники.
– Меня заботит другое, – сказал Портнов. – Знаете ли вы о штрафах, которые ждут фирму, не выполняющую своих обязательств? Точнее, помните ли вы о них?
– Конечно, помню.
– Тогда я не понимаю ваших опасений.
– Но я связан договорами с другими фирмами, и если по вашей милости не выполню своих обязательств, то меня ждут точно такие же штрафы, и, может быть, они будут покруче ваших.
– Ну это понятно, – согласился Портнов. – И еще меня удивляет то, что вы пришли на нашу встречу один, без охраны...
– Вы мне угрожаете? – насторожился Фролов.
Портнов замахал на него руками:
– Что вы! Упаси меня Бог. Просто если вы говорите, что тоже пострадали от действий или, если хотите, недействий моей фирмы, то почему же вы пришли один? Не легче было бы объединиться с кем-то? И потребовать от меня объяснений. Насколько я знаю, в современном российском бизнесе это принято.
– Я понимаю, о чем вы говорите, – сказал Фролов. – И очень хорошо, что вы об этом заговорили. Так вот, я, можно сказать, посланник доброй воли.
– Вот как?
– Да, – подтвердил Фролов. – Я навел кое-какие справки о вас и получил достоверные сведения, что вы – вор в законе.
– Да идите вы! – засмеялся Портнов. – Помилуйте, батенька, какой из меня вор?
Фролов словно сбросил с себя маску кроткого, даже слегка боязливого собеседника.
– Вот что, – сказал он, – я понимаю, что сделал большую глупость, оплатив поставку до получения товара. Не ждал, что вы меня подведете. Как говорится, пока гром не грянет – мужик не перекрестится. Но есть и другая пословица.
– Какая же?
– Русские долго запрягают, но быстро ездят, – сказал Фролов, спокойно глядя Портнову в глаза.
Тот улыбнулся:
– Ничего не понимаю. Какой-то фольклор, иносказания. Должен ли я расценивать вашу художественную речь как угрозу?
– Это означает, что ваши махинации вполне могут повлечь за собой ответные действия весьма нежелательного для вас характера.
– Короче! – начал терять терпение Порт-нов. – Говорите проще, не так витиевато.
– Я имею полномочия сказать вам, – все так же высокопарно продолжал Фролов, – что если через три дня, то есть к первому числу, вы не рассчитаетесь с моей фирмой, вас ждут серьезные неприятности.
– Какого рода? – спросил Портнов.
– Вас любят ваши работники? – вдруг спросил у него Фролов.
– Спросите у них.
– Ну так вот. Боюсь, что, если через три дня ничего не изменится, им придется подыскивать себе нового шефа.
– Вот это да! – восхитился Портнов. – По-моему, угрозы пошли открытым текстом.
Фролов поднялся:
– Надеюсь, вы меня прекрасно поняли.
Портнов продолжал глядеть на него с восхищением.
– Конечно, дорогой, – сказал он. – Я вообще человек понятливый.
* * * – ...Может быть, самоубийство? – предложил Алекс способ устранения Фролова.
– Нет.
– Автокатастрофа?
– Нет! – заорал Портнов на своего помощника. – Нет! Это не должно выглядеть как несчастный случай! Они все, – понимаешь, все! – должны убедиться, что со мной шутки плохи. Они должны понять, что объявлять мне войну – это не только опасно, это смертельно опасно. Чтобы все подобные мысли из голов своих тупых выбросили. И детям своим наказали: Портнову никогда не угрожайте. Все понятно?
– Так точно, шеф, – ответил Алекс. – Будет сделано, как всегда, в лучшем виде.
Портнов движением руки отослал его прочь.
– Юля! – заорал он. – Долго ты там будешь плескаться?
Юля вышла из ванной с мокрыми волосами, обмотанная полотенцем.
– Спешу, мой повелитель, – сказала она. – Сейчас я тебя успокою.
Полотенце соскользнуло с мокрого тела, но в этот раз ее нагота вызвала у Портнова раздражение.
– Что это ты в таком виде явилась?
Юля растерялась:
– Но ведь ты же сам позвал...
6
Юрий Анатольевич Фролов остановился в гостинице "Москва".
Дежурная по этажу, молоденькая девушка с рыжей копной волос, обворожительно ему улыбнулась и подала ключи.
– А вас ждут, – сообщила она.
– Ждут?
– Девушка, – понимающе улыбнулась дежурная.
– Девушка? – удивился Фролов.
Дежурная засмеялась.
– Вы чего? – еще больше удивился он.
– Какой вы смешной! – Она уже захлебывалась смехом. – Прямо как эхо.
– Эхо?
– Ага, – с трудом произнесла она. – Все время последнее слово повторяете.
Фролов натянуто улыбнулся и пошел к себе.
Напротив двери его номера в кресле сидела девушка. При появлении Фролова она поднялась.
– Здравствуйте. Вы – Юрий Анатольевич?
– Да, – удивленно глядя на гостью, ответил он. – Чем обязан?
– Меня прислал к вам Феликс Михайлович, – сообщила она.
– Вот как?
– Он просил меня передать вам, что погорячился. Что он все сделает как надо.
– Что именно?
– К первому числу будут реализованы все поставки.
Фролов улыбнулся.
– Вы, оказывается, деловая девушка, – сказал он. – Таким красавицам, как вы, лучше бы думать о других вещах. Что еще передал Портнов?
– Он просил сказать вам, что ваши претензии обоснованны. Ему очень жаль, что все произошло так, как произошло. Он постарается, чтобы исправить положение.
– Приятно слышать, – сказал ей Фролов. – Но почему он просил именно вас все это передать? Мог бы поручить своему референту. Или вы и есть референт?
Она подошла вплотную к нему, и он почувствовал волнующий аромат ее духов.
– Я – компенсация, – сказала девушка.
– Кто? – спросил Фролов, хотя все сразу понял.
Но пусть повторит.
И она повторила:
– Компенсация. За причиненные неудобства. До первого числа я в полном вашем распоряжении.
Он открыл номер и предложил ей войти. Что она и сделала.
– Итак, – сказал он, – что же мы с вами будем делать?
– Пить шампанское, – беспечно воскликнула она. – И много.
Глава одиннадцатая
Из записок Турецкого
1
Разбудила меня Лиля Федотова. В последние дни она часто меня будила. Не подумайте ничего такого. Просто она входила утром в кабинет, а я еще спал.
"Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно", – говорила она и выходила. Предоставляла, так сказать, мне возможность подняться, прибраться, иногда и побриться. Лиля Федотова, видимо, для этого специально приходила пораньше.
Нельзя сказать, что я горю на работе, хотя иногда и засиживаюсь до рассвета и домой выбраться нет никакой возможности. Если постараться, то шансы вернуться домой у меня есть. Но дело как раз в том, что мне не очень туда хочется, хотя и скучаю по дочке. И вообще мучаюсь от одиночества.
Ирина Генриховна, что называется, закусила удила, и остановить ее совершенно невозможно. По ее словам, ее терпение лопнуло. Я и бабник, и отец плохой, и о работе больше думаю, чем о семье. Развод стал вполне вероятной реальностью. Но пока я стараюсь об этом не думать.
Я включил электробритву, и Федотова тактично вышла из кабинета. Наскоро приведя себя в порядок, я сел за стол, готовый к дальнейшим подвигам, из которых состоят мои рабочие будни.
Лиля приоткрыла дверь, убедилась, что я закончил свой утренний туалет, и легкой походкой направилась к своему столу.
– Константин Дмитриевич ждет вас у себя, – мимоходом сообщила она.
– Почему же он не позвонил?
– Я только что его видела, – объяснила она. – Он просил передать, что ждет вас у себя в кабинете. Что тут такого невероятного.
– Иду, – буркнул я.
...Грязнов, естественно, был уже у Меркулова. Стас Аленичев, так понравившийся мне при знакомстве, тоже был здесь.
– Общий привет! – сказал я, входя в кабинет.
– Вот посмотри, Стас, – сказал Грязнов своему подчиненному, показывая на меня. – Вот что тебя ждет, если ты будешь гореть на работе так же, как Турецкий. Разве он похож на того бравого молодца, с которым я недавно тебя познакомил? Это же монстр какой-то.
– На себя посмотри, – огрызнулся я.
– Опять в кабинете ночевал? – спросил меня Меркулов.
– Так точно, – ответил я. – Вы за этим меня вызывали?
– Садись, – приказал Меркулов.
Я сел. Настроение было хуже некуда. Почему – никак не мог понять.
– Можно начинать? – спросил Грязнов.
Костя посмотрел на часы.
– Погоди, – сказал он. – Тут еще один человек должен подойти.
– Надеюсь, не Ирина Генриховна? – мрачно поинтересовался я.
Меркулов оставил мою реплику без ответа и снова посмотрел на часы. Потом перевел взгляд на настенные, и я невольно тоже посмотрел на них. Было ровно девять. И в эту минуту дверь распахнулась, и в кабинет вошел мужчина.
Внешность его была самой обычной. Ну очень невыразительный мужчина. И я сразу понял, в каких сферах этот человек работает.
– Знакомьтесь, – представил мужчину Костя. – Фирсов Николай Николаевич, ответственный сотрудник ФСБ.
Мы тоже представились.
Костя посмотрел на Грязнова.
– Вот теперь можно начинать, – сказал он.
Я слушал Грязнова и вдруг отключился. Это произошло потому, что все, о чем он говорил, мне было известно.
Но тут Грязнов сказал нечто такое, отчего я превратился в слух и стал весь внимание.
Он сказал:
– Это очередная жертва Портнова.
– Что? – переспросил я.
Грязнов посмотрел на меня.
– Точно, – сказал он. – Даже если это убийство и похоже на обычную бандитскую разборку, обмануть нас это не должно. Это дело рук Портнова.
– Кажется, я что-то прослушал, – сказал я. – Прошу прощения.
Все уставились на меня.
– Что ты прослушал? – ласково спросил Меркулов.
Когда он говорит со мной таким тоном, ничего хорошего это не предвещает. Но меня это не остановило.
– Прошу прощения, но я что-то прослушал. Нельзя ли еще раз повторить: что это за очередная жертва Портнова?
Фирсов посмотрел на меня внимательно, Грязнов – с тревогой. Стас – с сочувствием. Меркулов старался в мою сторону не смотреть.
– Убийство Фролова произошло в гостинице "Москва", – повторил Грязнов. – Фролов Юрий Анатольевич был генеральным директором фирмы "Оргтехника" в Краснодаре. Мы считаем, что в Москву он приехал специально для встречи с Портновым.
– Почему вы так считаете? – спросил я.
– Потому что за те несколько дней, которые он провел в столице, из своей гостиницы он выходил только два раза. И оба раза он отправлялся в гостиницу "Россия", чтобы встретиться с Портновым. В первый раз ему это не удалось. Во второй они все-таки встретились, и уже на следующий день он был убит.
– Вы что, следили за ним?
– Есть показания дежурных по этажу, – объяснил Грязнов. – К тому же он действительно из номера не выходил – у нас была возможность проверить это.
Я больше вопросов не задавал, и Грязнов продолжал:
– Итак, за несколько часов до убийства к Фролову приходила девушка. Когда она ушла, никто не видел.