Алекс молчал.
– Ты прав, – сказал он Алексу. – Действительно, любой может оказаться на месте Дмитрия. Но только при одном условии: если действия этого "любого" каким-то образом станут вредны нашему общему делу. Ты согласен со мной?
– Да, – ответил Алекс.
Попробовал бы он сказать "нет"...
– Тогда ты сам все и сделаешь, – заключил Портнов.
Алекс выполнил все, что от него потребовал босс.
На следующий день к вечеру на дачу Ветрова прибыли гости. Они приехали на машине и попросили передать хозяину, чтобы он вышел к ним на минутку. Сказали, что должны кое-что ему показать.
Ветров в это время принимал своих друзей, которых было довольно много. Сначала он удивился, как это новоявленные гости миновали охрану. Но, увидев перед собой людей Портнова, все понял. Он давно уже не удивлялся всему, что касалось Портнова. За исключением странного визита того человека с заячьей губой.
Ветров подошел к машине.
Дальнейшее он вспоминал впоследствии как кадры из дурного американского боевика.
– Вы просили голову? – спросили у него.
– Я просто требовал справедливости, – ответил Ветров.
– Получите, – сказали ему.
И откинули покрывало с заднего сиденья, на котором что-то лежало. Присмотревшись, Ветров побледнел и почувствовал сильнейший приступ тошноты.
На сиденье лежала человеческая голова. Сомнений, что это была голова человека, который приходил к нему с угрозами, не возникло.
Это была голова Дмитрия Дружинина.
Желудок Ветрова выдержал. Когда прошел приступ тошноты, хозяин дачи сказал:
– Передайте ему, что я удовлетворен. Надеюсь, вы не выкинете это где-нибудь поблизости.
– Мы знаем, что с этим делать, – ответил ему Алекс.
Через несколько часов голова соединилась с остальной частью тела, чтобы в цинковом гробу отправиться за океан. Родным и близким Дружинина сообщили, что он погиб от рук московских бандитов, и они уже готовились к пышным похоронам.
3
Инсаров был не просто удивлен приходом Сергея, он понять не мог, что бы это значило.
– Сергей? Ты пьяный, что ли?
Когда-то, с горечью подумал Козлов, он мог запросто прийти к Инсарову посреди ночи, и это не вызывало таких обидных восклицаний: ты пьяный, что ли?
– Нет, – сказал он. – Я не пьяный. Можно войти?
Инсаров широко распахнул дверь и увидел Лешку, который смотрел на него своими чистыми глазами.
– И с Лешкой? – еще больше удивился Алексей. – Впрочем, о чем я, заходите.
Они вошли.
Инсаров присел на корточки перед мальчиком:
– Как дела, тезка?
– Плохо.
– Плохо?
– У нас мама умерла, – сказал Лешка.
– Что?!
Он поднялся и приблизился к Сергею.
– Что такое, Сережа, – отрывисто спросил он. – Что со Светланой?
– Я все расскажу, – сказал Сергей. – Дай нам прийти в себя. И чаю дай, что ли...
Инсаров повел их на кухню.
– Конечно, – быстро проговорил он. – Все сделаем – накормим, напоим в лучшем виде. Только Таньку будить не будем, ладно?
Жену Инсарова звали Татьяной.
– ...Вот и все, – сказал Сергей. – Теперь ты все знаешь. И, кроме тебя, помочь мне никто не может. Так что...
– Все понял, – оборвал его Алексей.
Так плохо, что хуже не бывает, подумал он.
А вслух сказал:
– Ты не виноват. Точнее, виноват не только ты, но и я.
– Ты-то при чем? – спросил Сергей.
Инсаров объяснил:
– Это я загнал тебя в такой угол, что ты сам в эту петлю полез. Гордыня наша во всем виновата. И твоя и моя. Я все ждал, когда ты ко мне придешь, повинишься. Но не думал, что ты придешь такой. Извини.
Сергей молчал. Он был благодарен Инсарову, что тот приютил их среди ночи. Сын мирно спал на диване. Настольная лампа на столе была прикрыта Таниным синим платком, чтобы свет не мешал мальчику.
Комок в горле не давал говорить Сергею. Перед глазами то и дело возникали видения последних месяцев.
Молчание затянулось. Обоим казалось, что если сейчас кто-то из них произнесет хоть слово, то старое, ненужное, вдруг попрет опять из всех щелей и заполнит собою все пространство, лишит их воздуха, не даст дышать, отнимет надежду.
Инсаров открыл балконную дверь и кивнул Сергею: пойдем, мол, покурим.
Они вышли на балкон. Больше всего Сергей боялся, что на свежем воздухе Инсаров почувствует потребность выговориться, сказать ему что-то нравоучительное. Но ничего этого не произошло.
Они стояли на балконе, курили и смотрели, как зарождается над городом новый день.
И молчали.
4
Утром в кабинете Стаса Аленичева зазвонил телефон.
– Здравствуйте. Это Козлов.
Стас молчал, не в силах побороть волнение. Такого с ним еще не было – слова словно застряли в горле.
– Козлов, – повторил в трубку Сергей. – Каскадер.
– Где вы?
– Я... в надежном месте. Мне нужно с вами встретиться.
– Да-да, – сказал Стас. – Нам тоже нужно с вами встретиться. И тоже срочно.
– Я был вынужден покинуть квартиру.
– Понимаю. Сын с вами?
– Конечно. Вы закажете нам пропуск?
– Вам и сыну? – спросил Стас.
– Мне и Инсарову.
– Инсарову?
– Это мой друг и шеф по бывшей работе в кино. Он все знает и тоже хочет с вами встретиться.
– Конечно. Когда вас ждать?
– Через час.
– Отлично.
Он записал имя, отчество Инсарова для оформления пропуска и положил трубку.
Эту ночь Стас снова провел в служебном кабинете. Дочь Макова уже вполне освоилась в его комнате. Стас не беспокоил ее. Интересы службы все чаще и чаще в последние дни требовали, чтобы он не отлучался из МУРа. Важные сообщения агентуры могли возникнуть в любую минуту. Поэтому кабинет стал его временным пристанищем: и рабочим местом, и квартирой.
Вчера он на полчасика заскочил домой и, открыв дверь в свою квартиру, подумал, что не туда попал. Коридор сверкал чистотой, а из кухни доносился ароматный запах борща. Он очень любил украинский борщ и давно его не ел.
Люба вышла из кухни раскрасневшаяся, и Стас с удивлением отметил, что она на удивление быстро пришла в себя: выглядела свежей, румяной, какой-то очень домашней.
– Стас! – искренне обрадовалась она его приходу. – Как вы вовремя! Сейчас будем обедать. Вы, наверное, ужасно голодны?
Стас в смущении стал отказываться:
– Да что вы, спасибо. Я перекусил, не волнуйтесь.
– Ничего не желаю слышать! – решительно прервала его Люба. – Немедленно мойте руки – и к столу.
Деваться было некуда, и он сдался.
В конце концов он действительно очень хотел этого украинского борща. Неизвестно, когда еще выпадет такой случай.
Борщ был отменным. Но смущало одно: Люба села напротив него и смотрела, как он ест. Когда Стас встретился с ней взглядом, она улыбнулась и сказала:
– Приятно смотреть, как вы едите.
Он только промычал что-то в ответ.
Она так и сидела напротив него и смотрела, смотрела, пока он не покончил со своей тарелкой, а потом и со второй.
Борщ действительно был отменным.
...Грязнов в разговор не вмешивался. Он просто слушал, о чем говорили эти мужчины. Все трое были красивыми, здоровыми, молодыми. Художники эпохи Возрождения пришли бы в полный восторг от такой натуры.
Но говорили они на темы, далекие от искусства.
– Мы тут придумали такую штуку, – говорил Инсаров. – Ну вроде бы операцию такую. После того как Сереге позвонили, он испугался и побежал ко мне. Они, эти бандюги, откуда-то знают, что между нами одно время пробежала кошка, что в ссоре мы. Так вот, до сегодняшней ночи я ничего о Сереге не знал. А ночью он прибежал ко мне и рассказал обо всем. И тут я как бы заинтересовался этими людьми. И попросил его, то есть Козлова, свести меня с ними.
– Зачем? – спросил Аленичев.
Инсаров объяснил:
– Ну, как бы денег заработать.
– Понятно, – кивнул Стас. – Ну а в действительности – зачем это вам?
– Ну как? – продолжал объяснять Инсаров. – Во-первых, двоим легче. Во-вторых, я думал, что свои люди у них вам пригодятся. Ну агенты вроде. Разве такое не годится?
Стас едва заметно улыбнулся.
– Было бы неплохо, – сказал он. – Но неужели вы думаете, что они настолько наивны, что вам удастся обвести их вокруг пальца?
– А почему нет? Почему они должны нам не верить? Деньги всем нужны, и они полагают, что купить можно любого.
– Это может быть и так, как вы говорите, – согласился Стас. – Но, уверяю вас, они уже в курсе того, что в эту минуту вы сидите здесь, на Петровке, и разговариваете с оперативниками.
– Откуда они могут это знать? – удивился Инсаров.
– Не стоит преуменьшать их возможности, – ответил Стас. – Они в состоянии выставить наружное наблюдение, прослушивать наши разговоры. Это не просто группа рэкетиров, и мы хотим, чтобы вы полностью отдавали себе в этом отчет. Они – хорошо вооруженная и технически оснащенная банда.
Инсаров покосился на Козлова: мол, ты что же молчишь?
Стас по-своему понял его взгляд.
– Не считайте, что Козлов что-то вам недосказал. Он рассказал вам все, что знал. Но знает он недостаточно, чтобы представить себе полную картину.
Инсаров спросил:
– Что же тогда нам делать? Как отомстить за смерть Светланы?
– Вы богатый человек? – вместо ответа спросил у него Стас.
Инсаров пожал плечами:
– Смотря что вы имеете в виду.
– Вы хотели прикинуться нуждающимся человеком, – сказал Стас. – Но они имеют возможность проверить ваши доходы – предупреждаю вас для того, чтобы вы выкинули из головы всякую самодеятельность. Главный, так сказать, каскадер страны не придет к преступникам и не станет просить у них работу.
Инсарову ничего не оставалось, как согласиться. Но это не означало – смириться.
– Но что-то же мы должны делать? Неужели так и будем молча терпеть эту гнусь? – спросил он.
И только тут в их разговор вмешался Грязнов.
– Нет, – сказал он твердо. – Терпеть бандитов не будем. И мы уже кое-что предпринимаем, как вы могли бы догадаться. Но каждый должен заниматься своим делом. В этом вам придется согласиться со мной.
– Светлана убита, – сказал Инсаров.
Сергей Козлов вдруг дернулся от этих слов, как от удара.
– Да, – сказал Грязнов. – Светлана убита. И не стоит увеличивать количество жертв. А оно неминуемо увеличится, если вы вмешаетесь в ход событий. Мы, конечно, могли бы прямо сейчас арестовать Козлова – у нас достаточно для этого оснований. Но не станем этого делать. Потом узнаете почему. – Он помолчал, потом спросил: – Договорились? Значит, никакой отсебятины?
– Договорились, – ответил Инсаров.
– А если вы действительно хотите нам помочь, – сказал Грязнов Инсарову, – то спрячьте своего друга вместе с сыном в надежном месте. В таком, чтобы мы могли в любой момент связаться с ним. Ну и с вами, разумеется. Сможете это сделать?
Инсаров помедлил с ответом.
– Думаю, да, – сказал он после паузы.
– Ну вот и отлично, – сказал Грязнов и уткнулся в бумаги.
Дал им понять, что разговор окончен.
После того как Инсаров и Козлов покинули кабинет, Грязнов сказал Стасу:
– Сегодня в Генпрокуратуре состоится оперативное совещание по ходу расследования дел об убийствах в Москве. Я хочу, чтобы ты пошел на это совещание вместе со мной.
– Есть, – ответил Аленичев.
– Кажется, этот неуловимый Портнов все-таки засветился, – сказал как бы между прочим Грязнов.
– Да? – встрепенулся Стас. – Что вы имеете в виду, товарищ подполковник?
– Совещание срочное, – стал объяснять Грязнов. – Уже и президентская администрация требует результатов по всем делам, связанным с налетами на банковских инкассаторов.
– Но мы же по этим делам и так работаем в одной связке и с прокуратурой, и с ФСБ.
– Инициатива на этот раз исходит от чекистов, – сказал Грязнов. – Они настаивают на немедленном совещании.
– Ну и что? Какая здесь связь с Портновым?
– А то, что не нравится что-то руководству чекистов, – сказал Грязнов. – Значит, наследил Портнов, я так считаю.
– Все равно не понимаю ход ваших мыслей, – пожал плечами Стас. – По-вашему, этот Портнов близко связан со смежниками?
– Не сомневаюсь, – ответил Грязнов. – Вот мы и должны сделать так, чтобы разоблачить эту связь.
– Подсунуть им новую жертву? – спросил Стас.
Грязнов с сомнением посмотрел на него:
– Интересно мыслишь, хотя теперь мне в твоих словах кое-что непонятно.
5
"Русские авиалинии" стали собственностью фирмы "Нью-Мос". Но отдыхать времени не было.
Как раз наоборот. Именно сейчас наступало для Портнова самое горячее время. По большому счету работы оставалось немного. Можно было заканчивать свою деятельность. Сворачивать ее, правда, предстояло энергично, чтобы все прошло эффективно, с максимальной пользой для дела. Потом, когда все успокоится, можно будет пожинать плоды этой сравнительно короткой деятельности в Москве. Хотя бы недолгое время. Потом он придумает, чем заняться. Но теперь нужно заканчивать работу.
Юрий Анатольевич Фролов должен был послужить живым примером для тех, кто попытался бы ему помешать закончить в Москве свои дела.
"Живым примером" – сказано слишком бодро. Слишком оптимистично для Фролова. Точнее было бы сказать – "мертвым примером". Но об этом – как сделать из Фролова пугало для тех, кто встанет на его пути, – Портнов еще подумает. А сейчас... Сейчас перед ним стояла еще одна задача. Если он хочет жить в Штатах так, как задумал, он должен выполнить эту задачу во что бы то ни стало.
У него просто нет выбора.
Эти задачи и осложняли и отравляли ему жизнь. Но никуда не денешься. Не все коту масленица. Нужно мириться кое с чем. Чтобы иметь все, нужно уметь поступаться малым. Вопрос в том, что входит в это малое. У каждого свои понятия на этот счет. Как там сказал этот новый министр финансов России? "Делиться надо!" Правильно сказал. Это даже не истина, это целая философия.
Иногда такая философия дороже истины.
Портнов терпеть не мог рыбалку. Время, проведенное с удочкой, он считал потерянным, бездарно пропавшим.
Но первое, что он сделал в первый же свободный день, когда приехал в Россию, – поехал на рыбалку. С тех пор он каждую субботу приезжал на тихое подмосковное озеро неподалеку от города Ковалева. Иногда ему казалось, что он всю свою жизнь в субботу ловил рыбу в этом проклятом озере, которое ему смертельно надоело.
Но вслух он восторгался.
Уже во время третьей своей поездки он встретился с тем, ради кого, собственно, и приезжал на эту ненавистную рыбалку.
Берг предупредил его:
– Он здесь.
– Слава Богу, – прошептал Портнов.
Он рассчитывал как минимум на шесть-восемь рыбалок, прежде чем встретится с Аркадием Селезневым. Но повезло: уже на третьей в его сети попалась вожделенная крупная рыба. Впрочем, рыба сама дожидалась, когда перед ней расставят сети.
Аркадий Селезнев оказался крупным сорокалетним мужчиной с окладистой черной бородой без единого седого волоска. Он был ведущим специалистом расположенного неподалеку от этого озера засекреченного института.
К тому же он оказался заядлым рыбаком.
После того как их представили друг другу и оставили одних, Портнов сразу перешел к делу.
– Как вы думаете, Аркадий, – спросил он, – сто тысяч долларов – большая сумма?
– Немалая, – кивнул Селезнев. – Хотел бы я, чтобы мне платили такие деньги в том месте, где я работаю.
– В самом деле? – вроде как удивился Портнов.
– А почему бы нет?
– Вы понимаете, – выдержав паузу, сказал Портнов, – что, для того чтобы нам с вами встретиться, мои люди провели немалую работу.
– Понимаю.
– Значит, должны понимать и то, что у меня есть к вам достаточно интересное предложение. Не так ли?
– Конечно.
Селезнев был краток. Портнов знал, что внутренне его собеседник давно уже готов к предательству, осталось только правильно провести эту сделку.
Прежде чем решиться на встречу с Селезневым, Портнов провел большую подготовительную работу. Все привычки, все пристрастия Селезнева были подвержены самому тщательному изучению. Наконец Портнов решил, что можно выходить на встречу. Но вдруг дело, которое, казалось, шло без сучка без задоринки, застопорилось. Селезнев стал избегать этой встречи. В любом другом случае Портнов не стал бы настаивать. Но кандидатура Селезнева настолько была подходящей, что отступиться от него Портнов не мог. Он решил, что будет ездить на рыбалку до тех пор, пока встреча не произойдет.
Потом Портнов понял: Селезнев элементарно боялся и просто тянул время. Трусливая сущность, не больше того. То, что Селезнев никому не проговорился о той работе, которую вели с ним его люди, Портнов не сомневался. С недавнего времени Аркадий Селезнев был под надежным "колпаком".
Кстати, Портнов, как никто другой, понимал его страхи. Сам он тоже не доверялся людям, особенно тем, которые зависели от него. У него было правило: чем меньше они будут знать, тем лучше и для них, и для него самого.
То, что он, Портнов, был крупным американским бизнесменом, должно было и успокаивать, и настораживать Селезнева. С одной стороны, такая крупная фигура в бизнесе с малой долей вероятности может оказаться примитивным шпионом, но с другой стороны – с чего бы это такой пристальный интерес к рядовому физику?
Рыбалка, конечно, была нейтральным местом для такой встречи, но только не для компетентных органов. По поводу профессионализма российских чекистов Портнов не заблуждался. Они были очень и очень опасны, эти правнуки Феликса Дзержинского.
Но если вдуматься – ни в одном законе не записано, что бизнесмены и физики-ядерщики не имеют права заниматься рыбной ловлей. Так что главное – не нарваться случайно, предусмотреть все необходимые меры предосторожности. А Портнов это умел. Так он думал. Во всяком случае, до сих пор проколов не знал.
Итак, "обычный" разговор за рыбной ловлей.
– У меня к вам действительно есть предложение, – сказал Портнов.
– От которого я не смогу отказаться, да? – усмехнулся Селезнев.
– Отказаться вам и вправду будет трудно, – согласился с ним Портнов. – Хотя бы потому, что сумма, которую я хочу вам предложить, впечатляет.
– Это сто тысяч долларов?
Портнов насторожился. Не понравилась ему интонация Селезнева. Как-то очень небрежно выговорил он эту сумму.
Поэтому довольно сухо спросил:
– Вас не устраивает эта цифра?
Селезнев смотрел на свой поплавок. Долго смотрел. Потом ответил:
– Нет.
Портнов был потрясен.
– Нет?
– Нет, – повторил Селезнев.
Портнов попробовал зайти с другой стороны.
– Но ведь вы даже не знаете, о чем я собираюсь вас попросить, – сказал он.
– А тут и знать нечего, – ответил Селезнев. – Вы интересуетесь моей работой.
Портнов промолчал.
– А я свою работу ценю очень высоко, – сказал Селезнев. – Очень.
– Вот как? Зато другие ее не очень высоко оценивают. Я говорю о вашей зарплате.