Глава двенадцатая
Лицо смерти
1
Дел в России оставалось совсем немного. Нужно было кое-что закончить, и все. И можно возвращаться в Штаты.
За эти несколько месяцев, которые Портнов провел на своей бывшей родине, он заработал столько, сколько ему не удалось заработать за всю предыдущую жизнь. И вряд ли ему еще раз выпадет такой счастливый случай.
Известно, что большие состояния делаются там, где царит хаос. И сильный человек просто не имеет права расслабляться. По-настоящему сильный человек в такой ситуации не упустит своего. Ведь деньги, особенно когда зарождается капитализм, по существу, лежат под ногами. Нужно только нагнуться и подобрать их. Но для того чтобы, опережая всех, нагнуться, нужно иметь сильную спину. А она у него, у Портнова, очень сильная. Это испытали те, кто в нем сомневался.
Но теперь дела подходили к концу. Пора, как говорится, и честь знать.
А то отнимут.
Помимо операции с Селезневым ему нужно было закончить последнюю – с самолетами.
Он заключил договор с Кенией, по которому должен был перегнать несколько самолетов "Ан-32" и "Ил-76" в эту страну. И хотя предоплата была совершена и деньги поступили на его счет, Портнов все-таки собирался выполнить свои обязательства по этому договору. Африканцы – люди непростые. Их, к сожалению, почему-то невозможно запугать. Они и в Америке достанут. Поэтому ну их к черту, пусть получат свои самолеты, тем более что Портнову они не слишком-то и нужны.
Алекс вылетел в Софию, у него были полномочия подписывать кое-какие документы от имени Портнова. Этот не обманет, не станет тянуть на себя одеяло. За Алекса Портнов был спокоен. И не только потому, что тот был ему на словах безгранично предан. У Алекса в Штатах родственники, он слишком их любит, чтобы портить отношения с Портновым. Нет, здесь все в порядке. Сочетание кнута и пряника и в этом случае не подводило Феликса Портнова.
Он не случайно отправил Алекса в Софию. Как только Алекс подпишет там очередной договор, Портнов начнет операцию по своему отъезду из этой страны. Свой отъезд он тоже называл операцией и придавал ей сейчас очень большое значение.
Он не мог не понимать, что за ним следят, что его пасут все, кто только может. Но у них нет прямых доказательств, поэтому они не торопятся. Они ждут. Но выжидает и он, Портнов. И делает это блистательно.
Он давно понял, что если хочешь чего-то здесь, в России, добиться, то должен уметь балансировать. Ходить по проволоке. По тонкому льду. По линии огня. Действовать на грани фола, как говорится. Чтобы им, этим легавым, и хотелось его арестовать и чтобы в то же время у них для этого были руки коротки. Конечно, наверху у него есть, кто может заступиться в трудную минуту, но он, Портнов, не должен на них полагаться на все сто, если хочет выйти сухим из воды. "Товарищи" эти достаточно трусливы и могут "сдать" его при опасном повороте событий. Нет, надеяться нужно только на самого себя.
Поэтому он будет идти по краю до самого последнего момента. А когда этот момент наступит – просто исчезнет. Он знает, как это сделать. Именно это он и называл операцией по отъезду.
2
Личный самолет Портнова был готов к отлету. Но Алекс на нем не полетел.
В последнее время он чувствовал в себе что-то нехорошее – какое-то постоянное беспокойство.
Что-то должно было произойти. Старался не верить своим ощущениям, плюнуть на все, но тревога не оставляла.
В самый последний момент он отказался от полета.
Макс Кей, который сопровождал Алекса, точнее, должен был сопровождать, несказанно удивился:
– С ума сошел?
– Не полечу, – упрямо проговорил Алекс. – Лети сам. Не могу.
– Мне придется доложить шефу.
– Я прилечу завтра. Или вечером.
– Да что с тобой?
– Не знаю. Плохо мне.
– Так не годится, Алекс. – Макс ничего не понимал. – Что за детский сад?
– Лети, Макс, – сказал ему Алекс. – Ты же меня знаешь – это не капризы. Скажи там, что я прилечу вечером. На рейсовом самолете.
Макс был ошеломлен. Этого не могло быть. Алекс давно уже в организации. Он знает, что может последовать за такое самовольство.
– Ты сошел с ума, – повторил он.
После того как самолет взлетел, Алекс почувствовал, что стал понемногу успокаиваться. Он ни за что никому не признался бы, в чем истинная причина его отказа от полета. Это было больше, чем предчувствие. Он был переполнен чем-то таким, чему не мог найти объяснения.
Он не вылетел в Софию и знал, что за это Портнов разорвет его на мелкие кусочки. И все-таки не раскаивался.
Он отправился в Шереметьево.
Ему повезло. Через час вылетал самолет на Софию. И он без труда приобрел билет.
Алекс уже совсем успокоился. Ничего страшного не произошло, думал он. Я опоздаю всего на три-четыре часа. А Портнов...
Как-нибудь отбрешусь, думал Алекс. Главное – сделать дело. Победителей не судят. В крайнем случае расскажу про свои страхи.
Авось пронесет.
Полет проходил нормально. Макса только беспокоило непонятное поведение Алекса. Макс всегда волновался, когда чего-то недопонимал. А поведение Алекса выходило за всякие рамки. Он просто не должен был себя вести так, он должен был хоть что-то объяснить.
Вдруг Макс подскочил в кресле, опустился и обмяк.
– Не это... – прошептал он. – Нет, только не это.
С этой минуты он потерял покой. Смотрел на часы в ожидании той минуты, когда шасси самолета коснется бетонной полосы. Он ждал этой минуты как своего спасения. Он просто подыхал от смертельного ужаса.
– Нет, – шептал он, – они не могут так поступить со мной.
И когда наконец самолет пошел на посадку, Макс вцепился побелевшими от напряжения пальцами в подлокотники кресла и закрыл глаза.
Самолет дернулся, ударился шасси о взлетно-посадочную полосу и помчался по ней. Макс Кей вытер выступившую на лбу испарину.
– Слава Богу! – прошептал он.
И в этот момент мчавшийся по полосе самолет взорвался.
Высоко в небо взметнулся столб огня, и далеко окрест посыпались обломки самолета и останки тех, кто находился в нем.
Собрать эти куски в единое целое не удалось бы никому.
Даже Господу Богу.
О взрыве Алекс узнал не сразу по прибытии в аэропорт Софии. Перед вылетом из Москвы он дал телеграмму, в которой сообщил, что Макс вылетел, как и было условлено, а он вынужден лететь рейсовым самолетом, и просил его встретить.
Двое представительных мужчин встретили его, проводили до машины и устроились на заднем сиденье.
– Макса встретили? – не поворачиваясь к ним, спросил Алекс.
Мужчины молчали. Алекс понял, что все происходящее нравится ему все меньше и меньше.
– Почему вы не отвечаете? – спросил он.
Вместо ответа на его вопрос один из них спросил:
– Скажите, Алекс, почему вы не полетели с Максом?
– А в чем дело? Почему я должен перед вами отчитываться?
– Самолет, на котором прилетел Макс, взорвался при посадке.
– Что?!
Алекса охватила мелкая дрожь. Он чувствовал, он знал, что случится что-то ужасное. Но разве об этом скажешь этим людям?
– Вы что? – спросил он. – Вы намекаете, что я организовал этот взрыв?
– Мы так не думаем.
– В Москве меня задержали кое-какие дела, – сказал Алекс. – Еще будут вопросы?
Они не удостоили его ответом, Алекс услышал, как они переговариваются за его спиной.
– Не будем об этом, – сказал один, – это не наше дело, Петр.
– Ты так думаешь?
– Конечно. Думаю, что все это – их внутренние проблемы. Их головная боль. Для нас важен только контракт.
– Ну не знаю, – буркнул тот, кого назвали Петром.
Наконец один из них сказал Алексу:
– Но полиция, думаю, задаст вам несколько вопросов.
– Она в курсе? – спросил Алекс.
– Да, – ответил тот. – Мы не могли им не рассказать. У нас легальный бизнес. Они знают, что вы прилетели, и надеются встретиться с вами сразу после подписания контракта.
– Но мне нечего им сказать. – Алекс почувствовал, как противная мелкая дрожь вновь набирает силу.
Что-то должно произойти, думал он, что-то обязательно должно произойти...
– Они зададут вам вопросы. Вы ответите. Скажите им то, что знаете. Это все формальность.
– Я тоже так думаю, – поддакнул второй.
Но чувство опасности не оставляло Алекса. Что за черт, думал он, что же за работа у меня, сколько это может продолжаться?
Они подъехали к зданию, на фасаде которого висел огромный плакат с изображением самолета, на фоне которого улыбалась красивая девушка в форме стюардессы.
У подъезда здания стояла обычная легковушка, мешавшая подъехать автомобилю, в котором были Алекс и встречавшие его люди.
– Черт! – выругался Петр.
Как только их автомобиль остановился, находившаяся впереди легковушка взорвалась, сея вокруг себя смерть и хаос.
Петр был убит мгновенно. Его напарник дико вскрикнул и, открыв дверь, попытался выбраться из машины. К нему подбежал парень, лицо которого было закрыто черным платком, и очередью из автомата уложил его наповал. Мужчина вскрикнул и повалился обратно в салон – прямо на Алекса.
Вот оно, мелькнуло у того в голове. Вот что я чувствовал. Это не подвело меня. Я был прав. Они достали меня.
Он пытался открыть дверь с другой стороны. Она не поддавалась, ее словно намертво заклинило. Алекс понимал, что спасения нет, что смерть дышит ему в лицо и что шансов уцелеть никаких, но не сдавался, пытаясь вышибить дверь.
Парень навел на него ствол автомата. Алекс обреченно замер.
Не может быть, подумал он.
И в это мгновение на него автоматной очередью обрушилась смерть.
3
Портнов где-то слышал, что верблюды не прощают тех, кто вторгается в их брачные игры. Вспугнутый верблюд гонится за обидчиком до тех пор, пока не догонит и не затопчет его.
Юлия сегодня была особенно нежна. Ей было известно, что поездка Портнова в Россию подходит к концу. И ей совсем не хотелось, чтобы он оставил ее здесь. А то, что это может произойти, она не сомневалась. И не такое приходит в голову этому старому козлу.
Не далее как вчера он обмолвился: если ты, сука, будешь много на себя брать, я сдам тебя местному сутенеру, и ты закончишь свою карьеру на площади трех вокзалов.
И она поняла, что это не просто слова. Он запросто это сделает, если она проштрафится.
Если бы Юлия знала, о чем в это время думал Портнов, она была бы спокойнее.
Нет, думал Портнов, эту девочку я не отдам никому. Ни с кем ему не было так хорошо, как с ней, но знать ей об этом не обязательно. Пусть старается, пусть все время чувствует, что у нее земля горит под ногами.
И вот во время их сексуальных утех в комнату без стука ввалился Лео Берг.
– Вон! Что ты себе позволяешь?! – заорал Портнов.
Именно в эту минуту он и вспомнил о верблюдах.
Лео Берг, казалось, не заметил его гнева. И это больше, чем если бы тот стал извиняться, насторожило Портнова.
– Какого хрена тебе нужно, – спросил он хмуро, – что случилось?
– Шеф, – сказал Берг, – беда.
– Говори же! – опять повысил голос Портнов. – Что ты кота за хвост тянешь!
– Беда, – повторил Берг. – Убиты Макс и Алекс.
– Что?!
– Макс полетел вашим личным самолетом, Алекс рейсовым. Они взорвали самолет и расстреляли Алекса, когда он подъехал к офису наших партнеров в Софии.
– Кто? Их взяли?
– Нет, шеф.
– Так или иначе... – невнятно произнес Портнов и повернулся к Юлии: – Пошла вон!
Та стремглав выскочила из комнаты, даже не прикрыв своей наготы.
Портнов повернулся к Бергу:
– К отъезду все готово?
– Так точно, шеф.
– Что с Селезневым?
– Все готово, шеф.
– Так, – кивнул Портнов. – Хорошо. А теперь помолчи немного.
И он стал ходить по огромному своему номеру из угла в угол. Нужно было успокоиться и все обдумать. Ни в коем случае нельзя пороть горячку.
Алекса и Макса жаль. Но вперед идет тот, кто не смотрит назад. Что ж. Пора, пора сваливать. Только...
Он остановился. Берг стоял, вытянув руки чуть ли не по швам.
– Почему Алекс не полетел вместе с Максом?
– Не знаю, шеф.
Да, подумал Портнов, этого уже никто не узнает. Все равно это странно. Но сейчас не об этом надо беспокоиться.
Сваливать надо. Но перед этим нужно успеть еще кое-что сделать. Не было еще случая, чтобы Портнов ушел с поля битвы, поджав хвост.
Не было.
Сначала он боролся за авиакомпанию. Теперь он борется с другими авиакомпаниями за рынок сбыта. Это нормально. Войны он никогда не боялся.
Ты хочешь войны, господин Радзиевский? Ты ее получишь.
– Пришли мне Кравцова, – приказал он Бергу. – Когда он сможет прийти?
– Через полчаса будет перед вами, шеф, – ответил Лео Берг.
...Через двадцать восемь минут спешно вызванный Кравцов предстал перед Портновым.
Они разговаривали минут пятнадцать.
4
Портнов приказал ему сделать это самому. Почему – тайна сия велика есть. Неисповедимы пути Портнова, который в последнее время взял на себя функции Господа Бога.
Кравцов усмехнулся. Приказать-то он приказал, да кто же его послушает? Кравцов не идиот, чтобы одному идти на такое дело.
Это в кино профессионалы-одиночки лихо расправляются с ротой врагов. Ворвутся в здание, положат всех мордой вниз и делают свое дело. В жизни не так, в жизни посложнее.
Профессионализм – это не безудержная смелость. Смелость должна быть следствием уверенности в себе, а иначе это просто бравада сродни пьяной удали. А чтобы быть уверенным в себе, нужно все как следует проанализировать. Профессионал всегда сначала все тщательно обдумает, просчитает, а уж потом решит, куда идти, как и с кем.
Кравцов был настоящим профессионалом. Поэтому, обдумав все до мелочей, он понял, что одному идти на это дело нельзя. Может быть, он и справится один, но уйти живым и невредимым ему не удастся. А он не камикадзе.
Всегда можно найти выход. Никто не узнает, что он был не один. Ни одна живая душа. Он возьмет с собой второго. Правда, впоследствии, после того как все будет сделано, этого напарника придется убрать. Убивать собственными руками Кравцов не любил и всячески избегал этого. Но если надо для спасения собственной жизни...
Почему бы и нет?
Да, он прав, на все сто процентов прав. Нельзя идти одному.
Кравцов управлял своей старенькой "тоётой" уверенно. Держась за баранку одной рукой, он вынул из кармана телефон и набрал номер. Ответили ему сразу:
– Алло!
Совершенно бесцветный голос, как и внешность, подумал Кравцов. Ему было жаль использовать именно этого парня, он был слишком хорошим киллером, лучшим из его людей, но это был тот самый случай, когда приходилось жертвовать частью, чтобы получить целое.
– Миша? Кравцов.
– Слушаю вас, Семен Сергеевич.
– Через полчаса жду по варианту номер один. Все. До встречи.
Вариант номер один означал встречу в одном из спокойных московских кафе, причем экипировка должна быть по высшему разряду.
...Михаил Володин вошел в небольшой уютный зал кафе и с первого взгляда определил местонахождение Кравцова. Тот, впрочем, сидел на своем обычном месте, у зеркала, в самом углу.
Володин подошел к столу.
Кравцов почувствовал, как знакомое волнение охватывает его. Он всегда немного волновался, когда общался с этим молчаливым человеком. Про себя он давно дал ему банальное, но точное определение – робот.
Машина-убийца.
Волновался Кравцов не потому, что боялся убийц. Отнюдь. Почему-то во время встречи с Володиным его всегда зверски тянуло к проституткам. Обычно он и встречался с ними после общения с "роботом".
Какое-то время они молчали, сидя за столиком друг против друга. Наконец Кравцов глубоко вздохнул и начал разговор:
– Скоро, Миша, мы оба станем свободными. Наши друзья нас покидают.
Он бросил на Володина пытливый взгляд, стараясь определить, какое впечатление на того произвели его слова. Володин молчал, рисуя ложечкой на столе невидимые фигуры.
– Это произойдет на следующей неделе, – продолжал Кравцов. – Сумма, которую они должны нам заплатить, впечатляет.
Володин продолжал водить ложечкой по столу. Казалось, то, что говорит Кравцов, не имело к нему никакого отношения.
Ничего иного Кравцов от него и не ожидал.
– Сейчас мы поедем с тобой на Ленинградский проспект, – сказал Кравцов. – Там есть офис некоего Леонида Радзиевского. Знаешь?
Володин кивнул.
– Ну вот, – удовлетворенно проговорил Кравцов. – По всему, это будет наше последнее дело, которое мы сделаем для наших друзей. А после того как они покинут нас, мы для себя что-нибудь придумаем.
Внезапно Володин заговорил:
– Мне не верится, что если они уедут, то навсегда. В России столько возможностей для этих ублюдков. Было бы непростительной глупостью с их стороны все это бросать чужому дяде.
Это была самая длинная речь, какую Кравцов когда-либо слышал из уст Володина. Кравцов даже засмеялся. Володин оставался невозмутим.
– Ну как тебе объяснить... – отсмеявшись, сказал Кравцов. – Они столько уже здесь сняли "бабок", что вот-вот подавятся.
Володин, похоже, основательно нарушил свой обет молчания.
– Много "бабок" никогда не бывает, – ответил он.
– Это как посмотреть... – начал Кравцов.
Володин его перебил:
– К тому же в этой продажной стране чем больше денег ты награбил, тем безопаснее.
Кравцов даже растерялся.
– Ты что, Миша, не веришь мне?
Михаил пожал плечами.
– Просто странно это, – сказал он.
– Короче! – решительно заявил Кравцов. – Вообще-то это не наше с тобой дело, но тебе я скажу, чтоб ты успокоился. Есть у меня мыслишка, Миша, что тот, на которого мы с тобой работаем, не просто деловой, но и некоторым образом шпион.
Володин недоверчиво посмотрел на Кравцова:
– Чего-чего?
Кравцов махнул рукой.
– А! – сказал он. – Гулять так гулять. Понимаешь, Миша, человек, о котором идет речь, с достаточной регулярностью посещает городок Ковалев. Как бы рыбалку.
Володин внимательно смотрел на него, ожидая продолжения.
– По некоторым признакам могу предположить, что этот, с позволения сказать, "рыбак" совсем не представляет себе, что такое настоящая рыбалка.
– Ну и что? Может, он просто воздухом дышит.
– Не будь ребенком, Миша. В России много гораздо более живописных мест, чем Ковалев, в котором, как известно, находится один из самых засекреченных институтов.
– Стоп! – прервал его Володин. – Дальше мне неинтересно. Говоришь, они заканчивают свою миссию здесь? Я тоже заканчиваю. Больше я на них не работаю.
– Миша!
Кравцов испугался. Этот парень никогда не бросал слов на ветер. А он ему был сейчас очень нужен. Можно сказать, жизненно необходим.
– Я все сказал! – отрезал Володин.
– Послушай...
– Семен Сергеевич! – Володин не отводил от него своего тусклого взгляда. – Знаете, как я стал киллером?