Семнадцатилетние Наташа Калиничева и Марьяна Дзусова были остановлены милиционером для проверки документов. Когда выяснилось, что у одной из девушек при себе нет паспорта, сотрудник предложил ей пройти с ним в отделение. Вторая девушка решила не бросать подругу и пошла вместе с ними. В результате при личном досмотре в их сумочках были обнаружены неизвестно как попавшие туда пакетики с марихуаной. Милиционеры предложили выбор - либо секс, либо их оформляют за попытку продажи наркотиков. Перед тем как отпустить, пригрозили расправой.
- Это точно те самые, - убежденно сказал Герман Яковлеву с Галей, когда они ехали обратно. - Мне Света рассказывала еще тогда, в самый первый раз, что менты угрожали подкинуть ей наркотики, если она им откажет.
- Я думаю, что этих мы уже точно зацепили на двести процентов, - сказал сидящий за рулем Яковлев.
- А остальных? - с тревогой спросил Герман.
Яковлев уловил ноту разочарования, прозвучавшую в его голосе.
- А остальных на сто, - успокоил он Германа, - даже на сто двадцать.
- Вячеслав Иванович слов на ветер не бросает, - поддержала Яковлева Галя. - Раз он пообещал, что лично разберется и за всем проследит, - значит, так оно и будет.
- Гера, тебя домой завезти? - спросил Яковлев.
- Да, если не трудно, - согласился Городецкий.
- Конечно, нет проблем.
Галина повернулась к Герману:
- Что делать собираешься?
- Да у меня же сессия на носу, - улыбнулся Герман, - а я полсеместра пропустил.
- А сегодня? - поинтересовалась Романова.
- Ну-у, - Герман замялся, - вообще-то у меня сегодня еще одна встреча.
- Какая встреча? - насторожилась Галя.
- Тоже пострадавшая. Но я один поеду.
Яковлев и Галя переглянулись:
- Почему один?
- Понимаете, это наша первая встреча. Она очень долго вообще не соглашалась. Ну, в общем, я обещал, что я один буду.
- Ну так и будешь один, а мы в стороне постоим, - предложил Яковлев.
- Нет, я так не смогу. Ну это как бы будет уже обман. И вообще, я не смогу себя чувствовать естественно, зная, что за мной наблюдают.
- А что за девушка? - спросила Галина.
- Олеся Гуськова. Мы уже месяц почти с ней по Интернету переписываемся.
Яковлев и Романова замолчали.
- Да вы не беспокойтесь, - улыбнулся Герман. - Если что, у меня при себе всегда газовый баллончик.
- Гера, ты давай аккуратней, - проворчал Яковлев. - "Газовый баллончик". Все-таки не в трех мушкетеров играем.
Машина затормозила возле дома Германа.
- Ну давай. Удачи, - сказал Яковлев.
- Счастливо, - кивнула Галя.
- И вам, - улыбнулся Герман.
Минут пятнадцать они ехали молча, слушая радио. Хотя думали об одном и том же. Стоя на одном из перекрестков, Яковлев взглянул на Галю. Та, не говоря ни слова, кивнула. Яковлев развернулся, и они помчались в обратную сторону.
Дверь им открыла мама Германа.
- А Гера только что ушел, - сказала она. - Да вы заходите.
Оперативники пару раз были у Германа дома, а Галя даже имела длинный и серьезный разговор с его мамой о том, как высаживать помидоры.
- А вы не знаете, куда он поехал? - как можно спокойнее спросил Яковлев.
- Нет, Гера никогда не говорит мне, куда едет. Просто сказал: еду по делам. А что, что-нибудь случилось? - забеспокоилась мама.
- Да нет, просто мы забыли у него кое-что уточнить, - успокоила ее Галя. - Ну ничего, это подождет до завтра. Извините, что побеспокоили.
- Да ничего-ничего. Я так за него волнуюсь, - добавила мама Германа и предложила: - Может быть, все-таки зайдете?
- В следующий раз, - пообещала Галя. - Извините, дела. До свидания.
В молчании оперативники вышли из подъезда и направились к машине. Внезапно Романова остановилась:
- Давай срочно обратно.
Они побежали к подъезду. Не дожидаясь лифта, рванули по лестнице.
- Компьютер, - на бегу объясняла Галя, - у него вся информация хранилась в компьютере. Там обязательно должны быть координаты этой девушки, с которой он встречается.
- Здравствуйте еще раз, - оттесняя маму в сторону, они прошли в квартиру, - нам надо срочно воспользоваться компьютером Германа.
- Конечно, только я даже не знаю, как он включается.
- Ничего, мы разберемся.
- Вам чай поставить?
Но оба опера уже уткнулись в компьютер и не отвечали.
- Ну загружайся давай. - Галя нервно барабанила пальцами по столу. - Так, готово. Как ее звали? Алиса? Олеся?
- Олеся, - подсказал Яковлев, - Олеся Гуськова.
Галя напечатала имя и нажала "поиск".
- Так, вот она. Гуськова Олеся. Двадцать первого января на метро "Таганская"… Вот. Станция Загорянская. Загорянская - это у нас какой вокзал? - повернулась она к Яковлеву.
- Ярославский.
- Поехали.
Герман приехал на Ярославский вокзал за пятнадцать минут до встречи. Чтобы не потеряться в толпе, решили встречаться у правых турникетов, в глубине. Там меньше народа.
На часах было без двадцати семь. До прихода электрички оставалось пять минут.
Герман посмотрел на равномерно двигающуюся к турникетам толпу людей. Сколько еще среди этих людей тех, кто живет в постоянном страхе перед царящим вокруг произволом?
Герман заметил, как сквозь толпу, подобно двум бульдозерам, пробираются двое мужчин. Они двигались против течения. И не туда. Один - здоровенный амбал в хаки, второй - пониже и в штатском. Только потом Герман понял, что они направляются к нему. Не сбавляя ходу, амбал полез в карман, и Герман инстинктивно обернулся в поисках укрытия.
Он уже бежал, когда рядом с его ухом просвистела первая пуля. А потом он вдруг понял, что падает. Перед глазами промелькнули люди, поезда, серое вечернее небо - и наступила темнота.
Когда Яковлев и Романова подбежали к зданию Ярославского вокзала, весь участок перед турникетами был оцеплен. Возле ограждения дежурило двое милиционеров. При виде удостоверений они козырнули.
- Капитан Яковлев, лейтенант Романова. ГУСБ. Что здесь произошло?
- Да парня какого-то подстрелили, - ответил сержант.
- Насмерть?
- Да вроде нет. Но его в Склиф повезли. Ему в голову попали.
- Стрелявший задержан?
- Да нет. Тут же толкучка такая была. Никто ничего не понял.
Впереди на асфальте чернело пятно крови. Яковлев огляделся вокруг.
- Сколько на этом участке камер слежения? - обратился он к сержанту.
- Не знаю, надо у начальника уточнить. Но я думаю, штуки две точно есть.
У начальника отделения вокзала Яковлев и Романова в срочном порядке затребовали записи со всех камер слежения за последние три часа.
- Этим делом занимается ГУСБ, - сказал Яковлев начальнику отделения, - поэтому любые данные срочно направлять к нам. Дело особой важности, - тихо добавил он.
Когда зазвонил телефон, Алла как раз принимала душ. Георгий еще не вернулся из магазина, куда был отправлен, чтобы купить что-нибудь вкусное к завтраку и сладкое на вечер.
"Может быть, поймут, что никого нет дома, и перестанут звонить", - подумала Алла. Вылезать из душа ей не хотелось.
Однако телефон настойчиво продолжал звонить, кто-то на том конце провода терпеливо ждал, пока ему ответят.
"Вот черт!"
Не выключая воду, Алла завернулась в полотенце, шлепая мокрыми ногами, прошла в комнату и сняла трубку.
- Слушаю, - резко сказала она и тут же пожалела о собственной интонации.
Звонил профессор МГУ Сергей Александрович Корякин, отец Димы Корякина и в прошлом ее собственный преподаватель.
- Да, Сергей Александрович, здравствуйте. Это Алла. Георгия сейчас нет, он вышел в магазин. Что-нибудь случилось?
Услышанное заставило ее побледнеть и опуститься на диван.
- Как же так?.. Они же вчера с Георгием разговаривали по телефону… Когда?.. Мне очень жаль, Сергей Александрович. Георгий сразу же перезвонит вам, как только придет… До свидания… Держитесь.
Войдя в квартиру, Георгий не сразу понял, что происходит. В открытой ванной в полную силу шумел душ, а из комнаты доносился плач Аллы. После телефонного разговора силы ее оставили, и она так и не смогла подняться, для того чтобы выключить воду. Повесив трубку, закрыла лицо ладонями и разрыдалась. В таком виде и застал ее еще ничего не знающий Георгий. Побросав на пол покупки, он кинулся к Алле и присел перед ней на колени:
- Что случилось?
Алла убрала от лица ладони и подняла на Георгия покрасневшие, опухшие глаза.
- Диму Корякина убили, - с трудом произнесла она. - Это только что сообщил его папа. Перезвони ему, пожалуйста.
Спустя полтора часа Георгий Виноградов встретился с Сергеем Александровичем на Гоголевском бульваре. Тот уже ждал его, сидя на лавочке. Увидев, поднялся, чтобы поздороваться.
- Спасибо, Георгий, что согласились встретиться.
- Ну что вы, Сергей Александрович. То, что произошло, это ужасно. Примите мои искренние соболезнования.
- Да, это ужасно, - профессор попытался закурить сигарету, и Виноградов заметил, что его пальцы подрагивают. - Я ездил в морг на опознание. - Он посмотрел куда-то мимо Виноградова. - Вы даже не представляете, что они с ним сделали. Мне сказали, что его забили насмерть бейсбольной битой.
- Они? - переспросил Виноградов. - Значит, убийц было несколько? Они пойманы?
Сергей Александрович засмеялся, и от этого смеха Виноградову сделалось настолько жутко, что он даже немного отодвинулся.
- Ты знаешь, Георгий, - профессор вдруг схватил Виноградова за плечо и посмотрел ему прямо в глаза, - они все врут. Я просто чувствую, как они мне врут про Диму. Ты его не видел.
Взгляд профессора был настолько пронизывающим, что Георгий всерьез испугался за его душевное состояние. Подобные потрясения нередко лишают разума даже самых психически устойчивых людей.
- Что вы имеете в виду, Сергей Александрович? - осторожно спросил Георгий. - Кто вам врет? Убийц поймали?
Профессор Корякин отпустил плечо Георгия и несколько минут молча курил. Георгий не нарушал повисшую в воздухе паузу, ожидая, пока Сергей Александрович заговорит сам. Наконец профессор успокоился и продолжал уже спокойным голосом:
- После морга я сразу поехал в Гагаринское УВД, мне сказали, что именно они задержали убийцу моего сына. Меня сразу провели к следователю. Я ему говорю, что хочу знать, кто убил моего сына. А эта мордатая сволочь советует мне не беспокоиться, говорит, что убийца уже задержан и во всем признался. Показывает мне какие-то грязные, мятые бумажки. Я читал их три часа. Прочитал все от начала и до конца. Ты знаешь, Георгий, я не юрист, я историк, но все-таки в документах я кое-что смыслю. Из этого так называемого дела выходит, что Диму убил какой-то наркоман. В целях ограбления. Представляешь, для того чтобы ограбить, он избил его до смерти бейсбольной битой! Но меня насторожило не только это. Понимаешь, Диму нашли недалеко от платформы Матвеевское, на каком-то заброшенном пустыре. Так вот ты скажи мне, пожалуйста, что он там делал?
- Я не знаю, Сергей Александрович. - Виноградов потер лоб. - Вы знаете, вчера днем я звонил ему по телефону, но мы не смогли поговорить, потому что он куда-то срочно убегал, на какую-то встречу. Мы договорились, что он вечером перезвонит или мы даже встретимся, но он так и не объявился. Я так понял, что он собирается встретиться с кем-то по поводу журналистского расследования, которое он проводил в последнее время.
- Ну уж наверняка он встречался не с этим наркоманом и не на этом чертовом пустыре! - вскричал Сергей Александрович.
- Пожалуй что вы правы, - задумался Виноградов. - Вы сказали об этом следователю?
Профессор закурил новую сигарету.
- Разумеется, я сказал об этом следователю! А он мне показал бумажку с признанием, подписанным этим, как его, Смолиным. А плюс к этому еще и протокол о личном досмотре. При задержании у этого Смолина были обнаружены Димины вещи. Но только ты пойми, Георгий, что туфта это все! Полнейшая туфта!!! Белыми нитками шито. И никто эти нитки даже скрыть не пытается. Когда я прочитал липовые документы, я говорю следователю, покажите мне убийцу, хочу ему в глаза посмотреть. А он мне отвечает, что это никак не возможно. Тогда я спрашиваю, сколько ему хотя бы дадут за то, что он у меня сына отнял? А эта скотина, даже глазом не моргнув, отвечает, что, дескать, ему уже нисколько не дадут, его бог наказал. Ты понимаешь, что это значит? Я вначале тоже не понял. Выясняется, что этот Смолин в тюрьме умер. Якобы от передозировки наркотиками. Так что дело прекращено ввиду смерти обвиняемого.
- Подождите, - недоуменно покачал головой Виноградов. - Вы хотите сказать, что убийца Димы умер?
- Это не я хочу сказать. Это мне следователь сказал. И продемонстрировал официальное заключение о смерти. Ты знаешь, Георгий, я не знаю, как это называется на юридическом языке, но по-русски это означает "концы в воду".
Георгий промолчал. Сложившаяся ситуация была ему не по душе, но что сейчас сказать отцу Дмитрия, он не знал. Впрочем, говорить не было нужды, Сергей Александрович заговорил сам:
- Мы с Димой редко виделись в последнее время. Он постоянно был занят, у меня дела. К тому же он жил отдельно, знаешь. Но я все-таки старался быть в курсе его дел, хотя бы в целом. Вот ты сам упомянул о журналистском расследовании, Дима тоже мне говорил об этом. Он, естественно, не рассказывал мне, в чем суть, но был очень возбужден. Ну ты понимаешь, наконец-то доверили серьезное дело, хорошая возможность по-настоящему себя проявить. Я его тогда, конечно, поздравил, но… ей-богу, не по душе мне это было. Уж слишком часто в последнее время эти расследования заканчиваются… - на глазах профессора блеснули слезы, но он быстро смахнул их рукавом и продолжил: - В общем, Георгий, я считаю, что смерть Димы была связана именно с этим проклятым расследованием. Но я не знаю, что нужно делать в таких случаях. Поэтому я и решил с тобой встретиться. Ты все-таки гораздо ближе к этому, чем я. К тому же ты сам знал Диму. Может быть, ты сможешь что-нибудь узнать. Я не смогу спать, пока настоящие убийцы моего сына гуляют на свободе. А я убежден, что они остаются безнаказанными.
- Хорошо, Сергей Александрович. Я обязательно выясню все, что сумею, - пообещал Виноградов. - И буду держать вас в курсе дела. В данном случае надо обращаться в более высокие инстанции. Я займусь этим прямо сейчас.
- Спасибо, Георгий, - профессор поднялся со скамейки, Виноградов встал следом за ним, - я знал, что на тебя можно положиться.
- Не стоит, Сергей Александрович, - Виноградов пожал протянутую руку профессора, - это и меня касается. Я обязательно сообщу вам, как только что-нибудь узнаю.
…В редакции журнала "Пламя" Георгий встретился с главным редактором Федором Никитичем Полосовым. Тот еще ничего не знал о случившемся.
- Какая ужасная трагедия, - сокрушенно качал головой Полосов. - И ведь совсем еще молодой парень. Сколько ему было?
- Двадцать шесть лет, - сухо ответил Георгий.
Почему-то главный редактор сразу произвел на
него отрицательное впечатление. Уж слишком он суетился. Или известие о Диминой смерти настолько выбило Георгия из колеи, что он сейчас всех и каждого готов подозревать в чем угодно.
- В ужасном мире мы живем, - продолжал сокрушаться редактор. - Надеюсь, убийцу поймали?
- Поймали, но я подозреваю, что поймали не того.
- А что он сам говорит?
- Он уже ничего не говорит. Он скоропостижно скончался в тюрьме от передозировки.
- Эти наркоманы, - опять покачал головой редактор. - Они ведь и мать родную не пожалеют.
- Вы не могли бы мне поподробней рассказать, в чем заключалась суть Диминого расследования, - попросил Виноградов. - Кое-что он мне говорил, но только в самых общих чертах. Я думаю, что его убили именно из-за этого.
- Боюсь, что ничем не могу вам помочь, - развел руками Полосов. - Это конфиденциальная информация, и я боюсь, что люди, заказавшие это расследование, не обрадуются привлечению посторонних лиц. К тому же вы сами сказали, что дело прекращено.
- Разве я говорил, что дело закрыто?
- Ну вы же сказали, что убийца пойман. А насколько мне известно, в таких случаях дела прекращают.
- Да, пожалуй, вы правы. - Виноградов встал со стула. - Спасибо, что уделили мне время.
- Ну что вы, что вы. - Полосов тоже поднялся. - Такая трагедия.
На улицу Георгий вынес какое-то гадкое ощущение. Федор Никитич Полосов ему определенно не понравился.
"Скользкий человек, - подумал Виноградов. - Как он там сказал про наркоманов, мать родную не пожалеют? В таком случае у вас, уважаемый Федор Никитич, все задатки наркомана".
Для того чтобы попасть на прием к заместителю начальника ГУВД Москвы Цезарю Аркадьевичу Матвееву, Виноградову пришлось почти полтора часа просидеть в приемной, ожидая, пока большой милицейский начальник освободится.
Впрочем, сам Цезарь Аркадьевич принял Георгия весьма радушно.
- Знаменательный момент, - провозгласил он, не поднимаясь при этом из своего просторного кресла. - Теория встречается с практикой. Чем обязан знакомству?
Беседа начиналась столь непринужденно, как будто и не сидел Георгий в приемной полтора часа, хотя ему и было назначено на определенное время. Что же тут поделаешь? Хозяин, как говорится, барин.
Выслушав Виноградова, Цезарь Аркадьевич нахмурился:
- Так вы считаете, что расследование было проведено с нарушениями?
- Я считаю, что никакого расследования вообще не было, - отрезал Виноградов и пристально посмотрел на Матвеева. - Оперативники просто схватили первого попавшегося и навесили на него это убийство. Хотя совершенно очевидно, что убийство Дмитрия Корякина носит заказной характер.
- А что дает вам основания так считать? - спросил Матвеев, делая в своем блокноте какие-то пометки. - И, простите меня бога ради, можно еще раз ваше имя-отчество?
- Виноградов Георгий Анатольевич, старший научный сотрудник НИИ Прокуратуры и по совместительству доцент Юридической академии. Дело в том, что убитый Дмитрий Корякин был журналистом и по заказу журнала "Пламя" вел журналистское расследование ситуации, сложившейся на отечественном пиратском рынке. Как мне удалось выяснить, он довел до конца свое расследование и уже должен был сдавать материал в редакцию, но его убили. Никаких материалов при нем обнаружено не было. Я считаю, что целью преступников были именно эти материалы, а не что-то еще.
- Так, значит, все материалы были похищены? - переспросил Цезарь Аркадьевич.
- По крайней мере, при нем никаких материалов обнаружено не было, - ответил Виноградов. - Но я постараюсь восстановить их.
Матвеев оторвался от своего блокнота и внимательно посмотрел на Георгия:
- Каким же образом вы сможете их восстановить?