- "Го-ошик", - передразнила ее Регина. - Как ты смеешь называть моего отца, будто комнатную собачку?! А ты, пап, почему позволяешь этой сучке компрометировать себя? Ты же в общественном месте! В суде, между прочим. Посмотри на себя, неужели не стыдно? Тебе шестой десяток, и не надейся, что выглядишь хоть на день моложе. Виски седые, веки набрякли, лицо помятое… Небось, псевдо-Клеопатра из Мухосранска всю ночь тебя терзала, изображая африканские страсти? Да Катька же притворяется, неужели не догадываешься? - Увидев, что любовница отца, изобразив возмущенную гримасу, порывается протестовать, девушка презрительно обронила: - Не возникай, лживая тварь. Все парни с нашего курса с тобой переспали, а потом ржали и над твоими застиранными трусами производства мухосранской швейной фабрики, и над твоими потугами подражать порнозвездам. Правильно ребята говорили, что у тебя, дебилки, всего две извилины: одна жевательная, а другая е…ательная. Как была ты Катькой-всемдавалкой, так ею и осталась, курва подзаборная. Наверняка ты и сейчас даешь раком всем подряд или отсасываешь по-быстрому, а, потаскушка?
- Регина! - возвысил голос отец.
- Я тебя слушаю, папа, - тоном пай-девочки отозвалась та.
- Перестань оскорблять Катерину, - строго выговорил он.
- Разве я ее оскорбила? - невинно отозвалась дочь. - Всего лишь осветила некоторые моменты биографии. Причем все истинная правда, могу привести сотню свидетелей, которые драли ее в институтском туалете в перерывах между лекциями.
Отец пошел красными пятнами, а Регина, взяв мать под руку, сказала:
- Пошли, мам. Порядочным женщинам нечего делать в обществе шлюхи. А ты, папик, учти, - если в следующий раз опять заявишься с этой членосоской, то я предъявлю справку, что мама не может прийти в суд по состоянию здоровья. И не видать тебе развода как горы Порывай, потому что такой горы не существует.
Продемонстрировав отцовской любовнице международный жест - "имела я тебя!" - она повлекла мать за собой и лишь на улице дала волю своему возмущению:
- Вот ведь сволота, а? А папик-то каков! Старый козел, вообразивший себя молодым и резвым козликом. Совсем сбрендил на склоне лет. Да ведь невооруженным глазом видно, что Катька за штучка! Мам, ты правильно не пришла сюда в прошлый раз. Мы еще потреплем им нервы! Глядите-ка - эта дешевая проститушка решила окрутить моего сексуально озабоченного папика! Это ж надо! - дебильная Катька с двумя извилинами вознамерилась стать госпожой Новицкой и, стало быть, моей мачехой! Костьми лягу, но не допущу этого!
Толик свернул с Комсомольского проспекта на Фрунзенскую набережную, где располагался офис компании "Алкор", одной из фирм Вячеслава Миронова. Занятая своими мыслями, Алла скользнула безразличным взглядом по огромным буквам на фасаде пятиэтажного здания. Ей и в голову не приходило - ни раньше, ни сейчас, - что Слава назвал свою в ее честь, из начальных слогов ее имени и фамилии - Алла Королева.
Слава Миронов все еще любил ее, даже, пожалуй, еще больше, чем прежде, - если о чувствах можно говорить в сравнительной степени. Но на данный момент Олег - единственный мужчина, с которым она делит постель.
Поднимаясь в лифте на пятый этаж, где располагался кабинет президента компании, Алла решала непростой вопрос - как держаться с бывшим любовником. Не в ее характере произносить банальности: "Давай останемся друзьями" или "Я люблю другого, прости, если сможешь".
"Быть может, Славка думает, что Олег - один из многих? Полагает, что со временем я остыну, и до сих пор тешит себя надеждой?.."
Со дня ее выписки они еще не виделись. Как и все Аллины друзья, Слава в тот день приехал в больницу, а потом все собрались в ее квартире, где "самаритянки" заблаговременно накрыли стол. Рядом с Аллой был Олег, и друзья весь вечер пили за человека, благодаря которому она снова с ними.
Сейчас Алла настраивалась на непростой разговор. Оставить все, как есть? Промолчать, будто ничего не изменилось? Или все же расставить точки над "i"?
Так ничего не придумав, Алла мысленно произнесла привычную фразу: "Как пойдет", - и вошла в приемную.
- Привет, Макс, - поздоровалась она с сидящим за компьютером секретарем и доверенным лицом президента компании.
За всю свою жизнь Слава Миронов встретил лишь двух женщин, которые пробудили в нем чувства: Аллу он любил со всем накалом поздней страсти, а к ее подруге Ларисе относился как старший брат. Других женщин он не переносил - даже не пожелал посадить в своей приемной существо женского пола.
- Здравствуйте, Алла Дмитриевна, - заулыбался Максим, устремившись ей навстречу. - С выздоровлением вас!
- Спасибо, Макс, - сдержанно ответила она, сохраняя незримую дистанцию.
- Позвольте вам помочь. - Он аккуратно снял с нее пальто и повесил в шкаф. Постучавшись и дождавшись ответа шефа, Максим вошел в кабинет: - Вячеслав Валерьевич, Алла Дмитриевна приехала.
Боевая подруга могла войти к Славе и без стука, но раз положено блюсти определенный церемониал, - пусть так и будет.
Когда Максим прикрыл за ней дверь, она с порога оглядела кабинет. Здесь ей приходилось бывать всего один раз - обычно они встречались в загородной резиденции Мирона. Видеть его в деловой обстановке было непривычно, и случись это двумя месяцами раньше, известная прикольщица непременно отпустила бы какую-нибудь хохмочку. Но сейчас сдержалась.
Алла интуитивно чувствовала, что их отношения перешли на другой уровень. Пока еще непонятно - на какой именно, - но все же неуловимо изменились.
Быстро встав из-за стола, Слава подошел к ней, осторожно, чтобы не задеть раненную руку, обнял и поцеловал. За столько лет, что они вместе, он встречал ее по-разному. Были и затяжные поцелуи страстных любовников, и чмоканье в щечку, и лобызание ручек. Сейчас Слава всего лишь приложился к ее щеке - легкое прикосновение не имело сексуальной окраски.
Верная боевая подруга, обладающая безошибочной интуицией, незаметно перевела дух - Славик, умница, все понял. Теперь она знала, в каком ключе вести разговор.
С этим человеком ей всегда было легко. Однажды, когда они еще были любовниками, Алла сказала себе, что Слава единственный мужчина, который ее понимает. Это и в самом деле было так. По крайней мере, до встречи с Олегом.
Олег Меркулов - второй кто разглядел ее истинную натуру за маской бесшабашной бой-бабы. Их роман начался в экстремальных условиях - в реанимационной палате, на вторые сутки после тяжелой, четырехчасовой операции, накануне Нового года. Алла хотела всего лишь наградить благодарным поцелуем хирурга, спасшего ей жизнь, но так завелась, что ей стало наплевать и на раненную руку в гипсовой повязке, и на слабость, и на головокружение, и на свою беспомощность.
Потом Олег признался, что это была любовь с первого взгляда, хотя еще совсем недавно он полагал, что уже не способен полюбить.
Слава предупреждал Олега, что Алла опасна, не только когда в ее руках оружие, - она и в другие игры играет блестяще. Предупредил - и еще сильнее заинтриговал. А какой мужчина не заинтересовался бы потрясающе красивой женщиной, в одиночку выстоявшей против пятерых вооруженных головорезов, не дав уйти ни одному! Слава Миронов нарисовал столь привлекательный портрет Аллы, что даже если бы Олег не видел ее собственными глазами, то заочно был бы заинтригован. Разумеется, Олег задумался - что связывает столь красивую женщину с этим немолодым, невысоким и по-мужски непривлекательным человеком? Почему в ее руках оказалось оружие? Почему она в порядке самообороны не перестреляла бандитов, пытавшихся ее убить? Почему Алла помогает совершенно незнакомым людям, будучи успешной деловой дамой?
Загадочные женщины всегда привлекательны для сильного пола. Олег сразу понял, что Алла не так проста, какой кажется на первый взгляд, и что ему еще многое предстоит узнать о ней - если она не будет против. А стоит мужчине заинтересоваться женщиной, - он попался.
Вот так все и сложилось одно к одному. Олег уже тогда предчувствовал, что отношения выйдут за рамки общения врача и пациентки, но не предполагал, что все начнется уже на вторые сутки. Даже в беспомощном состоянии, в уродливой больничной рубашке, Алла излучала ауру обаяния и истинной сексуальности.
И Олег не устоял.
Одни в реанимационной палате весь новогодний вечер и новогоднюю ночь… Взаимные признания в любви… Тост за то, что по примете, они будут вместе не только предстоящий год, но и последующие. Откровения под наряженной елкой… Обоюдное удивление мужчины и женщины, имевших в прошлом множество интрижек, раньше оценивавших взаимоотношения полов с немалой долей цинизма и уверенных, что в их возрасте любви уже быть не может. Оказывается, может.
Люди, пережившие клиническую смерть, по-иному смотрят на прошлое и будущее.
Именно это и произошло с Аллой - переоценка жизненных приоритетов. Многие ее принципы остались в прошлом.
Раньше она потребительски относилась к мужчинам, потому что презирала их - за редким исключением, - и бессознательно мстила за личную драму, случившуюся восемнадцать лет назад. Теперь Алла поняла, что мужчина может стать не только любовником, но и другом, что кое-кому из мужского племени можно доверять.
Она и раньше ценила Славу как личность - он великодушен, щедр, честен, по крайней мере, с ней, и по-своему порядочен. С отеческой снисходительностью любовник прощал все ее экспансивные выходки, но тогда она объясняла это лишь его сексуальной привязанностью. И лишь недавно Слава приоткрылся ей с неожиданной стороны. Точнее, он был таким всегда, но раньше Алла не задумывалась о подоплеке его отношения и о привлекательных качествах его личности. Пока Мирон был ей нужен, боевая подруга использовала любовника и защитника, а когда надобность в нем отпала, - в очередной раз вознамерилась его бросить. Но опять что-то случалось, опять Слава приходил на помощь, и Алла, слегка дурачась, цитировала известный детский стишок: "Ни за что тебя не брошу, потому что ты хороший".
И вот теперь она поняла, что вряд ли расстанется с ним. И не потому, что он всегда приходит на выручку. Слава ей нужен, вот и все. Почему? А почему люди нужны друг другу, если отринуть потребительский мотив? Потому что им эмоционально комфортно, потому что они говорят на одном языке и понимают друг друга с полуслова, а порой и без слов, потому что на другого всегда можно положиться, потому что он верен, предан и порядочен. Много ли в нашей жизни тех, о ком можно с уверенностью сказать: "Я ему доверяю и хочу, чтобы он был в моей жизни"? И стоит ли расставаться по ерундовому поводу или в угоду общественному мнению, раз уж повезло встретить такого человека?
Много чего между ними было - и ослепление страстью, и постельное буйство, и ее бурные вспышки. Немало натерпелся Слава от Аллиного вспыльчивого нрава, но ни разу не упрекнул ее, ни разу не рассердился. Да разве мог он на нее злиться! Наоборот - благодарил судьбу за то, что в его жизни есть такая женщина.
Когда-то Слава Миронов был рядовым инженером, потом занялся бизнесом, позже научился показывать клыки, если задевали его интересы. Сколотил команду, делал деньги, богател, стал состоятельным человеком. И ради чего все это? Деньги ради денег его не прельщали. Мирон ценил власть. Но все свои миллионы, всю власть Слава был готов сложить к Аллиным ногам, лишь бы она осталась с ним.
Теперь он понял, что и деньги, и власть - слишком эфемерные понятия. За деньги, и даже за очень большие деньги, не купить любовь этой женщины. Единственной женщины, которая ему нужна. И вся его власть - ничто, потому что над ним властвует Алла Дмитриевна Королева, в честь которой Слава Миронов, на шестом десятке ставший сентиментальным, назвал и свою самую крупную фирму, и все свои заграничные виллы, и хотел дать ее имя даже новой звезде.
Но зачем ей все это? Алла - независимая женщина, привыкшая жить так, как хочет, и делать только то, что хочет.
- Я по тебе соскучилась, - нежно сказала она, с улыбкой глядя Славе в глаза, и у него встал ком в горле.
Два месяца назад, когда любимая женщина была на грани жизни и смерти, он сказал хирургу Олегу Меркулову, что от того, спасут ли Аллу, зависит и его жизнь. И ничуть не покривил душой. Слава Миронов не собирался давить врачу на нервы. Он прекрасно видел, что Алла произвела сильное впечатление на Олега, - она женщина редкой красоты. Слава сознавал, что врач не сможет остаться к ней равнодушным, и был уверен - потом у Аллы с хирургом будет роман. Но тогда это не имело значения. Он хотел одного - убедить врача сделать все возможное и невозможное.
Слава не желал думать о том, что любимая может погибнуть. Что было бы с ним? Конечно, он не наложил бы на себя руки. Самоубийство - удел слабых людей. Но умереть можно и душевно. Без этой женщины Слава бы заживо умер, оставшись в бренной оболочке.
Алла выжила. А он?..
Застыв в ожидании окончания операции, а потом еще почти на сутки, пока любимая женщина балансировала между жизнью и смертью, Слава умирал вместе с нею. Когда мимо него из операционной провезли каталку с неподвижной Аллой, и он увидел белую маску ее лица, внутри у него будто лопнула какая-то струна. Если бы можно было отдать всю свою кровь ради спасения любимой, - Слава сделал бы это, ни секунды не колеблясь. Но хирург сказал, что даже цистерна крови ей уже не поможет - кровопотеря, несовместимая с жизнью.
Что ему оставалось?.. Только уповать на Бога и искусство врачей. Слава был готов озолотить хирургов и реаниматологов, но отчетливо понимал, что это еще одна ситуация, когда деньги не помогут. Только вера. Единственное, что ему оставалось, - верить и надеяться.
В тот день Слава Миронов впервые переступил порог церкви. Он никогда ничего не делал "как все", и презирал новомодные ритуалы - приглашать священника освящать мало-мальски важные события. Слава не был крещен, но решил, что дело не в обрядах. Пошел в храм, поговорил со священником, поставил свечку и, встав на колени, молился, как умел, своими словами. Слава Миронов стал верующим человеком.
Что помогло Алле вернуться буквально с того света? Его вера? Или ее собственный сильный дух - мужской характер в теле красивой женщины? Да какое это имеет значение! Главное, что она выжила.
За сутки Слава Миронов, шатен с легкой проседью, совершенно поседел. Теперь, глядя в зеркало по утрам, он видел другого человека.
И вот Слава обрел ее вновь - Алла жива. И все же он ее потерял. Раньше Слава Миронов в глубине души верил, что когда-нибудь, пусть через много лет, любимая женщина будет с ним. Теперь в Аллиной жизни появился другой мужчина. И не просто очередной любовник. Олег заполнил ее жизнь, и Слава с горечью сознавал, что теперь в ней нет места для него. Прежние Аллины интрижки не в счет: с Олегом все по-другому.
Теперь Слава уже не тешил себя ложной надеждой. Нет, он ее потерял. Алла выжила, но из его жизни уйдет навсегда.
В данный момент Слава пытался справиться с собой, чтобы скрыть от любимой, как ему больно.
"Аллочка приехала сказать, что мы расстаемся… - печально думал он, отводя взгляд. - Наверное, ей трудно начать разговор, она не любит надрыва. Решила подсластить пилюлю и, как всегда, выскажется в шутливой форме…"
- Хочешь выпить? - чуть охрипшим голосом спросил Слава, чтобы заполнить паузу и не показать свою душевную боль.
- Хочу, - ответила Алла.
Он отошел к бару, мысленно приказывая себе держаться, и вернулся к столу уже почти спокойным. Разлив коньяк, подал ей бокал, достал ее любимые сигареты и дал прикурить.
Тонкий психолог, Алла сразу все поняла. "Славка стал совсем седой… - с тихой грустью думала она. - Раньше я называла его "мой старичок". Больше никогда так не обращусь, ведь теперь он и выглядит стариком".
И в этот момент к ней внезапно пришло осознание, что ее любовь к риску невольно причиняет боль близким людям, которые искренне переживают за нее и страдают молча - она не терпит вмешательства в свою жизнь.
Есть люди, которым нужна дополнительная порция адреналина в крови. Упорядоченно и предсказуемо они жить не хотят и не умеют. К таковым относила себя и Алла.
Но дело не только в ее любви к будоражащему кровь чувству опасности. Сейчас многие ощущают себя потерянными и незащищенными. В прежние времена люди чувствовали себя под опекой государства. Пусть это больше декларировалось, пусть и раньше царил милицейский произвол, но все же не доходило до такого беспредела, как в настоящее время. Ныне людям не на кого опереться. Не у всех есть силы и возможности решать проблемы самостоятельно. В теперешней жизни царят деньги, а ведь они есть лишь у минимального количества граждан. А что делать остальным?..
У нее, Аллы Дмитриевны Королевой, состоятельной бизнес-леди, есть возможность помочь - пусть лишь тем, кого она знает, но ведь нужно с чего-то начинать. Если каждый поможет хотя бы нескольким людям, - и то дело.
Поставив бокал на столик, она улыбнулась Славе. Чуть поколебавшись, подошла и погладила его по голове здоровой рукой. Уткнувшись лицом в ее грудь, Слава замер. Еще несколько месяцев назад, ощутив губами ее грудь, пусть и через одежду, он бы тут же почувствовал желание. Сейчас - нет.
Может быть, в нем что-то умерло, когда погибала любимая женщина… Может быть, он уже примирился с тем, что потерял ее… Сейчас он не думал об этом. Ощущая знакомый аромат духов, тепло ее тела и упругую мягкость груди, Слава вообще ни о чем не думал. Он только хотел, чтобы она вот так стояла…
- Славка, а ведь я тебя люблю, - проникновенно произнесла Алла.
Он тут же вскинул голову, вглядываясь в ее лицо и пытаясь понять - почему она это сказала? Хотела утешить? Но нет, Алла смотрела на него с непривычной нежностью.
- Правда-правда люблю, - повторила она. - Я только сейчас поняла. Вернее, нет, я поняла это в тот день, когда ты разделался с бандой Саввы. Ты тогда спал, а я лежала рядом и думала, что ты единственный мужчина, который захотел понять меня. Только ты догадался, что в моей душе уже много-много лет саднит незаживающая рана, и потому я веду себя как оторва. Ты понял, кто я на самом деле, и жалел меня. И мне это было совсем не обидно. Я благодарна тебе, Слав. Ты никогда не использовал меня, как другие мужики, только для койки. Хотя в койке с тобой было здорово…
Она села к нему на колени и обняла за шею. Примерно так же было у них в самый первый раз, в его машине, когда Алла внезапно почувствовала, что хочет этого мужчину. И тут ее снова обдало жаркой волной.
Ломая ногти, Алла стала торопливо расстегивать его брюки. Проделать это одной рукой было трудно, "молнию" заклинило, а Слава так обалдел, что даже не пытался помочь. Потом спохватился и рванул бегунок, вмиг забыв о печальных размышлениях и опять потеряв голову…
- Обожаю, когда ты меня раздеваешь, - прошептала Алла, когда лишние одежды наконец оказались на полу…