- Он не Барнс, - хладнокровно заявил Шейн. - Во всяком случае, в "Рони" под именем Барнса остановился не он.
Детектив снова уселся в кресло и вытянул перед собой свои длинные ноги.
- Если покойник Барнс, а я начинаю думать, что это так, то напуганная девушка, которая дожидалась у меня дома, должно быть, его сестра Мэри. Видишь, как все сходится? Вкратце она сказала мне следующее: "Мой брат на отдыхе связался с какой-то подозрительной девицей. Сегодня вечером он позвонил из "Ибикуса" и попросил меня туда приехать". Хорошо. Теперь слушай дальше. В "Рони" я узнаю, что Барнсы несколько раз звонили в "Ибикус". Как ты думаешь, что за неприятности были у Чарлза? Его, очевидно, ограбили! Мисс Барбара Полсон из "Ибикуса", комната триста шестнадцать. Но прежде чем Мэри успела приехать, с ее братом случилось несчастье: ему перерезали горло, ни больше ни меньше. Она появляется в "Ибикусе" раньше, чем убийце удается избавиться от трупа. Она видит своего убитого брата, бежит звонить в триста седьмой номер, а когда возвращается, тело уже выброшено из окна. В этот момент на нее набрасывается тип со шрамом, она спасается бегством, прибегает ко мне и удирает снова, когда появляется этот малый. Улавливаешь?
- Да, - ухмыльнулся Джентри. - И она отправляется к Люси с твоим рекомендательным письмом.
Внезапно Шейн замер, растерянно взглянул на Джентри и схватился за телефон.
- Черт побери, - взволнованно прошептал он, - я не помню, назвала ли Люси имя девушки. Если к ней приходила Мэри Барнс, а не Барбара Полсон…
Он набрал номер Люси. Она, как и в предыдущий раз, ответила нервным неестественным голосом.
- Алло? Да? Кто говорит?
- Это Майкл, мой ангел. Слушайте меня хорошенько и подумайте, прежде чем ответите. Девушка, которая вручила вам мою записку, назвала свое имя?
- Но вы же мне сами сказали, Майкл. Сказали по телефону, что некая мисс Барбара Полсон придет ко мне и…
- Знаю, знаю, - прервал ее Шейн. - Я спрашиваю у вас, назвала ли она сама свое имя?
- Я… Погодите, я вспомню… Нет… нет. Не думаю… Но она дала мне ваше письмо, и я решила…
- Спасибо, и до скорого!
Шейн повесил трубку.
- Люси она тоже не представилась. Спорю на что угодно, что ее зовут Мэри Барнс. Не зря я думал, что она совсем не похожа на потаскушку…
- Почему же тогда этот, со шрамом, сказал, что он гнался за своей сестрой Барбарой Полсон?
- Господи, какая головоломка! Подожди, давай подумаем. Ага, вот! Малый со шрамом - не Полсон. Допустим, он знал, что Барбара живет в триста шестнадцатом номере. Он видит, как из комнаты выходит блондинка, и принимает ее за Барбару - ведь она тоже блондинка! Так… кажется, что-то проясняется…
- Что же именно? - с ехидством поинтересовался Джентри.
- Я еще до конца не понял, - сконфуженно улыбаясь, признался Шейн. - Но если эта девушка действительно Мэри Барнс, а не Барбара Полсон, ее история вполне правдоподобна. Разрази меня гром! У меня все время было чувство, что она не врет и что она не чокнутая, в отличие от Барбары, которая считается таковой.
- Ладно, ладно, - усмехнулся Джентри. - Ты не ошибся на ее счет, а значит, все в полном порядке.
- Совсем наоборот, - хмуро возразил детектив. - Я не слишком волновался, пока думал, что этот малый гоняется за Барбарой Полсон. Если эта жалкая потаскушка навлекла на себя неприятности, она их заслужила. Однако если опасность грозит Мэри Барнс!.. Черт возьми, Уилл! Пора уже твоим ребятам поймать его! Прошло немало времени, с тех пор как они получили описание его примет.
- Поймают! В общем… они его схватят, если он двинется с места. И прежде чем винить полицию, вспомни, что именно из-за тебя девушка подвергается опасности. Да, не забывай об этом! Подумай-ка лучше, что может произойти, если человек со шрамом найдет ее…
XIX
23.34
Полицейский Кассидэй служил в полиции Майами всего месяц. Это был крепко сложенный молодой парень, на котором форма сидела как влитая. После возвращения из Кореи мысль о том, чтобы снова вернуться к однообразной работе механика, показалась ему малопривлекательной. Кассидэю очень нравилась его новая профессия и новая форма, которая придавала ему авторитет.
Кассидэй нес службу в Приморском парке. Выпятив подбородок и глядя в оба, он не спеша прохаживался под пальмами в петляющих аллеях парка, готовый немедленно пресечь любое нарушение закона. Новоиспеченный полицейский чувствовал себя почти как в армии, когда стоишь на посту, - отрывки из устава то и дело приходили ему на память.
"Сохранять военную выправку… Постоянно быть начеку… Отмечать все, что видишь или слышишь…"
Конечно, мало шансов, что в этом парке будет совершено преступление, потому-то сюда и посылали всегда новичков. Но никогда не знаешь, степенно размышлял Кассидэй… Вдруг наткнешься на гангстеров, обсуждающих последние детали ограбления Национального банка. Или же…
Вот, скажем, дряхлая старуха, которая, охая, семенит впереди, оставляя за собой запах затхлости. Можно ли поручиться, что она не притворяется и не собирается похитить дочь мэра, каким-нибудь образом заманив ее в парк?
Мечтая о сенсационном деле, которое позволит ему проявить себя, молодой полицейский добросовестно продолжал обход и держался настороже. Особенно его занимали юные парочки: при его приближении они внезапно разъединялись и начинали громко болтать о разных пустяках, притворяясь, что не видят Кассидэя. Но стоило ему пройти, как они снова сливались в объятия.
Месяц назад, только приступив к службе в полиции, Кассидэй частенько останавливался, чтобы отчитать нахалов, и те, опустив головы, сконфуженно слушали. Конечно, целоваться на скамейке не запрещено, и Кассидэю была дана инструкция закрывать на это глаза, если только он не усмотрит посягательства на общественную нравственность, но с какого момента начинается это посягательство? Куда лучше, со всей серьезностью сказал себе Кассидэй, уничтожить в зародыше малейшую опасность скандала и суровым словом остудить пыл влюбленных. Так он и поступал в течение некоторого времени… три недели, пока не встретил Энн Шварц. С того памятного дня он проявлял куда большую снисходительность к тем, кто обнимался и целовался при свете луны. С Энн Шварц, молодой еврейкой с живым смеющимся взглядом и гладким гибким телом, Кассидэй познакомился у своего шурина и теперь, совершая свои обходы, много думал о ней.
Да, верно, она еврейка. "Ну и что?" - с вызовом говорил Кассидэй сам себе. Она не принимает свою религию чересчур всерьез, ест яичницу с ветчиной, как добрая католичка, и обожает дары моря. Вот такая еврейка. И что с того, что она еврейка, если он любит ее?! А Кассидэй и Энн любят друг друга, они признались в этом друг другу уже на втором свидании. Он тоже не очень религиозен. Изредка ходит на мессу. А она будет изредка ходить в синагогу. Почему бы и нет? В доме у них от этого ровным счетом ничего не изменится. Тем более ночью, когда они вместе лягут в постель…
Терпимость - вот чего этому миру больше всего не хватает, здраво рассудив, подумал Кассидэй, отводя взгляд от темных тел, копошащихся на траве возле кокосовой пальмы. Еще неделю назад он бы вмешался, и пристыженная парочка поспешила бы покинуть парк. Сегодня же он смотрел в другую сторону и даже блаженно улыбался, представляя, как бы он с Энн повалялся в траве.
Однако непохоже, чтоб Энн могла позволить такое. Или только с мужчиной, за которого она выйдет замуж. Но откуда Кассидэю знать - а может быть, эти нарушители порядка помолвлены? Зачем же тогда им мешать?
Он сдвинул фуражку на затылок, посмотрел на луну и почувствовал, как его переполняет, будоража кровь, мужская сила. Завтра у него выходной, и Энн собирается представить его родным. Кассидэя это не смущало. Он наденет свой новый двубортный костюм из орлана, белую рубашку и, быть может, повяжет черный галстук, чтобы выглядеть скромно и строго.
Слева Кассидэй видел серебрящуюся в лунном свете полоску Бискайн Бэй, чуть подальше - мерцающие огни пришвартованных в гавани яхт.
Он вошел в пальмовую аллею: растущие по обе ее стороны деревья смыкали над ним свои огромные листья. Дойдя до конца аллеи, он передаст в полицию свое первое сегодняшнее донесение: никаких происшествий. Кассидэй замедлил шаг: когда он думает об Энн, он всегда ускоряет темп и заканчивает обход слишком быстро.
Он миновал очередную скамейку, не заметив на ней темную бесформенную фигуру. Вдруг у него под ногой что-то звякнуло. Остановившись, Кассидэй включил электрический фонарик. Вначале он увидел золотистый футлярчик губной помады и карманное зеркальце. Когда же он наклонился, луч фонарика высветил лежащую на скамейке девушку с мертвенно-бледным лицом, остекленевшим взглядом и зияющей раной на горле. На земле расплылась большая лужа крови. Кассидэй в ужасе замер, смутно подумав, что мертвая девушка, наверное, ровесница Энн и что при жизни была, должно быть, так же красива. Наконец он заставил себя встряхнуться и, понурив голову, быстро направился к выходу из парка, чтобы вызвать полицию.
XX
23.38
Джентри в своем кабинете еще продолжал сыпать желчными упреками в адрес Майкла Шейна, когда раздался сигнал переговорного устройства. Джентри остановился на середине очередной ругательной фразы и включил аппарат.
- Убита молодая женщина. В Приморском парке, недалеко от угла Второй улицы и Второй авеню, - произнес бесстрастный голос. - Сообщение поступило от полицейского Кассидэя. У пострадавшей перерезано горло.
Джентри резко поднял голову и бросил на Шейна уничтожающий взгляд.
- Ну что ж! - в бешенстве рявкнул он. - Ты оказался прав. Ее ждал не выстрел из кольта. Снова работа ножом!
Шейн был уже у двери. Джентри последовал за ним.
- Ты еще не знаешь, она ли это! - оглянувшись, раздраженно бросил детектив.
- Держу пари на что угодно! - с вызовом произнес Джентри. - Принимаешь?
Невнятно пробормотав что-то в ответ, Шейн сбежал по лестнице, вскочил в свою машину и рванул с места. Когда он приехал в парк, там уже находились две радиофицированные полицейские машины и "скорая помощь".
Шейн остановился позади "скорой помощи", вышел из машины и с минуту стоял, не двигаясь, словно не решался пойти навстречу тому, что его ожидало. Затем, приняв невозмутимый вид, медленно зашагал по пальмовой аллее.
В тот момент, когда он приблизился к скамейке, трое полицейских молча расступились, пропуская интерна в белом халате. Тот встал на колени у скамейки, и Шейн через его плечо увидел лицо мертвой девушки. Он заранее приготовился к удару, и лишь непроизвольная гримаса выдала его чувства.
- Когда это случилось? - спросил он глухим голосом.
Интерн пожал плечами.
- Примерно час назад, - сказал он, не оборачиваясь.
- Вам известно что-нибудь об этом деле, Шейн? - поинтересовался один из полицейских.
Шейн, не отвечая, повернулся к Джентри. Тот только что появился и устремил на детектива вопросительный взгляд.
- Да, - сдавленно произнес Шейн. - Ты выиграл пари.
Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом Джентри грустно покачал головой и отошел в сторону вместе с полицейским, который обнаружил тело.
Шейн прислонился к пальме неподалеку и зажег сигарету, стараясь унять дрожь в руках. Он курил, притворяясь безучастным ко всему происходящему.
- Шейн! - вдруг окликнул его Джентри. - Взгляни-ка сюда!
Майкл бросил сигарету и подошел к Джентри, который держал в руке какую-то бумажку.
- И все-таки это Барбара Полсон. Вот счет за недельное пребывание в "Ибикусе": номер триста шестнадцать, Барбара Полсон.
- Исключается! - воскликнул Шейн. - Мы же с тобой все обсудили, и ты согласился: это может быть только Мэри Барнс.
- Посмотри на нее еще раз. Ты уверен, что это та самая девушка, которая…
- Черт побери! - взорвался Шейн. - Разумеется! Достаточно взглянуть и один раз. Итак, значит, это Барбара Полсон… Ее убили, тем же способом, что и того малого в триста шестнадцатом. Что ты об этом думаешь, Уилл?
- Я думаю, что мы в полном дерьме! - в ярости вскричал Джентри. - Два убийства за один вечер!
- И второе - совсем близко от моего отеля, - усмехнулся Шейн. - Вероятно, девушка снова шла ко мне, чтобы попросить о помощи…
- Именно такое предположение я собирался высказать, - сердито произнес Джентри. - Несчастная, она плохо тебя знала. Она заблуждалась на твой счет. Тебе не кажется, что быть твоим клиентом - довольно-таки дорогое удовольствие.
- Чего мне только не кажется, Уилл… Поехали отсюда.
- И куда мы отправимся? - насмешливо спросил Джентри.
- Теперь нам, по крайней мере, известно, кто она. Попытаемся еще…
- Своеобразный способ устанавливать личность людей! Давай подождем немного! Если нам чуточку повезет, мы, возможно, наткнемся еще на парочку-троечку мертвецов, установим их личность и тогда "попытаемся", как ты говоришь! Это и есть твой метод работы?
Шейн, с ввалившимися глазами, осунувшимся лицом, безропотно сносил сарказмы Джентри.
- В настоящий момент, - произнес он наконец, - меня интересует, почему бывший Джи Ай, вооруженный кольтом, предпочитает пользоваться ножом.
- Прежде всего потому, что это менее шумно. Впрочем, можно допустить, что он таскает с собой свой кольт, чтоб запугивать частных детективов, а потом спокойненько пускать кровь их клиентам.
- Допустим, - примирительно сказал Шейн. Он отошел в сторону, пропуская санитаров с носилками. - Надо бы вызвать горничную из "Рони": она скажет нам, являются ли убитые Чарлзом и Мэри Барнс.
- Ну да, - язвительно усмехнулся Джентри. - Когда они уже мертвы, мы здорово умеем устанавливать их личность!
Шейн по-прежнему старался не реагировать на колкости Джентри.
- Ты мне не сказал одну вещь, Уилл. Отпечатки пальцев убитого совпадают с теми, которые обнаружены в триста шестнадцатом?
- Что? Ах это! Да, он несомненно, побывал в номере после того, как комната была убрана.
Шейн вздохнул и вместе с Джентри направился к своей машине. Ступив на тротуар, он остановился.
- Слушай, Уилл, - обратился он к полицейскому, - давай больше не будем ругаться, пока не закончится дело.
- Ну разумеется, с удовольствием! - с неожиданной сердечностью согласился Джентри. - И можешь быть спокоен: я отберу у тебя твой патент без единого грубого слова.
- Наверное, я сам пришлю его тебе еще раньше.
Они обменялись вялым рукопожатием.
- Нож не найден? - спросил Шейн.
Джентри отрицательно покачал своей большой седеющей головой.
- Нет. Но рана абсолютно такая же, как у того парня в "Ибикусе". Один удар чертовски острого ножа. - Вдруг Джентри добавил почти умоляющим тоном: - У тебя нет никакой идеи, Майкл?
- Есть одна, но она недорого стоит… Мне давно следовало об этом подумать. Ты сохранил фотографию, которую я дал тебе в морге?
- Она у меня в кабинете.
- Если ты возвращаешься туда, я сейчас заеду к тебе за ней.
XXI
22.47
Берт Полсон вышел из "Ибикуса". Его лицо омрачала тревога. Он тяжело опустился на сиденье автомобиля и завел мотор.
Полсон катил по улицам без определенной цели. Куда теперь ехать? Что же могло приключиться с Барбарой? Он перестал что-либо понимать, и самые неожиданные мысли вихрем проносились у него в голове. Интересно, насколько можно верить тому, что рассказал ему рыжий детектив? А лифтер в "Ибикусе", узнал ли он его? Вспомнит ли, что видел Полсона на третьем этаже примерно в то же время, когда сообщили о каком-то воображаемом трупе в триста шестнадцатом номере?
Полсон содрогался от страха и лихорадочного нетерпения. Лишь кольт, тяжесть которого он ощущал у бедра, внушал некоторое спокойствие. Полсону хотелось взять дело в свои руки и самому выяснить что к чему. Барбара пряталась где-то в этом городе и дрожала от ужаса при мысли о том, что он может ее найти. На этот раз у нее были основания от него скрываться! Когда он думал обо всех этих мужчинах, которые прошли через ее комнату!.. Ну если только она попадется ему в руки!..
Его пальцы судорожно сжали руль. Лицо побагровело от ярости, и набухший шрам выделялся белизной. Неожиданно он рассердился на самого себя.
Это он виноват во всей этой грязной истории! Если бы только он раньше понял, что Барбара попала в переделку!
Увидев неоновую вывеску ресторана, Полсон вдруг вспомнил, что с полудня у него не было во рту ни крошки. Он резко затормозил и вышел из машины. Когда он немного выпьет и поест, то, возможно, лучше разберется в этом деле. К тому же оставаться на улице для него опасно. Этот проклятый рыжий наверняка уже доложил в полицию, что он ворвался к нему с пистолетом в руках, пообещав во что бы то ни стало найти Барбару. У легавых, должно быть, есть описание его примет.
В продолговатом с низкими потолками зале ресторана царил полумрак, который усугублялся густым облаком сигаретного дыма: множество посетителей сидело за столиками в центре зала и в разделенных перегородками кабинках справа от входа, напротив входа был бар.
С полдюжины клиентов выпивали у стойки, взгромоздясь на обитые кожей табуреты. Три четверти столиков были заняты парами или веселыми компаниями, заканчивающими ужин.
Полсон прошелся вдоль ряда кабинок, нашел свободную и уселся так, чтобы шрам был не виден посетителям. Почти сразу же появилась официантка и, всем своим видом выражая неодобрение, спросила:
- Вы один, сэр?
- Да, - ответил он резким тоном, немедленно насторожившись.
- В таком случае будьте любезны пересесть за маленький столик. Мы оставляем большие для групп…
Он чуть было не крикнул ей, что ему вовсе не хочется, чтобы все вокруг могли глазеть на него, что он платит так же, как остальные, и имеет полное право один занять кабинку в этой занюханной забегаловке. Но страх и беспокойство снова овладели им, и он постарался взять себя в руки.
- Я жду двух друзей на ужин, - вежливо объяснил он. - Пока они не придут, я что-нибудь выпью.
- Тогда разумеется, сэр. Что будете пить?
- Двойное виски и большой стакан воды.
Он устроился поудобней, зажег сигарету, вздохнул. Ему не повредит выпить стаканчик! Два двойных! Потом будет лучше думаться, а то сейчас у него голова идет кругом. Сегодняшний вечер можно считать настоящим кошмаром. Полсон чувствовал себя физически больным. Теперь он начинал думать, что не слишком-то умно повел себя с этим рыжим… Надо было войти к нему в доверие, заручиться его поддержкой, чтобы разыскать Барбару… Или же прикончить его, прежде чем уйти.