"Так, это наверняка из-за "лягушатника"", - напряженно размышлял старлей, шагая в пространстве некоего условного треугольника. - "Зря оставил кассеты. Ох, зря! Надо было выбросить! Что за минутная блажь на меня нашла?.. Теперь расплачивайся!… А собственно… А собственно, что они мне могут такого предъявить, а? Мы выполняли приказ начальника штаба. Машина не остановилась, мы открыли огонь… Ну, не повезло им. Всех убили и машина сгорела… Неужели начнут следственные эксперименты проводить? Где? Здесь, в Чечне? Да неужели?… Это вряд ли… Но если начнут, тогда точно поймут, что не так все было. Тогда будет трудно отмазаться… Да и версию все затвердили уже, и всем рассказали… Надо ее и придерживаться. До конца. Говорить всем до конца одно и то же… Бойцы сдюжат, интересно, или нет? А? Татарин, Мичман? А Моисеенко? Моисеенко будет до последнего нашей версии придерживаться. Он не дурак, поймет сам, что к чему… Бойцы могут подвести. Эх, могут"!
Вертолет оказался совсем недалеко - здесь, за холмом. Как только Денис шагнул со ступеньки лесенки в салон, так на секунду и замер. Здесь уже сидели, отделенные друг от друга худыми и ушастыми бойцами ВВ и Татарин, и Мичман, и веселый прапорщик Моисеенко.
- Разговаривать во время полета нельзя, - предупредил всех властный "джентльмен". Впрочем, это предупреждение смело можно было назвать излишним. Весь полет винтокрылая машина гремела так, что толком разговаривать все равно было невозможно. Арестованные только перемигивались друг другу. Денис показал всем большой палец. Один из фээсбэшников неодобрительно посмотрел на него, но промолчал.
Впервые за долгое время оказавшись без оружия, Максимов ощущал себя словно голым. Словно отобрали какую-то важную часть его тела. Он очень остро ощутил, что человек с ружьем - это один человек, а человек без ружья - совсем другой…
Они прошли мимо бесконечных рядов ящиков со снарядами, закрытых сверху маскировочной сетью, и вышли на асфальтированную площадку. Во все стороны виднелись точно такие же штабеля. Только где-то справа, очевидно, было жилье. Об этом не трудно было догадаться: достаточно было посмотреть на телевизионную антенну. Там где есть телевидение - там есть жизнь!
На площадку, после звонка властного "джентльмена" по небольшой черной коробочке, - ("Спутниковый телефон, наверное", - подумал Денис) - шустро примчался небольшой автобус ПАЗ. Все уселись, и поехали дальше.
"Куда же нас привезли"? - мучительно ломал голову старлей. Но так как здесь он никогда не бывал, его размышления были абсолютно бесплодны.
А главное - какая разница? Ну, узнал бы он, скажем, что это Моздок? Что, легче ему от этого стало бы? Нет, не стало бы… Просто нужно было отвлечься. Размышлять о собственном бедственном положении, тем более, когда никакого обвинения еще и не предъявили, было весьма мучительно.
Автобус проехал ворота. По бокам располагались вышки с пулеметчиками, вместо забора были насыпаны земляные валы, поверху которых шла колючая проволока в три ряда. Валы были высокие.
"Солидная контора!" - подумал Денис, и неожиданно содрогнулся. - "Куда же это они нас так везут? Ради одного допроса-то?".
Глава 5.
- Слушайте, "лягушатники" совсем озверели, вопят везде об этом ужасающем инциденте.
- Что же вы так?…
- Да не беспокойтесь, у меня здесь не прослушивается ничего. Вчера вечером только ребята все тщательно проверили.
- Могут через окно считывать…
- Нет, это тоже исключено. Мы приняли меры… Нет, можно смело говорить.
- Здорово! А то как-то устаешь постоянно думать - то ли сказал, не то ли? Кто тебя потом слушает и анализирует.
- Да, тягостно. Потому и плачу из собственного, между прочим, кармана за дополнительную безопасность… Помните пирамиду потребностей?.. Ну? Вспомнили? Да, самая - самая первая потребность любого человека - это безопасность.
Молчание.
- Так, ладно. К делу. Что будем делать с этой мутной историей.
- Надо как-то реагировать?
- А то! Конечно, надо. Нам французы обещали к выборам помощь, а тут такой конфуз. Там вся левая общественность негодует. Французские "товарищи", как говорится, в недоумении.
- Какого хрена этот ублюдок делал в Чечне?
- Правозащитник хренов… Херов, я хотел сказать.
- Что он там правозащищал? Как он оказался в этой машине? Чего он вообще делал в этой глухомани у чеченов. Куда ехал оттуда?
- Как теперь разберешься?… Но надо отреагировать. И так отреагировать, чтобы французы остались довольны.
Молчание.
- Кто вообще раздул эту историю?
- По достоверной информации, одна баба все это видела. Утверждает, что сама ехала в машине, а когда на них напали, выпрыгнула и смогла убежать и спрятаться, и все видела… Вот только…
- Что только?
- Только литовка она. Иностранная гражданка. Говорит, что с Глюксманом приехала. Документы сгорели в машине…
- А по визовой службе что?
- Да, въезжала. Но цель указала - "туризм".
- Туризм в Чечне? Что за бред?
- Вроде она старая знакомая Глюксмана. Он ее попросил выполнить какое-то поручение…
- Какое?
- Отказывается говорить. Требует отправки на родину.
- А вот это уже большой хрен! Пусть сидит тут - мутная баба… Кстати, где она?
- Где - где… Во французском посольстве!
- Как она туда… Ёпрст! Мы ее теперь оттуда и не выковырнем.
- Да, поэтому оставляем эту бабу пока в покое. Она должна будет в суде показания давать. А если не будет, поставим под сомнение всю ее версию!
- Хм-м… Но лягушатника-то кокнули! Это факт. А факты вещь упрямая.
- Это как посмотреть. Под воздействием высоких температур и давления факты размягчаются. Читайте законы Паркинсона. Там много умного написано.
Молчание.
- Я так понимаю, надо всех участников этого расстрела посадить.
- Да, надо. Иначе замять дело не удастся. А так мы французам можем показать справедливость и торжество российской демократии.
- Хм-м… Судить бойцов за выполнение боевой задачи?
- Какая разница? О чем ты думаешь? Какие - такие бойцы? Тут выборы на носу. Выборы! У нас рейтинг какой, напомнить? Процентов пять!.. А надо победить! Любой ценой надо!
- Да все я понимаю. Но как это будет выглядеть в войсках, а?
- Надо поменьше внимания…
- А как французам объяснить? Сто пудов, они потребуют публичности.
- А, черт! Ведь верно… Лягушатники хреновы!… Ладно, не важно. Быдло - оно и есть быдло. Проглотит… Как теперь говорят-то? А, схавает! Вот…. Надо посадить, и дать сроки реальные… В конце - концов, надо было думать - в кого стреляешь!.. Короче, я зачем тебя сюда позвал-то? Ты этим делом и займешься. Будешь курировать процесс, чтобы все прошло гладко. Понял?
- Да, понятно. Все сделаю, как обычно. Вот только нравственный вопрос…
- Что за чушь?
- Я имею в виду свое скромное вознаграждение…
- А!… А я уже подумал… Ха-ха-ха! Ну, ты даешь! "Нравственный"!… Как обычно.
- Хорошо. Я могу идти?
- Да, давай! И не задерживай, пожалуйста. Чем быстрее франки заткнуться, тем лучше.
Глава 6.
Камера была узкой, сырой и очень холодной. По сравнению с тем ласковым теплом, которое грело измученные холодом и вшами тела федеральных военнослужащих на свободе, помещение было очень холодным. От облупившихся красных кирпичей, ржавой железной решетки на маленьком оконце под самым потолком веяло такой безнадегой, что Денису хотелось завыть. Иногда накатывало желание разбить себе голову об стенку, и разом покончить со всем этим ужасом. Останавливало только чувство, что ему не за что считать себя виновным. Оставалась надежда, что все еще не так плохо, как кажется, что возможна какая-то счастливая перемена в судьбе. Неважно какая, любая. Главное, вырваться из этих стен. Главное - получить свободу!
Денис уселся в углу, сложил ноги по-турецки, и снова начал прокручивать в голове вчерашний допрос. Подумать было о чем…
- Итак, Денис Вячеславович, повторим вашу версию событий, - допрос вел седовласый полковник, слегка вальяжный, постоянно куривший "Герцеговину Флор".
"Сталину, что ли, подражает?" - с неприязнью думал старлей, наблюдая, как следователь вытаскивает сигарету, и зажигает спичку. Зажигалкой он почему-то не пользовался, хотя она лежала здесь же, на столе.
- Вы находились в засаде, выполняя задачу по блокированию и досмотру автотранспорта, выезжающего из Ца-Ведено. Так?
- Так, - кивнул головой Максимов. Этот допрос был не первый, и начал уже неприятно напоминать заезженную пластинку.
- Вы обнаружили автомобиль, который двигался по дороге в сторону от поселка. Так?
Не дождавшись ответа, полковник продолжил:
- Он не остановился по вашему требованию, начал набирать скорость, вы открыли по машине огонь, она свернула в сторону, проехала некоторое расстояние, и взорвалась. Так?
Денис снова промолчал.
Полковник откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. Несколько минут он молча рассматривал старлея, то прищуриваясь, то наклоняя голову - как будто был фанатом биологии, и увидел перед собой редкостный экземпляр насекомого, ранее ему незнакомый.
- Да, видно сговорились вы неплохо. Скажу прямо, ваши товарищи, точнее, подельники, излагают все точно также, и даже, - вот это удивительно! - почти не путаются в деталях! Крепкие орешки, можно сказать.
- А чего им путаться, если это все чистая правда? - спросил Денис.
Полковник, наконец, встал, и сделал несколько шагов в сторону от стола. Потом он резко обернулся, и выставил в сторону Максимова остро отточенный карандаш.
- Все бы было гладко… Но вы не знали, что были очевидцы. Вот в чем ваша беда. Увы!
- Ка-какие очевидцы? - оторопело прошептал Денис, сам понимая, что непроизвольно бледнеет. Яйца сжались в комочки, и стали каменными. Окружающее слегка поплыло в голове.
Следователь заметил произведенный эффект, и самодовольно ухмыльнулся.
- Ну, во-первых, это женщина, которая смогла спастись из этого автомобиля.
"Вот тварь!" - мелькнуло в голове у Дениса. - "Эх! Гонза, Гонза…".
- И, во-вторых, - и этого вы никак не могли предусмотреть, - чеченский мальчик. Он находился недалеко от вас, прятался в кустах, и видел все ваши действия от начала до конца.
- Мальчик? - переспросил Максимов, непроизвольно кусая губу. - Как можно доверять показаниям мальчика?
- Ну, - пожал плечами полковник. - Двенадцать лет. Вполне разумный возраст. Не сомневаюсь, что для суда это будет достаточно.
"Вот здорово!" - подумал Денис. - "Значит, показания против нас будут давать снайперша и мелкий "дух". Вообще-то, не густо. Может быть, у нас есть шанс? Наше слово против их. А кому больше поверят? Поверят… Граждане поверят. Да им и доказывать ничего не надо. Они и так на нашей стороне будут. Надо суд присяжных просить - если это возможно, конечно. Судьи народ такой - как им позвонят, так они и сделают. Сволочи… Мне нужен адвокат. Ага, кстати, а почему у меня нет адвоката?".
- Товарищ полковник! - начал он.
- Пока не товарищ, - поправил седой. - Пока гражданин. Вот если я вдруг суд оправдает, тогда снова будете товарищем. А пока… Извините пока.
- Ладно, гражданин полковник. - Максимов иронично подчеркнул голосом слово "гражданин". - Где мой адвокат?
- Ха-ха-ха! - засмеялся седой. - На суде познакомитесь вы со своим адвокатом… А на вашем месте я бы сейчас начал писать чистосердечное признание. Скидка будет…
Он доверительно наклонился в старлею, и прошептал:
- Признавайтесь, Максимов! Давайте! Я гарантирую вам минимальный срок… А будете упорствовать… Сами понимаете. Закон - что дышло…
Денис ощерился:
- Я даже не знаю толком, кто вы такой. Все, что вы мне тут наобещаете, может быть, и гроша ломаного не стоит. Не надо "ля-ля"!.. И признаваться мне не в чем. Я уже сто раз рассказывал, все как было. А телка эта и чечен малолетний - вообще никакие не свидетели. Они лица заинтересованные. Вам других свидетелей нужно. И имейте в виду - я потребую суда присяжных.
- Ну что же, - седой еще раз выразительно пожал плечами. - Это ваше право. Но я особо не надеялся бы на это. Что вы так на этот суд присяжных все рассчитываете? Думаете, там люди помягче? Войдут в положение?… Я на вашем месте так не думал бы… Короче, вот вам предложение. Пишите чистосердечное, и получите минимум. Отсидите, и на свободу, как говорится, с чистой совестью… Да, и учтите. Вас ведь четверо. Все остальные получат точно такое же предложение. Наверняка кто-то сломается, и напишет все, как было на самом деле. Как вы тогда будете выглядеть? Вы ведь, получается, организатор. Да и командир тоже вы. Отдали преступный приказ, бойцы его выполнили. Их вообще могут оправдать. А вот вас - посадят!…
От холодного пола задница скоро замерзла. Денис встал на ноги, несколько раз прошел из угла в угол, энергично махая руками. Подошел к столу, посмотрел на него, и тихо, себе под нос, запел:
"Родина! Еду я на родину!
Пусть кричат - уродина!
А она мне нравится -
Спящая красавица…
К сволочи доверчива…
А ну а к нам - труля-ля, ля-ля, ля-ля-ля…
Эй, начальник!!"
Глава 7.
- Слушайте, это дело начинает дурно пахнуть и мне надоедать. Я поручил его вам. Что не получается? Что за непредвиденные обстоятельства?
- Вертолет с экспертами, который отправился на обследование места преступления, был обстрелян. Погиб один высококлассный эксперт, а два других ранены. Слава Богу, что вертолет хотя бы смог уйти из-под огня и долететь до базы.
- Это что значит? Что у нас не будет показаний экспертизы?
Молчание.
- Я не хотел бы выставлять все в черном цвете, но…
- Но именно на это и похоже, да?.. Давайте других экспертов!
- Не так-то просто теперь. Вообще-то, федеральные войска оставили тот район - эти процессы вне моей компетенции. Теперь туда отправлять вертолет с экспертами крайне опасно. Если только вместе с десантом.
Молчание.
- Итак, у нас есть только показания свидетелей. И довольно сомнительных свидетелей, честно говоря… Хотя, стойте! Тело француза передали родственникам?
- Да…
- Ну а экспертизу сделали?
- Э-э-э…
- Не сделали?! Что там у вас за бардак творится?
- Очень торопились, так получилось… Да и не моя это вина. Этим другие занимались. Да и что оно нам дало бы? Обгорело все донельзя. Фактически, родственникам передали мешок с останками, и просили не открывать, если слабонервные…
- Ладно, хорошие новости есть вообще?
- Пока нет. Есть еще одна плохая.
- ???
- Подозреваемые будут требовать суда присяжных.
- Это точно?
- Да, как минимум один - некий Денис Вячеславович Максимов - старший той группы - будет требовать. По закону мы не имеем права ему отказать. Адвоката еще требует.
- А что адвокат?
- Адвокат наш.
- Ну, так предоставьте ему адвоката!… Кстати, подключите его - пусть еще адвокат с ним поработает. Пусть убедит его, что его дело безнадежно…. Остальные как?
- Ломаются потихоньку. Рядовые уже строчат повинные. Им объяснили, что они не виноваты, их отпустят. В противном случае получат по двадцать лет. Сопляки, короче. Прапорщик гораздо дольше сопротивлялся.
- Ладно, попробуем обойтись без экспертизы. Показания свидетелей, признание участников… Присяжные - присяжными, а судья-то судьей. Он все нужные указания получит, думаю, постарается…. И поторопитесь, давайте! Сколько можно тянуть. Мне самому нужно наверх отчитываться. Я же не самодеятельностью тут занимаюсь, правильно? Все, давайте!
Звук четких шагов по паркету, шорох бесшумно открывшейся и закрывшейся двери. Тишина…
Глава 8.
Адвокат очень аккуратно, если не сказать - брезгливо, положил свои руки с крючковатыми, сухими, покрытыми темными пигментными пятнами руки на стол. Козлиная бородка коснулась его краешка. Темные глаза навыкате блеснули за стеклами очков в золоченой оправе.
Весь вид так называемого "адвоката" стойко ассоциировался у Дениса почему-то не со светлым офисом, набитым аппаратурой и пропитанным каким-то особым запахом работающей оргтехники, а с мелкой, темной, грязной торговой лавчонкой. Почему так? Потому что никакие признаки обеспеченности и даже шика не могли скрыть крысиного взгляда? Может быть. Вполне может быть.
- Ну, что вы упорствуете, голубчик? - просипел адвокат. - Я, как старый, очень опытный специалист… Поверьте, я очень много видел на этом свете. Я скажу вам больше - вы попали под ноги очень большим людям!
Он поднял палец вверх, и даже закатил глаза, отчего острый кадык на его тонкой шее дернулся.
- Они решили, что вы должны стать крайним. И с этим ничего не поделаешь… Я знаю, что говорю. При советской власти могли раздавить. Да… Но сейчас! Сейчас это просто каток. Коммунистам далеко до нынешних времен… Голубчик! Давайте оформим повинную, и вам дадут минимальный срок.
- В чем меня обвиняют? - хрипло спросил Денис. Он простудился в камере, и теперь у него сильно болело горло, было очень больно глотать.
Адвокат с большой, даже излишней, готовностью нырнул в кожаный портфель, и достал оттуда увесистый томик. Он, что совсем не вязалось с его обликом, как-то по-стариковски послюнявил палец, быстро отыскал нужную страницу, и протянул раскрытую книгу Максимову:
- Вот здесь, пожалуйста, смотрите. Вот - статья сто пятая… Ага, видите. Вам грозят пункты "а", "в", "ж" и "к" части второй. Во-первых, убийство двух и более лиц. Во-вторых, убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника. В-третьих, убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. И, наконец, убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера… Приятный букет, молодой человек, не правда ли?
Козлиная бородка затряслась от смеха. Хотя скорее это был не смех, а какое-то дребезжание. Видно было, что с зубами у господина адвоката не все в порядке. Возраст, знаете ли…
- Да, - продолжил обладатель золоченой оправы. - Это не все. Вам еще добавят пункты "а", "б" и "в" части третьей статьи двести восемьдесят шестой. Но там, право, ерунда - всего-то от трех до десяти. А вот со сто пятой - там серьезно. Тут, как видите, от восьми до десяти, либо пожизненное, либо "вышка". Хотя с нашим нынешним гуманизмом "вышка" и пожизненное - суть одно и то же. И срок, который вы получите, зависит только от вас самого.
Неожиданно адвокат наклонился над столом, и словно впился своими темными семитскими глазами в глаза Максимова.
- Вы же организатор, - шепотом сказал он. - Вы - главный в этом преступлении. Вы получите больше всех, и рассчитывать на снисхождение суда вам не приходится. Поймите это, наконец!
Он отодвинулся, и снова сел на стул.
- Подумайте, Денис Вячеславович! Подумайте… Кстати, есть еще соображение. Вам в тюрьме будет гораздо безопаснее. Вас там охранять будут. А то, знаете ли, вы своим необдуманным поступком, там - под Ца-Ведено, некоторым влиятельным людям бизнес сильно попортили. Они такие вещи не прощают… И это учтите.