Ну что же, придется подождать еще день, и, если бриллиант так и не покинет мой кишечник, нужно будет сообщить врачу, что у меня "констипейшен", и попросить слабительное. Размышляя обо всех этих вещах, я насухо вытерлась полотенцем и заглянула и белый угловой шкафчик. Как ни странно, там оказалось несколько пар женских трусиков, совершенно новых, еще с бирочками. Поскольку после душа надевать свое, уже не очень свежее белье совершенно не хотелось, я решительно оборвала ценники и надела симпатичные белые трусики-стринги. Присутствие к ванной комнате женского белья заставило меня призадуматься. Я опять включила душ (если кто и подслушивает, то пусть знает - я моюсь и мешать мне не нужно) и внимательно изучила содержимое остальных полочек и шкафов. К моему великому сожалению, догадки мои подтвердились: до меня здесь, без сомнения, держали кого-то еще. Причем этот "кто-то" был женщиной. Я обнаружила упаковку гигиенических прокладок, расческу, явно не для мужских волос, и тюбик губной помады. Помада была дорогая - "Элизабет Арденн", я машинально сняла колпачок, чтобы посмотреть цвет…
Вместо помады в тюбике лежал тонко свернутый листок папиросной бумаги. Почему я решила, что бумага именно "папиросная" - не знаю, видимо, сработал стереотип: во всех мало-мальски приличных детективных романах таинственные записки пишутся на "папиросной" бумаге.
Я аккуратно, чтобы, не дай бог, не порвать листочек, вытащила его из тюбика и попыталась развернуть. Это оказалось не так-то уж и легко - бумага была тонкая и очень плотно скручена. Потребовалось не меньше пяти минут, но, как говорится, человек всегда сильнее природы: я развернула листочек и аккуратно разгладила его на коленке:
Зря я так напрягалась, текст был, но… иероглифы я не понимаю. Говорят, что букв в китайском алфавите так много, что даже самые ученые китайцы могут знать не все. А уж тот, кто знает все иероглифы и их толкования, тот, наверное, автоматически причисляется к Восьми Бессмертным (судя по тому, что число Бессмертных не увеличивается, за много веков такого грамотея среди многочисленных китайских граждан так и не нашлось).
Помимо текста, там был еще рисунок, похожий на карту какой-то местности, он занимал большую часть, а иероглифы, видимо, были "легендой".
Похоже, что это было скопировано с какой-то древней книги или рукописи, очень уж несовременно выглядела карта. В центре сидел Будда, его я узнала сразу. Главное местное божество сидело на вершине горы, а рядом суетились мелкие фигурки - то ли воины, то ли монахи (есть ли в Китае принципиальные различия между первыми и вторыми? Если судить по фильмам, то любой здешний святой отец ни в чем не уступит чемпиону мира по восточным единоборствам).
Вокруг были накарябаны волнистые линии, изображающие, скорее всего, волны. Так, стало быть, Будда сидит на острове. Гонконг-Айленд? Вряд ли… Хотя… Неожиданно я вспомнила дом за колючей проволокой и статую Будды в стеклянном зале. Похоже, я вляпалась в очень и очень большое дерьмо. Зато теперь я знаю, где нахожусь. Если рассуждать логически, раз той девушке, которая осчастливила меня сокровищем, удалось выбраться отсюда, то, стало быть, и мое положение не безнадежно. Даже если после побега они усилили меры безопасности.
"Они" - это гнусный дед с глазами кобры и два его подручных, любитель фирмы "Рибок" и бывший обитатель обезьянника. И еще странный доктор. Вряд ли это терапевт из ближайшей поликлиники.
Пора закругляться, столь долгое мое отсутствие может насторожить тюремщиков. Я сунула тюбик из-под помады в карман, быстро вымыла голову, замотала ее полотенцем и вышла из ванной.
Наверное, за комнатой все же велось видеонаблюдение: как только я вышла, дверь открылась и вошел "доктор". В руках у него был небольшой чемоданчик. На вполне приличном английском он предложил мне сесть. Я села, "доктор" меж тем стал мне объяснять, что моя амнезия - явление временное, память должна вернуться со дня на день. Чтобы ускорить этот процесс он, "доктор", собирается проколоть мне курс витаминов. При слове "укол" я сильно напряглась. Кто знает, что могут вколоть эти азиаты. Я немедленно сообщила "доктору", что у меня на очень большое количество лекарств (в том числе и витаминов) жуткая аллергия. Любые необдуманные его действия могут повлечь за собой очень тяжелые последствия. Я блефовала, но иного выхода не было. Доктор задумался и… убрал шприц и ампулы. Похоже, что такой сложный вопрос был не в его компетенции. Он ушел, не забыв прихватить свой чемоданчик.
Я поздравила себя с маленькой победой.
Через полчаса принесли обед. Местная кухня не отличалась особым разнообразием - толстомордый парень вкатил сервировочный столик, на котором стояла миска с лапшой и овощами, обильно приправленными соевым соусом и чайник с зеленым чаем. Пока я ела, толстомордый внимательно изучал мое лицо. Не могу сказать, что это очень приятно, когда на тебя так пялятся во время приема пищи. Палочки упорно не желали меня слушаться, лапша скользила и падала обратно в миску, маленькие початки кукурузы разлетались в стороны, причем один из них попал точно на брюки моему тюремщику. Я непроизвольно втянула голову в плечи, ожидая если не удара, то по крайней мере нецензурной брани. К моему великому удивлению, парень отреагировал совершенно спокойно. Он посмотрел на соевое пятно, потом на упавшие початки, достал из кармана мобильный телефон (невиданная у нас редкость) и сказал несколько фраз по-китайски. Через минуту в комнату вошла маленькая женщина с метлой и совком. Она быстренько замела следы моей неловкости и удалилась.
После этого есть мне совсем расхотелось. Я отодвинула тарелку и вежливо поблагодарила толстомордого. Примечательно, что он совсем даже не удивился, не стал меня уговаривать, чтобы я съела еще кусочек, просто собрал посуду и ушел. А я стала думать.
Итак, какие я помню примеры удачных побегов из тюрьмы? Поскольку среди моих знакомых рецидивистов и уголовников со стажем не было, то, скорее всего, мне придется ориентироваться на литературные произведения и кинофильмы. Первым на ум пришел граф Монте-Кристо, который назло врагам уплыл из замка Иф. Мое положение по сравнению с графским было неизмеримо лучше - по крайней мере, я не посреди океана находилась и не в подземелье, но… Камера, в которой мотал срок Монте-Кристо, вряд ли была под видеонаблюдением, поэтому вышеупомянутый граф (aka Эдмон Дантес) мог спокойно ковырять себе землю и даже прикинуться покойным аббатом - пленником в замке он был не единственным, а дисциплина у обслуживающего персонала явно хромала. Итак, Монте-Кристов опыт мне явно не пригодится.
Кто еще? Вспомнился какой-то герцог из бесконечной трилогии господина Дюма про трех мушкетеров. Герцогу тоже удалось бежать из замка, из которого никто никогда не убегал. Но у герцога были хорошие помощники в лице все тех же трех мушкетеров и их слуг. Поскольку ни Портос, ни Атос с Арамисом в Гонконге не проживали, этот вариант я тоже отвергла.
С другой стороны, все эти знаменитые побеги имели место очень давно - пару столетий назад. За двести лет тюремное дело претерпело значительные изменения: например, я не сижу на хлебе и воде, в моем распоряжении душ и вполне приличный санузел, а не отхожее место… Тут я внезапно подумала, а где же отправлял естественные нужды граф Монте-Кристо в замке Иф; у Дюма по этому поводу ничего не написано. Скорее всего, прямо в своей камере. За двадцать лет запашок там должен был настояться будь здоров.
Мысли об отхожих местах возникли не случайно - вовсю работало подсознание, ведь злополучный алмаз, из-за которого я сейчас здесь и находилась, все еще камнем (простите за невольный каламбур) лежал в моем желудке. Меня пугал не сам процесс выхода камня, а то, что потом придется глотать его еще раз, - это обещало быть занятием не из приятных.
Итогом моих размышлений явилось следующее: надо побыстрее удирать отсюда, потому что господин У вряд ли будет долго ждать "возвращения памяти". Если не витамины, то какая-нибудь местная "сыворотка правды" - и я расскажу даже то, чего не знаю.
Пораженческие настроения овладели мной со страшной силой. Я почти была готова ринуться к дверям и громко крикнуть "эврика", как вдруг дверь опять отворилась и появились уже хорошо знакомые мне персонажи в лице только что мысленно упомянутого мной господина У, двух его подручных и сердобольного доктора. Лица у всех четверых были озабоченные. Господин У что-то проквакал, а "Рибок" услужливо перевел для меня на английский: господин У желает, чтобы ты следовала за ним. Я радостно закивала и высказалась в том духе, что сама страстно желаю последовать за господином У, потому что ситуация для меня крайне неприятная и я очень хочу как можно быстрее вспомнить необходимые господину У сведения, чтобы спокойно отбыть к себе на родину.
В конце моей вдохновенной тирады "Рибок" уже откровенно смеялся мне в лицо, не верил, стало быть. Я подумала, а не добавить ли мне "слезы" для убедительности, но решила этого не делать. Не верят - не надо, главное - раз я ушла "в несознанку", то надо крепко держаться выбранной тактики, а не менять показания несколько раз на дню. Это даже хорошо, что меня сейчас куда-то поведут. Как минимум, я немного больше узнаю о доме, где меня держат.
Глаза мне не завязали, что лишний раз укрепило меня в мыслях о побеге. По всему выходило, что живой отсюда они выпускать меня не намерены, стало быть, придется уходить самой.
Мы прошли по маленькому коридорчику, по дороге я заметила еще две двери, разумеется плотно запертых. Поворот, и мы оказались на верхней площадке винтовой лестницы.
Лестница была просто грандиозная - с латунными перилами и мраморными ступенями. Такую не стыдно было бы поместить даже в Кремлевский дворец. Господин У начал спускаться первым. Парень в "Рибоке" подтолкнул меня в спину, из чего можно было сделать вывод, что почетное право следовать сразу за господином У предоставили мне. Замыкали процессию два телохранителя господина У и доктор.
Мы спустились этажом ниже и повернули направо. Неожиданно "Рибок" выскочил вперед и услужливо распахнул перед нами дверь.
Я сразу узнала этот зал, хотя видела его всего один раз, да и то издалека и через стекло. Фигура Будды при ближайшем рассмотрении выглядела не так впечатляюще, как снаружи, со смотровой площадки пика Виктория, но сразу было видно, что вещь старинная и больших денег стоит.
Мысленно поздравив себя с тем, что интуиция меня не подвела, я стала ожидать дальнейших действий У и его бандитов.
В комнате, точнее, в зале - помещение по размерам явно тянуло на зал - почти не было мебели, только полукруглый диван и огромный телевизор, я таких никогда не видела. Не удивительно, потому что в Россию только-только начались поставки японских и корейских телевизоров, и для большинства моих сограждан факт наличия в квартире телевизора, экран которого превосходил по размерам "темпы" и "рубины", уже являлся признаком невиданного материального благополучия владельца этого чуда заморской техники.
Телевизоры же такого размера, какой стоял в гостиной господина У, до России вообще не доезжали, потому что стоимость такого аппарата, наверное, была сопоставима с годовым бюджетом поселка городского типа.
Толстомордый взял в руки пульт и включил чудо техники. На экране возникло лицо местного диктора, бодро говорящего что-то по-китайски. Я уже упоминала не раз об особенностях здешних программ новостей. Когда я впервые их посмотрела, меня, как человека, выросшего на обязательной программе "Время" по всем каналам в девять часов вечера, удивило принципиальное различие новостной сетки. У нас в начале программы обычно шли новости международные: что сказал господин Рейган, да что ему на это ответили господа из блока НАТО, о забастовках трудящихся где-нибудь в Италии, о вечно сидящем в тюрьме Нельсоне Манделе и режиме апартеида в Южной Африке (наверное, знал Мандела, что супруга его с симпатичным и знакомым каждому с детства именем Винни не теряет времени зря и встречается с гораздо более молодыми борцами против режима апартеида, потому из тюрьмы особо не рвался, побегов не устраивал, предпочитал давить на жалость всего прогрессивного человечества). И только потом, к концу передачи, появлялись новости о тружениках села и их успехах в борьбе за урожай. Здесь же все программы начинались с местных новостей и только потом, в конце, чуть-чуть касались тем международных.
Так было и на этот раз: диктор быстренько прочел что-то по бумажке, и во весь экран возникли… Леха и Борис. Как я и предполагала, именно мы стали главными звездами вечернего выпуска. Сразу стал ясен немудрящий дедов план: как ни крути, а за мной наблюдают три пары внимательных глаз, вряд ли я смогу хорошо притвориться, что лица на экране вижу впервые. Наверное, будет вполне уместно, если я их узнаю. Повернувшись лицом к недружелюбному старцу и глядя на него ясными очами, я ткнула пальцем в своих боссов и внятно произнесла: "Зис из Алекс энд Борис". Ну и самообладание у этого типа, даром что выглядит ровесником мастера Лу Баня. Если верить фильмам с Джеки Чаном в главной роли, то дед должен был сейчас выпучить от радости глаза, да так, что они стали бы почти европейского разреза. А еще он должен был радостно завопить, точнее, все они должны были показать бурную радость по случаю того, что память ко мне возвращается - "тотал реколл", как сказал бы старина Шварценеггер, бегая по Марсу. Вот что я вам скажу, врут все эти фильмы: ни старец, ни его подручные даже бровью не повели, хотя я выдала такую инфу. К счастью, пошла другая новость - про пожар на одной из маленьких фабрик, расположенных неподалеку от границы с Китаем.
Фабрика, ясное дело, находилась на китайской стороне, шили там женские блузки из полиэстера. Один фасон (с плиссировочкой на груди) оказался необычайно удачным с точки зрения маркетинга. Мелкотравчатые китайцы даже в самых своих смелых эротических снах не могли вообразить габариты русских женщин, поэтому в кофточку, маркированную максимальным для Китая количеством иксов, с трудом втискивалась среднестатистическая российская дама.
А эта блузка благодаря лишним складочкам давала россиянкам хоть какую-то надежду.
Судя по количеству рыдающих родственников, народу на фабрике сгорело немало. Появилось какое-то должностное лицо и заговорило по-английски. Несмотря на синхронный китайский перевод, мне удалось услышать, что на фабрике во время работы запирались все двери, а на окнах были решетки, чтобы никто не мог устроить себе несанкционированный перерыв. Погибла вся смена, потому что человека, у которого был ключ, не оказалось на месте.
Следующий сюжет: ограбление банка, перестрелка, во время которой я стала счастливой обладательницей бриллианта, принадлежавшего (по словам господина У) семье У. Диктор кратко сообщил, что грабителям удалось уйти в квартал, пользующийся дурной славой. Полиция не решилась продолжать преследование. Дальше пошла рекламная пауза: детский хор тоненько спел нам "мицубиши, дива, дива…". "Рибок" щелкнул пультом и выключил телевизор.
- Ты вспомнила что-нибудь? - не очень вежливо спросил "Рибок".
Я задумалась, а потом радостно закивала:
- Да, конечно, я все-все вспомнила. Я и эти двое (на этих словах я потыкала пальцем в потухший экран телевизора) приехали из России.
Тут я замолчала и внимательно посмотрела на господина У. То ли он не знал, где это, то ли не испытывал большого уважения к нашей стране, но эмоций на его лице по-прежнему не было никаких. Полный ноль.
- Мы приехали делать бизнес, закупать калькуляторы. "Ситизен"… Мы остановились в отеле, там, в центре Кавлуна. Вчера ходили на переговоры, потом обедать, потом перестрелка, потом пили водку с партнерами, потом… не помню. Что-то страшное, но что - не помню.
Не зря я так любила детективы: если у героя отшибает память, то он вспоминает все, кроме того момента, который поверг его в стресс. Поскольку я по профессии не коронер, то таким стрессовым фактором для меня вполне мог стать труп горничной. Главное сейчас было - не переборщить с подробностями. Похоже, что в мой рассказ поверили. Господин У что-то сказал мордастенькому, и меня вновь препроводили в мою комнату.
Ужин, по моим подсчетам, должен был быть еще не скоро, поэтому я решила уйти в ванную и устроить там своеобразный "совет в Филях". Советоваться я собиралась сама с собой. К тому же у меня было еще одно дело, не терпящее отлагательств. Бриллиант настойчиво просился наружу.
Не буду утомлять вас описанием того, что и как я проделала с камнем. Скажу лишь, что проглотить его во второй раз было неизмеримо труднее. Тому было несколько причин: в первый раз я проделывала этот трюк после пары бокалов мартини, что значительно упрощает восприятие жизни. А еще… Ну, как вам сказать, если кто-то уже глотал это… Но я справилась, и камень пустился в повторное путешествие по моему организму.
Бежать, бежать отсюда… И как можно быстрее. Я сидела на краю ванной и с тоской наблюдала за тем, как вода уходит в слив. Вода была очень горячей, пар поднимался к потолку. Через несколько минут я внезапно обратила внимание на то, что пар не заполняет помещение, а явно куда-то уходит. Я посмотрела вверх и увидела вентиляционный люк. Брюс Уиллис, ползущий по каналам вентиляции небоскреба в канун Рождества. Так, над этим стоило поразмыслить. Потолок здесь был явно не три метра, поэтому, встав на унитаз, я легко дотянусь до крышки.
Она крепилась на четыре винта. Мне повезло - для того, чтобы это открыть, не требовалось крестовой отвертки. Я спрыгнула с унитаза и открыла зеркальный шкафчик, в котором в прошлый раз столь удачно нашла схему в тюбике помады. Помада была на месте, как и расческа. Не повезло… Если бы кто-нибудь в тот момент спросил меня, а что, собственно говоря, я ищу, я бы затруднилась с ответом. Знаете, бывает такое чувство, что увидишь нужный предмет и сразу поймешь - это оно, то, что ты так долго и упорно искал.
Ага! В углу стоит узенький зеркальный шкаф, нужно обязательно в него заглянуть.
В нижнем ящике оказалась пустая корзина для белья. В двух маленьких выдвижных не было ничего. А вот в верхнем лежало несколько коробочек с тенями и румянами и стоял стакан с косметическими кисточками. Я взяла стакан в руки; кроме кисточек там оказалась еще тоненькая пилка для ногтей с закругленными краями. Нечто подобное я и искала. Вернув стакан на место, я вернулась к унитазу.
Пилочка легко вошла в паз, я начала аккуратно, чтобы, не дай бог, не сломать мою последнюю надежду, поворачивать ее против часовой стрелки. Винт поддался неожиданно легко. Несколько поворотов, и вот он уже упал мне в ладонь. Странно, более чем странно. Ну да ладно… Как говаривала Скарлетт О'Хара, я подумаю об этом завтра.
Я закрутила винт обратно и полезла мыться. Намыливаясь, я думала о том, что не позднее завтрашнего дня мне нужно отсюда удрать. К тому моменту, как я смыла остатки пены, я пришла к твердому убеждению, что попытку побега я должна предпринять сегодняшней ночью.
День тянулся медленно, солнце нахально висело над горами, не выказывая ни малейшего желания закатиться. Я по мере сил старалась не выдавать своего возбуждения и старательно гнала мысли о том, что сделают со мной китайские "товарищи", если госпожа Удача повернется ко мне спиной. К вечеру я пришла к мысли, что убить меня не убьют, но дальнейшее пребывание здесь может оказаться очень… болезненным.