– Бархатный сезон начался, все белые люди из Москвы свалили, чтобы отдохнуть как следует, – проворчал Голованов. – Макс уже небось обуглился от загара.
– Ладно, Сева. Доведем балерин до ума и отдохнем. Что удалось разузнать?
– Я пошлялся по клубам, в которых Кутилина числится завсегдатаем и почетным гостем. В "Амбассадоре" народ раскололся, что иногда, не слишком, впрочем, часто, Кутилина появлялась с каким-то молодым человеком не того формата, что ее обычные поклонники. То есть не с богатеем, у которого лопатник "зелеными" переполнен, а со скромным юношей, по виду студентом. Они даже решили, что это какой-то дальний родственник звезды. Вот тут его словесный портрет, но особых примет не наблюдается, да и народ в показаниях путается. Кто-то его считает светлым шатеном, кто-то темным блондином. В общем, волосы серые, то есть русые, глаза тоже, скорее всего, серые, роста немного выше среднего, худощав.
– Таких пол-Москвы, – заметил Денис.
– Вот и я о том же. Неприметный какой-то. Особенно на фоне нашей красавицы.
– Ничего-ничего, может, это и неплохо, – пробормотал Денис. – И Кутилина-старшая о каком-то студентике говорит. Ладно, будем дальше копать. Я поехал домой – вдруг из Лондона какие-нибудь новости пришли по электронной почте.
– А что мне завтра-то делать?
– Покопай еще по этому студенту. Может быть, кто-нибудь да припомнит, что это за фрукт такой.
– Заметано.
Дома Денис опять уставился в телевизор, пытаясь отвлечься от размышлений по текущему расследованию. Электронный почтовый ящик был пуст. Механически Денис переключил на канал "Культура" – пусть что-нибудь нейтральное будет фоновой заставкой. Музычка какая-нибудь классическая, рекламы опять же нет. Но не тут-то было – через каждые минут пятнадцать показывали фирменную заставку канала, на которой изображала балетное искусство не кто-нибудь, а сама несравненная Вероника Кутилина. Денис в сердцах выключил ящик, и решил позвонить Майорову в Лондон. Пока он искал карточку IP-телефонии – негоже разоряться на международных разговорах, когда есть возможность их удешевить раза в три-четыре, – Майоров позвонил сам:
– Привет, старик!
– Привет-то привет, а почему ты не пишешь, как условились?
– Да ну его, компьютер этот, реально пообщаться хочется.
– Что-нибудь удалось разведать?
– Вот что получается. Гостиничный персонал у нас разговорчивый, если его как следует подмазать. Расходы за твой счет, надеюсь.
– Не вопрос. И что ты узнал?
– Кутилина в промежутках между бурными романами с Энтони Кортманом, Антуаном Бриоли и одним молоденьким журналистом из аристократической семьи, скорей всего, состояла в связи еще с каким-то молодым человеком.
– Доказательства?
– Косвенные. Во-первых, она привезла его с собой из России. Во-вторых, он прожил в ее номере около недели.
Денис присвистнул:
– Надо же, все успела. И как фамилия этого молодого человека? Порадуешь?
– Это науке пока неизвестно, но мальчик совсем молоденький, вероятно, даже моложе Кутилиной.
– Да, знатные приметы. А в гостинице он не регистрировался?
– Нет, у нее звездный статус, и она может в своем номере хоть крокодила держать незарегистрированного, не то что студента.
– Еще что-нибудь?
– Да, это была присказка, сказка впереди. Не знаю, зачем она этого пацана в Лондон притащила, может быть, на случай, когда ее именитые поклонники заняты, чтобы сопровождал кто-нибудь по всяким злачным местам.
Тут Денис возразил:
– А не легче было для этой цели с кем-нибудь в Лондоне закорешиться? Если знаменитые адвокаты ради нее бросают семьи, то вряд ли у нее возникли бы трудности с поиском спутника на светский раут.
– Ну я не знаю, были у нее проблемы с поиском сопровождающего или не было, но факт остается фактом. Как минимум один раз она с ним выходила в свет. Это был светский раут, на котором миллионера французского кокнули. Антуан Бриоли, владелец сети супермаркетов.
– Как – кокнули Бриоли?
– Да странная какая-то история. Вроде бы почувствовал себя плохо и поехал домой. По дороге не справился с управлением и врезался в столб. В газетах писали, что вскрытие ничего не показало, хотя симптомы были странные. Впрочем, сам знаешь, сейчас составов, которыми человека на тот свет можно отправить, а определить при вскрытии нельзя, сколько угодно. Словом, по официальной версии, он разбился на машине, но мне удалось узнать через знакомого криминалиста в Скотленд-Ярде, что его перед тем отравили какой-то дрянью. Мало ли кому этот Бриоли дорожку перешел.
– Так ты знаешь, чем именно его отравили?
– Нет.
– А как вообще тебе все это удалось узнать?
– Лондон слухами полнится, – уклончиво сообщил Майоров.
– А про спутника Кутилиной?
– Совершенно случайно, моя жена там была. Рассказывает, что было очень странно видеть русскую приму в сопровождении неловкого юнца. Она даже сначала не врубилась. Подумала, что это Вероника Кутилина с официантом все время разговаривает.
– А почему она его за официанта приняла?
– Вот уж не знаю, – задумчиво сказал Майоров. – Это на уровне ощущений. Возможно, парень глупо выглядел в смокинге и бабочке. Так бывает. А! Еще она вспомнила, что он действительно достаточно долго терся рядом с официантами, вроде бы даже выходил на кухню.
– Приметы парня?
– Худой, выше среднего роста, шатен. Лет эдак двадцать три – двадцать пять, не больше. Все время не знает, куда руки девать.
– Ну спасибо тебе, дорогой. И непременно узнай, чем отравили Бриоли. А за мной не заржавеет.
– Денис, – грустно сказал Майоров, – с английскими чиновниками такой номер не пройдет. Можно попробовать подкупить этого криминалиста, но, боюсь, скандал выйдет.
Денис почесал затылок. Действительно, это он как-то не учел.
– Тогда так. Я сам поищу возможные варианты ядов, а ты своему англичанину предложишь. Может, он хоть так отреагирует?
– Вроде очной ставки, – удовлетворенно хмыкнул Майоров. – Ну лады, буду ждать.
Денис положил трубку с каким-то странным ощущением. Седьмое чувство ему подсказывало, что эта информация может оказаться существенней всей предыдущей.
Что же это за таинственный ухажер такой? И зачем он Кутилиной нужен, что она его в Лондон таскает? Она девица расчетливая, ничего просто так делать не будет. Без особой на то нужды. Похоже, лед тронулся? По крайней мере, надо и дальше копать в этом направлении.
19
На следующий день Денис ничего не менял в планах своих оперативников: дал задание Филе по-прежнему наблюдать за Шаболиной, Голованова послал собирать информацию по студенту, а сам решил заехать к балетным старушкам. Может быть, разговор с педагогом о Кутилиной и Шаболиной что-нибудь прояснит.
Разумеется, пожилые дамы были очень обрадованы, что молодое поколение не теряет интереса к балету, и потчевали его всякими балетными байками. Анастасия Аполлинарьевна накрыла стол в гостиной. Чай с лимоном, маленькие пирожные.
– Ну как, Денис, продвигается ваше познание балетного мира?
– Да запутался я совсем, милые дамы. Если вы мне не поможете, то вряд ли выкарабкаюсь.
Дамы польщенно заулыбались.
– И что же конкретно вас интересует, молодой человек? – спросила сухопарая старушка, некто Земковская, учившая клиенток Дениса с начальных классов до выпуска.
– Елизавета Аркадьевна, вы хорошо помните своих учеников?
– Все выпуски! – отчеканила железная дама.
– И Веронику Кутилину?
Анастасия Аполлинарьевна возмущенно всплеснула руками:
– Так вас балет интересует, молодой человек, или мюзик-холл?
– Но Кутилина – солистка Большого театра, – заметил Денис.
– Чести Большому театру это не делает, – сердито фыркнула она.
Хозяйка решила примирить разные поколения.
– Анастасия Аполлинарьевна, не стоит смущать молодого человека. Он ведь прав. Ника танцует ведущие партии в Большом. Конечно, она балерина. А наши тонкости неспециалисту непонятны. Что именно вы хотите знать, молодой человек? – осторожно спросила Елизавета Аркадьевна.
Дениса вся эта игра в поддавки начала раздражать, но он отогнал прочь бесполезные эмоции и попытался выстроить следующий вопрос максимально эффективно и уважительно:
– Ведь вы, Елизавета Аркадьевна, учили этих девочек – Шаболину и Кутилину – на протяжении многих лет. Наверняка много знаете о них. Как вам кажется, что в натуре Вероники позволило ей стать звездой? Говорят, что ее физические данные не располагали к значительным успехам на балетной сцене.
– Данные действительно были очень средние. Она и поступила в училище только с третьего раза, да и то не без посторонней помощи. И сейчас, надо сказать, ее техника оставляет желать лучшего. Но... нельзя не признать ее успех. Она берет другим, не техникой.
– Чем же? В чем ее секрет?
– Для обывателя ее яркость, эффектность, доступность намного понятнее и ближе настоящего балетного искусства. Знаете, сейчас часто делают обработки классической музыки в эстрадном стиле. Многим это нравится значительно больше, чем оригинальный вариант. Вот Вероника приблизительно тем же самым и занимается, только адаптирует классическую хореографию.
– Хорошо, а ее личностные качества? – дотошно выспрашивал Денис.
– Вот тут несомненно, что она человек исключительно упорный и целеустремленный. Очень работоспособная. Своего первого сольного выступления она добилась всеми правдами и неправдами. Танцевать должна была Шаболина, а Ника была всего лишь дублершей в резерве. Мне ее практически навязали. И тут с Оленькой случилось что-то странное. То ли нервный стресс, то ли пищевое отравление. Буквально за пару часов до выхода на сцену ей стало плохо.
– Вот как! Это была случайность?
– А что еще? Такие симптомы можно вызвать, только если наглотаться слабительного. Вряд ли бы она это стала делать перед ответственным выступлением. Зачем?
Денис не стал делиться с дамами своим соображением о том, что при желании человеку слабительное можно и подсыпать. В стакан сока или бутылку с минералкой.
По дороге в офис он думал о том, сколько совпадений получается. Неожиданное пищевое отравление Шаболиной – раз, и Вероника исполняет ее партию. Интересно, так, в порядке фантазии, не перешел ли ей где-нибудь дорогу этот французский миллионер? Может, просто спросить у нее самой. Вдруг что-нибудь да выболтает? Денис набрал номер ее мобильного:
– Вероника, я бы хотел с тобой переговорить быстренько. Есть один вопрос. К тебе в театр подскочить или встретимся где-нибудь на нейтральной территории?
У Кутилиной был веселый голос:
– Денис, как хорошо, что ты позвонил! У меня сейчас будет перерыв где-то на часик-полтора, давай перекусим в "Краб-хаузе". Идет?
В прохладном зале ресторана, известного своей морской кухней и находящегося в самом начале Тверской, Кутилина появилась с небольшим опозданием. Чмокнула Дениса в щеку:
– Приветик! Ну что еще хочет узнать мой детектив?
– Вероника, возможно, мы искали злодеев слишком высоко. А ты уверена, что все рядовые поклонники тебе исключительно добра желают? Мужчины же далеко не всегда себя адекватно ведут. Может быть, кто-то просто обиделся, что ты излишне популярна?
Кутилина согласно покивала:
– Да такое сплошь и рядом происходит. Но потом привыкают как-то.
– Скажи, пожалуйста, я знаю, что многие почитатели твоего таланта активно поддерживают твои начинания. Меценатствуют, можно сказать. В этом плане и русские, и иностранцы одинаково щедры?
– Ну это же не от национальности зависит. А от того – человек по природе жмот или нет. Вот у меня был поклонник – французский бизнесмен. У него жена-лесбиянка и денег куры не клюют, бриллианты мне дарил через день, а спонсировать постановку моего сольника в Лондоне отказался.
– Подожди, я запутался, а английский бизнесмен, у которого жена супермодель, это...
– Он самый и есть, – весело заявила Вероника, поглощая салат из тунца.
– Тогда я ничего уже не понимаю, – сознался Денис.
– Ну что там понимать! Антуан Бриоли француз, но жил он в Лондоне и почти все свои дела вел именно там.
– Теперь ясно. Значит, он не стал устраивать тебе концерт?
– А ведь обещал! Вот скотина, представляешь? Впрочем, грех так, наверно, говорить, – грустно усмехнулась она.
– Почему?
– О покойниках – я имею в виду. Плохо же не говорят, верно?
– Верно. А что с ним случилось, с этим Бриоли?
– Я не знаю точно, это произошло, когда мы уже расстались. Кажется, автомобильная катастрофа.
Перекусив ассорти из морепродуктов, Денис с Вероникой разъехались по своим делам. Собственно уже дел у Дениса сейчас не было никаких: размышлять и ждать новостей. Он приехал на Неглинную, вошел в офис и включил телевизор, плюхнувшись в любимое кресло.
Итак, что же получается? То она говорит, что покойник Бриоли – англичанин, то – француз, француз – это когда я уже и сам докопался, и остается лишь дернуть за ниточку. А погиб он у нее, попав в автокатастрофу. А что был отравлен – ни слова. Ай да Вероника!
А мсье Бриоли не позавидуешь: отказался, бедолага, спонсировать ее начинание, и вон где оказался. И на Макарова, глядишь, тоже порчу нашлет. Собственно говоря, может быть, это все и не шутка. Хм...
Вполне возможно, что мстительность свойственна Кутилиной.
Звонок мобильника отвлек Дениса от мрачных мыслей.
– Денис, я его вычислил.
Денис, который последние полчаса думал о ядах, удивился, как это Голованов запросто читает мысли. Но Сева, разумеется, говорил о другом:
– Студент, которого Вероника возила в Лондон, носит фамилию Малаховский. Александр Валерьевич Малаховский, двадцать три года. Начинал учебу в питерском университете, потом перевелся в Москву, сейчас на биологическом факультете МГУ. В настоящее время то ли отчислен, то ли в затяжном академическом отпуске. Информация получена из турагентства, которое оформляло им визы и билеты.
– Браво, Сева!
– И еще: по-моему, он псих.
– С чего ты взял?
– Просто я его немного знаю.
– Что?!
– Не так выразился. Я его помню. Он засветился однажды по ящику, в книгу Гиннесса попал. Это было какое-то большое сборище, ток-шоу, что-то в этом роде, со знаменитостями и рядовыми участниками. Они все рекорды пытались ставить. Кто во что горазд выделывались. Там он с нашей балериной и познакомился.
– Почему ты так уверен?
– Она там тоже была, фуэте крутила, минут двадцать. Но рекорд все равно не поставила, потом оказалось, что какая-то японка больше делает.
– А Малаховский что же такого сотворил, что в книгу Гиннесса попал?
– Он руки жал.
– Как это?
– А вот так. Пока шла передача, он ходил по студии и всем непрерывно руки пожимал, я его помню, довольно мрачный субъект.
– Так, говоришь, установил рекорд?
– Установил. Тысячу двенадцать раз пожал за час с лишним.
– Сколько?!
– Тысячу двенадцать. Я запомнил, – монотонно повторил Сева и отключился.
Вот, значит, какова еще одна ее романтическая история.
Денис щелкнул пультом телевизора и, словно на заказ, увидел в кадре лицо Вероники. Она рекламировала косметику известной марки. Хорошо, что не шампунь от перхоти, усмехнулся про себя директор "Глории".
Итак, гипотеза номер один. Мсье-мистер Бриоли помешал Веронике в осуществлении ее планов по захвату лондонских широт. Вот и поплатился. А иначе зачем еще выводить в лондонский свет безвестного студента-биолога, чемпиона мира в пожимании рук? Опасны, однако, бывают звезды русского балета.
20
Вероника нервно жала на газ своего ярко-красного "порше", разгоняя машину до двухсот километров в час. Ночное шоссе было пустынным. Неприятности преследовали ее последнее время с назойливой методичностью, и Вероника пыталась найти их первопричину. Эмоции схлынули, заработал ее незаурядный интеллект. Она встряхнулась, сбавила скорость, потом и вовсе притормозила на обочине. Слезами тут не поможешь. Сервиз из веджвудского фарфора она уже расколотила о стены кухни. Хорошо, что мама в отъезде. А то бы не переставала доставать своими охами да ахами, стонами да вздохами. "Вероничка, выпей успокоительного! Вероничка, давай сходим к психотерапевту!.." Можно подумать, это кому-то поможет. Надо действовать, а не сопли размазывать!
Балерина вынула из косметички пудреницу от Диора – косметику она предпочитала именно этой фирмы – кинула на свое отражение пристальный взгляд, осталась недовольна увиденным и ловкими, умелыми движениями спонжиков и кисточек, арсенал которых всегда держала в своей машине, подправила макияж. Выражение ее лица было злым и решительным. В город она возвращалась как самый законопослушный и осторожный водитель, прокручивая в мозгу, что можно сделать, чтобы минимизировать свои потери.
Домой ехать не хотелось.
Вот вроде бы все тип-топ, она на вершине признания и славы, да еще в возрасте, когда многим балеринам сольные партии только снятся. И финансово дела обстоят более чем благополучно благодаря почитателям ее искусства и красоты, но от неожиданных проблем невозможно застраховаться.
Куда же податься? Недолго думая, Вероника направила автомобиль к центру. Любимый ее ресторан русской кухни работал круглосуточно, и вряд ли в эти предутренние часы там было много народу. Кивнув знакомому администратору, она сказала:
– Голубчик, устрой меня наверху, в библиотеке. Мне надо посидеть тихонечко одной, подумать. И перекусить что-нибудь подай, легонькое и философичное. Меню даже не приноси, искуситель. После ваших десертов меня даже тяжелоатлет не поднимет.
Ее проводили на третий этаж, оформленный как старинная библиотека. По стенам тянулись полки с книгами, все тома были мечтой заядлого библиофила – подлинные издания девятнадцатого века. Ей подали салат из экзотических фруктов, зеленый чай и свежевыжатый сок папайи. Вероника задумчиво уставилась на полки с книгами. В это время зал был закрыт для посетителей, и она первый раз была тут в полной тишине. Подойдя к книгам, она стала рассматривать корешки, вычитывая имена авторов и названия произведений. Ага, вот и "Война и мир".
Листая страницы толстовского романа, она вспоминала, как встретилась первый раз с режиссером Апраксиным.