- Ну короче, я ему помогал, а потом сам знаешь - Вадюху убили, мы с тобой другие дела уже делали. А этот, Герман-то, сам звонил - лавэшки каждый месяц подгонял, ну и так, если вопросы какие вставали. Пару раз пацанов к нему посылал - отморозки на него наезжали, а с пацанами перетрут и отваливают тут же. А там ты в Штаты, я тут вместо тебя рулил - не до него было. А летом сам звонит, в офис, хер знает, как телефон разыскал, такой счастливый - прям близкий родственник, пидор конченый! Андрюша, сколько лет, хотел тебя в ресторан пригласить, есть разговор, и не виделись давно. Думал я ему сказать, что ты мне на хер сдался, но помнишь, как Вадюха учил - коммерсанта уважать надо. Ценить, если мужик нормальный, про семью знать, поздравлять, если там день рождения у дочки - он тогда больше денег даст, и проблем с ним не будет, и еще других тебе приведет. Ну помнишь?
Кореец кивнул мрачно - напоминая, что, пока жил тут, в отношении коммерсантов предпочитал другие методы общения.
- Ну короче, поехал я с ним в кабак, а он мне давай по ушам ездить. Ну ты, Андрей, поднялся, я всегда думал, что ты быстро вырастешь, еще когда тебе штуку в месяц платил и пацанам твоим по пятьсот баксов. Прикинь - вспомнил, пидор, как копейки мне давал. А че, в натуре, я ж в девяносто первом так и жил на эту штуку. Смех, да? Сейчас, бля, эта штука - так, херня, а тогда на месяц хватало, бешеные бабки ж были. Ну вот, по ушам мне ездит, я чую, хочет чего-то. Поет, какие мы друганы и, может, сейчас к телкам съездим, он все организует в шесть секунд. Я еще смотрю - все у него в порядке. "Таункар" новый, говорит, офис классный с охраной, дом хороший, ну, не на Рублевке, но где-то в приличном месте, - короче, нормально живет. Я, правда, пацанов специально спросил перед встречей - давно ж про него не слышал, надо ж выяснить, - а они говорят, средне у него дела, на братву регулярно отстегивает, но мало. Даже проверяли вроде, не лепит ли, не зажимает ли долю, но оказалось, просто бабок стал меньше колотить.
Ладно, говорю, давай отдохнем - только скажи сначала, чего хотел. Ну, он сопли пожевал, а потом колется - дела, мол, не очень шли в последнее время, готовил, мол, одну сделку, два года работал, теперь только руку протяни. Только загвоздка в последний момент возникла - надо двести штук срочно, налом, через три месяца отдам триста. Видит, что мне неинтересно, ну и дальше - закрутил, мол, бизнес с итальяшками, вложил все, что было, и занял еще, а две сотни на раскрутку бы пустить, а там к концу года прибыль на миллионы пойдет, только начать надо. А мне вроде и связываться неохота, но отдохнули супер, телки по высшему классу, да и пара лимонов не лишняя была бы…
- Может, и мне пару сотен отстегнешь, если телку найду? - с сарказмом полюбопытствовал Кореец.
- Да ладно, Генах. Не в телках дело. Помнишь Вадюхины принципы, мы их заветами Ильича называли? А я еще вспомнил, что раньше он нормально стоял, Герман этот, бабки делал хорошие, - ну и дал. На три месяца. Он сам так просил - через три месяца отдаю триста, а там приличная доля пойдет: первые полгода сотку в месяц получать будешь гарантированно, а там, мол, закрутится такое… Ну, я поверил вроде, бабки дал и забыл. А в октябре он мне звонит сам - извини, мол, итальяшки тянут, вот-вот все начнем. А уже через месяц я ему звоню - где деньги, друган? Да, мол, отдам через неделю, ты уж прости, сам знаешь, таможня, законов куча, надо б все похитрее, чтоб налогов поменьше, сожрут же всю прибыль. Нормально ж звучит - чего не поверить?
А тут ты звонишь из Штатов, я к тебе начал собираться, про этого забыл напрочь. А как раз когда тебя это, я ему и набрал - нам же теперь все бабки нужны, война, дело недешевое. Короче, набрал, секретарша чего-то тянет, ну, я ей в лоб - господин Семенов, мол, звонит, так что шефу передай, что лучше бы ему трубу-то взять, пока я лично не приехал. Подошел тут же, слушал, видать, по параллельному - мне казалось, дышит кто-то на линии, так мусорам я не нужен был вроде, значит, этот пидор прячется. Правда, базарит весело так, но я чую, что мозги е…ет, и в лом ему базар. Ну и говорю: затянул ты, братан, на три месяца с должком, так что до Нового года не отдашь - с тебя не три сотни, а четыре. И на счетчик ставлю, по десятке в день.
- Ты че, такое по телефону? - В ровном голосе Корейца, тяжелом и неспешном, снова зазвучало осуждение, и он замялся.
- Ну… да нет, я вроде не так сказал, ну, не совсем… Ну, это я тебе так, чтоб долго не тянуть - если все рассказывать, до утра тереть будем, а тебе ж отдыхать надо, Генах…
- Да ты за меня не беспокойся, я в порядке…
Кореец чуть повернулся на широкой кровати, меняя позу, и ничего не изменилось в лице - хотя Андрей не сомневался, что каждое движение причиняет ему жуткую боль.
- Ну короче, я… ну передал там через людей… - Он отвел глаза, потом снова вскинул их. - Ну ладно, чего ты - ну по телефону сказал. Сам видишь, че творится, вот и лажанулся. Да хер с ним, было ж уже.
Кореец помолчал, и это придало ему уверенности.
- А вчера он мне сам звонит - все, мол, готово, Андрей Юрьевич, извините за задержку, триста тысяч, как должен был. Только вот боюсь такие бабки по городу возить. Ну я че - подъеду, говорю, сам, раз ты такой опасливый. Ну и поехал. Подруливаю к офису, со мной пацанов два джипа - мы потом по делам еще собирались, да и ты сам сказал, чтоб охраны побольше, - и вдруг эти в масках, с автоматами. Лоханулись мусора - первым джип шел, я за ним, а за мной еще один. Первый джип к тротуару, а тут передо мной какой-то урод трогается - прикинь, стоял себе у тротуара и тут рванул на "Жигулях" под "бээмвуху" козел долбаный. Я по тормозам. И тут смотрю - из офиса и двух машин соседних рожи в масках несутся. Камуфляж, автоматы - все дела.
Подождали бы еще пару минут - мы бы вылезли, в офис зашли, тут и загибай ласты, особенно на передаче бабок. А эти как лохи - даже дорогу не перекрыли. Я, короче, руль влево, через сплошную на разворот - и на газ. Сам знаешь - примут не за что, кучу бабок отдашь, чтоб выпутаться. Они ж решили, что у этого лавэшек лом, раз с него три сотни трясут, вот и построили крышу. Че им - сунут наркоту в карман или в тачку, а то и ствол грязный, из которого вальнули кого-то. Это ж бляди натуральные…
Кореец покивал, и он приободрился.
- Ты ж знаешь, как с Цирулем было? Его берут, а на следующий день - на следующий, прикинь! - находят ствол в том плаще, в котором он был, за подкладку, мол, завалился! И все, хер че докажешь. Вообще в падлу стволы подкидывать, но через день, уже когда все бумаги составлены, - это ж е…нуться можно! Демократия, бля! Вадюха рассказывал, как раньше было: не могут доказать ничего, так отпускают. Да че, ты ж сам парился еще при красножопых - сам знаешь. А тут демократия, бля, - стволы через день после ареста находить! У вора! И ничего, так и сидел. А потом говорят, что умер, здоровье подвело - прикинь! Это ж как кому-то хотелось его убрать, а?!
- Бля, Андрюха, ты как пацан, в натуре. Ну кто сам за бабками ездит? Да я б пацанов даже не послал - пусть сам привозит. Ну ты даешь, в натуре! Все дела тебе отдал, ты ж в авторитете, Андрюха, а все как пацан. Небось ещё нюхнул, перед тем как ехать, - колись давай!
- Не, бля буду, никакого кокса! - выпалил поспешно, счастливый, что хоть тут чист. - Да ладно, дальше слушай. У этого на "Полежаевской" офис - хорошо не во дворах, хер бы ушел. А так район спокойный, машин немного, дорога, считай, пустая. Я на газ и к Серебряному бору - в центре сразу возьмут, ГАИ везде, пробки. А тут куда хочешь можно уйти - Крылатское, Кунцево, мест до хера. Я под мост, прямо за метро, а тут гаишники на "форде" перед светофором - тачками разжились, а сами на месте стоят, бабки стригут. Один выскакивает на дорогу, я думаю - все, если сейчас красный, х…й уеду. А там желтый. Ну я и дал - мусор назад прыгнул, навернулся вроде, я точно не видел. А метров через сто слышу сирены сзади - видать, и эти падлы чухнулись быстро, и ГАИ еще, полный комплект. А тут прямая к Серебряному, и светофоры есть, догонят быстро, суки. И я направо, во дворы - пусть на дороге ищут, а тут хер найдут. А они увидали как-то - я пока из дворов выезд искал, опять сирены рядом, а я в тупике. Бросил тачку и бегом. Свернул за угол, опять тупик, и дом стоит. Ну и чешу вдоль него, думаю, может, добегу сейчас до конца. Он длинный, сволочь, а там вроде еще один двор, а там, может, до дороги близко, тормозну кого-нибудь. И как почуял, что эти рядом, - место пустое, тихое, из-за угла, где я тачку оставил, вопли какие-то, и я в подъезд. Нажал на первую кнопку - шестерка выпала, люблю шестерку. Поднимаюсь и думаю - должно повезти, раз от этих сразу ушел и тут еще шестерка. Должно повезти…
Он замолчал, резко поворачиваясь к открывающейся двери, навстречу пышной блондинке в обтягивающем белом халатике, симпатичной такой, но простоватой.
- О, какие люди! - расплылся в улыбке. - Наташ, ты мертвого из могилы поднимешь. То-то я удивляюсь, что Геннадий так быстро оклемался. Вроде три дня в реанимации валялся, потом еще три дня под всякими капельницами - а сюда всего пять дней назад перевезли, а он за эти пять дней как новенький стал.
- Сплюньте, Андрей Юрьевич. - Девица стеснительно улыбнулась, хотя и видно было, что смущение ненатуральное.
Он оглядел ее внимательно, намеренно раздевающе.
- Да, Наташ, лучше лекарства для Геннадия не найти. Только не переусердствуй, ладно? И халатик подлиннее бы тебе - мистеру нагрузки противопоказаны, а ты вон входишь, а у него одеяло поднимается…
Он обернулся на Корейца, невозмутимого и непроницаемого, зная, что под этой маской кроется улыбка, и радуясь тому, что появление медсестры прервало разговор, который, возможно, дальше вести будет легче.
- А ты чего хотела-то, Наташ?
- Да я… Я узнать - может, что нужно? Попить или судно…
Кореец молча кивнул, и Наташка повернулась к Андрею спиной, низко склоняясь к лежащему на кровати. Слишком низко, как показалось Андрею, сразу представившему, как открывается в вырезе халатика ее большая грудь, посмотревшему со значением на оттопырившийся зад. У Корейца встал сейчас небось, не помочиться, - бабник известный, пол-Москвы перетрахал, пока в Штаты не свалил.
Он улыбнулся своим мыслям, не отводя от пышного по-негритянски зада глаз, думая, что, может, неплохо было бы сейчас подойти к ней сзади, приподнять халатик, стащить одним движением то, что под ним, и нагнуть ее так, чтобы поудобней ей было ртом делать Генке массаж, пока сам он побудет сзади. Стремно, конечно, - разойдешься, она дернется еще, а Генка раненый. Но она была бы только "за", в этом сомнений не было, - и Генка, наверное, тоже.
Мысли почему-то показались очень приятными - может, потому, что несколько часов назад избежал ареста и сидел сейчас в этом уютном загородном доме, а не в КПЗ.
- Как я тебе медсестру нашел, Генка? - поинтересовался, проводив взглядом намеренно повиливающую задом Наталью. - Ничего, а?
- Ну, - кивнул Кореец, улыбнувшись наконец, впервые с начала разговора. - А с горшком этим… Ты меня когда сюда привез, на койку уложили, и она тут со своей уткой. Е…нуться можно - здоровый мужик, а тут х…йню эту подкладывают, как под инвалида. Ну, кивнул - давай действуй, - а она стоит и на меня смотрит. И переворачивать начинает на бок - пыхтит, толкает, как нажала на шов, я чуть не отключился. Лежу, отдыхаю - а эта сама к пижаме руки тянет. Покопалась там и достает, и держит его так, словно в рот брать собралась, и глаза блестят, как у тебя после кокса…
- Да от твоего размера кто хочешь свихнется. - Андрей ухмыльнулся, намеренно не услышав фразы насчет кокаина и переводя разговор на другое. - Помнишь, как мы тогда с телками в сауну поперлись, на каждого по две взяли, - так ты всех четырех оприходовал. Я б тебе что хочешь доверил, только не бабу. Я сколько лавэшек тебе просадил, помнишь? По сколько мы тогда, по сотке ставили, что ли? Ну помнишь, когда на тачке твоей ездили и ты к автобусным остановкам подкатывал, если телка была нормальная? Хорошо я с тобой редко ездил - нищий бы был…
- Да ладно гнать-то, сам хорош. А эта, короче, держит его двумя руками и смотрит так - и в натуре забыла, зачем пришла. Я ей - нравится? Ой, извините, просто хотелось, чтоб вам поудобней было, все такое. А я ей - ты мне честно скажи, нравится? Отворачивается, но по роже вижу, что ей по кайфу. Ладно, думаю, один хер нельзя. Во бля - и рана-то чистая, врач сказал, повезло, не бывает так, что нож в спину, а ничего не задето, а один х…й проблемы. Когда он меня смотрел в последний раз - начал, что, мол, вскоре на ноги встанешь, недели три полежишь и как новенький, а я ему насчет телок. Не, говорит, рано, у тебя ж швы-то и сзади, и спереди, пару недель как минимум жди…
- Ну и нормалек. Она с тобой тут долго будет, - подхватил Андрей. - Че ей, полтинник баксов в день - для медсестры до хера и больше. Человек мой, ну у которого клиника своя, который мне ее дал, сам сказал, что полтинник в день - класс. Она за эти три недели тут заколотит больше, чем за три месяца, а заодно и потрахается вволю. Ей такой больной - одна радость…
- Да кончай, - отмахнулся Кореец. - Я ж так, прикалываюсь. Я ж тебе сказал - у меня своя в Штатах, хватит что попало иметь. Ты к делу, Андрюх, к делу…
- Ну а че к делу? Сижу в подъезде, там окна такие между пролетами, все внизу видно. Выглядываю аккуратно, вижу, эти вдоль дома бегают - неконкретно так. Смотрю, людей тормозят, которые мимо ходят, - видно, спрашивают, не видели ли. А я там торчу и прикидываю, что они побегают по округе и допрут, что не мог я никуда смыться, не успел бы. И начнут дом обшаривать - каждый подъезд. Звоню адвокату по мобильному - никого. Как всегда - когда нужен, так его нет. Пацанам звонить без толку - че, просить их приехать и по ментам начать шмалять? Жалко подставлять-то.
У меня с собой бабки были, трешка примерно, - думаю, может, вынут и отпустят? А потом смотрю, вроде больно много их там, тут трешкой не обойдешься. Тем более они, видать, решили, что, раз с Германа триста штук трясут, у него бабок лом, им всем хватит. Я посмеялся еще - думаю, ведь просекут через пару дней, что он пустой, они ж башку ему оторвут, пидору.
А у меня еще ствол с собой - с разрешением, все дела, ты ж знаешь. А потом прикинул, что, может, они решили валить, если дернусь, - сначала шмальнут, потом будут разбираться. Я, короче, ствол за мусоропровод засунул, двумя этажами выше, и обратно на шестой. Бляди эти все бегают внизу - чую, кранты. Думал по квартирам пройтись - помогите, мол, люди добрые - а потом решил, что один хер не пустят. Да и че говорить - пустите воды попить, не то так жрать хочется, что переночевать негде?
Кореец понимающе прикрыл глаза, и он замолчал, решив, что устал Генка, надо отдохнуть ему дать. И отвернулся, глядя в окно, а когда повернул голову через какое-то время, увидел, что тот выжидательно смотрит на него.
- Решил - кранты?
- Ну. Была мысль, что эти побегают под окнами и отвалят, - а вроде я минут двадцать уже в подъезде, а они все здесь кучкуются. И тут лифт снизу пошел. Я стремался долго у окна стоять - хер их знает, засекут еще - и не видел, кто вошел в подъезд-то. Стою между этажами, чтобы рвануть туда или туда, смотря где встанет. И точно - на шестом и встает. Женщина с дочкой - приятная такая, все дела. Ну, думаю, или она спасет, или менты примут. А я при костюме, при галстуке, пальто белое, рожу сделал посолидней - вспомнил, как интеллигентом был, три года ж в институте проучился. Она меня заметила, а я к ней спускаюсь и вежливо так - извините, мол. Вижу, она застремалась, дочку в угол запихнула, сама на меня косится и ключ в дверь…
Он задумался вдруг, не замечая, что взгляд Корейца, внимательно посмотревшего на него при слове "женщина" - не "баба", не "телка", а именно "женщина", - стал еще внимательнее. Задумался о том, что белая мебель в комнате и синяя лампа выглядят как-то по-больничному, и свет такой мертвенный на всем лежит, затягивая синей пленкой. О том, что делает Кореец, когда лежит тут один - непробиваемый, непроницаемый, как всегда, непонятно о чем размышляющий, - когда смотрит в окно, разграфляющее небо. О том, что он странно смотрится на глаженой белой простыне - сам белый становится, а золото на мощных руках поблескивает тускло и погребально. Только вот глаза те же - залитый в узкие щелки черный чугун.
- Ну и чего, Андрюха?
- Ну чего - пустила. Я и так, и так, снизу менты уже идут, сверху вроде тоже голоса слышны. А я ей все рассказываю - видите, мол, я нормальный человек по жизни, а эти сами знаете кто, а я не бесплатно, заплачу. Думал ей намекнуть, что не пустишь, мол, друганы мои на тебя обидятся, а у тебя ж ребенок, - и чего-то не стал. Рот уже открыл - а не стал. А тут она и впустила…
Вот такие дела, - продолжил, помолчав задумчиво. - Три часа у нее просидел, с телефона не слезал. Отзвонил кому надо, чтобы с мусорами решали, адвоката выцепил, чтоб готов был. А через три часа пацаны подъехали, покатались поблизости, а потом джип подогнали задом к подъезду, вплотную, - а я из двери прям в багажник, постелили мне там, чтоб почище. Обошлось, короче. Пацанов, которых приняли, отпустить должны к вечеру, завтра утром максимум. Говорят, час пролежали на снегу, эти их еще ногами пинали, они ж смелые, твари, когда их толпа. Тачку мусора забрали, точно поуродуют ее, падлы. Да и хер с ней, не моя ж, на время взял, все равно новую собирался брать. "Бээмвуха" один хер не новая - да и не люблю я их, я ж по "мерсам" больше. Вот закончится все - пятисотый возьму…
- А че с коммерсантом делать думаешь? - Голос Корейца звучал скучно, промежду прочим как бы спросил.
- Че с ним, крысой, делать? Валить пидора надо, че еще! Прикинь - меня бы приняли?
- Ну че ты гонишь, Андрюха! - тихо, но внушительно произнес Кореец. - Да с ним че случись, тебя ж примут. Тебе охрану ему нанять надо, тех же мусоров - есть завязки? Найми ему охрану, сам плати, месяц-два. Не меньше. А то эти, кто тебя принимать приезжал, просекут, что он пустой, и грохнут - а на тебя стрелку переведут. Понял? Да, так че с бабой этой, которая тебя впустила?
- А че с ней? Ничего. Посидел и ушел, - быстро ответил Андрей, явно комкая разговор, не замечая остановившихся на нем равнодушных глаз Корейца, в которых давно знающий его человек мог бы увидеть заинтересованность. - Да ладно, че о ней - больше не о чем, что ли?
- Доброе утро, Алла…
Сказано было тихо, но так неожиданно, что она вздрогнула, отшатываясь от машины, мимо которой проходила, из которой и донеслись слова.
- Извините, что напугал, - я не хотел…
Господи, опять этот тип! Она узнала его сразу, с первого взгляда, через секунду после того, как повернула голову к машине. Глупо было так себя вести, так пугаться, и она разозлилась на себя, а потом на него. Чего ему надо опять, на каком основании он караулит ее в полдесятого утра у подъезда? А если бы Сергей был дома и увидел это из окна? А что, вполне возможный вариант - он изредка остается дома или едет на работу попозже.
Правда, она прекрасно знала, что он никогда не смотрит в окно, когда она выходит, - он слишком занят, вечно думает о чем-то, вечно у него какие-то звонки, дела разные, - но сейчас почему-то решила, что он мог бы ни с того ни с сего изменить своей привычке и посмотреть на выходящую из подъезда жену. И что бы он подумал, интересно? Так что оставалось только радоваться, что сегодня он уехал как всегда, в восемь, захватив с собой Светку, чтобы закинуть ее по пути в школу.