- Не на хвост, - зло отрезал Андрей, - хотя насчет кобеля все точно. И оставим эту тему. Лучше заряди ружье...
Старик Шумихин, босой, в серых кальсонах и голубой трикотажной рубашке, заслышав звук мотора, вышел к забору.
- Здравствуйте, Геннадий Васильевич! - вскинув руку, поприветствовал его Андрей. - Что у нас?
- Какие-то гости наведались. Не понравились мне. Черные...
Доложив, старик поддернул кальсоны.
- Приехали втроем на одной машине. Я подошел к забору и спросил: "Вы к кому, молодежь?" "К Бураковым, - сказал один и ключами трясет. - Скоро Андрей сам приедет". Другой мне в похвалу: "Вы хороший сосед. Беспокоитесь. Сейчас запросто обворовать могут". Я засмеялся: "У Бураковых и воровать нечего". "Жулье всегда найдет, что взять", - ответил он.
- Входили в дом? - поинтересовался Андрей.
- Именно. Минут двадцать побыли и уехали. Тогда я позвонил.
- Спасибо, Геннадий Васильевич, - поблагодарил Андрей. - Я представляю, кто это был.
- Вы здесь останетесь? - спросил Шумихин.
- Да, конечно. Возможно, до вечера.
- Тогда я смотаюсь в сельпо, в деревню.
Он снова поддернул кальсоны и прошлепал босыми ступнями к своей хижине.
- Дай ключи, - попросил Николка и протянул руку. - Погляжу, что в доме.
- Я тебе погляжу! - осадил его Андрей. - Больно шустрый! Стой и не дергайся.
- Ты думаешь? - осененный догадкой, спросил Николка.
- Дошло! - Вздох прозвучал с подчеркнутым облегчением. - Уважающий себя армянин без подарков в гости не ходит...
Не поднимаясь на веранду, Андрей обошел дом, остановился у бокового окна. Заглянул внутрь. Ничего не заметил. Достал нож, отогнул и вытащил скрепы. Осторожно вынул стекло. Просунул руку внутрь, открыл шпингалеты. Отжался на руках о подоконник и запрыгнул в дом. Минуту спустя высунулся в окно и позвал брата.
Вдвоем они прошли к входной двери и стали с интересом разглядывать сооружение, оставленное гостями. На дверной ручке, как кастрюля, накрепко привязанная проволокой, висела противотанковая мина. Тонкая леска от чеки взрывателя тянулась к кольцу крючка, завернутому в косяк.
- Не хило! - оценил чужую работу Николка. - Я такой блямбы даже в училище не видел.
- Итальянская, - определил Андрей. Пожалуй, такая весь дом раскатает. Это мы еще посмотрим.
Андрей аккуратно разжал усы чеки, обрезал леску и снял "кастрюлю" с ручки. Передал брату.
- Отнеси в машину.
Потом они обшарили дом, пытаясь отыскать новые сюрпризы. Не обнаружили ничего. Должно быть, гости слишком уж верили в беспечность хозяев. Андрей вставил на место стекло, закрыл все ставни, туго затянув изнутри дома стяжные болты.
- Собираемся? - спросил Николка.
- Давай. Только дождемся Шумихина. Снаружи, где-то рядом с участком, заурчал автомобиль. Визгливо запели тормоза.
- Кого там черт принес? - удивился Николка и шагнул к двери. Андрей задержал его за плечо.
- Погодь.
Они прислушались.
Хлопнула калитка. Скрипнуло крыльцо под чьими-то ногами. В дверь постучали.
- Тихо, - шепнул Андрей и жестом показал, чтобы брат встал к бревенчатой стене. Сам занял позицию с противоположной стороны. Спросил громко:
- Кто там?
Тут же в треске автоматной очереди филенка брызнула в стороны свежей щепой. Дверь ощерилась пятью сквозными пробоинами. Николка побледнел.
Андрей положил палец поперек губ, приказывая молчать. Сам он не ощутил никакого испуга. В момент, когда от двери полетели щепки, он лишь криво усмехнулся, радуясь чужой неудаче. Осторожно отступив в комнату, поднялся на мансарду. Согнувшись, пробрался к окну и из-за простенка посмотрел вниз. Увидел широкую спину человека в черной кожаной куртке. Правой рукой тот небрежно держал автомат снаправленным в небо дулом, левой тащил к крыльцу металлическую канистру.
Андрей ударил стволом двустволки в окно и сразу спустил курки. Звон разбитого стекла слился с раскатистым выстрелом. Чернокурточник, разметав руки, ничком рухнул на землю. Кроша обитую вагонкой мансарду, снизу ударили три автомата.
Андрей бросился на пол, откатился к лестнице. Лежа кинул взгляд в сторону окна. Там снаружи с жирным треском вверх рвались языки желтого пламени. Дом подожгли! Вот для чего волок канистру чернокурточник!
Сбежав по ступенькам вниз, Андрей столкнулся с братом.
- Что теперь? - спросил тот растерянно. - Ведь горим!
Дом снаружи трещал, охваченный огнем сразу со всех сторон. Сквозь ставни пробивались синие струйки дыма.
- Сюда!
Отбросив ногой старый палас над местом, где располагался люк подвала, построенного отцом, Андрей потянул кольцо и приподнял тяжелую крышку. Приглашающе махнул рукой. Оказавшись у люка, Николка опустил ногу вниз, нащупал лестницу.
- Зажжешь фонарь, - предупредил Андрей. - Он на крюке слева.
- А ты?
- Давай, давай! Быстро вниз!
- Я с тобой, - заупрямился Николка, поняв, что брат в подвал опускаться не собирается. Андрей рассвирепел не на шутку.
- Курсант Бураков! - рявкнул он внезапно, а в его голосе прозвучала такая властность, что Николка неожиданно для себя вытянулся, прижав руки к бокам. - Я с тобой не советуюсь! - прокричал Андрей. - Я приказываю. Понял?!
- Понял, - угрюмо пробормотал Николка и, будто в подтверждение командирских прав брата, добавил: - Товарищ старший лейтенант.
- Быстро вниз. В случае чего, бери шланг и поливай потолок.
- Через десять минут там натечет полподвала.
- Не утонешь. Огонь страшнее. Если что, встанешь под балку. Даже что упадет, тебя не заденет.
- А ты? - спросил Николка, явно смирившись с тем, что ему необходимо спускаться вниз.
- Будь спок, братишка. Со мной все в порядке. Я им сейчас устрою Курскую дугу.
Николка вздохнул и опустился в подпол.
Дом полыхал костром. Огонь яростно пожирал древесину, с хрустом крошил стекла. Языки пламени хищно прорывались внутрь, лизали стены. В последний раз оглядев комнату, Андрей подхватил ружье, зарядил оба ствола. Отворачивая от жара лицо, сбросил прикладом крючок. Взял лежавшую в прихожей офицерскую плащ-накидку, набросил ее на голову и плечи и рывком сквозь стену воющего огня выскочил наружу. Здесь, освободившись от покрова, упал на землю, изготовился к стрельбе. Во дворе никого не было. Дача полыхала. Тлела трава, облитая бензином...
Сжав зубы, Андрей со злостью отшвырнул ненужное пока ружье...
Когда они возвращались в город, Николка вдруг спросил:
- Скажи мне, с чего это вдруг армяне ополчились на нас?
- Если ты имеешь в виду армян как народ, то они ни на кого не ополчались. Те, кто сейчас против нас просто террористы. А национальность здесь не причем.
- Однако все они армяне, значит, что-то против нас имеют.
- Имеют. Некоторым кажется, что Россия их предала, когда не пошла против Азербайджана войной за Карабах. Другие смотрят в историю глубже и считают, что русские должны были помочь им отобрать у Турции часть Араратской долины, которую сами они профукали. Короче, русские виноваты во всех бедах, что у грузин, то и у других…
29 апреля. Понедельник. Военный городок Красные Казармы
Войдя в кабинет начальника гарнизона полковника Родионова, Андрей, хотя и был в гражданском, вытянул руки по швам и четко приставил ногу к ноге.
- Старший лейтенант Бураков. Сын полковника Буракова.
Родионов встал, вышел из-за стола, протянул ладонь и крепко пожал поданную ему руку.
- Садитесь, старший лейтенант. Будь повод для знакомства иным, я бы сказал, что рад вас видеть. Сейчас не могу.
- Я понимаю, - согласился Андрей и устало опустился на стул. Осторожно погладил рукой обожженную щеку. - У меня к вам, товарищ полковник, несколько вопросов. От того, каким будет ответ, зависит, обращусь ли я к вам с просьбой.
- Обращайтесь сразу. - Родионов вернулся на свое место и сел. - Для вас я сделаю все, что смогу.
- Нет, - упрямо возразил Андрей. - Сперва вопросы.
- Хорошо, слушаю вас.
- Вы служили в Степанакерте. Насколько я знаю, вам угрожали за это местью. После того, что случилось с отцом, армяне вас оставят в покое?
Родионов нахмурился, нервно облизал губы.
- Уверен - нет.
- Что вы предпринимаете для своей безопасности? Я понимаю - вопрос нескромный...
- Ничего, я отвечу. - Он помолчал, задумавшись. - Что я сделал? Семью отправил в центр, к родным. Сам дослужу полгода и подам в отставку.
- Обеспечит ли это безопасность?
- Полную? Не думаю. Постараюсь всегда иметь в виду возможные неприятности.
- Считаете ли вы, что вас должен защищать закон?
- Что за вопрос! Конечно.
- Если закон не в состоянии обеспечить гражданам надежную защиту, имеем ли мы право сами себя защищать?
- Несомненно.
- В какой мере жестоко?
- В меру серьезности вызова. Армия не полиция. Если ее затронули или призвали к делу, она должна стрелять. Во всяком случае, ее непреложный принцип: отвечать на выстрел - двумя.
- Спасибо, товарищ полковник. Вопросы все. Теперь просьба. Мне нужны два автомата и боеприпасы.
Полковник сложил ладони и подпер ими подбородок. Задумался.
- Вы отдаете себе отчет, Бураков, что собираетесь делать?
- Да, безусловно.
- Почему решили обратиться с такой просьбой ко мне?
- Полковник Джулухидзе высказал мнение, что отца могли убить по ошибке. Охотились на вас...
Родионов брезгливо поморщился.
- Джулухидзе? Это тот грузин, что бросил наши дела и умотал за Казбек?
- Он, - подтвердил Андрей.
- И вы поверили, что это была ошибка?
- Не очень.
- А я в это не верю начисто. При такой четкости работы, которую показали террористы, никто бы из них не стал стрелять в городе в человека, который живет в гарнизоне.
Полковник посидел молча, потирая руки, потом спросил:
- Как я понимаю, теперь идет охота на вас?
- Так точно.
- Вы уверены, что свое получат именно те, кто виновны?
- Слово офицера.
- Я дам вам все, что вы просите.
- Можете рассчитывать, что об этом никому не будет известно.
- Штатного оружия вы не получите. Оно строго учтено. Но у меня есть конфискат. Два чешских автомата "Скорпион".
- Годится.
- У вас все?
Андрей смущенно улыбнулся.
- Нет, но я даже не знаю, с чего начать.
- Вот те раз! - удивился Родионов. - На оружие сделал заявку без стеснения, что же может быть деликатней?
- Правда, товарищ полковник. Я хочу, чтобы вы знали: моему отцу предложили миллион, если он даст возможность хапануть в Придонском арсенале оружие и боеприпасы. Отец отказался, и его тут же убили. А продать оружие согласился майор Мудрак...
Родионов помрачнел. Встал с места, одернул китель.
- Вы понимаете, Бураков, сколь серьезно бросать подобные обвинения, если у вас нет неопровержимых доказательств?
Андрей поднялся со стула в свою очередь и по-армейски вытянулся.
- Я никогда не терпел доносчиков, товарищ полковник. Но здесь речь идет об измене...
- Вы можете привести факты?
- И не один.
- Слушаю вас.
- Группа армянских боевиков при пособничестве майора собирается проникнуть на территорию арсенала. Сделают это под видом работников городского водопровода. Загрузят машину оружием и боеприпасами. Если сумеют уйти без шума - уйдут. Не сумеют - готовы прорываться с боем. Чтобы притупить бдительность караула, намерены сделать на базу две-три холостые ездки.
- Минуту, - сказал Родионов и нажал на клавишу селекторной связи. Защелкало реле вызова.
- Прапорщик Горелов, - отозвался динамик бодрым, чуть хрипловатым голосом. - Слушаю вас.
- Андрей Григорьевич, здравствуйте. Это Родионов.
- Здравия желаю, товарищ полковник.
- У тебя сейчас кто-нибудь есть?
- Нет, я один.
- Задам вопрос, но ты о нем никому. Понял?
- И начальству?
-Да.
- Слушаю вас.
- Приезжал кто-нибудь за эти дни на территорию из городского водопровода?
- Так точно. Вчера после обеда были. Целая бригада. Обещали сегодня вернуться. У них на насосной станции авария.
- Кавказцы?
- Так точно.
- Слушай, Григорьич, я к тебе сегодня приеду. Сам. Именно к тебе. Ты понял?
- Да-а. - В голосе прапорщика Андрей уловил растерянность. Хоть он и говорил "да", но явно не понимал, что случилось.
Полковник на это внимания не обратил.
- Вот и отлично, - сказал он. - Ты только будь готов ко всему. Вспомни, как мы с тобой на Шинданде управлялись. И никому ни слова. Короче, будь начеку.
- Но у меня начальство...
- Делай все сам. Понял? До моего приезда.
Дав отбой, полковник тут же снял трубку городского телефона. Набрал номер. Дождался ответа.
- Привет, Кирилл Афанасьевич.
Прикрыв ладонью микрофон, негромко пояснил Андрею:
- Городская управа. Зав коммунальным хозяйством. - И тут же, но уже громко спросил: - Слушай, дорогой, много у тебя в водопроводной службе кавказцев? Все, говоришь, в горторге и на рынках? Понял. А кто же слесарными делами занят?.. Все ясно, спасибо... Что заинтересовало? - Полковник засмеялся. - Да вот пришел к нам один наниматься слесарем. Говорит, в горводопроводе работал... Не верить? Добро!
Бросив трубку на аппарат, Родионов опустился на стул.
- Похоже, Бураков, ты прав, - сказал он, вдруг переходя на "ты". - Что-то вокруг арсенала затевается. Может, подключишься к моим? Разберемся вместе?
- Нет, товарищ полковник. У себя вы сами со всем совладаете. Как говорят, вам вершки, а уж я постараюсь корешки подобрать.
- Как понимать?
- Уверен, головка этой банды в пекло не сунется. Так я их и пощекочу в логове. Вот почему для меня сейчас главное - "Скорпионы"...
Мощный ЗИЛ-130 с крытым кузовом, тяжело подвывая, шел на подъем, двигаясь в сторону арсенала. Съехав с шоссе, машина миновала "кирпич" - знак, ограничивающий въезд в закрытую зону, и покатила по бетонке, с обеих сторон обсаженной пирамидальными тополями. Пригнув лобастую курчавую голову к рулю и напряженно вглядываясь в даль, грузовик вел Грант Бароян. В отряде Акопа Галустяна он считался боевиком опытным и довольно удачливым. На его счету числились две активные акции по изъятию оружия у воинских подразделений Советской Армии. В Карабахе он возглавлял нападения на радиолокационные точки войск ПВО, которые располагались в отдалении от основных воинских баз. К контрольно-пропускным пунктам подходила толпа женщин и детей. Вполне понятно, стрелять в них русские солдаты не решались. Даже самым молодым, прослужившим в строю всего по полгода, замполит успел внушить мысль о том, что в сердцах армян живет генетическая благодарность к русскому народу, который не раз спасал Армению от турецких ятаганов и персидских мечей. Верил в это и сам замполит, выпускник политического училища, хотя реалии жизни ничем его веры не подкрепляли. Ни в одном из ближайших к точке горных сел он не встречал армян, знавших как следует историю своего народа. Еще меньше их умело связать более трех русских слов. Познания самых грамотных ограничивались фразами вроде: "Купы хорошо", "давай дэнги". Зато армянин-учитель истории, которого в роту привозили из города, рассказывал солдатам о Великой Армении, права которой на жизненное пространство распространялись далеко за северные склоны Кавказских гор.
Бароян сумел выдвинуться и попал в специальный отряд Галустяна. Теперь ему предстояло проявить себя в деле, совсем не похожем на прошлые. Предчувствие беды томило душу, делало настроение смутным, угрюмым.
Метрах в ста перед бетонным забором, который ограничивал территорию арсенала, тянулась колючая проволока. Бетонку дороги перекрывал металлический шлагбаум, рядом с которым была кирпичная караульная будка. Здесь машине пришлось остановиться. И сразу к кабине подошли трое. Два автоматчика, изготовив оружие, встали с двух сторон, широко расставив ноги. Третий - прапорщик - приблизился к кабине и потребовал предъявить документы.
- Э! - шутливо возразил Бароян. - Документы-монументы, сколько можно?! Я уже здесь приезжал, да?
Прапорщик даже бровью не повел.
- Документы!
- Пожалуйста. - Бароян протянул бумаги и улыбнулся. Ночью предстояло провести операцию, поэтому, чем лучше его запомнят сейчас, тем спокойнее отнесутся позже. Не сдерживая язвительности, спросил:
- С кем воюете?
Прапорщик промолчал. Полистав документы, вернул их. Приказал:
- Откройте будку.
- Э, дорогой. - Бароян улыбнулся еще лучезарней. - Там никого нет. Только трубы-шубы, гайки-майки.
- А где бригада?
- Все ты знаешь, командир! Спит бригада. Я везу материал. Слесари приедут, когда можно будет перекрыть воду на город, ночью.
- Откройте, - повторил требование прапорщик, на которого объяснение водителя влияния явно не оказывало.
Бароян вылез из кабины, вразвалочку прошел к кузову. Из караульной будки тут же появились еще два солдата. Встали рядом с машиной, изготовили автоматы.
- Боитесь чего-то, что ли? - спросил Бароян иронично.
- Мы такие, - ответил прапорщик неопределенно.
Громко зазвенев задвижкой, Бароян распахнул двери. Прапорщик
заглянул внутрь, убедился, что там никого нет, и все же влез в будку
по железному трапу. Походил, заглядывая в углы.
- Что ищешь, дорогой? - спросил Бароян сочувственно. - Могу помочь.
- Можете ехать! - махнул рукой прапорщик и выпрыгнул из будки.
В зеркало заднего обзора Бароян видел, что автоматчики вернулись в караулку только после того, как его машина отъехала от пропускного пункта метров на сто.
Более часа Бароян провел в зоне. Возился у водокачки. Сбросил несколько обрезков толстых труб, сгрузил чугунный вентиль, вошел в техническое помещение, постучал разводным ключом по трубам, покурил. Из зоны его выпустили с теми же формальностями и предосторожностями, с какими впускали в нее.
- Ай, молодец! - сказал Бароян и, прощаясь, махнул рукой прапорщику. -
Мимо тебя мышь не проскочит.
- Мыши не по моей части, - ответил тот сумрачно. - Важно, чтобы крысы не бегали.
Обо всем увиденном Бароян доложил Акопу. Тот слушал, почесывая волосатую грудь, и думал.
- Как считаешь, они что-то чувствуют?
- Нет, Мелик, - успокоил шефа разведчик. - Это у них называется высокой бдительностью. А так они такие же лопухи, как и те, что я видел сто раз.
- Думаешь, сделаем?
- Если Мудрак на месте, все пройдет - о'кей!
К предстоящей ночи майор Мудрак подготовился основательно. Под завязку залил горючим бак своих "Жигулей" - "девятки". Выгнал машину за территорию базы и укрыл ее в кустах, неподалеку от бетонки. Сменил областные номера на чеченские, заранее приобретенные за солидную сумму в Грозном. После получения условленной суммы майор собирался махнуть в Азербайджан, в место, где его не найдут даже с собаками.
Близился вечер. Оставшись в служебном кабинете один, Мудрак прилег на жесткий, обтянутый ледерином топчан. Он его поставил у себя для ночных бдений. Лежал, закрыв глаза, перебирал в памяти детали предстоящей операции. Изредка поглядывал на часы, удивляясь, что время течет так медленно.