- В таком случае, если книжка уцелела при взрыве, она должна находиться вместе с другими вещественными доказательствами где-то в полицейских архивах. Вы можете придумать, как туда проникнуть?
- Я дружу с одним комиссаром полиции. Попрошу его помочь нам, но я не знаю, насколько он допущен к такого рода делам.
- Как вы думаете, он смог бы что-то сделать для моего отца?
- Министерство юстиции ловко провернуло это дельце. Все в обстановке полной секретности. Никакой информации не просочилось. Ни один журналист не сообщил о его экстрадиции. Пока ты не приехал, я ничего не знал. Думаю, что он засекречен с момента приземления в Риме. Отыскать его следы будет нелегко, даже сотруднику полиции. Придется набраться терпения.
- А что вы порекомендуете насчет картины? Отец советовал показать ее вам. Он думает, что в ней и кроется секрет всей истории.
- Ты ее привез?
- Она тут, - сказал я, указывая на свою дорожную сумку. - Я ее просто вынул из рамки и скатал в трубочку.
Тененти на секунду задумался, а потом предложил:
- У меня есть знакомый антиквар, он разбирается в такого рода вещах. Честным его не назовешь, но дело свое он знает. Он занимается тем, что разбирает по кусочкам мебель разных стилей и собирает из этих кусочков настоящие музейные экспонаты. Если твоя картина - фальшивка или ее где-то украли, он тебе скажет. Ее можно оставить у него на несколько дней, посмотрим, что он выяснит.
Я даже не попытался скрыть своего скепсиса:
- Я пока как-то не жажду с ней расстаться, даже на пару дней... Вы уверены в том, что предлагаете?
Тененти раздраженно отмахнулся:
- Ты еще долго будешь выкать? Если я ровесник твоего отца, это еще не значит, что ты должен относиться ко мне как к старику в маразме.
Я почувствовал, как горячая волна пробежала по моим щекам и лбу.
- Ты уверен в том, что предлагаешь? - поправился я.
- А у тебя есть лучший вариант?
Вопрос Тененти положил конец спору. За одно мгновение я должен был решить - доверять или не доверять этому человеку, с которым час назад я еще не был знаком.
Неуверенным жестом я открыл "молнию" на сумке и достал длинный картонный тубус. Я протянул его Тененти, пытаясь убедить самого себя, что не совершаю ничего непоправимого.
38
Убийца Наталии был с ней знаком. Он был даже очень хорошо с ней знаком, потому что перечитывал все контракты, которые подписывал для нее Кемп.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что они вместе повеселились в вечер убийства. После "Инферно" он проводил ее до дому. Она отперла дверь квартиры, и он воспользовался этим. Чтобы проникнуть туда, изнасиловать и убить ее.
Наталия не опасалась этого человека. Да и с чего бы? Луи Фарг был адвокатом Томаса Кемпа и, судя по данным, которыми располагала Сара, уже лет десять имел счет в "Банко Романо".
Государственное казначейство давно интересовалось им, но расследование по делу о возможном сокрытии крупных сумм от налогообложения еще не завершилось. Впрочем, создавалось впечатление, что агенты налоговой полиции всерьез настроились завалить адвоката, специализировавшегося на защите коррумпированных политиканов, руководителей предприятий с двойной бухгалтерией и жуликов всех калибров.
Для этого требовалось согласие некоторых крупных государственных чиновников. Однако, в силу каких-то таинственных причин, все политические мужи, сменявшие друг друга на руководящих постах в министерствах экономики и финансов, накладывали вето на продолжение финансового расследования.
Несколько лет назад Коплер, работавший в то время на крупную ежевечернюю газету, пытался провести собственное расследование деятельности адвоката. Но очень скоро он был вынужден отказаться от своей затеи.
И это при том, что тех, кому не хотелось увидеть Фарга за решеткой, можно было пересчитать по пальцам. Однако его падение должно было произойти в нужный момент, без неприятных последствий для других людей, а, учитывая длинный список его клиентов, такое казалось маловероятным. Человек его склада не стал бы тратить тридцать лет жизни на служение сильным мира сего, не застраховавшись от возможных изменений конъюнктуры.
Фарг пользовался высоким покровительством и не скрывал этого. Приняв Коплера, он игриво заявил ему, что у него достаточно знакомых, чтобы не бояться какого-то разгребателя дерьма.
На следующий день Коплера вызвал к себе главный редактор. Он еще не пришел в себя после звонка одного депутата, пользовавшегося расположением премьер-министра. Статья так и не увидела свет. В тот же день Коплер уволился из прославленной газеты.
Одним из источников могучей силы Луи Фарга была его внешность. Весь круглый, с сигарой, в двубортном пиджаке, он излучал добродушие как перед судьями, так и перед объективами камер, поджидавших его у выхода из зала суда.
Фарг умело налаживал отношения со средствами массовой информации и так же умело выбрал для себя поле деятельности. В начале восьмидесятых годов молодой адвокат, только что принятый в коллегию, начал специализироваться на заведомо проигрышных делах.
И не потому, что он был ярым приверженцем права на защиту и борцом с судебными ошибками. Его совершенно не интересовали пойманные с поличным угонщики автомобилей или мелкие жулики. При выборе дела он руководствовался одним критерием: оглаской, которую оно могло получить в прессе.
Юридическая философия Луи Фарга была проще простого: выиграет он процесс или проиграет - это безразлично; главное - чтобы о нем заговорили.
По числу выигранных дел он действительно занимал одно из последних мест во Франции. Всех или почти всех его клиентов надолго лишали права баллотироваться на выборные должности или приговаривали к длительным срокам заключения за взяточничество, отмывание денег или злоупотребление общественным имуществом. Некоторых осуждали по всем этим статьям сразу, что нимало не волновало адвоката.
Будучи не в состоянии помешать признанию своих клиентов виновными (со строго юридической точки зрения, Фарг не очень-то и старался сделать это), он употреблял все свое умение на то, чтобы отстаивать их невиновность перед микрофонами журналистов. Тогда он с апломбом и пылом говорил, в зависимости от случая, о предвзятости суда, о наивности своих клиентов или о том, что они не имеют никакого отношения к предъявленным обвинениям.
Его явная неискренность нравилась телезрителям, которых привлекала такая смесь хитрости и прекрасно осознаваемого цинизма.
Его клиенты, осужденные правосудием, чувствовали, что их оправдывает один-единственный голос, который что-то значил для них, - голос общественного мнения. И с этого момента они могли надеяться, что, отбыв срок, смогут сразу же возобновить свою деятельность.
Тот факт, что Фарг защищал мерзавцев, еще не делал его преступником. Но ввести смертельную дозу кокаина в вену молодой женщины, предварительно изнасиловав ее, - это значило бросить вызов правоохранительным органам. Какие бы высокие места в государственной иерархии ни занимали его покровители, им будет сложно вытащить его из такой передряги.
Судья, занимавшийся делом Велит, как и многие его коллеги, ненавидел Фарга за то, что он дискредитировал институт правосудия своими манерами ярмарочного шута. Внимательно выслушав Сару, он без проволочек выписал ей ордер на арест, о котором она просила.
Вооружившись этим бесценным документом, она прежде всего нанесла визит в офис адвоката. Личная секретарша Фарга сообщила, что тот сегодня не приходил. Утром он звонил и сказал, что чувствует себя усталым и решил поработать над делами дома.
Отсутствие адвоката не давало поводов для тревоги. Фарг постоянно ездил по каким-то встречам. Он вел образ жизни скорее бизнесмена, чем юриста. Его сотрудники, привыкшие к частым отлучкам патрона, научились разбираться в делах самостоятельно.
Сара попросила секретаршу позвонить адвокату домой.
Та долго слушала гудки в телефонной трубке и наконец ответила:
- Его нет.
- Попробуйте по мобильному, - приказала Сара.
Секретарша повиновалась. Почти сразу же она отключилась, потом набрала номер еще раз, но снова безрезультатно.
- Там включен автоответчик. Значит, что он не хочет, чтобы его беспокоили. Зайдите завтра, если хотите, ему, безусловно, станет лучше. Если оставите вашу карточку, я даже попрошу, чтобы он с вами связался.
- Этого не потребуется. Я загляну к нему. Может быть, пока я доберусь, он уже вернется.
- Мэтр Фарг живет один и часто уезжает на несколько дней, никого не предупреждая. Вы зря потратите время.
- Насчет этого не волнуйтесь. Дайте мне его адрес, пожалуйста.
Сара заметила, что ее собеседница колеблется.
- Такое впечатление, что вам хочется быть обвиненной в чинении препятствий правосудию. Или я ошибаюсь?
Захваченная врасплох, секретарша замотала головой. Потом нацарапала несколько слов на листке бумаги.
- Не в моих привычках разглашать частную информацию о шефе. Буду благодарна, если вы не станете рассказывать ему, откуда у вас этот адрес.
- Я уже забыла откуда, - успокоила ее Сара. - И последнее: ваш шеф не казался вам каким-то странным в последнюю неделю? Нервным, напряженным или возбужденным? Или, наоборот, рассеянным, апатичным?
Секретарша покачала головой с уверенным видом:
- Нет, не замечала. Надо сказать, что в последние дни мы его не часто тут видели. Если хотите, могу выяснить, какими делами он сейчас занят.
- Не утруждайте себя. Спасибо за помощь.
Сара сунула листок с адресом в карман и бросилась к машине. У нее появилось скверное предчувствие. В глубине души она знала, что опоздает, несмотря на свою сирену и мигалку.
39
Луи Фарг жил в особняке, втиснутом между двумя многоквартирными домами в центре Нейи. Сара поставила машину на тротуаре, одним прыжком перемахнула через несколько ступенек, ведших к входной двери, и позвонила. Как она и ожидала, дверь ей никто не открыл.
Тогда она решила обойти дом по маленькой аллейке. Она очутилась в садике, отгороженном от окружающих домов живой изгородью из туи. Сзади особняк выглядел еще более впечатляюще, чем с фасада.
Войти внутрь можно было через веранду, уставленную растениями в кадках. Опасения Сары подтвердились: кто-то приходил к Фаргу до нее. Стеклянная дверь оказалась бесцеремонно взломанной.
Стараясь не наступать на осколки стекла, усеявшие пол, Сара вытащила свой револьвер из кобуры на поясе и спустила предохранитель. Потом прижалась к внешней стене и осмотрела веранду.
Убедившись, что в ближайшие минуты нападать на нее никто не собирается, она поднялась в дом. Пройдя через веранду, она оказалась в большой комнате, площадью с ее собственную квартиру. Стоявшая там пластиковая мебель отлично подходила к ярким и резким тонам, в которые были выкрашены стены.
Стараясь двигаться как можно медленнее, выставив перед собой револьвер, Сара пошла по коридору, начинавшемуся за гостиной, и попала в кухню.
Она сразу узнала Луи Фарга, самого телегеничного члена адвокатской коллегии Парижа. Судя по алой дыре, зиявшей в левом виске адвоката, в будущем ему уже не светило демонстрировать перед телекамерами свои таланты защитника взяточников и коррупционеров.
Фарг лежал на кафельном полу, уставившись в потолок. В руке он еще сжимал наполовину выкуренную сигару, из-под халата от Кензо виднелись трусы в горошек. Удивленное выражение, застывшее на лице, говорило о том, что сегодня умирать он не собирался.
Сара присела на корточки возле трупа и положила свободную руку на еще теплое запястье адвоката. Он умер недавно. Наверняка меньше часа назад.
Все это Саре совершенно не нравилось. И Лопесу это тоже не должно было понравиться.
Она не успела задуматься о гневе своего начальника. Тишину частного особняка внезапно нарушил скрип половицы.
Сара инстинктивно навела револьвер на дверь. Реакция у нее была уже не та, что пять лет назад, но она по-прежнему чувствовала себя достаточно резвой, чтобы всадить пулю в лоб тому, кто попытается проникнуть в кухню.
На несколько секунд она замерла, потом выпрямилась. Со второго этажа снова донесся едва слышный шорох. Сара бросилась к лестнице, готовая открыть огонь при любом подозрительном движении. Вдруг она поняла, что дрожит.
Она на мгновение остановилась, просто чтобы успокоиться, потом стала подниматься дальше. Дойдя до площадки, она пошла на шум и оказалась перед комнатой, где, наверное, находился кабинет адвоката. Она застыла на пороге и прицелилась в голову человека, рывшегося в ящике стола.
- Полиция! Не двигаться, мерзавец!
Человек даже не потрудился выпрямиться.
- Ты же не будешь стрелять в меня, Сара?
- Коплер? Какого черта ты тут делаешь?
Журналист задвинул ящик и рухнул в кожаное кресло возле стола. Его лицо осунулось, как после бессонной ночи.
- Отвечаю на твой следующий вопрос: нет, этого кретина убил не я. Когда я приехал, он уже был готов. Ну а в остальном - я не устоял перед искушением узнать побольше. Поняв, что Фарг причастен к убийству, я вытерпел целый день, метался по квартире, как тигр в клетке, а потом все-таки поехал сюда, чтобы проверить. Вот ведь погань... Насколько я понимаю, ты быстро разобралась с этим платежным поручением.
- А ты сомневался в моих профессиональных качествах? - спросила Сара, пряча револьвер в кобуру.
- Я просто констатирую факт. Лопесу понадобилось бы три дня, чтобы связать документ с Фаргом.
- И он пришел бы к тому же выводу, что и я. Просто труп был бы не таким свежим.
Коплер ухватился за рычаг сбоку кресла и принялся поднимать и опускать сиденье.
- Ну что, мы в дерьме? - спросил он, не прерывая своей забавы.
- Я только что потеряла главного подозреваемого, а число трупов достигло четырех. Будет чудом, если я не войду в анналы уголовной полиции. Если не считать этого, все отлично...
- Лопес, наверное, будет орать?
- И с полным на то основанием. Следствие не продвигается. Как только нащупываю нить, она выскальзывает у меня из пальцев.
Сара задумалась на несколько минут. Ритмичный скрип, который издавало поднимающееся и опускающееся кресло, начинал выводить ее из терпения.
- Можешь ты прекратить играть с этим чертовым креслом?
Журналист повиновался. Зато он откинулся назад, вытянулся во весь рост и положил ноги на кожаный бювар Фарга.
- Да, кстати, - продолжала Сара, - никаких следов убийцы?
- Никаких. И, заметь, тем лучше. Я бы не устоял против его пушки. И классическая борьба - не мой конек.
Сара не ответила на попытку пошутить. В ней снова пробудился инстинкт полицейского.
- Надеюсь, ты ничего не трогал?
Журналист показал свою руку - на ней была резиновая перчатка.
- Больше глупых вопросов нет?
- Объясни мне, Коплер, что происходит?
- Прежде чем прийти сюда, я готов был поставить свою "альфа-ромео" на то, что убийца - Фарг. Теперь у меня появились кое-какие сомнения. Думаю, что настоящий убийца только воспользовался им, чтобы проникнуть к жертве. Фарг отлично подходил для дел такого рода. Кто бы заподозрил публичного человека, да еще его масштаба? Вот как, по-моему, обстояло дело: в тот вечер наш гений адвокатуры как бы случайно оказывается на VIP-этаже "Инферно" с Наталией. Он подмешивает ей в шампанское наркотик и после закрытия бара провожает ее до дому. Никого это не настораживает. Он усаживает ее в свой "ягуар", по дороге распаляется, гладя ее по попке. Оказавшись у нее в квартире, он не может устоять перед соблазном. Не каждый же день под рукой оказывается топ-модель, притом чересчур одурманенная, чтобы сказать "нет". Он ее раздевает, она не сопротивляется. Может быть, она приняла что-то еще и до его наркотика. Он трахает ее на кровати, без презерватива. В любом случае она в полубессознательном состоянии, наутро она уже ничего не вспомнит. Получив этот маленький бонус, Фарг оставляет ее голую на кровати и открывает дверь тому, кто его шантажировал. Наверное, тот тип напел ему, что просто возьмет в квартире деньги и драгоценности. Фарг и помыслить не мог, что он ее убьет. Наутро, услышав по телевизору новость, он немного пугается, особенно когда соображает, что на месте преступления осталась его сперма.
- Ну, если дело действительно обстояло таким образом, то он подписал свой смертный приговор в тот момент, когда открыл дверь квартиры убийце. Ты думаешь, что этим платежным поручением нам давали понять, каким образом Фарга вынудили к сотрудничеству?
- А ты знаешь, какой вид спорта больше всего любят такие, как Фарг? Уклонение от налогов. Они обмениваются лучшими планами на светских ужинах, между бокалом шампанского и ложечкой икры. Не таскать же ему наличность чемоданами в Люксембург. Ты же понимаешь, на границе его ждали... Куда проще положить бабки в итальянский банк с хорошей вывеской, с безупречной репутацией, потом перебрасывать их со счета на счет, пока сам черт не запутается, и в конце концов перевести в Люксембург.
- И он ни разу не попался?
- Фарг был ловкачом. Госказначейство его уже сколько лет хотело сцапать, и все безрезультатно. Благодаря поручению, которое я получил, они смогли бы наконец обложить его.
- А зачем же его прислали тебе?
- Об этом я всю ночь думал. Цель операции, ясное дело, состояла не в том, чтобы свалить Фарга. Большой роли в этой истории он не играл. Просто ключ, чтобы проникнуть в квартиру Наталии. А дальше я могу представить себе только одно объяснение: кто-то хочет вывести меня на след убийцы через Фарга. Мне подкидывают статиста, который укажет дорогу. Почему именно мне? Не имею понятия.
- Потому что ты более свободен в своих действиях, чем какой-нибудь легавый. Ты можешь идти по следу, не опасаясь препон со стороны начальства. А если найдешь что-то занятное, сольешь информацию, и все. Никакого давления, никакой траты времени на процедуры...
- М-да, может быть...
- Даже будь у меня свой, личный судья, я и то не сумела бы раздобыть это поручение. У твоего информатора возможности побольше наших. Это слишком крупное дело, даже для тебя. Ты с ним проколешься. Исчезни на несколько дней и дай мне закончить работу.
Журналист непринужденно улыбнулся.
- Не напрягайся. Я бывал в передрягах и похуже, ты же знаешь. Когда в Банги за мной бегали идиоты с мачете и канистрами бензина, вот тогда было чего бояться. В ту ночь я отбоялся на всю оставшуюся жизнь Ничего страшнее уже не будет.
- Я не шучу. Ты играешь с огнем, Коплер. Придет время, когда ты станешь мешать всем. Пока я не узнаю, за что убили Наталию, я не смогу тебя защитить.
- А что со мной может случиться?
Сара шагнула к журналисту и оперлась руками на стол. Ей не хотелось шутить. Видимая беззаботность Коплера выводила ее из себя.
- Получишь пулю в лоб или горло перережут. Большая и непоправимая беда, вот что случится. Не думаю, что, проснувшись сегодня утром, Фарг особенно опасался за свою жизнь. Иначе не надел бы такие смешные трусы.
- Слушай, Сара, только честно, ты что, сценарий сочиняешь? Я оказывался в куда более опасных ситуациях и выжил, как можешь видеть.
- Коплер, прошу тебя, будь благоразумным. Эти ребята не шутят. Они отделываются от всех, кто встает на их пути, они и своего пришить готовы. Я не горю желанием передавать Барбе еще и твой труп.