Я вернул свою голову обратно в кабину и начал разыскивать рычаги, когда-то отвечавшие за запуск ракет. Ребята из камовской фирмы показали нам в штабе, как управлять этим устройством. Однако лететь вместе с пилотом должен был, разумеется, кто-то из младших референтов, поэтому сам я не забивал голову всеми премудростями, и зря... Вроде бы эта коричневая рифленая рукоятка - та самая.
- Виноват, - послышался предупредительный голос пилота. - Это не то, что вы думаете. Пульт - справа, где экран прицела... А это просто пулемет. Он, извините, заряжен...
- Пулемет? Заряженный? - с удивлением переспросил я, быстро отодвигаясь от рукоятки на безопасное расстояние. Признаться, я и понятия не имел, что здесь еще осталось боевое оружие. - Но для чего? Вам разве ничего не сказали о цели нашего полета?
- Так точно, сказали, - доложил новоиспеченный полковник. - Я откомандирован в распоряжение администрации Президента, с целью разового агитационного вылета накануне выборов. Ракетную установку перемонтировали. А пулемет с боекомплектом я оставил на всякий случай. Вдруг вашим пригодится?
Я недовольно фыркнул. Хорошенькое же у него мнение о президентской администрации! Он что же думает, мы - зондеркоманда СС? Похоже, я несколько перегнул палку, распространяя в кулуарах слухи о собственной безжалостности. Увлекся. Переборщил.
- Когда вернемся, уберете эту штуковину из вертолета, - распорядился я. - А пока напомните-ка мне, как обращаться с пультом. Тут где-то должен быть экранчик с мишенью...
Вскоре я уже ловил в перекрестье живописную толпу на углу Большого Афанасьевского и Сивцева Вражка. Здесь, у светофора, самое подходящее место для устройства затора на проезжей части. Перекрыв дорогу украинской "чайке", я выигрываю упущенное время. Конечно, наши календарики - не доллары и даже не рубли. Но российский избиратель падок на любые бесплатные подарки, даже копеечные. У него уже выработался условный рефлекс: перед выборами что-то обязательно дают задаром.
Катапульта сработала с первого нажатия. Никаких звуков я, понятно, не услышал, однако вертолет слегка тряхнуло.
Мой дебют в качестве бортового стрелка был на редкость неудачным. Я не догадался учесть направление ветра и бездарно просадил впустую первую тысячу портретиков Президента. Блестящее разноцветное облако осело далеко за перекрестком, у входа в какой-то фешенебельный ресторан.
Я шепотом ругнулся и взял левее. На сей раз я рассчитал верно. Манна небесная в виде календариков с правом двух поездок на метро просыпалась прямо на толпу. Сверху я увидел, как электорат, завороженный пластиковым дождем, пришел в волнение. Скоро кто-то распробовал находку, и началась суета. Не обращая внимания на красный кроличий глаз светофора, люди принялись ловить уже в воздухе блестящие дары нашего штаба. Что-что, но деньги горожане считать не разучились. Один календарик - две дармовых поездки, пятнадцать штук - готовый бесплатный проездной на полмесяца. Я заметил, как водители некоторых авто тоже стали покидать свои машины, дабы не остаться обделенными. Казалось бы, им-то, автовладельцам, зачем суетиться? Ан нет, гипноз толпы неумолим: все побежали - и я побежал, все хватают - и мне надо. В течение полуминуты узкое горлышко переулка было надежно перекрыто энергичными гражданами, жаждущими халявы. Мне даже почудилось, будто я с высоты слышу бессильные гудки завязших в переулке машин. Поздно, братцы-электоратцы, гудками делу не поможешь. Автомобили, которым не повезло доехать до светофора, встали здесь намертво. И среди них - черная лаковая "Чайка" с украинским премьером на борту.
- Будем садиться, - сказал я пилоту. - Найдите дворик потише и поближе.
Хочет или не хочет пан Козицкий, но теперь он меня выслушает.
24. ПИСАТЕЛЬ ИЗЮМОВ
"Ничто не ценится так дорого, как вежливость".
Это изречение я вспомнил, перелистывая меню. Когда твой обед оплачивается из чужого кармана, крайне невежливо скромничать и отказывать себе в денежно-пищевых удовольствиях. Спонсоры могут решить, будто ты усомнился в их кредитоспособности.
- Еще две порции омаров, - сказал я официанту. - И еще принесите манго, зразы, салат из огурчиков, вот это суфле за пятнадцать долларов, котлеты по-киевски с гарниром, креветок, курицу жареную, харчо и шоколадного пломбира граммов триста для разгона... нет, лучше сразу тащите полкило. И фирменное блюдо не забудьте.
- Это все? - Толстенький официант с карандашом в руках уже извел на меня половину блокнота.
- Сейчас-сейчас... - Я был не в силах сразу выпустить из рук аппетитный перечень ресторанных кушаний. - Может, возьмем еще осетрины заливной? Или целого осетра под белым соусом? А, господа?
Господа спонсоры переглянулись и дружно покачали головами. Всего их за столом собралось трое: табачный король Чешко, император пирожных Липатов и презервативный магнат Звягинцев. Приглашая меня отобедать, они не догадывались, сколько могут слопать в один присест кандидат в президенты России со своим бойфрендом.
- Тогда целого осетра не надо, - объявил я. - Принесите только половину. И на этом - пока все. Для легкого перекусона хватит.
У голодной Сашки громко заурчало в животе. Узнав о походе в ресторан, дрянь специально не стала завтракать - чтобы больше вместилось за обедом. Сама готовить Сашка не любила, зато обожала трескать и была при этом прожорлива, как пиранья.
Невозмутимый официант спрятал в карман один блокнотик, достал другой.
- Что будем пить? - спросил он нас, приготовившись делать пометки.
Я проглядел карту вин и с грустью отложил ее в сторону. Выбрать было из чего. Но перед теледебатами в прямом эфире мне, пожалуй, не стоило развязывать. Это даже как-то неспортивно. Алкоголь - чересчур сильный допинг, а я желаю задолбить своих конкурентов исключительно в честном споре.
- Нарзан, - вздохнул я. - В самом крайнем случае - полстакана кефира.
Господа спонсоры проявили похвальную солидарность со мною. Хотя, возможно, все трое просто были надежно подшиты.
- Пепси-колу, - заказал табачный король.
- Томатного сока, - попросил производитель пирожных.
- Кофе, без сахара, - пожелал презервативный босс.
- Бутылку водки, - вдруг нагло вякнула Сашка, всего полчаса назад клятвенно пообещавшая мне молчать за столом.
У дряни была противная привычка иногда взбрыкивать и делать все наперекосяк. Если бы ей дали бумагу в линейку, она бы нарочно стала писать поперек. Назло всем. Я попытался наступить Сашке на ногу, но не смог быстро найти эту проклятущую ногу под столом.
- Какую именно водку? - Официант взял наизготовку карандаш. - Есть "Абсолют", "Столичная", "Экстра", "Лимонная", "Иван Грозный", "Гжелка", "Astafyeff"...
Наконец, я нащупал Сашкин ботинок и крепко придавил его своим каблуком. Дрянь жалобно пискнула на последнем слове.
- Понимаю, - кивнул официант. - Значит, нарзан, пепси, кофе, сок и бутылочку "Astafyeff". Сигареты будете брать?
- Да-да, - поспешно сказал я, опасаясь, что Сашка опять ляпнет невпопад. - Пачку "Московских крепких", пожалуйста. Моих любимых... - В присутствии табачного фабриканта не стоило даже заикаться о каком-то другом куреве, кроме паршивых сигарет его производства.
Официант умчался исполнять наши скромные заказы и отсутствовал всего минут десять, не больше. В скором времени стол в нашем отдельном кабинете был уже весь оккупирован тарелками и блюдами.
Ожидая осетра, я гадал, какую из его половин нам принесут: ту, где голова, или противоположную? Однако повара ресторана проявили истинную мудрость и порезали осетра не поперек, а вдоль.
- Приятного аппетита! - сказал я вслух, пристраивая обоих вареных омаров поближе к киевской котлете. Вкуснее всего благоухал суп харчо, но к нему приходилось тянуться через мороженое. Половина осетра и суфле отошли во владение Сашки. Спонсорам досталась какая-то мелочь вроде зраз с креветками, курочки, огурцов и манго.
Некоторое время мне удалось пожевать спокойно. Но лишь только я заморил первого червяка, спонсор господин Липатов отодвинул тарелку с нетронутой зразой и скрипуче произнес:
- У нас - проблемы.
- Бывает, - посочувствовал я, обкладывая укропчиком второго омара. - Что-то неладно с пирожными "Сатурн"? Как сказала однажды покойная Мария-Антуанетта...
- С пирожными все в порядке, - не дал мне договорить господин Липатов. - У нас проблемы с вами, Изюмов. Расходы на ваше содержание превышают все разумные пределы.
Я поскорее надкусил последнего омара, чтобы его невозможно было вернуть обратно на кухню. Финансовые разборки всегда наводили на меня глухую тоску. Стоило хоть немного почувствовать себя богатым, как тут же возникали падлы, требующие от меня отчета за каждый истраченный бакс.
- Неужто в самом деле превышают? - не вполне искренне удивился я. - Быть не может!
Краем глаза я заметил, как Сашка торопливо добивает осетра и тянется к суфле. Бутылка водки возле нее была уже опустошена на треть.
- Факт, - подтвердил табачный король Чешко. - Ваши непродуктивные траты вызвали беспокойство у совета директоров.
- Надо же и меру знать, - желчно добавил презервативщик Звягинцев. - Излишество вредит, заявляю как специалист.
- Одни ваши цыгане встали нам в копеечку, - присоединился к товарищам производитель пирожных Липатов.
Господин Липатов намекал на мою гениальную идею с арендой хора из театра "Ромэн". Было это аккурат в день принятия парламентом Закона о национальной культуре. Двадцать четыре часа подряд цыгане, сменяя друг друга, вопили под гитару "К нам приехал, к нам приехал!" у главного входа в Государственную думу, а я через каждый час проезжал мимо хора на пролетке, хлопал себя по заднице и картинно раскланивался. Телевидение было в отпаде.
- И этот, как его, ну, француз... - морщась, проговорил господин Звягинцев. - Его пятитомник с золотым тиснением стоит тридцать девять долларов, а вы потребовали семьсот комплектов. Куда вы их потом дели? Засолили?
Подарил, мысленно ответил я. В Московской области, к вашему сведению, десяток домов престарелых для старых большевичек. Все забыли про этих бабок, даже Товарищ Зубатов. А я вспомнил! И каждая получила от меня к Женскому дню по собранию сочинений маркиза де Сада...
- А две тысячи сарделек? - Господин Мешко воздел палец к потолку. - На кой черт вам столько?
Идея перегородить Манежную площадь гирляндами сарделек была еще более гениальной, чем аренда поющих цыган и раздача маркизов старушкам. Однако замысел бездарно провалился. Набежали оголодавшие москвичи и в момент объели мясную цепочку, без соли и гарнира. Поэтому мою прогрессивную предвыборную акцию никто не успел заметить.
- Вы умеете только разбазаривать отпущенные средства, - ядовито заметил презервативный магнат. - Но у нас, между прочим, деньги в огороде не растут.
Это было чистой правдой: деньги у них росли где-нибудь в швейцарских банках.
- Среди нас нет Рокфеллеров. - Табачный король машинально вынул из пачки сигарету своего производства, но вовремя опомнился и вернул ее на место.
Слова господина Чешко тоже были правдой. Ни один самый скупой Рокфеллер не осмелился бы выпускать такую вонючую гадость, как "Московские крепкие".
- Вы обходитесь нам слишком дорого, - скрипнул производитель пирожных. - Нам это не нравится...
Пирожные "Сатурн" тоже мало кому нравятся, с обидой подумал я. Эти "Сатурны" подходят только для ток-шоу Илюшки Милова - метать друг другу в репу.
- ... В общем, вы бросаете деньги на ветер, - сообщил господин Липатов. - С этой практикой пора кончать. Таково наше общее мнение.
- Общее и согласованное, - удостоверил господин Звягинцев.
- Принятое большинством голосов на совете директоров, - подвел черту господин Чешко.
Теперь мне предоставлялась возможность ответить. В порядке плюрализма. Я искоса глянул на недоеденного омара в тарелке и состроил постную рожу.
Только самонадеянные кретины плюют в руку дающего и лупят по зубам дареному коню, напомнил себе я. Фердинанд Изюмов - реальный политик, совсем не кретин. Берет, что дают: с миру по нитке, с паршивой овцы - шерсти клок, суют намыленную веревку - и веревочка в хозяйстве пригодится. Жареный петух в жопу клюнул? Возьмем и петушка, и жопу. Всерьез ругаться с гадами-спонсорами было бы неимоверным дебилизмом. Надо сохранять лицо, избегая сильных эпитетов.
- Понимаю вашу озабоченность, уважаемые господа, - медленно сказал я. При этом я волевым усилием задавил нескольких "скупердяев" и "жаднючих козлов", готовых сорваться у меня с языка. - Однако позволю не вполне согласиться с вами. Полагаю, кандидат в президенты в моем лице вполне окупает вложенные вами средства.
- Неужели? - с сарказмом спросил пирожный босс Липатов, наиболее прижимистый из всей святой троицы.
- Безусловно окупает, - ответил я. - Ну, посудите сами. Когда меня выберут президентом России, каждый из вас приобретет раз в двести больше, чем потратил. Господин Чешко получит от меня Министерство здравоохранения и сам будет решать, полезно или вредно курение для здоровья... Господин Липатов станет, если захочет, министром иностранных дел и сможет продвигать свои пирожные на внешний рынок, хоть на планету Сатурн... Ну, а господина Звягинцева я сделаю министром обороны, торжественно клянусь. Все вы не пожалеете, что связались со мной.
Пока спонсоры переваривали этот монолог, я прикончил последнего из омаров. Мое предложение обеспечило мне еще минуты две спокойной еды. Но не больше.
- Чушь! - сказал, наконец, табачный король. - Какая там победа на выборах? Оставьте эту лапшу для ваших педерастов. Мы конкретные люди, среди нас нет кремлевских мечтателей...
- Вот именно, - согласился император пирожных. - Никто вас и не покупал в качестве кандидата в президенты. Вы всего-навсего наш самый дорогой рекламный агент.
- Самый дорогой и самый бестолковый, - добавил презервативный магнат. - Мои изделия вы, между прочим, раскручиваете архи-скверно.
- Делаю, что могу, - кротко ответил я, стараясь не вспылить. - В детских садах я уже их раздавал, ментам на Рижском рынке дарил пачками, в Госдуме штук сто с трудом, но пристроил. Сегодня в артгалерее на Гоголевском битый час агитировал за ваши изделия. Только что еще не примерял их перед телекамерой.
- За такие деньги могли бы и примерить, - проворчал господин Звягинцев.
По правую руку от меня послышалось сдавленное бульканье. Сашка успела заполировать пятнадцатидолларовое суфле стаканом водки "Astafyeff". Зразы, не съеденные спонсорами, как-то незаметно переместились к ней. Огуречный салат и креветки находились на полпути. Надеюсь, питательный процесс отвлечет эту ненасытную тварь до конца нашей беседы со спонсорами. Пока рот ее занят жратвой, я могу быть относительно спокоен.
- Значит, примерить? - скрипуче хохотнул император пирожных. - А что, это мысль...
Табачный король, не расположенный к юмору, постучал вилкой о край тарелки.
- Времени мало, Изюмов, - суровым тоном произнес он. - Кандидатом вы пробудете еще два дня. Ровно столько вы будете интересны журналистам и ТВ, потом - все. После выборов никто вас не купит, даже по демпингу. И если вы не используете эти дни в наших интересах, последние свои счета оплатите самостоятельно.
- В том числе и счета из "Голубой лагуны", - присовокупил неумолимый господин Звягинцев.
- Их-то - в особенности, - кивнул фабрикант "Московских крепких". - Там за один вечер сумма набегает дай боже.
Это был неожиданный удар поддых. Ну, суки!
Я мысленно посчитал, сколько халявного пива уже вылакала голубая тусовка Дуси Кораблёва, и ужаснулся. Шандец. Цветочки кончились, поперли волчьи ягодки. Кажется, господа спонсоры натягивали поводок и брали меня за горло. И зачем же я, дубина, накупил на избиркомовские деньги столько бесполезных шмоток? Лучше бы сам поил охрану, ей-Богу, и не связывался с русскими капиталистами. Хищники, чистые волки! Гнусные морды эпохи первоначального накопления. Однако отступать теперь уже поздно. Обглодают, как Сашка - осетра. Придется капитулировать.
- Думаю, мы все уладим, - до омерзения приторным тоном сказал я. - Я ведь не отказываюсь сотрудничать. Наоборот...
- Правильно, Изюмов, - проговорил спонсор господин Чешко. - Давно бы так. Сегодня у вас, кажется, прямой эфир в "Останкино"? Вот и поработайте сегодня на нас, на нашу продукцию. Поменьше политики, побольше рекламы. И без фокусов.
- Ни единого фокуса, господа! - Я замахал руками. - Все будет вам по кайфу, слово кандидата в президенты. Останетесь довольны...
- Точно-точно, охренеете от удовольствия, - раздался неожиданный голос. - Фердик из любого говна конфетку вам сделает, он мастер.
Проклятье, ослица заговорила!
Сашка наелась, напилась и теперь захотела потрепаться. Вот дегенератка! Я под столом рыскнул ногою вправо-влево, желая придавить в зародыше дурацкую болтовню. Однако Сашка каким-то хитрым макаром поджала обе свои ноги и очутилась вне досягаемости моего ботинка.
- Из какого еще говна? - нехорошим голосом переспросил табачный король, прищурив глаза. - Вы о чем?
- Что вы, что вы! Он ни о чем! - Я растекся сахарным сиропом по тарелке. Больше всего мне хотелось дотянуться до железной вазочки из-под мороженого, нахлобучить ее на голову разговорчивой дряни и потом сильно-сильно колотить сверху молотком. - Вы не так поняли моего друга. Александр, будь любезен...
- Обычного говна, - с пьяным упорством сказала Сашка. Ядреная "астафьевка" уже затуманила ей остатки мозгов. - Ты ведь, Фердик, сто раз мне повторял: в "Московских крепких" - не табак, а сушеный навоз. Какашки.
Глаза господина Чешко сузились до размеров бойниц, из которых в мою сторону вылетела пара электрических молний. Презервативщик Звягинцев невольно хмыкнул при слове "какашки", о чем наверняка тут же пожалел.
- Про вашу резину я и не говорю! - отважно припечатала дрянь и его. - Вы сами-то в них трахались когда-нибудь? Если нет, нарочно наденьте и посмотрите на свой синий член!.. Какой же чокнутый придумал красить их в этот раздолбайский цвет? Фердик нацепил один раз - так потом от смеха кончить никак не мог. Хорошо еще, у меня завалялось пирожное "Сатурн". Классная штука. Откусишь разок, и тебе уж не смешно...
- Заткнись! - Я зашарил по столу в поисках какого-нибудь тяжелого предмета. Все мои старания мирно уладить дело со спонсорами разбивались к едрене фене из-за пьяной Сашкиной болтовни. Черт, надо было отдать ей второго омара и харчо. И пломбир. Но теперь поздно. - Молчи, дрянь!
- Нет, отчего же, - проскрипел господин Липатов. - Пусть скажет... Поговори, мальчик, поговори. Почему же после наших пирожных тебе не смешно, а?
- Тошнит, - откровенно объяснила Сашка. - Блевать охота. Мне-то Фердик рассказал, чего вы туда добавляете вместо сахара, из экономии. Странно, что до сих пор еще никто от них не подох.
Приплыли, обреченно подумал я. Ну, сучка! Лучше бы она их просто послала на хрен - я бы отбрехался, как-нибудь заболтал эту компанию. Но тут...
Все трое спонсоров, не сговариваясь, дружно встали из-за стола с каменными рожами. Сашкин проступок был верхом неприличия, вопиющим хамством, смачным плевком в имидж. Есть вещи, которые просто западло обсуждать вслух. Самый верный способ разозлить бизнесмена - сказать ему то, что он и сам знает о себе и своем бизнесе.
- Постойте, господа, - пролепетал я. - Подождите, мы все обсудим...