- Уже почти одиннадцать, - нервно сказал Бобчик. - Куда, интересно подевалась Адела? Все магазины уже давным-давно закрылись.
- Ума не приложу, - пожала плечами я. - Адела совершенно непредсказуема. Может, она пошла на дискотеку?
- Я, пожалуй, тоже пойду прогуляюсь, - сказал Луис.
- Куда это ты? - подозрительно поинтересовалась я.
- Я оставил свои вещи в отеле "Крильон", - объяснил колумбиец. - Нужно их забрать.
- Хочешь, я съезжу с тобой?
- Лучше отдохни. Я быстро.
Луис поцеловал меня и вышел.
Некоторое время я задумчиво созерцала захлопнувшуюся за ним тяжёлую тёмно-коричневую дверь.
- Странные вы какие-то, - заметил Бобчик. - Такое впечатление, что вы друг друга в чём-то подозреваете.
- Мне хотелось бы попросить тебя об одном одолжении, - сказала я. - Не мог бы ты ничего не рассказывать Луису о подробностях моего разговора с Фрэнком Даунфоллом, о том, что он завёлся от упоминания ванны с чёрной икрой, о семье Джианозо и так далее?
- Ладно, - согласился Бобчик. - А в чём дело?
- Долго объяснять, - махнула рукой я. - Значит договорились? О чём бы тебя Луис ни спрашивал - ты вообще ничего не знаешь, кроме того, что я познакомилась с Даунфоллом в самолёте и вчера вечером сходила с ним в ресторан.
- Договорились, - сказал Бобчик. - И почему только женщины не могут жить без секретов? Хотел бы я знать, что скрывает от меня Адела.
- А разве я что-то скрываю? - распахнув дверь, подруга вихрем влетела в комнату.
Вид у неё был такой, словно она раздобыла как минимум с десяток ночных горшков льяктамайока из рода Иньяка Панака, причём все они оказались подлинными.
- Я знаю, где находится золото Атауальпы! - выпалила она. - Мне рассказала об этом аклья, дева Солнца, выросшая в секретном акльяуаси - приюте Солнечных дев в районе Чиньчайсуйу.
- О, господи! - простонал Бобчик. - Уж лучше бы ты искала нижнее бельё с индейской символикой!
- И где же оно находится? - поинтересовалась я.
- Ну, конкретное место аклья не назвала, но она объяснила, что золото спрятано в центре земли, и меня проведёт к нему молодой и прекрасный воин со скорпионом на левом ухе, которого я встречу среди песчаного смерча на хвосте обезьяны.
- Ну если так, то нам не о чем беспокоиться, - усмехнулся Бобчик. - Считай, что золото Атауальпы у нас в кармане.
Адела возмущённо фыркнула.
- Можешь насмехаться, сколько захочешь. Между прочим, аклья предсказала, что этот воин влюбится в меня, а Уильяк Уму - Главный Жрец будет поклоняться мне, как богине, потому что я - дочь Солнца.
- Кстати, чем занимается эта аклья? - поинтересовался Бобчик.
- Она гадает на семенах киноаи внутренностях пресноводной черепахи, - гордо объяснила Адела.
- И сколько она берёт за свои предсказания?
- Почему ты любой разговор сводишь к деньгам? - возмутилась подруга.
Бобчик открыл рот, чтобы ответить, но я поспешила вмешаться, чтобы предотвратить неизбежную ссору.
- Луис приехал, - сообщила я.
Забыв о Бобчике, подруга с интересом уставилась на меня.
- Да что ты? И где же он?
- Отправился за своими вещами. Он оставил их в гостинице "Крильон", - объяснила я. - Пойдём в мою комнату, и я тебе всё расскажу.
- Снова секреты! Когда же, наконец, это кончится? - проворчал нам вслед обиженный Бобчик.
Арендованный Бобчиком "Джип Чероки", шурша шинами по на удивление гладкому асфальту Панамериканского шоссе, уносил нас на юг, в сторону Пампа-де-Наска. Адела уже не хотела осматривать руины Пачакамака. Ей в срочном порядке потребовалось полетать на самолёте над "космодромом инопланетян". Спорить с ней было бесполезно, да, впрочем, никто и не пытался.
Сидя на переднем сидении, подруга с любопытством ветрела головой, оглядывая окрестности. Мы с Луисом устроились сзади. Поначалу я тоже прилипла к окошку, но через полчаса убедилась, что открывающийся пейзаж был на редкость однообразен. Слева сердито плескался Тихий океан, а справа сменяли друг друга буровато-жёлтые, совершенно лишённые растительности горы, похожие на грязноватые песчаные дюны.
Почва была совершенно сухой, как выжженная солнцем пустыня, но, в отличие от обычной пустыни, из-за густых туч, вызванных холодным течением Гумбольта, над ней почти никогда не светило солнце. К иссушённой, бесплодной земле, как клочки вылезающей шерсти к спине старого мула, лепились то ли облака, то ли клубы рваного белесого тумана.
Иногда нам встречались селения из плоских и унылых, жмущихся к земле одноэтажных домишек из саманного кирпича. Из-за частых землетрясений местное население старалось строить жилища в один этаж и не делать тяжёлых перекрытий. Но, несмотря на эти предосторожности, каждый год под рухнувшими глинобитными стенами погибали десятки людей.
Мы уже проехали около ста пятидесяти километров. Чтобы добраться до Пампа-де-Наска нам осталось преодолеть в два раза большее расстояние.
Я откинулась на спинку сиденья и сомкнула веки, делая вид, что сплю. Мне нужно было собраться с мыслями. Происходило что-то странное, и меня раздражало, что я даже в общих чертах не представляю, во что мы все оказались втянуты. Известные мне факты упрямо не желали укладываться в какую-либо более или менее приемлемую схему. А факты были таковы.
Попрощавшись со мной, Адела отправилась обратно в "Шератон Лима отель", и, выяснив у консьержа, что интересующий её человек недавно поднялся к себе в номер, наконец, догадалась поинтересоваться его фамилией.
Очарованный кокетливой девушкой консьерж тут же выдал ей всю запрещённую к разглашению информацию. Более того, от себя он добавил, что сеньор Морли и прежде останавливался в "Шератон Лима отеле", что это очень серьёзный бизнесмен и отличный клиент.
Одарив консьержа нежной улыбкой, подруга вскочила в лифт и отправилась на шестнадцатый этаж, где икряной король Марсель Морли с острова Бали занимал президентский "люкс" под номером 1602.
- Сюрприз! - воскликнула Адела, когда икряной король открыл ей дверь.
- Ты? - удивился Марсель. - Как ты здесь оказалась?
- Странный вопрос, - кокетливо посмотрела на него подруга. - Принцесса инков вернулась на землю своих предков, чтобы отыскать затерянное в Кордильерах золото Атауальпы. Разве ты забыл, что сам рассказал мне о нём?
- Так ты приехала в Перу искать сокровища Атауальпы?
- А для чего же ещё?
Марсель задумался. Некоторое время он, словно забыв о присутствии девушки, расхаживал взад-вперёд по своему просторному "люксу".
- Так ты поможешь мне? - прервала затянувшееся молчание Адела.
- Что? - посмотрел на ней Морли. - Конечно, помогу. Только дело в том, что через двадцать минут у меня назначена деловая встреча с представителем одной из перуанских фирм. Я освобожусь только через пару часов. Не могли бы мы встретиться попозже?
- Конечно! Без проблем! - радостно воскликнула подруга. - Только ответь мне ещё на один вопрос. Ты знаешь, что Чиана Бенвитуна убили?
- Бенвитуна? - наморщил лоб Морли. - Какого ещё Бенвитуна?
- Как какого? - удивилась Адела. - Чиана, твоего приятеля. Помнишь, ты сам познакомил меня с ним на пляже.
- На пляже? Ах да, ну конечно! Чиан! Теперь я вспомнил. Только мы с ним не были приятелями. Так, сыграли пару раз в пляжный волейбол, вот и всё. Так ты говоришь, его убили? Очень жаль. Как это случилось?
- Зарезали, - лаконично пояснила Адела. Она не хотела вдаваться в подробности. - Кстати, я пыталась тебя разыскать, но оказалось, что ты выехал из отеля раньше срока.
- Дела, - пожал плечами икряной король. - Потребовалось заключить один контракт. Извини, но я вынужден уйти прямо сейчас. Ты сможешь заглянуть ко мне ровно через два часа?
- Я обязательно к тебе загляну, - пообещала Адела.
Изменив своим привычкам, подруга постучалась в дверь икряного короля точно в назначенное время. Марсель уже ждал её.
- У меня есть для тебя отличные новости! - воскликнул он.
- Здорово! - обрадовалась Адела. - И какие же?
- Ты веришь в индейскую магию?
- Разумеется, - кивнула подруга. - Я же не тёмная. К твоему сведению, я всего Кастанеду прочитала с Флориндой Доннер впридачу.
- Так вот, - Морли понизил голос. - В Лиме живёт одна женщина. Она настоящая бруха.
- Да ну! - восхитилась Адела. - И что она умеет делать?
- Ты знаешь, что такое аклья? - вместо ответа поинтересовался икряной король.
- Это испанское слово?
- Это кечуа - язык инков. Аклья - это дева Солнца. В древние времена верховные жрецы Тауантинсуйу отбирали самых красивых девочек и поселяли их в специальных храмах - акльяуаси, где учили их самым разнообразным вещам. Девы солнца выходили замуж за императоров инков и за представителей высшей инкской аристократии, но самые одарённые из них становились жрицами и предсказательницами будущего.
- А что такое Тауантинсуйу? - спросила Адела.
- Так на языке кечуа называлась империя инков, - объяснил Марсель. - Суйу означало "направление", а Тауантинсуйу переводилось, как "место четырёх направлений". Так вот, после конкисты испанцы начали безжалостно искоренять религию инков, огнём и мечом обращая индейцев в католицизм. Исповедующие религию предков инки были вынуждены скрываться от преследователей в горах, сохраняя свою веру, ритуалы и привычный уклад жизни.
Аклья, к которой я тебя отведу, воспитывалась в одном из затерявшихся в Кордильерах тайных убежищ последователей древней религии инков. Её услугами могут пользоваться только индейцы, но поскольку в твоих жилах течёт кровь императоров, ты тоже являешься дочерью Солнца. Через своего знакомого жреца инков я договорился, что аклья примет тебя, и если она признает в тебе дочь своего народа, она поможет тебе отыскать то, что ты хочешь.
- Здорово! - восхитилась Адела. - А когда я смогу увидеть её?
- Прямо сейчас, - сказал Морли. - Я сам отвезу тебя.
Аклья оказалась сморщенной, но весьма бодрой старушкой, одетой, как решила Адела, по последней индейской моде.
На голове у девы Солнца красовалось странное сооружение, напоминающее перевёрнутую шляпку очень крупного мухомора, внутренняя часть которой была выкрашена в чёрный цвет. Пышная хлопчатобумажная юбка в фиолетово-красную клетку была такой длинной, что почти подметала пол, а поверх белой вышитой блузки был накинут огромный прямоугольный кусок толстого грубо вытканного полотна, украшенного незатейливыми геометрическими узорами. Свои длинные седые волосы аклья заплетала в две тощие серовато-белые косички, свисающие на грудь, как потерявшиеся хвостики ослика Иа-иа.
По-испански великая предсказательница говорила со столь сильным индейским акцентом, что Адела не всегда понимала, о чём идёт речь. Когда дева Солнца с неожиданным проворством цепко схватила её за запястье, громко вопя что-то нечленораздельное на языке кечуа, подруга слегка струхнула, и Марселю пришлось подойти поближе, чтобы успокоить её.
В конце концов всё разъяснилось. Тыча костлявым коричневым пальцем в небольшое идеально круглое родимое пятнышко, находящееся на локтевом сгибе Аделы, аклья объяснила, что этот знак встречается только у Детей Солнца - Великих Инка и их потомков.
В конце концов, погадав на семенах киноа и внутренностях небольшой пресноводной черепахи, выловленной из стоящего на окне террариума, прорицательница, в числе прочего, сообщила, что сокровища Атауальпы спрятаны в центре земли, и что Аделу проведёт туда молодой и прекрасный воин со скорпионом на левом ухе, которого она встретит среди песчаного смерча на хвосте обезьяны. Более того, молодой и прекрасный индейский воин должен был страстно влюбиться в неё.
Оказавшись, наконец, в машине Марселя, Адела с облегчением вздохнула.
- Ты, конечно, можешь обвинить меня в излишнем скептицизме, - заметила она, - но, насколько мне известно, в центре земли находится расплавленное ядро, так что весьма маловероятно, что прекрасному воину со скорпионом на левом ухе удастся отвести меня туда.
- Ты понимаешь всё слишком буквально, - ответил Марсель. - Вот, например, Гималаи местные жители называют "Крышей мира", но это вовсе не означает, что у мира есть крыша. Инки считали, что некоторые пещеры ведут в центр земли. Наверняка, аклья имела в виду, что сокровища спрятаны в какой-либо пещере.
- Ну хорошо, - согласилась Адела. - Допустим, действительно золото Атауальпы спрятано в пещере, но, согласись, что не каждый день тебе удаётся встретить прекрасного воина со скорпионом на левом ухе, да ещё среди песчаного смерча на хвосте обезьяны.
- В Перу и не такое случалось, - уклончиво заметил Морли.
- У нас в гостинице совершенно точно нет ни обезьян, ни песчаных смерчей, - сказала Адела.
- Так отправляйся путешествовать! - пожал плечами Марсель. - Ты ведь хотела увидеть землю своих предков. Можешь не сомневаться, предсказание акльи непременно сбудется. Здесь столько удивительных и загадочных мест: плоскогорье Наска, долина Куско с её легендарным храмом Кориканча и развалинами древнего города, Священная Долина инков на реке Урубамба, Мачу Пикчу, крепость Саксайуаман… Рано или поздно ты обязательно встретишь предназначенного тебе судьбой воина.
- Ты уверен в этом?
- На все сто! - убеждённо кивнул головой икряной король. - Аклья никогда не ошибается.
- А с чего бы ты посоветовал мне начать? - спросила Адела.
- С плоскогорья Наска, - ответил Марсель. - Это незабываемое зрелище. - До Пампа-де-Наска можно доехать на машине, а там арендовать самолёт, поскольку загадочные рисунки плоскогорья Наска можно увидеть только с воздуха. Кстати, там в туристической компании "Кондор" работает один мой знакомый пилот. Его зовут Педро Гонсалес. Он, как никто, знает тамошние места. Скажете ему, что вы от меня, и он покажет вам гораздо больше того, что предусмотрено обычной туристической программой.
Из приоткрытого окошка потянуло сухим прохладным воздухом. Я поёжилась от холода и открыла глаза.
- Попрощайся с костой, - улыбнулся Луис.
Я уже знала, что перуанцы разделяют свою страну на косту, сьерру и сельву. Коста - это узкая и сухая полоска Тихоокеанского побережья протяжённостью в несколько тысяч километров, тянущаяся от Эквадора до Чили. Сьерра - это высокогорные луга, на которых индейцы разводят лам, альпаку и викунью. Сельвой перуанцы называли влажные и непроходимые амазонские джунгли.
- А здесь прохладно, - заметила я.
- Я предупреждал тебя об этом, - сказал Луис. - Так что ты не зря захватила тёплую одежду.
Панамериканское шоссе, петляя по склонам гор, неторопливо взбиралось вверх и снова устремлялось вниз, оставив позади очередной перевал. Пейзаж стал более живописным. Часть облаков осталась внизу, и сквозь образовавшиеся на небе просветы выглядывало солнце. На склонах гор появились кустарники и чахлые кустики травы.
- Это, случайно, не кока? - кивнув на заросли кустарников, спросила я колумбийца.
- А разве в этом районе растёт кока? - удивился Бобчик. - Я думал, её выращивают в основном в Колумбии.
- Это весьма распространённое заблуждение, - сказал Луис. - Колумбия стала основным поставщиком кокаина не потому, что там выращивают больше коки, чем в соседних странах, а в связи с тем, что её омывают два океана, и что у неё самая большая и удобная для береговая линия для транспортировки наркотиков морским путём. Несмотря на то, что морская граница Перу тоже достаточно протяжённая, берега здесь в основном скалистые и обрывистые, бухт, в которых могут причаливать корабли, не слишком много, и поэтому их гораздо легче контролировать. Поскольку основной поток наркотиков идёт через Атлантический океан, листья перуанской и эквадорской коки переправляются в Колумбию, и уже там перерабатываются в кокаин. Так что на самом деле в Перу коки гораздо больше, чем в Колумбии. Кокали или кусты коки нуждаются в тёплом и влажном климате и растут в горах на высотах от 450 до 1800 метров над уровнем моря. Листья коки на кокаталях - кокаиновых плантациях собирают и сушат так же, как чайный лист. Основными поставщиками листьев коки являются Перу, Боливия, Ява и Цейлон.
- Как, в Юго-восточной Азии тоже растёт кока? - удивилась я. - Я думала, она есть только в Латинской Америке.
- Ещё как растёт! - подтвердил Луис. - Особенно на Яве.
- Постой-постой! - заволновалась я. - Но ведь остров Бали находится сразу за Явой, почти вплотную! Значит, на Бали тоже производят кокаин?
Колумбиец внимательно посмотрел на меня.
- Что-то в последнее время ты часто упоминаешь остров Бали, - заметил он. - С чего бы это?
- Сама не знаю. Красивое место, - ответила я.
К их чести, ни Бобчик, ни Адела не проронили ни слова.
Вчера я успела уговорить подругу, чтобы она до поры до времени ни слова не говорила Луису ни об острове Бали, ни об икряном короле Марселе, ни о том, что произошло между мною и Фрэнком.
Впрочем, о Марселе в разговоре с Луисом я упомянула сама. Всю ночь я размышляла над тем, для чего икряной король утруждал себя поездкой к гадалке и всеми связанными с нею хлопотами. Если бы после этого Марсель попытался переспать с Аделой, я бы поняла, ради чего он так надрывался, но сеньор Морли вёл себя, как истинный джентельмен, и за весь вечер не сделал Аделе ни одного сомнительного предложения. Кроме того, несмотря на то, что это казалось полной бессмыслицей, меня продолжали мучить подозрения насчёт его причастности к смерти Чиана. Хотя версия Морли насчёт пляжного волейбола и неожиданно подвернувшегося контракта казалось вполне правдоподобной, у меня оставались кое-какие сомнения.
Утром я не выдержала и попросила Луиса позвонить в Колумбию и там, через его агентурно-полицейские связи разузнать всё, что можно, о Марселе Морли, французском икряном короле.
Луис поворчал, допытываясь у меня о причине подобного любопытства, но в конце концов согласился. Теперь, по приезде в Пампа-де-Наска, ему предстояло снова позвонить в Колумбию и выяснить, какой компромат на Марселя удалось накопать его коллегам.
"Всё-таки здорово, что Луис здесь", подумала я. "Иногда связи в полиции оказываются очень полезными."
Вчера ночью, прежде, чем мы уснули, колумбиец рассказал мне, что он выходил не только для того, чтобы привезти свои вещи. Через начальника полиции Лимы Луис узнал, чем именно закончилась перестрелка у мусорных баков.