Потом вернулась к джипу и вынула прикуривательницу из гнезда. Она была еще теплой – ведь бородач ткнул ее нагреваться еще до того, как Саша достала из кармана нож.
Но прикурить от нее было уже невозможно.
ГЛАВА 8
Саша шагала по трассе по направлению от города. Куда она шла, она не знала сама. В руках у нее был объемный бумажный пакет, она несла его, как ребенка, бережно перед собой. При каждом появлении на трассе машины она бросалась с насыпи вниз и замирала ничком за каким-нибудь случайным камнем, надеясь, что ее не заметят с дороги.
В одно из таких хоронений она сломала незажженную сигарету, которую держала в пальцах с тех пор, как покинула место, где лежали друг против друга два человеческих мертвых тела и стояли друг против друга два мертвых металлических тела.
На трассе снова послышался шум мотора. Саша не была уверена, но ей показалось, что к шуму мотора примешивались и тонкие взвизги далекой милицейской сирены.
Привычно торопясь, она кинулась прочь с трассы. На этот раз ей повезло – поперек дороги под насыпью проходила большая полая труба, оставленная здесь неизвестно для каких целей.
Саша юркнула в трубу и притаилась там. Даже, кажется, не дышала, пока над ее головой не пролетели одна за другой сразу несколько машин.
Теперь Саша уже не сомневалась – завывания сирены были слышны отчетливо. И мчались машины в том направлении, откуда шла Саша.
"Милиция, – подумала Саша, – кто-то из проезжающих водителей вызвал. Надо же – успели. А хорошо, что я здесь спряталась, – если бы не спряталась, могли бы меня подобрать. А мне еще нужно освободить Эльвиру Максимовну. К тому же... Конечно, можно было воспользоваться услугами милиции, но я боюсь, что из-за этого двойного убийства у меня проблемы будут. Пока докажешь, что никого не убивала, времени столько пройдет..."
Саша аккуратно положила рядом с собой бумажный пакет с деньгами.
"Надо было остаться на месте и дожидаться милиции, – с досадой подумала она вдруг, – а теперь, что ж... Бегу, прячусь с деньгами... Теперь я, конечно, навожу на определенные подозрения..."
Саша машинально ощупала вздувшуюся скулу и набухшую ссадину на виске.
– Сволочь, – вырвалось у нее по адресу одноглазого бородача, – гад...
Она откинулась назад – на металлическую холодную скругленную стенку и надолго замерла, полулежа в неудобном положении, закрыв глаза.
"Где мне теперь искать Эльвиру Максимовну? – думала она. – Я ведь совсем не помню того места, где встретилась... со всей честной компанией. Федя-даун оглушил меня на одном месте – у валуна, а потом перетащил в другое – я в тени под деревом лежала. А вывозили в город меня в багажнике джипа, так что дороги я не видела... Поторопилась я со своим ножом. Спасла собственную жизнь, а жизнь Эльвиры Максимовны..."
Саша открыла глаза и уставилась в совершенно не отличимую от миллиардов других точку на противоположной металлической стенке.
Конечно, она понимала, что Федя-даун не мог тащить ее на себе очень уж долго. Понимала, что то самое место, где Эдик вручил ей пластиковую кредитную карту, находится совсем недалеко от того места, гда она была оглушена. Если хорошенько поискать, найти это место можно, но...
Но что-то новое поселилось в груди Саши.
"А на какого черта мне, спрашивается, нужна эта Эльвира Максимовна? – подумала она, ощутив вдруг внезапную и необъяснимую злость на свою покровительницу. – Почему я бегаю туда-сюда по этой поганой местности, в поисках этой Эльвиры Максимовны? То и дело получаю удары то по морде, то по голове... Поганая сволочь Федя-даун меня трахнул в подсобке. И все из-за нее. Да она скорее всего давно уже мертва. Бандиты подстраховались, чтобы обезопасить себя. Никогда они отпускать ее не думали. И меня бы убили, если бы я не сбежала. Так что... Правильно я все сделала..."
Саша пришла вдруг в невероятное возбуждение. У нее даже вспотели ладони и больно запульсировала на ушибленном виске какая-то жилка.
– Что я в самом деле?! – проговорила она вслух. – Кто она мне, эта Эльвира Максимовна? Что она мне хорошего сделала? Платила мне деньги за мои услуги? Покупала иногда кое-какие вещи? Кормила хорошей едой и радужными обещаниями про будущее возможное совместное проживание?! Да она просто использовала меня, как используют красивую игрушку, к которой здорово привыкли!.. – Саша вдруг заметила, что выкрикивает все эти вопросы железной стенке – во весь голос кричит.
Она испуганно замолчала и молчала минуту, потом ее снова прорвало.
– А она бы стала меня спасать, если бы меня похитили? – снова спросила у железной стенки Саша. – Да ни за что на свете!..
Она приняла решение.
– Да и не ее я пыталась выручить, – быстро бормотала Саша себе под нос, ползая на коленях по днищу железной трубы и собирая в пакет рассыпавшиеся пачки денег, – я себя пыталась спасти. Запугали меня со всех сторон, да и я, дура, сама себя запугала – что если я не выручу Эльвиру Максимовну, то меня в Москве тут же грохнут. Те люди, которые стоят... стояли... за Эльвирой Максимовной. Конечно, грохнут. Если я в Москву поеду. А так – хрена вам! Ни за что меня не найдете на просторах нашей необъятной родины. С такими деньгами я везде буду как дома. И еще – слава богу, я теперь не такая, как была раньше. Стала как-то более самостоятельной. Теперь я приучилась сама за себя стоять, а не надеяться на кого-то там... А уж бандиты-похитители ни за что не будут связываться со столицей, как они мне говорили, – если не удастся из меня вытрясти денег. Они сами побоятся, там ведь люди серьезные. Просто блефовал Эдик – Семен Борисович. Да и держать Эльвиру Максимовну столько времени им не резон. Опасно и довольно обременительно. Да и нет никакой Эльвиры Максимовны уже. Они уже ее убили. А чтобы Москва им выплатила деньги, они должны предъявить им доказательство, что Эльвира Максимовна жива.
Саша стянула брючным ремнем разорванную верхушку пакета, второй конец ремня она продернула в матерчатую петельку, которую для каких-то непонятных целей прикрепили на днище бумажного пакета.
Закрепив как следует ремень, Саша осмотрела свою работу – из неудобного для носки пакета у нее получилось что-то вроде рюкзака. Издали он даже мог сойти за настоящий рюкзачок из тех новомодных, которыми теперь напропалую пользовалась ученическая молодежь.
Она приподнялась и закинула за спину свой рюкзак. Потом снова присела – на дорожку. Как будто готова была прямо сейчас двинуться в Копенгаген или Париж.
– Никакого иностранного языка я не знаю, но ведь этого и не нужно. Русские везде живут. В Америке, говорят, целые кварталы есть, где даже аборигены – всякие служащие, продавцы в магазинах – по-русски разговаривают... Да и не только в одной Америке...
Саша посидела еще немного, потом выползла из трубы и выпрямилась.
"Сейчас, – мелькнула у нее мысль, – поймать первую попутную машину и до мало-мальски крупного города. Там поискать людей, которые могут сделать фальшивые документы..."
Покупка документов и дальнейший переезд за границу теперь представлялись ей совсем простым делом. После всего того, что ей пришлось пережить за последние несколько суток.
* * *
Первая же машина, заметив которую Саша подняла руку, остановилась – белая "шестерка" – новенькая, будто только что с конвейера.
– Ого! – заулыбался водитель, молодой парень с очень светлыми голубыми глазами, – а я думал, шестидесятые давно забыты!
– Что? – переспросила Саша, не поняв.
– Ну, как что... – водитель открыл ей дверцу, – я думал, хиппи давно уже нет. А вот, оказывается... Ты что – правда настоящая хиппи?
– Ага, – сказала Саша, – хиппи.
– Ну, садись. Куда едешь?
"В Америку", – хотела сказать Саша, но вовремя осеклась. – Так, – неопределенно махнула она рукой вперед, – туда...
– Понятно, – рассмеялся водитель и попытался пригладить свои торчащие во все стороны жесткие белые-белые, будто седые, волосы, – куда глаза глядят, значит?
– Вроде того...
Саша уселась рядом с водителем, захлопнула дверцу, и машина мягко тронулась с места.
Голубоглазый парень тут же застрекотал. Видимо, он давно ехал в полном одиночестве и рад был собеседнику. За несколько минут общения с ним Саша успела так освоиться в "шестерке", что уже казалось ей, будто она по меньшей мере вторые сутки едет в этой белой машине с голубоглазым водителем, одетым тоже во все белое – словно его вместе с машиной облили молоком.
– Ты из самого города идешь пешком? – спросил парень, вольготно крутя руль.
– Да, – ответила Саша, – из самого.
– Далеко! – качнул головой парень. – И что – никто не остановился подвезти?
– Нет. Ты первый. Боятся все чего-то...
– Тебя, что ли? – хохотнул парень, но враз посерьезнел, вспомнив что-то. – Видела – на дороге там... Неподалеку от города... что происходит?
– Н-нет, – напрягшись, ответила Саша, – что там происходит?
– Ну да... Ты же пешком шла от города... А они недавно... – пробормотал парень. – Авария там! – громко сказал он. – Большая авария. Ментовская патрульная тачка столкнулась с джипом. Кровищи-и!
– Правда? – очень натурально удивилась Саша. – Ничего себе. Пьяные, наверное, оба водителя были – как так можно было столкнуться – дорога-то пустая почти. Машины раз в полчаса ездят.
Парень закивал головой.
– Вот и я говорю, – согласился он, – странная какая-то авария – два трупа лежат в лужах крови, а машины целехонькие – даже стекла ни у одной не выбиты... – он задумался. – Конечно, может быть, я просто не заметил повреждений – я обе машины только с одной стороны видел, – добавил он.
– Вот именно, – подхватила Саша, – а с другой стороны, которой ты не видел, они покореженные. Так часто бывает.
– Наверное, – легко проговорил парень, – я и не присматривался...
Он обернулся к Саше и рассмеялся. Она тоже рассмеялась – тому, что он рассмеялся. А когда парень внезапно замолчал и нахмурился, замолчала тоже.
– Что это? – спросил он. – Что это с тобой?
– А что? – насторожилась Саша.
– У тебя ведь лицо разбитое, – проговорил парень, – а я раньше и не заметил – волосы прикрывали... Тебя что – кто-то избил?
Саша состряпала историю за две секунды.
– Да, – вздохнула она, – не хотелось бы об этом говорить...
– Понимаю, – сказал парень и замолчал впервые за все время совместной с Сашей поездки.
– Я в гостинице ночевала, – решила все-таки внести ясность Саша, – а там в соседнем номере какие-то кавказцы гуляли... Всю ночь стучались ко мне в номер, приглашали на застолье...
Парень потемнел лицом. Эта его реакция очень понравилась Саше, и она продолжала, воодушевленная:
– Я наконец не выдержала и уже под утро позвонила администратору, попросила принять меры. Администратор никак не отреагировал...
– Ну да, – встрял парень, – знаю я этих козлов! Хачики им бабок отстегивают немерено, вот такие сволочи и готовы на все глаза закрывать... Надо было сразу ментов вызывать...
– Я так и сделала, – Саша легко поменяла в уме выстроившийся уже сюжет, – вызвала милицию.
– Молодец, – похвалил парень, – а дальше-то?
– Явилась милиция... Но она уехала от кавказцев через пять минут, – пояснила Саша, – заплатили они им или еще что... я не знаю. Только потом кавказцы уже совершенно беззастенчиво вломились в мою комнату и... наказали.
Саша вздохнула.
– Вот сволочи, – пробормотал парень, – гады просто.
– Со мной еще такой один случай был...
Она замолчала, придумывая, что бы такого еще рассказать парню.
Саше очень нравилось сидеть так – рядом с доброжелательно настроенным человеком, про которого она не помнила каждую секунду, что он ее купил, который не торопил ее, стараясь с максимальной выгодой использовать оплаченное время. Которому нравилось разговаривать с ней бескорыстно – ничего, кроме этих разговоров, ему от нее не было нужно. Как и Саше от него.
Ощущение это было новым для Саши и ужасно приятным. Да что там бесхитростный рассказ о коварных кавказцах – Саша готова была дать отрезать себе палец, лишь бы продолжался этот удивительный разговор, в котором каждый из собеседников может в любой момент рассмеяться или сказать какую-нибудь глупость – и это не будет не к месту, а, напротив, покажется естественным и будет воспринято легко.
* * *
– Однако солнце уже садится, – проговорил светлоглазый парень, с хрустом разминая шею, – скоро совсем темно станет. Я эти короткие южные дни знаю...
Саша и не заметила, как наступил вечер. Отъехали они довольно далеко, Саша даже не помнила местность, плывущую в наступающих сумерках за окном автомобиля.
– А где это мы? – поинтересовалась она.
Парень ответил.
Название города, которое он произнес, было Саше неизвестно. Очевидно, она с Эльвирой Максимовной добиралась до этой трассы другой дорогой.
"Тем лучше, – подумала Саша, – я уехала из тех мест, где что-то могло бы напомнить о моей... прошлой жизни... Да и... У меня такое чувство появляется... Хоть и хорошо в машине ехать куда глаза глядят, болтать о том, что придет на ум, но сейчас мне опять начинает казаться, что неправильно я поступила с Эльвирой Максимовной. Эти бандиты теперь ее точно убьют. Я ведь сама последнюю надежду Эльвиры Максимовны утопила..."
Сашины мысли с мучительным скрипом стали поворачиваться назад. Саше казалось – еще немного, и она снова начнет ощущать себя в гулкой металлической трубе, пронзившей насквозь насыпь трассы; вжимающейся в белую пыль выжженной степи и закрывающей ладонями уши, чтобы не услышать выстрела.
Мерзостное чувство страха и смертельной усталости снова коснулось ее, когда Саша уже считала себя уехавшей на белой "шестерке" далеко от всего этого.
"Да что это опять со мной?! – рассердилась на себя Саша. – Я же почти уверена в том, что Эльвира Максимовна мертва. Я ничем не смогла бы ей помочь. Оживлять мертвых я не умею. Я забрала ее деньги себе. Конечно, это почти воровство... Да что там – это самое натуральное воровство, но все же... В конце концов – меня заставили снять деньги с кредитной карты. А еще я обманула свою смерть – вот что. Теперь я жива, теперь я открыла, что жить в драке за свою жизнь и свое будущее... вообще – жить, борясь и обязательно – побеждая, гораздо интереснее, чем плыть по течению..."
Начинали вскипать и новые возражения и сомнения, но Саша уверенно замотала головой и решила хотя бы сегодня ни о чем не задумываться.
– Чего ты? – совсем разбудил ее от раздумий голос парня.
– А?
– Чего, говорю, головой трясешь? Болит, что ли? Это, знаешь, и сотрясение мозга у тебя может быть. Вон какой синяк на скуле...
– Да нет, – поморщилась Саша, – голова не болит. Почти. Просто устала.
– И я тоже, – вздохнул парень, – я ж почти сутки за рулем. Сеструху в санаторий отвозил. К матери. Мать раньше туда приехала – по путевке, а сеструха приболела маленько, и ей задержаться пришлось, пока не поправится... Ей там отдыхать, а мне еще сутки домой пилить, – снова вздохнув, добавил он.
– А на поезде нельзя сестру отправить? – поинтересовалась Саша.
– На поезде, – повернувшись к Саше, парень округлил глаза, – вдвое больше времени ехать, да и сестра-то маленькая еще – как она одна на поезде поедет? Сейчас столько ублюдков разных развелось повсюду...
– Это так, – поддакнула Саша, радуясь возобновлению дружеской беседы, – вроде раньше не было столько. А теперь в газетах только и пишут – о маньяках да о киллерах...
Совсем стемнело. Впереди начали один за другим загораться крохотные огоньки приближающегося городка – будто просыпались светляки.
– Я в этом городке гостиницу одну знаю, – сказал парень, – там недорого и вообще – приятно там, уютно... Если хочешь, я тебя туда отвезу – переночуешь. Деньги-то у тебя есть?
– Немного, – ответила Саша. – А сам ты как?
– В машине переночую, – поколебавшись немного, проговорил парень, – не буду гнать в темень. Очень устал – засну за рулем, и кранты... Слушай, – он снова на мгновение обернулся к Саше, как оборачивался каждый раз, когда что-нибудь спрашивал у нее, – а тебе дальше куда?
Саша пожала плечами.
– Тогда поехали со мной, а? – просто предложил парень. – Чего там... Я тебя подвезу, а тебе ведь все равно куда ехать – путешествуешь. А мне скучно без попутчика – с ума схожу, сам с собой разговариваю...
– Ладно, – согласилась Саша.
– Здорово! – обрадовался парень, а Саша улыбнулась тому, что он обрадовался.
Несколько минут они молчали.
– Слушай, – заговорил снова парень. – А как тебя зовут? Столько едем вместе и не познакомились.
– Саша, – сказала Саша. – И правда – даже удивительно – разговариваем, разговариваем...
– А меня – Паша, – представился парень, – Паша Колокольников.