Мэндел положил трубку и улыбнулся: шесть часов утра. Даже здесь, в Лос-Анджелесе, какая может быть пробка в такое время? Полчаса… Как раз и Олег придет, сразу можно будет с ним рассчитаться, и прочь из этой до смерти надоевшей конуры с кондиционированным воздухом! Деньги в банк, хотя… Надо бы несколько дней поболтаться где-нибудь на море, чтобы вычистить из мозгов все эти уравнения, характеристики, всякие цэ-игреки и омеги-зет. Скорее всего стоит смотаться куда-нибудь на Кубу: там народ еще только начал отходить от коммунистического прозябания, и за пару наличных долларов можно получить больше, чем на Багамах за сотню по кредитной карточке.
Консьерж позвонил через двадцать минут. Мэндел приказал впустить посетителя и направился к входной двери. Было слышно, как за стеной остановился лифт, и за односторонним бронестеклом двери появился знакомый силуэт "представителя" - молодого, но уже начинающего тучнеть человека, который ни разу не назвал своего имени, и его спутника, сухощавого мужчины среднего роста с "дипломатом" в руке. "Дипломат" был небольшой, простецкого вида, но при его виде Мэндел почувствовал легкое возбуждение: он-то знал, что должно скрываться внутри.
Сирил распахнул дверь и, пропустив гостей, захлопнул ее за ними.
- Вы сказали, что отчет готов? - спросил "представитель", не оборачиваясь.
- Да, вот он.
- Хорошо. Математика, программы и прочее?
- Вот, здесь.
Мэндел обошел сухощавого и показал на лежащую поверх бумаг коробочку с магнитооптическим диском.
- Чтобы работать с ним, потребуются какие-нибудь ваши пояснения?
- Нет, я специально постарался, чтобы проблем не было. Знаете, как это неприятно - вроде бы сделал работу, а потом еще полгода тебя дергают: то неясно, это непонятно… Так что тут все!
- Хорошо. В прошлый раз вы упоминали, что просчитали один интересный маневр…
- Да, я это вынес в специальный раздел, как договаривались. Вот, - Мэндел быстро пролистал отчет, отыскивая нужную страницу. - Здесь. Как я и говорил, при резкой перекладке ручки управления из вот этого положения… - палец Мэндела указал на оттененный сине-красным пунктиром небольшой участок на графике, - так вот, при даче ручки отсюда одновременно вправо и вверх до второго барьера нагрузки на скоростях в диапазоне от четырехсот до. четырехсот двадцати километров в час, система искусственной устойчивости выдает на рули неадекватный сигнал, и аппарат переходит в неуправляемое падение.
- А что это за фотографии?
- Это сверхзвуковой лайнер "Ту-144". Он разбился на авиасалоне в Париже в 1973 году по аналогичной причине. В тот раз от него слишком близко прошел "Мираж", экипаж уходил от столкновения. Самолет перешел в пикирование и при попытке выйти из него разрушился.
- Вы хотите сказать… - заинтересовался "представитель", но Мэндел перебил его:
- Нет, тогда вряд ли все было подстроено. Для этого летчик "Миража" должен был очень хорошо знать, когда и как пересечь путь "сто сорок четвертому".
- Интересно. А почему подобный дефект появился и на современном самолете?
- Это не дефект. Судя по тем документам, которые вы мне выдали, вероятность выхода на подобный режим для "Крыла" близка к нулю. Тем более что даже при повторении парижской ситуации летчик самолета-препятствия должен сознательно загонять "Крыло" на совершенно конкретный критический режим, действуя при этом с точностью автомата. Впрочем, как я уже сказал, тут все написано, а на диске есть еще несколько графиков с иллюстрационными видеороликами.
- Понятно, - проговорил "представитель". - Что ж, вы хорошо поработали, Сирил. Давайте займемся расчетом.
- Может, подождем моего напарника, он скоро придет… - начал Мэндел, но сухощавый, уже открывая "дипломат", впервые подал голос:
- Да нет, ждать не стоит… Ого! Гляньте, что у вас с монитором?!
Сирил Мэндел удивленно вскинул брови и повернулся к компьютеру, пытаясь понять, что удивило гостя.
Выстрелы прозвучали тихо, гораздо тише хруста пуль, вгрызающихся в тело. Сирил Мэндел не успел даже вскрикнуть - болевой шок от первой же раны милосердно выключил его сознание на все оставшиеся несколько секунд жизни.
Сухощавый не зря попросил его повернуться. Очередь из "ингрема" с глушителем не швырнула тело в глубь комнаты, а прижала к стене. Когда он отпустил курок и труп Сирила осел, "представитель" оценил результаты работы:
- Вполне аккуратно. Не то что некоторые: забрызгают все вокруг так, что ступить нельзя, не посадив пятна на обувь или одежду.
Сухощавый пожал плечами: дескать, халтурить не привык, и шагнул назад. Выложил из "дипломата" небольшую пластиковую коробочку и положил на освободившееся место отчет и диск, а коробочку пристроил на системный блок компьютера. Улыбнулся, посмотрев на очередную романтическую встречу Дика с Джейн, и вместе с "представителем" направился к двери. Все шло по графику, и перестраивать таймер взрывателя не понадобилось.
Когда они садились за руль, мимо пронеслась черно-белая полицейская машина с завывающей сиреной. Не такое уж редкое зрелище для Лос-Анджелеса, но "представителю" почему-то показалось, что именно эти копы едут осматривать место убийства израильского подданного с русским именем Олег. Про убийство американского подданного Сирила Мэндела они узнают позднее.
Корсар, Казак, Наташа. Случайное везение
Удивлению и радости Наташи не было предела. Еще бы: Смоленскому авиастроительному объединению срочно понадобился резервный переводчик в делегацию на авиационную ярмарку в Дубай. Причем желательно именно из учащихся - за участие в организации студенческой практики объединению полагались какие-то налоговые льготы. Родители Наташи поначалу были обрадованы гораздо меньше: что ни говори, а одно дело общаться с "носителями языка" не уезжая из Москвы, и совсем другое - отправляться для этого на Ближний Восток, тем более в момент очередного тамошнего кризиса.
И как-то само собой решилось, что отпускать Наташеньку одну "старики" решительно не хотели, но вот если какой-нибудь из ее друзей покрепче не против потратить десять дней своего личного времени и слетать в Эмираты вместе с дочерью, то они могут даже оплатить ему эту поездку. Таким образом вопрос с практикой для Наташи оказался решенным: представленный родителям в качестве кандидата на роль "крепкого друга" Андрей сразу же им понравился. (Еще бы не понравиться: они свою дочку знали; закусив удила, Наташа могла отправиться и одна. А так все складывалось наилучшим образом: вежливая девушка из некоего "Межпартийного фонда развития образования" позвонила и объяснила, что "Фонд" готов взять на себя расходы по поездке сопровождающего.)
Андрей Корсан тем временем узнал, что уже неделю находится в отпуске и что его рапорт о разрешении частной поездки в Дубай рассмотрен положительно.
Дополнительно к этому ему неофициально намекнули, что хоть разрешение уже и получено, но рапорт с просьбой о нем все-таки не худо бы написать, поскольку к делу подшить что-то надо.
Что касается Николая Морозова, то с ним решилось еще проще: после окончания программы в Жуковском его приказом ввели в состав все той же смоленской делегации в качестве "пилота, обладающего навыками демонстрационных полетов". В Смоленске ему организовали несколько полетов на маленьком "СМ-97", который и собирались отправлять на выставку, но при этом руководитель делегации сразу прояснил свое отношение к назначенцам со стороны. Седой полковник запаса Марченко, заработавший первую лейтенантскую звездочку еще над Берлином, сказал Казаку, обильно пересыпая речь матерными междометиями:
- Летаешь ты, так тебя и этак, нормально. Но в Эмиратах мы тебя ни хрена в воздух не выпустим, не рассчитывай. Тебя приказано в состав включить - мы включили, но дальше все. Ребята полгода вкалывали, готовились, на них и надежда. Спрос тоже с них. А ты, уж извини, как бы не пришей к чему рукав у нас будешь. Правда, под тебя и денег нам подкинули, но ты, так сказать, все понял?
Николай вполне все понял и ни на чем особо не настаивал. Заводские летчики поначалу отнеслись к нему весьма прохладно. Однако поняв, что навязанный сверху "пилот с навыками" не намерен, как говорится, тянуть одеяло на себя, они изменили и свое отношение к нему. Более того, узнав, что в Дубае "СМ-97" будет участвовать в боевых стрельбах на конкурсе легких противотеррористических самолетов, Николай сумел дать несколько полезных советов по применению неуправляемых снарядов и таким образом заслужил уважение даже со стороны полковника-ветерана.
Время летело быстро. За десять дней до отправки в Эмираты команду "СМ-97" перебросили под Москву, на Чкаловский аэродром, и только там Казак, неожиданно встретившись с Наташей, понял, что цепочка "случайностей" может быть совсем не случайна. По-прежнему только оставалось неизвестным - а стоило ли ее складывать? Аварийная комиссия по "Крылу" так и не пришла к какому-то определенному выводу: все записи "черного ящика" единодушно свидетельствовали об исправности разбившегося самолета, а обвинять погибших летчиков в сознательном самоубийстве не решились даже самые "желтые газеты". Что касается версии о теракте, то подобные домыслы исправно появлялись в печати после каждой авиакатастрофы. Никаких доказательств злого умысла бойкие журналисты найти не сумели, и вскоре тема сошла на нет. Случайности продолжали оставаться случайностями…
Казак. Панорамы из иллюминатора
"Ил-96" авиакомпании "Трансаэро" делал уже третий круг над водами Персидского залива. В иллюминаторы был виден изрезанный небольшими заливчиками песчаный берег. Вдалеке смутно угадывались прямоугольники городских кварталов Дубая, а в иллюминаторы другого борта можно было увидеть только мелкие черточки волн с белой каймой пены.
Но пассажиры не слишком интересовались морскими пейзажами. Большинство из них были летчиками или авиационными инженерами: в качестве спонсорского взноса "Трансаэро" организовала спецрейс для членов российской делегации на авиавыставку.
В салоне первого класса общались между собой "вели-кие" - генеральные конструкторы и директора заводов, в бизнес-классе разместились их сопровождающие. Экономический же класс был отдан "сермяжным работягам" - так выразился Казак, относя к этой категории и себя, и Наташу, и еще сотню человек: переводчиков, стендистов, референтов Сидели здесь и около десятка летчиков, тех, чьи машины летели на выставку в брюхе транспортных самолетов.
Многочасовой перелет для большинства из них не был каким-то выдающимся событием. Кто-то, откинув спинку кресла, сладко спал, кто-то шелестел газетой, а несколько группок, разбившись по четыре, сосредоточенно играли в преферанс, абсолютно не обращая внимания на происходящее за бортом.
Наташа была одной из немногих пассажиров рейса, которые летали редко и поначалу с интересом смотрели в иллюминаторы, разглядывая далекую землю. Но когда "Ил-96", накренившись, вновь начал разворот, она не выдержала:
- Коля… Коля!
Дремавший рядом Казак пошевелился и открыл глаза.
- Слушай, почему мы все время над одним и тем же местом крутимся? Вон, этот островок в море я уже третий раз разглядываю. Что могло случиться?
Молодой летчик сосредоточенно почесал в затылке, огляделся по сторонам и признался:
- А кто его знает. Может, полоса занята или еще что-нибудь… Ты что, боишься?
- Да нет, что ты! Просто надоело уже немного. Я уже три раза на самолете летала, и каждый раз все было по-другому: долетели и сразу сели.
- Ну а тут… - Николай нахмурился, пытаясь придумать правдоподобное объяснение. - Тут ведь аэропорт большой, рейсов много, а наш специальный, вне расписания. Вот и ждем своей очереди на посадку.
Наташа кивнула, уселась в кресло поудобнее и надела наушники, устремив взгляд на экран, где Чак Норрис второй час доказывал международной мафии, что убивать любимых девушек мастеров рукопашного боя - занятие небезопасное.
Прошло еще около получаса, прежде чем в салоне раздался голосок стюардессы, предлагающей пристегнуть ремни и воздержаться от курения Так надоевший Наташе островок покрасовался в иллюминаторах последний раз, и самолет начал снижение, готовясь к посадке. Вскоре внизу сверкнули на солнце стеклянные крыши зданий торгового центра, уставленное самолетами поле бизнес-аэродрома, а потом под крылом поплыли улицы города, разделенные узким языком небольшого залива.
Самолет ощутимо потянуло вверх, затем раздалось глухое жужжание.
- Закрылки… А теперь шасси вышли, - прокомментировал Казак для Наташи, - значит, скоро садиться будем.
Наташа кивнула и повернулась к иллюминатору. "Ил-96" продолжал снижаться, и после долгих часов созерцания земли с большой высоты ей казалось, что он вот-вот чиркнет брюхом по крышам домов или зацепит мачту электропередачи.
Сидящий в третьем кресле ряда рыжеволосый мужик, из тех, кого за глаза называют "шкафами", тоже глянул в иллюминатор и вполголоса сообщил Казаку:
- Странно как-то заводят, не на главную полосу и даже не на вторую. Вообще-то у них и третья есть, но на нее при мне никогда большие самолеты не принимали…
Николай не стал спрашивать, что означают слова "при мне": и так было ясно, что сосед знает, о чем говорит. На всякий случай он глянул, пристегнут ли ремень у Наташи, и стал ждать посадки.
За стеклом иллюминатора уже не плыли, а мелькали постройки и дороги, потом их резко оборвал бетонный забор, самолет чуть-чуть приподнял нос, и двигатели устало притихли. Лайнер просел вниз, и в тот момент, когда под крылом показался обрез бетонки, его колеса с ощутимым стуком встретились с землей. Тотчас двигатели вновь взревели, и пассажиров потянуло вперед. "Ил", замедляясь, продолжал бежать по полосе, и сосед снова отметил:
- Слишком долго реверс держит. Наверное… Ого!
Такие же или похожие возгласы раздались по всему салону. Даже преферансисты, побросав карты, уставились в иллюминаторы правого борта.
Параллельно бетонке, по которой катился лайнер, шла еще одна взлетно-посадочная полоса, и взгляды всех устремились на нее. Словно детская игрушка, брошенная малышом, поперек нее лежал, перекосившись, большой пассажирский самолет. Его крылья и фюзеляж были залиты толстым слоем пены, и с десяток пожарных машин стояли вокруг. Отверстия дверей и аварийных люков зияли как пробоины, и от них свисали вниз уже обмякшие надувные трапы, тоже заляпанные пеной. На небольшой высоте над потерпевшим крушение самолетом висел вертолет, а в стороне, на расстоянии метров пятидесяти, стоял человек, самозабвенно глядящий в видоискатель видеокамеры.
Разглядывать эту картину пассажирам "Ила" долго не пришлось: самолет двигался дальше, и скоро место аварии осталось сзади. Люди загомонили, обсуждая увиденное, вспоминая детали и строя гипотезы о произошедшем, но в это время вновь ожили динамики в салоне. По-прежнему сладкий голосок стюардессы сообщил:
- Уважаемые пассажиры, прошу внимания. Прослушайте, пожалуйста, официальное сообщение администрации аэропорта Дубай. Около часа назад на территории аэропорта произошел террористический акт. По счастливой случайности, а также благодаря умелым действиям экипажа и наземных служб, люди не пострадали. Тем не менее в аэропорту введен усиленный режим безопасности, направленный на сохранение вашей жизни. Убедительно просим пассажиров прибывающих самолетов сохранять спокойствие и не покидать своих мест до появления представителей власти. Приносим извинения за причиненные неудобства. - На сохранение вашей жизни… - передразнил лепечущую интонацию стюардессы Казак - Во попали. Сейчас небось часа четыре промурыжат!
- Не должны, - отозвался сосед и продолжил, обращаясь не только к летчику, но и к Наташе, которая после увиденного и услышанного сидела с потерянным видом: - Все-таки официальная делегация, все данные у них. Проверка быстро пойдет. Вот я как-то раз действительно попал… В девяносто втором это было. Я прилетел на чартерном рейсе вместе с челноками, и кто-то стукнул арабам, что на этом самолете идет партия наркотиков. Вот тогда нас действительно Трясли по полной… С двух часов дня до часу ночи В те времена к русским уже сложилось вполне определенное отношение, "рашен-алкашен", и все дела. Арабы здесь что на челноков, что на "новорусов" насмотрелись вдосталь.
- А вы, извините, почему с челноками летали? - вежливо поинтересовался Казак. Внешность соседа как-то не вызывала мысли о том, что свои размеры он накачал, таская на себе стокилограммовые баулы с барахлом.
- У фирмы на нормальные билеты денег не было, - усмехнулся собеседник. - Да, кстати, давайте познакомимся. Алексей Колпиков, заместитель директора фирмы "Аукс". Поставка запчастей для вертолетов российского, польского и румынского производства, а также их модификация. Только никому не рассказывайте, что совсем недавно "Аукс" был таким бедным… - и он сделал испуганные глаза.
Казак, решив поддержать шутку, сделал многозначительный жест, и Колпиков с улыбкой продолжил:
- Впрочем, нет худа без добра. Пока из низов поднимаешься, то поневоле обзаведешься самыми разнообразными связями и знакомствами. Опять же, опыт приобретается. Так что, если у вас какие-нибудь проблемы возникнут, вы не стесняйтесь, может быть, в чем и помочь смогу. Мой номер в гостинице - восемь - пятьсот четыре.
- Пока что у нас тут одна проблема: когда же наконец эти чертовы пограничники придут, или как это у арабов называется! - ответил Казак, и Наташа, соглашаясь, кивнула.
Колпиков оказался прав: надолго проверка не затянулась, тем более что хозяева, казалось, и сами не очень хорошо представляли, чем может помочь делу досмотр самолета с российскими авиаторами. Только после этого "Ил-96" подцепили к буксировщику и подтащили к одному из терминалов аэропорта. Красные трубы подвижного коридора присосались к выходам, и вскоре пассажиры оказались во власти таможенников. Наслышанный об их дотошности, Казак был немало удивлен тем, как быстро продвигается очередь на досмотр. Наверное, решил он, таможню предупредили, что хотя рейс и заказной, на нем не прилетят наглые и шумные "рашен-алкашен", последние могикане некогда могучего племени мелких торговцев. Пройдя контроль, они с Наташей вышли через автоматические двери в зал для встречающих и остановились осмотреться.
- Ты чего? - удивилась Наташа, увидев скептическую ухмылку на лице парня.
- Да так… Я думал, тут что-то из ряда вон выходящее будет, все-таки экзотическая арабская страна. Да еще и, говорят, одна из самых богатых. А тут аэропорт как аэропорт. Нет, я, конечно, понимаю, все на уровне. Воздух прохладный, эскалаторы бесшумные и все такое. Но как-то все очень уж международно-стандартно. Вон, даже "Макдоналдс" есть.
- Вот привереда. Ты здесь "Русское бистро" ожидал увидеть? Ищи лучше Андрея, он должен был еще вчера сюда прилететь.
- Знаю… А, вот и он! - обрадовался Казак, увидев идущего к ним Корсара.
Когда Наташа со своим другом поздоровались как следует (Казак тактично отвел глаза в сторону, сделав вид, что очень заинтересован расписанием), заговорили о делах.