31
Greetings from Maurice
10 ч. 32 мин.
Все улетели…
Кристос остался один сторожить стены полицейского участка в Сен-Жиле, глупее не придумаешь, он чувствует себя котом, которого хозяева оставили в августе полным хозяином большого дома и сада, а сами уехали в отпуск.
Да нет, он все-таки не один.
С ним осталась Имельда. Негритянка сидит в его кабинете и изучает подшивку "Реюньонского жандарма", ежемесячного издания, которое выпускает управление полиции: несколько страничек, заполненных сочинениями вдохновенных стажеров, прославляющих республику, жандармерию заморского департамента и ее офицеров… Кристос в него почти никогда и не заглядывает. На острове выходит столько журналов с полуголыми девушками на обложке… Кому же захочется читать желто-зеленый журнальчик, в котором если и мелькнет юбчонка, так от полицейской формы…
Кристоса сегодня с утра одолевают грязные мысли. Та стюардессочка его возбудила… Он смотрит на гамак и старается вообразить какое-нибудь гравитационное чудо, благодаря которому он смог бы закинуть туда Имельду, а потом другое чудо - забраться туда вместе с ней… Просто так, для развлечения.
Он не стал упрашивать Айю найти и ему местечко в вертолете этого самого Жипе, упустил возможность поиграть в туриста, полетать над островом, посмотреть сверху на каньон, на Маидо, на Мафат и Салази…
Уникальный опыт встречи с дикой природой.
И задаром!
Но кто-то же должен сторожить лавку… На самом-то деле у Кристоса не было ни малейшего желания любоваться слаженными действиями Ларошевых снайперов. Тридцать вооруженных охотников спустятся с небес, подобно ангелам смерти.
А против них - несчастный мужик и шестилетняя девочка…
Маловато для сафари, на его взгляд.
Кристос идет к холодильнику - настоящему, кухонному - за бутылкой пива, оттуда - в кабинет, который делит с Айей и где оставил Имельду. Негритянка отложила подшивку "Реюньонского жандарма" и переключилась на труды по криминалистике. Совершенно ими поглощена.
- Можно?
- Не стесняйся. Сегодня - день открытых дверей, библиотекой могут пользоваться все.
Да Имельда и не стесняется! Кристос немного заскучал. Ему приходится признать очевидное: его планам поиграть в миссионера, забравшись в гамак, осуществиться не суждено. И все же более скромные планы он еще строит. Наручники в правом верхнем ящике, прутья решетки в камере - как выйдешь из кабинета, первая дверь налево… Можно не просто по-быстрому перепихнуться, как сегодня с утра, а добавить к этому несколько пикантных деталей.
- О чем ты думаешь, Кристос?
- Ни о чем.
Имельда откладывает потрепанную книгу и жадно косится на папки, сваленные на Айином столе. Кристос допивает пиво и со скучающим видом произносит:
- Валяй, поройся в них, если хочется. Сегодня все в открытом доступе.
10 ч. 45 мин.
Имельда устраивается в Айином кожаном кресле. Перед ней, справа, в прямоугольной рамке хохочут две девчушки. Тут и гадать нечего - капитанские дочки. Очень похожи на ее собственных, отличие только одно, но весьма существенное: у этих веселых малышек есть папа, который на снимке обнимает обеих разом.
Она внимательно изучает все, что собрали полицейские из местной бригады. Протоколы допросов постояльцев и служащих отеля "Аламанда". Показания свидетелей, хотя бы как-то связанных с Марсьялем Бельоном. Анализы ДНК. Фотографии помещений, где предположительно произошло убийство: номер 38 в "Аламанде", дом Шанталь Летелье. Другие снимки, любительские: гостиничная парковка в день исчезновения Лианы Бельон, порт Сен-Жиля примерно в то время, когда был убит Роден, ботанический сад, где Бельон и его дочь, скорее всего, скрывались в течение нескольких часов…
Имельда старается все запомнить. Что бы ни думал на этот счет Кристос, сама она никогда не считала, будто у нее хоть сколько-то развито дедуктивное мышление. Она просто ничего не забывает. Она собирает, распределяет, раскладывает по полочкам - и очень быстро находит, когда понадобится.
Кристос клюет носом, сидя рядом с ней. Раскрытый на середине - там, где на развороте гордо позируют немногочисленные женщины из морской бригады, - "Реюньонский жандарм" падает у него из рук. Кристос трезво все обдумал и смирился. Да, Имельда чувственная и ненасытная любовница… но она придерживается традиций. И думать нечего трахнуть ее где-нибудь, кроме ее постели…
А если говорить о работе, так телефон в участке молчит уже больше двадцати минут. Все разбежались. Всем на все…
10 ч. 51 мин.
Вот тут он как раз и вошел. Кристос с первого взгляда его даже не узнал в этих темных очках, белом льняном костюме и с каплями пота, повисшими на черной с проседью бородке.
- Я бы хотел поговорить с капитаном Айей Пюрви.
Зато его голос младший лейтенант узнал сразу. Арман Зюттор, управляющий отелем "Аламанда".
- К сожалению, ей пришлось отлучиться…
Кристос пытается жестом изобразить взлетающий вертолет, но понять, что именно он показывает, кроме него самого, не способен никто.
Зюттор чертыхается.
- А что случилось? Еще кого-то из постояльцев недосчитались?
Управляющий вытирает бородку ладонью.
- Двоих!
Кристос падает на ближайший стул.
- Только этого не хватало… Я их знаю?
- В общем, да. Это Жак и Марго Журден.
Младший лейтенант стискивает обеими руками глянцевые страницы "Реюньонского жандарма". Растерянно смотрит на Имельду - а вот Зюттор, кажется, даже и не заметил ее присутствия.
- Журдены пропали? - тупо повторяет Кристос.
Зюттор, похоже, по этому поводу в панику не впадает. Он садится, не спеша снимает темные очки, вытаскивает бежевый шелковый платок, утирает пот с висков.
- Да нет, лейтенант, не то чтобы пропали. На самом деле они просто уехали из "Аламанды". Сказали мне, что решили остаток отпуска провести на Маврикии.
Кристос поднимает глаза к небу, держа скрученный журнал словно полицейскую дубинку.
- Их можно понять, - все тем же скучным тоном продолжает управляющий. - План "Папанг" не входит в число развлечений для туристов, перечисленных в путеводителе.
- Вот сволочи, - не выдержав, вставляет Кристос.
Арман Зюттор улыбается, а Кристос, вспомнив любимое занятие Жака Журдена - рассматривать весьма откровенные фотографии встречающихся на его пути девушек, в том числе и Лианы Бельон, - разом вскакивает.
- Хоть он и адвокат, а свой отпуск на Маврикии может засунуть себе сами знаете куда, и его женушка - тоже. Они главные свидетели, и, пока Бельон в бегах, они никуда с острова не уедут.
Управляющий отелем покачивает головой с таким видом, словно испытывает одновременно замешательство и облегчение.
- Танги Дижу, наш садовник, сегодня рано утром отвез их в аэропорт.
Он делает паузу, чтобы посмотреть на часы.
- Сейчас они уже в самолете. Им не в чем себя упрек…
- Подонок! - Кристос не дает ему договорить.
Довольная улыбка, застывшая на лице Армана Зюттора, не исчезает, но в каждой морщине снова блестят капли пота - словно вода в оврагах после короткого ливня.
Младший лейтенант продолжает:
- И сколько же они вам заплатили, чтобы вы придержали эту информацию до тех пор, пока самолет не взлетит?
Тонкий бежевый платок, которым Зюттор утирает серебристые виски и бородку, превратился в мокрую тряпку. Младший лейтенант, который выше управляющего на голову, наклоняется к нему.
- Да, я понимаю, за ваши бабки любой каприз, и не надо мне тут петь про кризис. Не беспокойтесь, Зюттор, их встретят в аэропорту имени сэра Сивусагура - как его там. Адвокату и его красотке лучше бы согласиться с нами сотрудничать, если они не хотят маврикийской версии плана "Папанг" на свою задницу.
Зюттор опять смотрит на часы.
- Вам придется поторопиться, лейтенант. Самолет приземлится через десять минут.
Кристос присвистывает и изображает аплодисменты.
- Ничего не скажешь, Зюттор, все спланировали отлично. Остров Маврикий - независимая республика, склонная скорее защищать богатых иностранцев.
Кристос метко запускает "Реюньонского жандарма", будто дротик, в стальную корзину для мусора, и та отзывается звоном.
Затем он снова поворачивается к управляющему отелем "Аламанда".
- Вот только Маврикий - это все же не Каймановы острова. И со всеми островами архипелага у нас заключены соглашения о борьбе с нелегальной иммиграцией, следователи и полицейские друг с другом сотрудничают. Так что пусть ваша парочка не обольщается, у нас завтра же утром будут все разрешения, какие надо, чтобы подать им кофе в постель. Вам известно, где они поселятся на Маврикии?
Зюттор хмурится, крутит в руках темные очки.
- Отель "Голубая лагуна". Я сам им его и посоветовал.
- Почему именно этот?
- "Голубая лагуна" - это полсотни хижин на сваях, прямо на воде. Мои клиенты долго раздумывать не стали.
- И что, в понедельник после Пасхи там нашлись места?
- Управляющие друг друга всегда выручают…
Кристосу нестерпимо хочется на несколько часов засунуть управляющего в холодильник, а потом ради собственного удовольствия допросить с пристрастием, но есть дела более срочные…
- Хорошо. Дайте мне адрес и телефон "Голубой лагуны" и валите отсюда.
Зюттор встает и медленно надевает темные очки. Только теперь он замечает Имельду.
- А она кто такая? - спрашивает управляющий, уставившись на сидящую за письменным столом негритянку.
Тон этого вопроса Кристосу не нравится. Должно быть, управляющие отелями на берегу лагуны больше внимания уделяют кокосовым пальмам, шезлонгам и зонтам, чем кафрам, мальгашам и прочим туземцам, которые работают в этих отелях, скользят невидимыми тенями, наводя порядок. И Кристос решает ответить так, чтобы Зюттору мало не показалось.
- Стажер Имельда Каджее. То, что она все время молчит, ничего не значит, она самая умная в нашей бригаде.
Зюттор бросает на нее подозрительный взгляд и выходит.
11 ч. 09 мин.
- Это гостиница "Голубая лагуна"? Вы говорите по-французски?
Собеседник на том конце провода отвечает с акцентом британского студента, затерявшегося в Латинском квартале.
- Да, мсье. Чуть-чуть говорю. Я к вашим услугам. Чем могу помочь?
- Соедините меня с управляющим!
Голос на мгновение замолкает, затем осведомляется:
- Не могли бы вы сообщить мне, по какому вопросу…
- Полицейский участок Сен-Жиля, остров Реюньон! Вопрос жизни и смерти. У нас тут беглый убийца, приведен в действие план "Папанг", до вас, наверное, дошли слухи?
На маврикийского администратора это не производит ровно никакого впечатления.
- Хорошо, мсье, сейчас узнаю, может ли она подойти к телефону.
Кристоса бесит этот флегматик, который, не отходя от телефона, спрашивает у какого-то Майка, похоже, не более энергичного, чем он сам, на месте ли "мисс Доре".
Кто?!
- Грациелла Доре? - орет в трубку Кристос. - Это она управляет "Голубой лагуной"?
- Да, мистер, но…
- Черт, позовите ее уже!
На этот раз в трубке слышны торопливые шаги. Шаги удаляются. Кристос смотрит в окно. Этого проныры Зюттора и след простыл.
Ждать не пришлось и минуты.
Снова послышались шаги, более легкие и неспешные, и на этот раз они приближаются. Высокие каблуки простучали по плитке, может быть, мраморной, остановились. Секундная пауза - и внезапно раздается резкое:
- Да?
- Грациелла Доре?
- Да, я слушаю.
- Младший лейтенант Кристос Константинов. Мне поручено расследование по делу вашего бывшего мужа, Марсьяля Бельона.
Прежде чем ответить, Грациелла Доре вздыхает с явным раздражением.
- Я вчера уже все рассказала тому типу из консульства, который приезжал в отель меня допрашивать. Он меня заверил, что работает в сотрудничестве с полицейским управлением Реюньона.
Кристос знаком просит Имельду дать ему папку с делом Бельона. Одной рукой перебирает бумажки. И почти сразу натыкается на три скрепленных листка. Показания Грациеллы Доре, которую допрашивал в воскресенье 31 марта, в 21 час 17 минут, в отеле "Голубая лагуна" на острове Маврикий, Даниэль Колансон. Даниэль Колансон… Кристос смутно его помнит - бывший полицейский, раньше работал в Сен-Дени, после беспорядков в Шодроне впал в депрессию и в конце концов перешел работать в службу безопасности консульства на Маврикии. Им передали эти показания по факсу из центрального управления сегодня утром, перед тем как они рванули к Шанталь Летелье. Он сунул их в папку не читая. Некогда было… И никого они не интересовали. Бельон - преступник. Кроме облавы, ничто не имело значения.
- Вы еще здесь, лейтенант?
Кристос оторвался от показаний. Некогда ему сейчас копаться в этих бумажках, он должен выиграть время.
- С чего вдруг Журдены к вам завалились?
Снова вздох, на этот раз в нем слышится удивление.
- Какие вы там, в жандармерии, оказывается, непосредственные и прямые!
- Да нет, просто время поджимает.
- Журдены - это парижский адвокат и его жена? Мне недавно звонил Арман Зюттор, он мой старый друг, и по его просьбе я освободила для них номер. Услуга за услугу. А что, не надо было этого делать?
- Почему же? Просто совпадение показалось мне странным.
Он думает о том, что Арман Зюттор, скорее всего, уже был управляющим "Аламандой" в те времена, когда Грациелла Доре держала бар-ресторан на пляже Букан-Кано. Один круг…
Кристос ведет пальцем по лежащей перед ним бумаге. Строчки прыгают у него перед глазами.
- Мадам Доре, вы можете кратко изложить мне то, что рассказали вчера Колансону?
- Это радует. Вы вообще в полиции между собой общаетесь?
- К сожалению, в последние два дня мы заняты по горло. Так какая у вас версия?
- Простите?
- Я предполагаю, что вы следили по телерепортажам за побегом вашего бывшего мужа. Сейчас у нас уже три трупа.
- Вы хотите услышать мое мнение? Я правильно поняла?
- Правильно.
- Я вчера сказала этому типу из консульства, что я думаю. Вы ошибаетесь. Во всем, от начала до конца. Марсьяль не имеет никакого отношения к этим убийствам, он и мухи не обидит.
Марсьяль Бельон?
И мухи не обидит?
Кристос чертыхается. Ему надо было не пожалеть времени и прочитать показания Грациеллы Доре. Этот Даниэль Колансон, насколько он помнит, хоть и тяжел на подъем, зато, когда допрашивает свидетелей, проявляет немалую сообразительность.
- Ваш бывший муж был осужден за причинение смерти в результате случайного стечения обстоятельств. Он виновен в гибели вашего сына.
Спокойный до тех пор голос Грациеллы Доре впервые поднимается до визга - это напоминает эффект Ларсена в плохо отлаженном микрофоне.
- Что вы там читали? Отчет следователя Мартен-Гайяра? Газеты того времени? Что вы знаете о случившемся той ночью? На какие свидетельства опираетесь?
Кристос не торопится отвечать. У него появилось странное ощущение, будто ход расследования вот-вот круто повернется. Он взвешивает слова.
- Марсьяль Бельон невиновен в гибели вашего сына Алекса? Я правильно понял ваши слова?
- Я уже вчера так и сказала вашему коллеге. Марсьяль здесь ни при чем. Он взял вину на себя. Поскольку надо было найти виновного…
Кристос пытается соображать как можно быстрее. А что, если они с самого начала рассуждали неверно, шли не в том направлении? Если Марсьяль невиновен в гибели сына, если он, напротив, стремится отомстить, - нечто в духе графа Монте-Кристо? Если он именно для того и вернулся на Реюньон? Было бы у Кристоса сейчас время посоветоваться с Имельдой…
- На пляже Букан-Кано был… был кто-то еще?
- Это давняя история, лейтенант. И мы довольно долго залечивали свои раны.
- Вы должны рассказать мне больше, мадам Доре.
- А что это изменит? Что изменится, если вы узнаете, как на самом деле умер Алекс? Какое это имеет значение для вашего плана "Папанг"?
- Искать и находить связи между прошлым и настоящим - наша забота, мадам Доре. Вы мне не ответили. Был на пляже Букан-Кано еще кто-то?
- Я вчера уже все сказала этому типу из консульства.
Кристос закрывает папку с делом Бельона. Если бы в показаниях Грациеллы Доре было хоть что-то интересное, центральное управление им на это указало бы.
- Ничего вы ему не сказали! Ни слова о тех, кто работал в вашем баре. Ни слова о возможных свидетелях гибели Алекса. Ни слова о том, что заставило вас закрыть свое заведение через два месяца после трагедии и почему еще несколько недель спустя вы покинули остров.
- Психологией увлекаетесь?
Кристос заговорщически улыбается Имельде.
- Пробую разобраться. Посещаю вечерние курсы.
- Отлично, лейтенант, так и продолжайте. Все, что я могу вам сказать, и повторяю это уже в третий раз: вы заблуждаетесь. Марсьяль никого не убивал. Он на это неспособен.
- Мадам Доре, чтобы признать вашего бывшего мужа невиновным, этого недостаточно. Прямо сейчас за ним охотятся одиннадцать вертолетов и больше тридцати полицейских.
- С сачком? Ваши люди гоняются за человеком, опасным не более чем какая-нибудь бабочка.
- С ружьями, мадам Доре. Они не станут рисковать. Они его застрелят.
Кажется, Грациелла Доре впервые заколебалась. Кристос понимает, что он должен подсказать ей выход. Он припоминает несколько причудливых версий, которые обсуждал с Айей.
- Мадам Доре, вы можете просто назвать мне имена служащих вашего бара, тех, кто был на месте, когда утонул Алекс?
- Это было так давно… Их было много.
- Мы все равно так или иначе узнаем их имена, мадам Доре.
- Вы быстро действуете, лейтенант. Очень быстро.
- Теперь ваша очередь. Вашего прелестного мотылька в ближайшие минуты насадят на булавку.
- Я подумаю. Оставьте мне ваши координаты.
- Их было семь, мадам Доре. Я хочу услышать семь имен.
- Совершенно верно, лейтенант. Семь креолов. Вы осведомлены лучше, чем вчерашний полицейский.
- Такая у нас работа. Ищем, роем, продвигаемся. Теперь о другом. Есть ли какие-то известия от Журденов?
- Нет. Они пока не объявлялись. На стеклянном столе в номере их ждут два стакана ванильного пунша и букет антуриумов.