- Сбежавшего преступника. Женщину убил.
- Убийцу? - переспросил старик, видимо, высовываясь в окно.
- Ты думаешь, я шучу, дед? Ты видел его или, может быть, слышал что-нибудь?
- Никого я не видел и не слышал.
- Ну, если увидишь, крикни нам. Мы будем искать по соседству.
- Конечно, конечно, инспектор! Слушаюсь, сэр! Только я буду молить бога, чтобы он тут не появлялся.
Старик пересек комнату, заскрипела дверь, и он, кряхтя, спустился по лестнице. Как только его шаги затихли, я вышел из своего укрытия и, боясь подойти к окнам, спустился по лестнице до первой площадки. Дверь с нее вела к главному входу в библиотеку. Я принялся обдумывать мои шансы на бегство, как вдруг на пороге главного входа появилась синяя форма полицейского.
На боковой двери, выходившей на лестничную площадку, я увидел надпись "Хранилище". Повернув ручку и обнаружив, что дверь не заперта, я вошел и, пройдя по темному коридору, попал в длинную низкую комнату, от пола до потолка заставленную полками с пожелтевшими от времени подшивками газет и книгами в рваных, истрепанных переплетах. У меня возникло дикое желание порыться в этих газетах, может быть, для того, чтобы найти там, например, отчет об убийстве отца, или о его свадьбе, или о последней вечеринке, устроенной им. Такое желание могло появиться только у человека, который совершенно не располагал временем, но одновременно ничего и не выигрывал, экономя его.
В дальнем простенке комнаты, между окнами, закрытыми зелеными шторами, стояло еще несколько полок с табличкой: "КНИГИ, ЗАПРЕЩЕННЫЕ ДЛЯ ВЫДАЧИ ЧИТАТЕЛЯМ". Некоторые названия бросились мне в глаза, а именно: "Гаргантюа и Пантагрюэль", "Воспитание чувств", "Иметь и не иметь", "Дикие пальмы". Таким образом, можно было не беспокоиться, что на достопочтенных горожан, поддерживавших Керха, может повлиять Рабле с его "развращенностью", или Флобер с его "аморальностью", или Хемингуэй с его "порочностью", или Фолкнер с его "упадочничеством".
По неосвещенной винтовой лестнице в углу я спустился на этаж ниже, и, очевидно, попал в основное хранилище библиотеки. Я спустился еще на один пролет и оказался в подвале с небольшими окошками под самым потолком. Едва я успел подойти к одному из них, как мимо промаршировали краги полицейского мотоциклиста. На меня это подействовало, как пощечина, и я отбежал к противоположной стене, увидел там незапертую дверь и выскочил в комнату, оказавшуюся туалетом, освещенным тусклой лампочкой. Над раковиной висело зеркало, и, взглянув в него, я не узнал себя. Грязный, с черной щетиной на лице, большим кровоподтеком на подбородке, с ввалившимися глазами под красными веками, я выглядел, как бродяга, пропьянствовавший ночь напролет.
Кое-как я причесался и умылся, а затем осторожно выглянул из двери. В соседнем помещении находился гардероб. Две-три шляпы и несколько пальто висели на вешалках. Я примерил все пальто, оставил себе одно более или менее подходящее и надел широкополую шляпу. Для большей маскировки я нацепил очки в роговой оправе, которые нашел на полке, и сунул под мышку толстую книгу в кожаном переплете. Очки оказались довольно сильными и резали глаза, но я все равно не снял их, так как надеялся, что они в какой-то степени изменят мой вид. Потом тем же путем, каким пришел сюда, я вышел на площадку парадной лестницы и, ссутулясь, подошел к главному входу, вежливо извинившись перед торчавшим там полицейским. С огромным трудом сдерживаясь, чтобы не броситься бежать, я спустился по каменным ступенькам. У тротуара стояла полицейская машина, в которой сидел инспектор в штатском, ведший разговор по радио, видимо, со своим начальством. Еще двое полицейских стояли в группе горожан возле церкви. Я пересек улицу и направился в противоположную от церкви сторону. Мне казалось, что единственный человек, за помощью к которому я могу обратиться, хотя даже не представлял, как он меня встретит, жил в "Домах Гарви", но добраться туда - в другой конец города - было не просто.
Я прошел мимо людей, и никто из них не обратил на меня внимания. Жизнь в городе продолжалась, словно Флорэн Вэзер никогда не умирала или даже никогда не жила. У автобусной остановки на следующем углу я встал в очередь. Подошел автобус, и я вошел в салон, взял билет, сел на свободное место и раскрыл книгу. Это оказалось сочинение святого Августина "Град господень" по-латыни. На следующей остановке, оказавшейся Мейн-стрит, большинство пассажиров сошло, и я почувствовал себя словно голым. Я остался на месте, делая вид, что увлечен чтением книги на языке, которого не знал.
- Эй, там, с книгой! - окликнул меня водитель. - Если хотите ехать дальше, нужно взять новый билет.
- А куда вы едете?
- На Фармер-сквер и Фентон-бульвар. Вам туда?
Я поспешно сошел с автобуса и наткнулся на постового полицейского, который с любопытством посмотрел на меня. Я юркнул в первую же открытую дверь и оказался в парикмахерской.
Мастер стоял у пустого кресла и при виде меня взмахнул полотенцем, как если бы он был дрессировщиком и хлопнул кнутом своему льву.
- Вас побрить или постричь, сэр?
Я и подумать не мог, что высижу полчаса в кресле, а у дверей будет торчать полицейский, и сказал:
- Ни то, ни другое. Мне нужна жидкость от перхоти.
Парикмахер предложил мне какое-то средство за доллар и три цента. Я положил книгу на стол, достал бумажник, но когда расплачивался, случайно поднял глаза и обнаружил, что полицейский через окно наблюдает за мной.
- Скажите, а у вас тут есть другой выход?
- Да, сэр, вот здесь. Вы что, нездоровы?
- Да, да, - ответил я и направился к задней двери.
- Послушайте, вы забыли книгу!.. - крикнул мне парикмахер, но я уже захлопнул дверь - с улицы до меня донеслась трель полицейского свистка.
XVII
Пробежав по темному коридору, я увидел полоску дневного света, пробивавшуюся из-под двери, распахнул ее и оказался в узеньком переулке, в конце которого стоял с работающим мотором фургон для доставки покупок на дом. Я забрался в кузов и накрылся валявшимися там пустыми мешками, от которых пахло подгнившими зернами кофе. Через несколько минут к фургону подошел кто-то и, крякнув, бросил внутрь что-то тяжелое. Хлопнула дверца, но в это время к шоферу подбежали двое.
- Ты видел мужчину в темно-сером пальто? Он только что вышел через черный ход из парикмахерской.
- Нет, инспектор, не видел, - послышался в ответ юношеский голос. - Я грузил машину и никого не видел.
- Наверное, удрал в другую сторону, - узнал я голос парикмахера. - Он сразу показался мне подозрительным и…
- Кто? - спросил шофер.
- Убийца.
- Убийца?!
- Пошли дальше, - распорядился полицейский.
Машина тронулась, но тут же остановилась. Кто-то крикнул:
- Эй, подожди!
- Что тебе нужно, Пит?
- Ты поедешь мимо Гормли?
- Да, садись - подвезу.
Дверца раскрылась, и сиденье заскрипело под чьей-то тяжестью.
Фургон тронулся, свернул налево и влился в поток машин. С каждой минутой мне все труднее становилось дышать. Запах кофе и мешковины щекотал ноздри, и я боялся, что расчихаюсь. Через некоторое время шофер высадил своего пассажира и, тронувшись дальше, замурлыкал: "Не будь ребенком, крошка…" После недолгой поездки, судя по шуму, по улицам с небольшим движением фургон остановился у тротуара, водитель вынул из кузова груз, взвалил на плечо и куда-то понес. Я выбрался; из машины и обнаружил, что нахожусь на какой-то узенькой улочке. Очки мне мешали, и я выбросил их и, выйдя на более широкую улицу, зашагал на юг. В этом районе находилось много дешевых баров, парикмахерских, лавок, торгующих подержанной одеждой, продуктовых лавчонок. Пройдя несколько кварталов, я оказался позади "Домов Гарви". "Но ее может не оказаться дома, - твердил я себе. - И, кроме того, какое ей дело до моего горя и моих неприятностей? Такого добра у ней самой хоть отбавляй…"
По списку жильцов в подъезде я узнал, что Карла Кауфман проживает в квартире № 3, и, найдя нужный номер, робко постучал. Женщина средних лет в дешевом халате распахнула дверь соседней квартиры и взяла бутылку молока, стоявшую у порога.
- Карла еще спит, - сообщила она. - Она работает допоздна.
- Знаю, спасибо, - ответил я, не оборачиваясь, чтобы она не видела моего лица.
Я снова постучал, и вскоре послышались шаги. Дверь приоткрылась. Лицо у Карлы было заспано, и она некоторое время растерянно всматривалась в меня.
- Узнаешь? - спросил я. - Можно к тебе?
- Это ты? - Девушка отступила, я вошел и закрыл за собой дверь. - Что случилось?
Только тут я подумал, что мы ведь, почти не знаем друг друга и что я могу навлечь на девушку серьезные неприятности.
- Мне, конечно, не следовало приходить сюда, - пробормотал я.
- Да, время для визитов не очень подходящее - я ложусь спать не раньше четырех утра.
- Я пришел не с визитом. Меня преследует полиция. Керх убил Флорэн Вэзер и хочет обвинить в этом меня.
- Не может быть!
- Все может быть, если дело касается Керха.
- Тебе удалось встретиться с Эллистером?
- Да, но он подвел меня. Он легко принимает благородную позу, но на самом деле такой же подлец, как и остальные.
- Неправда! Он вовсе не плохой человек!
- Не знаю, не знаю… Я пришел к тебе потому, что мне больше не к кому обратиться. Позволь мне побыть тут некоторое время. На улице меня немедленно схватят. Ты живешь одна?
- Да. Снимай пальто и шляпу, Джонни, и располагайся как дома. Присядь. Похоже, ты не спал всю ночь. Завтракал?
- Нет, но я не голоден.
- Не валяй дурака. Сейчас я оденусь и приготовлю что-нибудь.
Вскоре Карла принесла мне яичницу и кофе. После завтрака мы долго разговаривали, и я почувствовал, что начинаю успокаиваться.
- Я еще не сказал тебе, что Джо Солт тоже убит? - внезапно спросил я.
- Нет, не сказал. Но мне это совершенно безразлично, - нахмурившись, ответила девушка. - Я порвала с ним почти два года назад. Ты же знаешь мое мнение о нем… Кто убил его?
- Керх.
- Да? Никогда не думала, что мне будет жаль Джо, но именно это я сейчас испытываю. Его сестра Фрэнси знает?
- Вряд ли.
- Она будет тяжело переживать смерть Джо. Она ведь вырастила его… Они сироты… Сколько было тебе лет, когда умерла твоя мама?
- Семнадцать, но еще задолго до этого я уже считал себя взрослым. После ее смерти я два года учился в университете, но не закончил и ушел в армию. Был в разведке, дослужился до сержанта, но почти все мои друзья по взводу погибли в сражении при Мальмеди…
- Одну минуту!
- Что такое?
- Тише! Кто-то поднимается черным ходом.
XVIII
Я прислушался и услыхал чьи-то быстрые шаги. Карла осторожно приоткрыла дверь кухни и выглянула.
- Все в порядке, - сообщила она. - Это Эллистер.
- Эллистер?! - воскликнул я, направляясь к передней двери. - В таком случае мне лучше бежать отсюда.
- Да ему до тебя дела нет. Он часто приходит сюда.
- К тебе?
- Не говори глупостей. Он приходит к своей любовнице - Фрэнси Зонтаг.
Кто-то поднялся еще на один пролет, после чего шаги затихли.
- Почему же ты мне сразу не сказала этого, а расписывала Эллистера словно святого?
- Я не могу ничего плохого сказать про Эллистера. Он не женится на Фрэнси потому, что жена не дает ему развода. Мне жаль, что ему приходится заглядывать к Фрэнси тайком…
- Но я вижу, что особенного секрета это не составляет.
- У нас тут - нет, но если это станет известно в его кругу, его политической карьере придет конец.
- Подожди, подожди… - Я вспомнил, что вчера из квартиры Зонтаг до меня донесся мужской голос, а на кушетке лежал серый пиджак. - Вчера вечером Эллистер был у нее?
- Откуда мне знать?
- Я понял, что у нее в квартире был мужчина.
- Возможно, это был Джо Солт. Он иногда ночевал у нее.
- Голос был не его.
- Значит, это был Эллистер. Вот уже года два как у нее больше никто не бывает.
Кое-что вспомнив, я быстро спросил:
- Какой номер телефона у Фрэнси Зонтаг?
- 2–33–46. Почему ты спрашиваешь? Я могу позвать Эллистера сюда, если ты хочешь поговорить с ним.
- Как, по-твоему, он не сообщит в полицию, если увидит меня?
- Нет, если ты убедишь его, что обвинение тебя в убийстве сфабриковано. Я точно знаю, что он выручил из беды не одного человека.
- В таком случае пойди позови его. Попробую рискнуть еще раз.
- Еще раз?
- Да, это долго объяснять. Попроси его прийти сюда, но не говори, что я здесь.
- Хорошо, не скажу.
После ухода Карлы я наскоро побрился, почувствовал себя несколько лучше и начал думать о том, как бы поязвительнее изругать Эллистера. Одновременно с этим я вновь мысленно задал себе вопрос: что сейчас делает Керх?
Мои размышления были прерваны скрипом двери, открывшейся в передней.
- Мне это не нравится, Карла, - послышался голос Эллистера. - Кто там еще хочет говорить со мной? Ты же знаешь, мне вовсе не нужно, чтобы меня здесь видели.
Я вышел из спальни.
- Вы?! Как вы сюда попали? - опешив, вскричал Эллистер.
- На машине, на велосипеде, на автобусе и пешком.
- Но что случилось? Фрэнси только что начала рассказывать мне о вашем телефонном звонке. Ведь это вы звонили?
- Да. Но вы немножко опоздали получить мое сообщение. Солт мертв.
- Не может быть! - растерянно и удивленно воскликнул Эллистер. - Вы имеете в виду Джо Солта?
- Да, и он мертв и Флорэн Вэзер. А сейчас вся полиция города разыскивает меня.
- Знаю. Я только что из полиции.
- Если бы вы появились в Уайлдвуде сразу же после моего телефонного звонка, можно было бы задержать Керха на месте преступления. У меня складывается впечатление, что вы вообще не желаете задерживать его.
- Не торопитесь с выводами. О вашем звонке мне стало известно всего пять минут назад.
- Возможно, что вам было так значительно удобнее.
Эллистер даже побледнел от гнева, но сдержался и холодно сказал:
- Вы можете спокойно выслушать меня, Вэзер? Меня не было дома. Фрэнси передала мне ваше сообщение, как только ей представилась такая возможность. У вас нет никаких оснований считать, что я действую заодно с Керхом.
- Вы можете легко доказать, что это действительно так. Распорядитесь, чтобы полицейские перестали гоняться за мной и…
- Такой властью я не располагаю, но постараюсь сделать все, что в моих силах.
- Хорошо, но вот что вы можете сделать. Сегодня ночью Керх с помощью Гарланда и Дасти Янке совершил двойное убийство в Уайлдвуде. Я надеюсь, что после моей "беседы" с Дасти и Гарландом они все еще в Уайлдвуде. Знаете, где находится Уайлдвуд?
- Конечно.
- Вы знаете кого-либо из полицейских, кто еще не совсем разложился и не состоит в сговоре с гангстерами?
- Ну, Хэнсон неплохой человек и еще двое-трое…
- Поезжайте с ними в Уайлдвуд и арестуйте сообщников Керха. Там же вы обнаружите против них сколько угодно улик. Вы можете это сделать, если Керх еще не купил вас.
- Хорошо, я все сделаю. Вы будете здесь?
- Не знаю, пока еще не решил. Прошу вас не сообщать в полицию, что я здесь.
- Да не сделает он этого! - воскликнула Карла. - У тебя совершенно неправильное мнение о нем.
- Не беспокойтесь, - добавил Эллистер. - Я буду молчать.
- Хорошо, посмотрим. Желаю удачи.
- Еще раз говорю тебе, что ему можно доверять, - заявила Карла сразу же после ухода Эллистера.
- Он еще должен доказать, что заслуживает доверия. Ты обратила внимание, что он ничего не сказал о необходимости арестовать Керха?
- По-моему, он боится его.
- Почему все боятся Керха?
- Керх - воплощение всего дурного, что есть в нашем городе; он ни перед чем не остановится для достижения своей цели. Именно поэтому порядочные люди вроде Эллистера не в состоянии справиться с ним. Он ведет игру без всяких правил.
- Но я тоже уже забыл большинство правил, - рассеянно заметил я. У меня вдруг возникла отчаянная мысль. Если бы только мне удалось застать Керха одного! Если бы только, после того, как Гарланд и Дасти временно устранены, мне удалось бы проникнуть к Керху, когда он будет один в своем "Кэтклубе"…
- Вчера у меня сложилось впечатление, что ты нравишься Керху. Это так?
- Ему никто не нравится. Правда, иногда я бываю нужна ему позабавиться.
- Он придет, если ты позовешь его?
- Сюда? - в ужасе спросила Карла.
- Нет, не сюда. Он выйдет, если ты позовешь его в "Кэтклубе"?
- Не знаю и не хочу знать. Я не терплю его.
- Ты его даже не увидишь. Я встречу его. Он же не знает, что мы знакомы.
- Но ты же сказал, что не можешь появляться в городе. Как же ты доберешься до клуба?
- Ты могла бы помочь мне достать какую-нибудь машину?
- У меня есть старенькая малолитражка. - Голос Карлы зазвучал тверже, словно она приняла какое-то решение. - Ты спрячешься в багажнике, и я отвезу тебя.
- Но ты же рискуешь…
- Ну и что? Я сейчас подведу машину к черному ходу…
- А он сейчас в клубе?
- Обычно по утрам он там не бывает, но я проверю.
Карла позвонила в "Кэтклуб", но там никто не ответил. Затем позвонила в гостиницу "Палас" и попросила соединить ее с номером Керха. Я стоял позади и видел, как у нее тряслась рука, в которой она держала трубку.
- Уйди! - нетерпеливо сказала она. - Я не смогу говорить с ним, если ты будешь стоять рядом!
Я вышел и закрыл за собой дверь. Она заговорила. Слов разобрать я не мог и следил лишь за ее интонациями, отражавшими то лукавую застенчивость, то вкрадчивую настойчивость и неожиданную радость.
Карла вошла в комнату, где был я, и при виде ее я понял, как трудно дался ей этот разговор. Я обнял ее и поцеловал, но ее губы не ответили на мой поцелуй.
- Поехали в клуб, Джонни, - сказала она. - Ты же хотел приехать туда раньше его.
Карла поставила свою машину напротив черного хода, и я забрался в багажник. Так мы приехали в клуб. Девушка отперла служебную дверь, впустила меня и снова закрыла за нами дверь. В коридоре перед кабинетом Керха стояла кромешная темнота.
- Оставь меня, - сказал я. - Тебе лучше не быть здесь, когда появится Керх. Уезжай домой.
- Мне будет спокойнее рядом с тобой…
- Глупости! Уходи! Слышишь, кто-то подъехал…
Карла ушла, и я остался один в темноте. На лестнице послышались медленные шаги, дверь распахнулась, и в полосе света, упавшей на меня, показался Керх. Я промедлил, желая убедиться не идет ли кто-нибудь за ним, и это дало ему возможность чуть не выскочить обратно с диким криком "На помощь!", но в последнюю секунду мне все же удалось схватить его и, угрожая револьвером, подтащить к двери его кабинета.
- Откройте! - приказал я. - Нам нужно переговорить кое о чем.
Керх пытался было отказаться под предлогом, что не взял с собой ключ, но в конце концов этот ключ нашелся, и мы вошли в кабинет.
- Вы самый настоящий идиот, Вэзер, - заявил Керх, - если думаете, что вам удастся добиться чего-нибудь таким путем… Я не убивал вашего отца.