- Я думаю, по той причине, что Фиксатый его подвел. Не подвел бы, и он бы промолчал. А так - квиты.
-Но ведь этот треп может ему жизни стоить.
-Может. А может, и нет. Если Нежный не сглупит, на что лично я никак не рассчитываю, все обойдется. А мы к поэту пока потихоньку нашего топтуна приставим, пусть походит маленько... Ну как, уединимся и ты расскажешь или поедем на новенького поглядим?
- Давай совместим. Эй, а где моя машина? - возмутился Грязнов.
- В пути к Семену - услал. Он должен проследить, чтобы криминалисты смастерили приличный фоторобот. Поедем на моей.
8
Давай в морг, Алексей Савельевич, - сказал Турецкий, садясь следом за Грязновым на заднее сиденье служебной "Волги". - Извини, что ждать пришлось.
- Наше дело такое, Александр Борисович, - вяло отозвался водитель. - Вот без обеда нынче...
- Ну спасибо, напомнил! А я и забыл совсем. Ты как, Вячеслав Иванович?
- В каком смысле?
- Ну перекусить где-нибудь.
- Так ведь где-нибудь - дорого обойдется. А у нас дома уже все наверняка съели.
Ладно, пока деньги есть, надо жить широко.
Савельич, выезжай на Пятницкую, там есть слева шашлычная. Я угощаю.
Пока ждали заказ. Грязнов стал рассказывать о своей беседе с секретаршей, и большое, вполне приличное, чистенькое заведение сузилось буквально до размеров их стола.
- Представим себе вот такую историю, - так начал свой рассказ Слава. - Жила-была на свете пара молодых людей. Оба журналисты и работали в Тюменской областной газете. Любили друг друга, зарабатывали не густо, но хватало, чтоб снимать приличную комнату. Ожидали обещанную государственную жилплощадь. Словом, жили как большинство неустроенных молодых романтиков, готовых ехать за правдой и туманом аж на самый край света.
А еще жил в этом городе дядя, которого все почему-то боялись. Не был он ни партийным руководителем, ни гебистом, ни милиционером на крайний случай, а был всего лишь управляющим одной строительной фирмы и весом в городе пользовался большим. Что он строил, кому - этого никто не ведал. Зато все знали, если Наиль чего сказал, в лепешку разбейся, а сделай. Иначе могут разве что по очень большой случайности обнаружить по весне твои кости, да и то обглоданные волками, где-нибудь в глубине тюменской тайги.
И вот против этого человека однажды выступил журналист в местной газете. С наивным таким вопросом: кто хозяин в городе? На следующее утро этого бедолагу обнаружили почти совсем замерзшего, избитого до полусмерти, со множественными переломами. Парня еле спасли, но он долго пролежал в местной больнице. Лежал он и напрасно ждал, когда навестит его, наконец, любимая женушка. А ее все не было.
Ее и не могло быть, потому что в ту же ночь некие молодцы вытащили ее, сонную, из постели и в чем была привезли к своему хозяину. Вот так они, наконец, и познакомились.
- Ясно, о ком речь? - спросил Слава.
- Продолжай, - эхом откликнулся Турецкий.
Хозяин показал ей целую кипу фотографий, на которых она с ужасом узнала своего окровавленного мужа, после чего предложил ей извинить его молодцов за то, что они перестарались, но парень останется жив, уже сообщили куда следует, где его можно найти. Ее же он пригласил в свою спальню, чтобы закрепить, так сказать, их дружеское примирение. Она, естественно, послала его, а он послал за своими молодцами, которые тут же растянули ее крестом на полу, хозяин сделал свое дело и ушел, оставив ее для "баловства" с молодцами.
Практически он ее уничтожил. Как человека, как личность. А женщина выжила и стала его постоянной игрушкой. Точнее, как она сама выразилась, персональной плевательницей. Парень выздоровел, вышел из больницы и, не найдя своей жены, уехал куда-то. Следы его потерялись. Хозяин же вскоре переехал в Омск, где возглавил акционерную компанию.
Ни убежать от него, ни уйти из жизни она не могла: на первое не хватало сил, на второе - воли. А он продолжал держать ее под рукой для удовлетворения постоянно возникающей нужды. Любые ее протесты по любому поводу немедленно гасились напоминанием, что он может сию секунду кликнуть своих молодцов и поглядеть на их "баловство". Она действительно до обморока боялась и ненавидела его, но что может поделать эта пигалица с племенным быком? Только терпеть.
Он был женат, жена родила ему двоих детей, которых, по мнению окружающих, он не любил. Просто терпел. Как и свою жену. Которой, кстати, нередко доставалось от его крепких кулаков. Внешне же он свято, если подходит такое слово к данному клиническому случаю, чтил традиции и обычаи семейной жизни, выводил напоказ свою по-прежнему эффектную жену и лишенную всякого внешнего обаяния секретаршу - такова была ее роль в этом чудовищном спектакле, разыгранном на крови. Она отвечала на звонки, соединяла его с теми, с кем он хотел говорить, и открыто врала, что его нет на месте, если он брезгливо отмахивался ладонью, и при этом должна была в любую минуту выполнить основную свою работу, то есть лечь туда, куда он укажет пальцем, - на стол, под стол, на пол, на подоконник. И она ложилась. Беременеть ей, кстати, тоже запрещалось. Вот такие пироги.
Шло время. Он возглавил так называемую многопрофильную фирму, переехал в Новосибирск и, наконец, в Москву, где построил уже собственный дом и стал устраивать в нем барские приемы.
Виноват, - поправился Грязнов, - не барские и даже не купеческие, а новые, современные. Со стриптизом и прочими увеселениями для узкого круга лиц и обширной "многопрофильной" программой для всех остальных. Там же решались и глобальные вопросы раздела влияния, финансирования и дележа прибыли.
Однажды "уговорил" собственную жену показать им стриптиз. Та не могла отказать в просьбе. И ранее не особо баловавший жену своим вниманием, с этих пор он вообще перестал проявлять к ней какой-либо интерес. Превратил в служанку: прими, подай и выйди вон.
Может быть, именно по этой самой причине, как предполагала наша героиня, между супругой хозяина и Олегом Деревянко могли возникнуть нити взаимопонимания. Вряд ли нечто большее. У хозяина было много ушей, и это все в доме знали.
Если убийство и было заказано, то вряд ли кем-то из домашних. Слишком велик был их страх. Кто - то из телохранителей? Тоже сомнительно: хозяин не был скупым по части собственной безопасности. Платил большие деньги и требовал беспрекословного подчинения. Охрану, к слову, никогда не унижал. Цезарь ценил своих центурионов.
И последнее, - подвел итог Слава и подмигнул посмурневшему Турецкому. - Потерпи еще немного. Итак, был проверочный звонок. После чего Нина кинулась к Карине и обе - наверх...
- Я все понял, - перебил его Саша, - все понял. Продолжай!
А понял он наконец, что крик Карины, который он услышал из чердачного окна и еще удивился глубине и силе ее чувства, был криком неистового торжества. Ибо и глубочайшее горе и невыразимая радость, сопровождающая человека от рождения до гробовой доски, всегда находятся рядом...
- А затем Нина кинулась к Олегу. И он, позвав охрану, вместе с ними появился в ванной. Условились же говорить просто, чтоб не путать следствие... Она сказала еще, что, когда появилась на пороге дома и увидела во дворе Олега, ни слова не сказала, но он будто бы сразу все сам понял. Вот и делай выводы.
Алексей Савельевич, с аппетитом уминавший шашлык, на миг поднял от тарелки нос и спросил заинтересованно:
- Это чего вы рассказываете? Кино, что ль, новое?
- Да, примерно, - хмыкнул Слава и принялся за свой шампур. - Многосерийный фильм. Из не нашей жизни.
- Да уж где нам! - убежденно кивнул Савельич.
Плохо дело, - как бы между прочим, сказал Турецкий.
- Хуже не придумаешь. Теперь одна надежда - на твоего Поэта.
- Или на Молчанова... Где я уже слышал эту фамилию?
- Ну, если мне не изменяет память, - сказал Грязнов, облизываясь,- она мелькнула в протоколе допроса свидетеля Дергунова. По-моему, они вместе собирались приехать на прием, но Молчанов его подвел. Не явился.
- Значит, мне срочно нужен этот Дергунов. Кто он?
Слушай, дай доесть спокойно! - возмутился Слава. - В кои-то веки, понимаешь, холява выпала, а ты аппетит портишь!
9
В морге они задержались недолго. Судмедэксперт уже закончил свою привычную работу и собирался домой. Это был полный, совершенно лысый человек в затемненных очках. Он недовольно взглянул на вошедших и, брезгливо выпятив нижнюю губу, терпеливо выслушал объяснения Турецкого по поводу несвоевременного приезда на вскрытие.
Так же молча скинул пиджак и напялил на себя далеко не первой свежести халат. Потом оглядел "сыщиков", как он для себя их сразу определил, и махнул рукой, приглашая следовать за собой.
Турецкий физически не переносил морг, и особенно его запах. Еще с первых шагов по службе. Грязнов же относился к этому "предпоследнему приюту" скорее равнодушно или, точнее, без всякого пиетета. Ну как к свалке, где нужно найти необходимую вещь, а кругом грязь и смрад, неприятно конечно, но что поделаешь - служба.
Лысый по привычке, видимо, достал из кармана халата шапочку, напялил ее на голову и вскоре предъявил им покойника.
Мужик как мужик. Средних лет. Лицо круглое, немного даже женское. То есть оно казалось бы таким, если бы не было грубо вылеплено. Общий вид тот еще, два дня в шкафу пролежал...
- А вышивка-то серьезная, - почему-то шепнул Слава, обернувшись к Турецкому.
- Что? - не сразу понял тот, но потом сообразил. Слава имел в виду татуировку.
На груди, с левой стороны, была выколота красивая пятиглавая церковь, справа от нее надпись: БОГ, слева - МИР. Серьезные заявления. И наконец, на бицепсе, у самого сгиба локтя, - изящная такая розочка, насквозь пробитая кинжалом.
- Над чем задумались, молодые люди? - неожиданно будто каркнул эксперт.
Они даже вздрогнули. Но достоинства не уронили.
- Да вот, - кивнул Грязнов небрежно, - над биографией мальчика. Солидный багаж.
Да-да, я тоже обратил внимание. Изящная вышивка. Пять судимостей, мокрое дело, "Буду Опять Грабить" и "Меня Исправит Расстрел". Впечатляющий иконостас. К этому требуется добавить следующее. - Эксперт ловко перевернул труп на живот и ткнул пальцем под лопатку. - Вот здесь торчал вот такой финорез, - он раздвинул указательные пальцы сантиметров на двадцать. - Удар, если будет угодно, нанесен профессионально и с большой силой. Прямо в сердце. Он, вероятно, и не пикнул... И последняя деталь, - эксперт опять перекинул труп на спину и пальцем отодвинул верхнюю губу, обнажив золотую коронку, - эта штука на их жаргоне называется "фикса". Отсюда и делайте вывод. Таких обычно называют фиксатыми, фиксой и прочее в том же духе. Что еще? Ах да, оружие, которым нанесен удар, вызвавший смерть, вручу вам там, у себя. Если желаете, то можете остаться на вскрытие, я включу вас в акт. Тогда вы свободны, сыщики! - снова будто каркнул он.
- Ну что скажешь? - спросил Слава, когда они вышли в коридор.
- Скажу, что наш Поэт довольно точно описал этого человека. Именно он и привел к нему киллера. И звали его в районе Ордынки, Полянки и Пятницкой - Фиксатым. Тут эксперт как в воду глядел. Ну так что ж мы имеем на сегодняшний день?
- А имеем мы уже третье дело, которое, как я понимаю, Костя прикажет тебе объединить с двумя первыми. Похоже на снежный ком, несущийся на нас с высокой горы, а?
- М-да, и тут не отбежишь, не отскочишь в сторону. Поэтому ты давай дуй в "Россию", а я - к себе, и будь поближе к телефону.
Меркулов сделал именно то, что и предполагал Грязнов. А когда Турецкий не то что попросил, куда там, и заикнуться-то не успел, только рот открыл, - Костя голосом, не терпящим возражения, заявил категорически, что всего три таких дела, где все предельно ясно даже непосвященному, никакой дополнительной помощи не требуют. И нечего некоторым рассчитывать на помощь Залесского. Игорь сидел рядом и тихо радовался, поскольку и своих нераскрытых было по уши.
- Вот и вези им подарки всякие, ублажай... - пробурчал Саша, строя страшные гримасы. - Ты им, а они - тебя. Да чтоб я еще когда-нибудь да из Америки...
Про Америку забудь! - противным голосом приказал Костя. - Не было ее, никогда не было. Игорь Палыч может быть свободен, Александра Борисыча попрошу остаться. Все, диспут окончен.
Когда дверь за Игорем закрылась, Меркулов поднял голову от стола и сказал:
- Саня, я тут посмотрел кое-что... Может быть, тебе пригодится.
Он протянул через стол маленький листок бумаги, на котором было написано "Горелов Иннокентий Ильич" и номер телефона.
- Чтоб не задавал лишних вопросов, скажу следующее. Генерал-майор милиции в отставке, телефон дачный, в Москве практически не бывает. По моим сведениям, имеет картотеку на всех воров в законе. Их связи и прочее. Немало есть народу, кто хотел бы хоть краешком глаза заглянуть туда. Поэтому собери только самые необходимые вопросы и, когда они будут готовы, позвони от моего имени и представься. Он о тебе уже знает. И не рассусоливай.
Костя поморщился и, словно через силу, отшвырнул в сторону шариковую ручку, которую до этого вертел в пальцах.
- Тебе нехорошо? - не на шутку встревожился Саша.
- А! Кому сейчас хорошо? Только полному идиоту, ему, впрочем, всегда хорошо... Но это не я придумал... Телевизор сегодня посмотри в десять часов, по московской... - Он обреченно покачал головой. - Демократия, твою мать! Я им говорю, я должен сперва увидеть сам - одобрить или запретить, а они - а это, извините, практически живой эфир! Ну куда их после этого надо послать?
Костя, - рассмеялся Турецкий, - вот в чем, оказывается, дело! А я-то уж испугался, решил: опять у тебя что-нибудь сердечное! Плюнь! Это от слова плюрализм, то есть плюют буквально все. А я тебя уже слышал, ну во время записи, все в норме, можешь мне поверить! И даже если бы я был членом партии, чего, к счастью, не случилось, Бог миловал, а некто Меркулов, который взял к себе на работу беспартийного стажера, так вот, даже в этом случае я бы на твои слова не обиделся. Все сказано верно и от души. И главное, своевременно. А мы уже давно ждем не дождемся, когда тебе, наконец, удастся закрыть это дело и послать его к черту. Все равно правды не видать. Хочешь, запою? Во весь голос? Нет правды на земле-е-е, но правды не-ет и вы-ы-ше!
В кабинет заглянула Клава с явным желанием перекреститься.
Турецкий захохотал и махнул ей рукой.
- Костя, -сказал он, неожиданно становясь серьезным, - я думаю, да вот и Грязнов тоже поддерживает, встретиться с двумя скандалистами. С теми, кто особо рьяно, чуть ли не угрожая ребятам, отказывался отвечать на их вопросы по поводу этого Мирзоева. Мне кажется, именно эти двое, или хотя бы один из них может пролить свет на дело Молчанова. Но ведь публика эта подлая. Хоть и высокопоставленная. А может, пользуясь твоим влиянием на генерального, сюда их пригласить? Чтоб спесь маленько сбить? И еще вопросец такой сакраментальный для начала заготовить: а что вы делали, господа хорошие, в августе прошлого года, а? Честное слово, Костя, я все больше убеждаюсь, что мы порой и сами не догадываемся, как бываем недалеки от истины. Ну что ты молчишь?
- Думаю.
- A-а, тогда, конечно, другое дело... Эй! Тихо! И - бабах, бабах в воздух! Чапай думать будет!..
Тебя вот на юмор тянет, а я думаю о том, как бы вы с Грязновым завтра кровавыми слезьми не умылись. Из-за секретарши этой.
- С чего это? - удивился Саша.
- Сейчас поймешь... Сколько у нас времени-то? Не кончился еще у порядочных людей рабочий день. - Меркулов снял трубку аппарата правительственной связи, в просторечии именуемого "вертушкой", и набрал короткий номер. - Шурочка, добрый вечер. Ты одна? Ты можешь немедленно отрядить своего рыжего обратно, в Климентовский?.. Объясню... А- а, он уже успел рассказать тебе? Ну? Вот именно! - вдруг с жаром воскликнул Костя. - Именно! Причем немедленно, спасибо, дорогая ты моя. А я сейчас своему оболтусу постановление выдам. Ну конечно, разве можно допускать такие промахи!.. Нет, я думаю, если могло бы произойти, то поздно вечером или под утро. А сейчас там в доме очень много постороннего народа. Не осмелятся. Да-да, еще раз спасибо.
Меркулов положил трубку и испытующе взглянул на Турецкого. Саша сидел, не зная, куда девать глаза.
- Вот так-то, сыщики... - Он нажал на клавишу внутреннего переговорного устройства. - Клавдия Сергеевна, пожалуйста, заготовьте срочно постановление на обыск у Мирзоева. Все как положено, я его сейчас у генерального подпишу. - Отключившись, он спросил: - Комментарии нужны?
- Ты абсолютно прав, Костя, - Турецкий чувствовал себя полным дураком, - мы оба с ним оболтусы. Совершенно элементарная пенка, эмоциям поддались, она сказала, что в любой момент под протокол даст показания официально, напишет их собственноручно, если надо. Какой, к черту, протокол, когда они ей до утра не дадут дожить! Там же везде уши, сама говорила... А компромату на всех этих Дергуновых и иже с ними, видать, до и больше.
Слава тебе Господи, понял наконец, - шумно выдохнул Меркулов. - Раз там, по ее словам, были программы, так сказать, для узкого круга лиц, можешь себе представить, что они вытворяли! И наверняка записывали, любовались собой со стороны, иногда даже очень впечатляет...
Саша не удержался и хмыкнул:
- Ты-то почем знаешь?
- Рассказывают... некоторые. В книжках читал. А коли это так, надо, в первую голову, проверить все видеокассеты - в них и может быть главный компромат. Доказательства! Мне можете не показывать, сами получайте удовольствие, жеребцы, мать вашу... Пока ничего не зафиксировано, девочка не свидетель! Они ее вздернут и скажут - сама, позора не выдержала! Что ответишь? А когда есть протокол, пальцем не тронут, ибо сперва узнать постараются, что она сказала и кого назвала.
- Костя, да понял я все...
- Плохо понял! А чтоб было хорошо, я и повторяю: никаких эмоций! Вы не барышни! Вы представители закона. Так рыжему своему приятелю и доложи. Очень я в вас разочарован... Сиди, скоро вернусь.
Пользуясь передышкой, Турецкий набрал номер Грязнова, но секретарь отдела сообщила, что подполковник на выезде.
- Ах, Александр Борисович? Он только что звонил из "России", запишите его телефон.
Почему же получился такой просчет? - задал себе вопрос Турецкий. И сам же, почти не задумываясь, ответил: да потому, что слишком уж мирной показалась обстановка в доме. А после Нининого рассказа все промахи в прежних свидетельских показаниях легко объяснились. И слишком легко и просто обнаружились концы этого киллера. И Спирин разрядил мрачную обстановку. Вот весь этот комплекс и сработал против логики. А ведь была мысль...
А Костя оказался, как всегда, прав. С допросами Дергунова и компании сегодня совсем не надо торопиться. После тотального обыска в доме Мирзоева, о котором они, разумеется, узнают уже сегодня, они сами прибегут, сами просить будут, чтобы их допросили, всеми силами выяснять начнут: а что там нашли да не было ли чего-то такого...
Но почему он все время связывает Мирзоева с этим Дергуновым? Только потому, что тот упомянул вскользь фамилию Молчанова? Или потому, что тоже крупный нефтяной босс - первый заместитель генерального директора Газпрома, мощнейшей организации, на которой, как утверждают специалисты, экономика половины страны держится? А может, даже третье? Как заявил Господь Бог одному неудачнику, в который раз разрушая построенный им дом. "Ну не нрависся ты мне, понял? Не нра-вис-ся!" Возможно, но это не аргумент. К делу не подошьешь.