- Персел в городе или звонил из Нового Орлеана?
- Он не сказал. Мне кажется, Клет пытается себя уничтожить, - заметила она.
Я не ответил, и Молли принялась расставлять продукты на полках. У нее были руки и плечи сельской женщины, и когда она ставила тяжелую банку на полку, я видел, как рубашка натянулась у нее на спине. Она откинула локон волос с глаз и посмотрела на меня.
- Я просто не хочу снова видеть тебя лежащим на каталке в реанимации с пулей в груди. В этом есть что-то не так? - спросила она.
- У Персела серьезные неприятности, а друзей у него немного.
- Не встревай в это.
- Мы все были бы мертвы, если бы не Клет.
- Ты можешь быть его лучшим другом, при этом не повторяя его ошибок. Ты этому так и не научился.
- Понятно.
- Ничего тебе не понятно, - ответила Молли с досадой и отправилась в ванную, заперев за собой дверь.
Я надел плащ и шляпу и отправился в мотель Клета Персела рядом с Байю-Тек. Его коттедж был последним на подъездной аллее, которая заканчивалась тупиком из черных дубов около канала. Его "кадди" был припаркован у деревьев, дождь громко барабанил по крахмальному верху. В коттедже было темно, сосновые иголки забили все стоки, и вода стекала прямо по стенам. Я постучал, затем постучал еще раз, на этот раз громче. В доме зажглась лампа, и мне открыл дверь Клет в трусах и майке. В непроветренной комнате стоял запах марихуаны, пивного пота и давно не менявшегося постельного белья.
- Эй, Дэйв, как дела? - вымолвил он.
- Ты когда-нибудь слышал, что нормальные люди открывают окна? - спросил я, заходя внутрь.
- Я просто отрубился. Уже утро?
- Нет. Молли сказала, что ты звонил.
- Я звонил? - Он почесал в затылке и отошел к столу, где лежала открытая папка желтого цвета. - Забыл, зачем… Последнее, что я помню, это как в "Клементине" стопки опрокидывал. Сейчас точно не утро?
- Еще десяти вечера нет.
- Сон какой-то сумасшедший приснился, - сообщил Клет и закрыл папку, отодвинув ее в сторону, словно прибираясь на столе, чтобы мы могли выпить по чашечке кофе.
Его нейлоновая подплечная кобура с иссиня-черным курносым револьвером тридцать восьмого калибра висела на спинке стула. Рядом с папкой лежала огромная старомодная полицейская дубинка каплевидной формы с покрытой кожей деревянной ручкой на пружине.
- Приснилось, что какие-то пацаны с кирпичами в руках гонятся за мной по Ирландскому каналу. Смешной сон, да?
- Давай-ка, ты душ прими, а потом поговорим.
- О чем?
- О том, зачем ты мне звонил.
- Думаю, что я хотел с тобой поговорить насчет Фрэнки Джиакано. Он мне звонил и умолял помочь.
- Фрэнки Джи умолял?
- Да он чуть в штаны себе не наложил. Он думает, что его прикончат так же, как Бикса Голайтли и Вейлона Граймза.
- Это почему же?
- Отказался говорить.
- А с чего он взял, что ты можешь снять его с крючка?
- Фрэнки упомянул твое имя. Он сказал: "Ты и Робишо не позволите этому случиться".
- О чем он говорит?
- Кто знает? Ты его арестовывал или случилось что-нибудь еще?
- Я съездил в офис Пьера Дюпре на Саус-Рампарт вчера, поговорил с его дедом. Дед соврал мне насчет сейфа. Что в папке?
- Ничего.
- Давай так - либо начистоту, либо я ухожу.
- Это дело одного ребенка из Форт-Ладердейл. Получил его от одного приятеля в офисе окружного прокурора в Талахасси.
- Что за ребенок?
- Просто девочка, с которой жестоко обошлись.
- Насколько жестоко?
- Хуже просто быть не может. Настолько, что ты даже не захочешь узнать. Дэйв, не смотри на это.
Я убрал руку с папки. Клет открыл ящик под столом и вытащил оттуда пластиковый пакет марихуаны и стопку листков сигаретной бумаги.
- Брось ты это дерьмо, - сказал я.
- Я большой мальчик, сам разберусь, - ответил Персел.
- Нет, не разберешься, - ответил я, забрал у него пакет, открыл переднюю дверь и высыпал траву в дождь, а пакет и бумагу выкинул в мусорное ведро.
- Даже моя бывшая себе такого не позволяла.
- А зря. Так что в папке?
- Да отстань ты уже.
Я все-таки открыл папку и наткнулся на черно-белые фотографии маленького ребенка. Затем просмотрел отчет о медосмотре, сделанном врачом "Скорой помощи". Прочитал показания социального работника, которая угрожала уволиться, если власти штата не заберут ребенка из дома. А за этим был и отчет детектива из полицейского управления округа Бровард, где сообщались детали ареста гражданского мужа матери и описывалось состояние ребенка, в котором тот находился на момент его последнего визита к матери. Большей части фотографий и отчетов было почти двадцать пять лет. Фотографии ребенка действительно были такими, что я никогда не захотел бы их снова видеть или обсуждать.
- Кто мать? - спросил я.
- Наркоманка.
- Ты ее знал?
- Она в свое время танцевала стриптиз в одной забегаловке на Бурбоне, там же клиентов цепляла. Сама она была из Бруклина, но переехала в Новый Орлеан. Со своим сутенером обчищали клиентов, разыгрывая семейные трагедии об обманутом муже. Затем свалили из города, когда их чуть не замели за тяжкие телесные. Один клиент просек их трюк, когда сутенер появился в роли разъяренного мужа - проблема в том, что это был тот же сутенер и тот же мужик, что и за полгода до этого. Ну, сутенер и уделал клиента латунным кастетом. Ну не гении ли?
- Это сделал сутенер? - я держал одну из фотографий, руки у меня слегка дрожали.
- Нет, Кэнди трахалась с любым, кто мог ей подогнать дозу. С ней всегда жили разные мужики.
- Это когда ты еще в полиции нравов служил?
- Ага, и при этом сидел на бухле, таблетках и прочей дряни, лишь бы вставляло.
- И ты с ней замутил?
- Конкретно.
- Что происходит, друг мой Клетус?
Персел достал пиво из холодильника, сорвал крышку и сел за стол. Шрам, проходивший через бровь до переносицы, побагровел. Он отпил из бутылки, поставил ее на стол, убрал руку и уставился на следы от ладони, оставшиеся на покрытом изморосью стекле.
- У девчушки на тех фотографиях была очень несчастная жизнь.
- Кто она?
- Ты уже знаешь.
- Скажи мне.
- Отстань, Дэйв.
- Скажи это, Клетус.
- Это ничего не изменит.
- Она жива?
- Да уж поверь, - он тяжело дышал через нос, его лицо блестело под лампой, висящей у него над головой.
- Давай, партнер.
- Она моя дочь.
- Хорошо, дальше что?
- Ее зовут Гретхен, - Персел сложил руки на коленях, его большие плечи понуро наклонились вперед. Он был похож на человека, страдающего от приступа морской болезни на попавшем в шторм корабле. - Я позвонил паре людей в Майами и Лодердейле. В Маленькой Гаване люди шепчут про киллера, которого они называют Карузо. Завсегдатаи "Батистиано" и "Альфа 66" не связываются с ней. Итальяшки с Майами-Бич говорят, что она как ирландские киллеры на западной стороне Нью-Йорка: только бизнес, никаких страстей, холодный, как камень, убийца. Говорят, что она, может быть, лучшая в своем деле на всем Восточном побережье. Я думаю, что Карузо может оказаться моей дочерью, Дэйв. И у меня такое ощущение, словно мне в башку забивают гвозди.
Глава 07
Клет принял душ, оделся и вернулся за стол, мокрые волосы причесаны, взгляд чист и ясен.
- Я и не знал, что у меня есть дочь, пока Гретхен не исполнилось пятнадцать, - сказал он. - Ее мать позвонила мне из обезьянника округа Дейд и сказала, что Гретхен в малолетке и я ее отец. Думаю, Кэнди было глубоко наплевать на дочь, она просто хотела, чтобы я внес залог. Я сделал анализ крови Гретхен, не было никаких сомнений - она моя. Ее в это время из малолетки перевели во временную приемную семью. Она исчезла, прежде чем я мог начать процесс получения опекунских прав. Я два или три раза пытался ее найти. Я слышал, что моя дочь работала на конюшне в Хиалеа, затем начала зависать с какими-то наркоманами, а потом связалась с кубинскими дебилами, считавшими, что взорвать местную телестанцию - это начать политический диалог.
- Почему ты обо всем этом ни разу мне не рассказывал?
- Думаешь, я горжусь тем, что стал отцом ребенка, которого сам оставил в руках садиста? Я говорю о том отморозке, который сделал все то, что ты видел на фотографиях.
Я ждал, пока Клет Персел продолжит рассказ. Его бутылка пива была пуста, и он смотрел на нее, как будто не понимал, откуда она взялась. Он швырнул ее в мусорную корзину и пустым взглядом посмотрел мне в глаза.
- А что случилось с этой сволочью? - спросил я.
- Он переехал в Ки-Уэст. Завел там себе небольшой бизнес по аренде катеров. Возил туристов на рыбалку.
- И где он сейчас?
- Все там же, плавает, - ответил Клет.
Я посмотрел на друга.
- И еще долго будет плавать, - добавил Клет.
Я сделал вид, что не обратил внимания на подтекст.
- Почему ты уверен в том, что именно она пристрелила Голайтли?
- Кэнди присылала мне фотографии, так вот на одной из них они были вместе, всего два года назад. Кэнди опять на игле, говорит, что Гретхен редко появляется, бывает, что пропадает на год. Она не знает, чем наша дочь зарабатывает на жизнь.
- Ты знаешь, кто убил Бикса Голайтли. Клет, ты не можешь скрывать подобную информацию.
- Никто в полицейском управлении Нового Орлеана и на милю не подпустит меня к участку. И когда это они помогали нам с тобой в расследовании? Дэйв, тебя уволили, как и меня. Они нас на дух не переносят, и ты это знаешь.
- А Гретхен знает, что ты ее отец?
- Не уверен. Я видел-то ее от силы пять минут, когда она еще находилась в детском приемнике.
- Твоя дочь знает, что ты живешь в Новом Орлеане?
- Может быть. Не помню, что ей сказал, когда мы встретились. Ей было всего пятнадцать. Сколько пятнадцатилетних девчонок задумывается о том, что говорят им взрослые?
- И на кого она работает, как ты думаешь?
- На кого-то с кучей денег. Говорят, Гретхен получает не меньше двадцати штук за заказ. Она профи, не оставляет свидетелей, и никакого денежного хвоста. У нее нет плохих привычек, и она всегда держится в тени.
- Никаких свидетелей? - повторил я.
- Так точно.
- Она тебя видела?
- После ухода она вернулась и посмотрела на тот проулок, где я прятался, - ответил Клет. - Может, ей показалось, что она что-то видела. Может, просто решила проверить, не оставила ли гильзы. Она насвистывала "Техасскую розу", можешь в это поверить? И не смотри на меня так.
Хелен Суле могла быть жестким администратором и при этом забывать о собственных промахах в профессиональном поведении, от случайных романтических увлечений до засовывания полицейской дубинки в глотку наркоторговцу, который посмел ее оскорбить, но при этом никто не мог сказать, что она несправедлива или боится брать ответственность за свои ошибки.
В среду утром я должен был идти к врачу, и на работе появился только в десять утра. Я просматривал почту, когда Хелен позвонила мне по внутреннему телефонному номеру.
- Я только что говорила с дедом Ти Джоли Мелтон по телефону, - сказала она. - Он пытался с тобой связаться, затем позвонил мне.
- И в чем дело?
- Он говорит, что нашел свидетеля похищения Блу Мелтон, а округ Святого Мартина и пальцем не пошевелил.
- Это не наша юрисдикция, - ответил я.
- Теперь наша. Если показания свидетеля верны, мы только что вступили в игру. Не могу сказать, чтобы я этого хотела, но вот так теперь обстоят дела, приятель. Готова спорить, ты счастлив до небес. Возьми патрульную машину, встретимся внизу.
Мы ехали по двухполосному шоссе к дому Авери Дебланка в Сент-Мартинвилле, расположенному вверх по байю, в сторону от разводного моста и старого кладбища, населенного белыми крестами и склепами. Старик уже ждал, покачиваясь в кресле на веранде, держа свои трости на коленях. Он встал, чтобы нас поприветствовать, стараясь держать свою обезображенную спину максимально прямо.
- Спасибо, что приехали, - сказал он.
Я представил Хелен и помог сесть деду Ти Джоли.
- Не могли бы вы снова повторить то, что сказал вам тот мальчик, господин Дебланк? - попросил я.
- Да чего там рассказывать-то? Мальчишка живет неподалеку, вон там, где орех растет. Он сказал, Что выглянул в окно, что была ночь, и заметил, как белая лодка проплыла вверх по каналу и встала у моего причала, а потом два парня вышли из нее и направились к моему дому. Он сказал, что на носу лодки была нарисована рыба с длинным носом. Сказал, что парни зашли в мой дом и вышли с Блу и что он всех троих разглядел под лампой на крыльце. У них была большая зеленая бутылка и высокие бокалы, что они пили из этих бокалов и смеялись.
- Когда это было? - прервала его Хелен.
- Мальчишка не уверен. Может, месяц назад, может, больше. Ему всего одиннадцать. Он рассказал, что Блу шла с этими парнями к каналу, а потом вдруг прекратила смеяться. Эта парочка схватила ее за руки, а она начала отбиваться от них. Потом они протащили ее вниз по причалу, и, кажется, один из них ударил ее, но мальчишка не уверен, на причале свет только от ночного клуба по ту сторону канала. Мальчуган думает, что мужчина ударил Блу по лицу и швырнул в лодку, она вскрикнула один раз и замолкла.
- А мальчик не пытался позвать кого-нибудь или позвонить в 911?
- Он был дома один. Этот мальчишка ничего не делает без разрешения родителей, - с одобрением в голосе ответил мистер Дебланк.
- Куда отправилась лодка? В каком направлении? - спросила Хелен.
- На юг, в сторону Новой Иберии.
- А почему мальчик только сейчас об этом рассказал? - спросил я.
- Он сообщил, что его мать запретила ему совать нос в чужие дела. Говорил, его мать сказала, что мои внучки недостойные девочки. Что они наркоманки и клеятся к плохим парням. Но он не мог успокоиться, потому что ему нравилась Блу. Потому и сказал мне.
- И вы рассказали об этом помощнику шерифа? - спросил я.
- Я отправился к нему в офис. Он записал все в свой блокнотишко. Брехал, что проверит. Но он не приезжал и не отвечал на мои звонки, а мальчик сказал, что с ним тоже никто не говорил.
Мы с Хелен отправились к причалу. Видавшая виды пристань была сколочена из толстых досок серого цвета, деревянные сваи обвешаны автомобильными покрышками. От дождя канал поднялся и почернел, а его поверхность морщилась от каждого порыва ветра, как старая кожа. Я попытался присесть на корточки, чтобы осмотреть пристань, но согнулся от острого приступа боли в груди, как будто множество корней пытались прорасти и вырваться наружу. На мгновение канал, черные дубы на противоположном берегу и отбеленные склепы на кладбище пропали из фокуса.
- Давай я, Дэйв, - предложила Хелен.
- Дай мне минутку, я в порядке.
- Я знаю. Но давай-ка полегче, приятель.
- Нет, я все-таки это сделаю, - возразил я и присел на одно колено, глотая свою боль, прикоснулся к дереву пристани подушечками пальцев.
- Видишь? Ничего не произошло.
- Ты хоть представляешь, сколько раз за это время дождь поливал причал? - спросила Хелен.
- Да, но мальчишка свою историю тоже не выдумал.
- Может, и нет. Все равно давай-ка поболтаем с помощником шерифа или кто там еще не может слезть своей толстой задницей со стула.
- Взгляни-ка, - я достал карманный нож из слаксов и открыл лезвие. Поверхность балок, из которых состоял причал, была начисто вымыта и имела равномерный серый цвет безо всякого налета, но между двумя бревнами я увидел темные подтеки, как будто кто-то пролил здесь кетчуп. Я отколол щепку и завернул в носовой платок.
- Думаешь, это кровь? - спросила Хелен.
- Посмотрим, - ответил я.
Мы отправились в полицейское управление округа Сент-Мартин, располагавшееся в пристройке здания суда с высокими белыми колоннами, мимо которого когда-то маршировали двадцать тысяч солдат Союза, преследовавших голодных конфедератов в их бесконечном отступлении из Шилоха вплоть до округов Красной Реки в центральной Луизиане.
Помощником шерифа оказался Этьен Поллард. Он был одет в штатский бежевый костюм, синюю рубашку с желтым галстуком и выглядел загорелым и поджарым повелителем всего, что располагалось на его рабочем столе. Рядом с табличкой с его именем на столе стояла сувенирная кружка Уолта Диснея, наполненная множеством разноцветных ручек. Он ни разу не моргнул, пока мы рассказывали ему о цели своего визита, ни единого намека на мыслительный процесс не проскользнуло по его лицу. Наконец он откинулся в кресле и уставился на поток машин, проходящих по площади, и туристов у старой французской церкви на канале. И сморщил лоб:
- И что мне, по-вашему, с этим делать?
Он выбрал слово "этим" - не "похищение", не "нападение", не "убийство". Судьба Блу Мелтон превратилась в неодушевленное "это".
- У нас такое впечатление, что вы не опросили мальчика, который видел похищение Блу Мелтон, - заметил я.
- Вам позвонил старикашка? - вымолвил он, криво ухмыляясь кончиком рта.
- Вы имеете в виду мистера Дебланка? - поправил его я.
- Ну, я так и говорю.
- Да, нам позвонил мистер Дебланк. Он несколько раздражен, - ответил я.
Поллард вытащил спичку изо рта и наклонился к нам.
- Вот какой тут расклад. Блу Мелтон - беглянка. Ее дважды исключали из школы, один раз за курение косячка в туалете. У нее с сестрой репутация гулящих девах. Старик не хочет в это верить. Если всем от этого станет лучше, я пораздумаю над историей мальчишки о том, что кто-то затащил ее в лодку.
- Ты пораздумаешь? - завелась Хелен. - Речь идет о расследовании убийства, а ты пораздумаешь о показаниях свидетеля нападения на жертву и ее возможного похищения?
- Убийства? - переспросил Поллард.
- Ты вообще каким местом слушаешь? - спросила Хелен.
- Какое убийство?
- Блу Мелтон прибило к берегу в округе Святой Марии внутри ледяной глыбы, - ответила Хелен.
- Когда?
- Четыре дня назад.
- Я был в отпуске, мы ездили во Флориду, только в понедельник вернулись, - буркнул Поллард.
- Сегодня среда, - сухо заметила Хелен.
Помощник шерифа достал одну из многочисленных ручек из сувенирной кружки и повертел в руках, внимательно изучая украшавшие ее перышки. На его безмятежном лице не появилось ни одной морщинки, ни малейшего намека на заботу. Ухмылка снова заиграла у кончика рта. Я старался игнорировать мутный, невыразительный цвет его глаз.
- На причале Дебланка мы обнаружили нечто, напоминающее кровь, - сказал я.
Поллард бросил взгляд в коридор, словно ища человека, прятавшегося за дверью в его офис.
- Она была в глыбе льда? - спросил он. - Во льду, в эту погоду?
- Именно так, - ответил я.
Он на минуту завис, затем потряс головой и с идиотской улыбкой от уха до уха заявил:
- А ведь я почти повелся. Это шериф подговорил вас так меня разыграть? - Поллард продолжал пялиться на нас в ожидании, что мы признаемся в розыгрыше.