А главное отличие снайпера в том, что его, как никого другого, учат маскироваться и оставаться невидимым для противника. Даже для снайпера противника, который тоже в оптический прицел смотрит. И это при том, что маскировке бойца в спецназе ГРУ обучают, как не обучают ни в одном другом подразделении спецназа - настолько качественно. Но только снайпер умеет выбирать для себя нужное место, где он сольется с ландшафтом - будь то лес или скалы или просто открытое всем ветрам поле. Говорят, снайпер способен распластаться на асфальте под плащом соответствующего цвета так, что заметишь его только после того, как на него наступишь.
Я отошел от бокового выхода по камням, как до меня отходил младший сержант Шарифисламов. Отходил предельно аккуратно, но безостановочно, следовательно, быстро.
Первое отделение дожидалось там же, где я его оставил, рядом с георадаром, когда младший сержант Луговиков первым заметил слегка возвышающийся над поверхностью выход из подземного хода. Но первое отделение я оставил с собой не случайно. Здесь был ефрейтор контрактной службы Толик Карамурзин, который дома, "на гражданке", занимался авиамоделизмом. И хотя сам он считался специалистом по самолетным моделям, с вертолетными беспилотниками он тоже справлялся без проблем. Это было уже несколько раз проверено в боевых операциях.
Конечно, справиться с беспилотным квадрокоптером я мог бы и сам. Но раньше я справлялся с этим делом, причем даже тогда, когда летать приходилось между домами в городских кварталах. Но вот в подземных горизонтах гонять такую технику не доводилось ни мне, ни ефрейтору Карамурзину. Но опыт управления моделями у него был несравнимый с моим. И там, где было немало не только поворотов, но и существовало ограничение в виде потолка, я намеревался использовать именно его. Тем более передо мной стояли и другие задачи по управлению взводом.
Вместе с первым отделением я вернулся к пятому взводу. Старший лейтенант Простолюдинов сидел на камне, думая о чем-то своем. Встал Вениамин только при нашем приближении.
- Слышал я, ты нашел, что искал…
- Нашел. А ты откуда знаешь, что я искал?
- Я по связи общался с капитаном Терентьевым. Он просто обсмеял твою уверенность в наличии бокового выхода. План они, как я догадываюсь, тоже составляли без учета этого выхода. Как обычно, к исполнителю не прислушиваются. Думаю, такое не только со мной случается…
- Как обычно… Они в штабе считают, что все знают. На то они и штабные. Наверное, считают, что даже воевать умеют. Хотя некоторые и умеют, должен признать. Но из-за своего всезнайства всегда работают вхолостую. Больше бы слушали командиров взводов, толку от их работы было бы больше.
- Не говори, Олег, так безапелляционно… Мне они поминутно просчитали вход в ущелье, даже количество очередей, которые будет необходимо дать перед использованием "Вампиров". Предложили свинтить глушители, чтобы силы казались меньшими. И все это ради того, чтобы больше бандитов на гребень выманить и с ними вместе стену обрушить. Толково, должен признать, просчитали. Психологично по крайней мере. Только сработает при условии, что у бандитов нет приборов ночного видения. Но если сработает, то сработает хорошо. Грамотно рассчитано.
- Ну хоть что-то они должны уметь делать толково! - согласился я. - Хотя все их расчеты годятся только для среднего человеческого уровня. Мы все состоим на семьдесят с лишним процентов из воды. И в оперативном отделе не хотят понимать, что у каждого своя температура кипения, из-за чего все люди разные. А теперь давай мы с тобой будем считать за оперативников, уже из местной обстановки исходя и из расчета наличных возможностей сил бойцов наших взводов. Тебе, наверное, и московский специалист, что был специально вызван, несколько советов дал…
- Его советы для нашей обстановки не годятся, так специалист сам понял ситуацию. Он только выслушал, ничего не сказал и улетел назад. А мы будем сами учиться. Будем считать… Итак… Я выхожу отсюда в шестнадцать ноль пять. К моменту наступления темноты как раз войду в ущелье - так оперативники рассчитали. Если раньше прибуду, что скорее всего, думаю, и произойдет, буду темноты дожидаться. Бандиты меня увидят и начнут готовиться к встрече. Я предполагаю, что у них там есть камеры внешнего наблюдения. Давай выясним, в какое время тебе беспилотник запускать…
* * *
Пятый взвод ушел, а мы, приготовившись, ждали наступления темноты. Наша работа начнется по команде Вениамина, когда он вступит в ущелье.
Но еще до того, как подступила темнота, в наушниках раздался голос старшего лейтенанта Простолюдинова:
- Олег, я на месте. В ущелье пойду, только когда стемнеет. У входа две камеры внешнего наблюдения. Определил их по своим приборам. Кажется, инфракрасные. По крайней мере, лазерная подсветка стоит. Заметят обязательно. Приготовятся. Ну, и пусть готовятся, это их, надеюсь, не спасет…
- Понял. Я тоже жду, - ответил я. - Тоже готовлюсь.
Темнота в горах наступает стремительно. Так же, как и рассвет. Да и ждать осталось совсем недолго, и потому ожидание не было утомительным. Я за время ожидания успел связаться со вторым и третьим отделениями своего взвода, что остались возле бокового выхода из подземного хода. Там все было без изменений. Только мороз стал к вечеру усиливаться, и старший сержант Лохметьев пожаловался, что мерзнут кончики пальцев. Перчатки у нас такие, что пальцы наполовину открыты. Для стрельбы и вообще для тонкой работы это удобно, но в мороз приходится руки защищать дополнительно.
- Понюхай стимулятор. Может помочь…
Я и сам вытащил из кармана флакончик, поднес к носу и сделал глубокий вдох. Следом за мной бойцы первого отделения повторили это же действие, хотя приказа с моей стороны не было. Стимулятором каждый должен пользоваться индивидуально. Конечно, и в пятом взводе все, включая командира, мои слова слышали, но никто не спросил, что я предлагаю солдатам понюхать. Я между тем вытащил планшетник и включил для просмотра программу, установленную мне профессором Гороховым.
Она была уже давно включена и работала без моего вмешательства, но я графиком, занимавшим монитор, до этого не интересовался. Я вообще графики, честно говоря, не люблю, потому что слова воспринимаю лучше. Их я обычно понимаю, а в графике еще и разобраться следует.
В этот раз график состоял из двадцати девяти показателей. Двадцать восемь солдат и я, их командир. И все линии шли практически вровень. Не было ни отставания, ни опережения, несмотря на разницу в действиях, на разницу в нагрузке. Одни ведь просто сидели и ждали, другие шли. А сапер вообще в шахту выхода забирался. То есть прилагал физические усилия. Выходило, что он сил вообще не тратил? Или потратил их столько, что организм и не заметил этого? Какими же тогда должны быть силы, что давал нам всем "стимулятор Горохова"!
Поразмышлять над этим мне не дала подступившая темнота. И сразу в наушниках возник голос старшего лейтенанта Простолюдинова:
- Олег! Мы двинули!
- С богом!
Значит, боевые действия начались. Пора было и нам вступать в дело.
- Карамурзин! - позвал я.
Я всегда избегал панибратства с солдатами и не звал ефрейтора, как другие бойцы взвода, "черным мурзой", переводя его фамилию на нормальный русский язык. Сам ефрейтор, впрочем, на прозвище не обижался. В армии вообще обидчивых не любят. Обидчивых всегда обижают дополнительно.
- Я, товарищ старший лейтенант!
Ефрейтор, заранее приготовившись, уже сидел рядом с входом в подземную галерею и держал на коленях пульт управления беспилотником. Это был не совсем обычный, привычный для него пульт с тремя джойстиками. Здесь присутствовал четвертый джойстик, управляющий "глушилкой". Но ефрейтор успел уже прочитать приложенную инструкцию, предварительно понюхав из флакончика стимулятор, и сказал, что справится с управлением без проблем.
Мне подумалось, что я и сам бы, наверное, справился с этой работой, тем более некоторый опыт у меня уже имелся. Но я не умел разрываться на несколько частей и потому для себя все же оставил роль командира взвода, которому предстоит работать в непривычных условиях. Сам квадрокоптер с прицепленным снизу, на грузовой платформе, контейнером, где содержалась высокочастотная "глушилка" электронных сигналов, тоже, кстати, радиоуправляемая, стоял рядом.
- Готов?
- Готов.
- Спускайся… Начинай…
Вообще-то Карамурзин предлагал произвести запуск сверху - сказал, что сумеет завести беспилотник в проход без проблем, тем более что здесь вход был изначально горизонтальным, в отличие от бокового выхода. Но я не разрешил, потому что внизу залегли два солдата с ручным пулеметом и автоматом, которые сменили бойцов пятого взвода.
За неимением мощного бинокля с тепловизором они пользовались обычными прицелами с предобъективной насадкой Infratech ИТ 310 ТПН, что тоже позволяло контролировать тоннель. Тем более участок контроля был сильно ограниченным - до поворота всего-то тридцать метров. А дальше все равно ничего не видно. Я опасался, что беспилотник может задеть голову кого-то из этих бойцов - а такой подзатыльник, даже по шлему, может кому-то не очень понравиться, да и техника может повредиться. И потому посчитал, что запускать квадрокоптер следует в тоннеле.
Я уже надел очки ночного видения и потому хорошо видел, как то же самое сделал ефрейтор Карамурзин, как он встал на четвереньки и полез под скалу, прикрывающую вход, укрепленный с трех сторон досками.
Зачем здесь было необходимо укреплять потолок, я не понимал, поскольку потолок, в отличие от стен, был каменным. Но если уж бандиты это сделали, не поленились, то это их забота.
Я уже спускался вниз вместе со старшим лейтенантом Простолюдиновым и знал, что на четвереньках предстоит проползти только два метра, затем подземный горизонт станет шире и выше - в ширину вырастет до полутора метров, а в высоту больше двух. Можно будет даже не пригибаться. У нас во взводе нет таких великанов, чтобы могли шлемом за потолок задеть, несмотря на то что шлемы на бойцах и на мне - не наши персональные, из оснастки "Ратник", а точно такие же, но с небольшим добавлением в виде антенны, привезенные профессором Гороховым. Но антенна на них выступает полукругом только на два-три миллиметра и не мешает, ни за что не цепляется.
Если, конечно, пуля ударит в антенну, рывок за крепежный ремень будет мощный. Но на ремне застежка оторвется раньше, чем сам ремень сумеет удушить человека. Там тоже специалисты из оперативного отдела проводили расчеты. Это мне Горохов лично объяснил.
Я спустился следом за Карамурзиным, совсем не стремясь наступить руками ему на пятки, и потому в тоннель вошел на десяток секунд позже.
- Все в порядке? - спросил у лежащих в засаде караульных, перешагивая через них.
- Так точно, товарищ старший лейтенант. Все в порядке. Тепловизор работает во всех трех режимах…
- Продолжайте наблюдение. Мы не помешаем. Даже поможем заглянуть дальше, за угол, чтобы посмотреть, чего вам не видно.
- Запускаю, товарищ старший лейтенант? - спросил ефрейтор и, требуя от техники серьезности, погрозил дрону пальцем. Так он всегда делал. Ритуал на счастье.
- Камеры включил?
Вместо ответа он показал мне свой пульт с небольшим монитором размером с монитор большого смартфона. Две тепловизионные камеры квадрокоптера показывали в зеленом цвете тоннель впереди, накладывая изображение одно на другое, и создавали при этом эффект стереоизображения.
- Поехали! - по-гагарински отдал я приказ к началу операции.
Винты зажужжали сильнее. Квадрокоптер оторвался от поверхности земляного пола, поднялся почти до потолка и полетел вперед достаточно стремительно.
- Можно медленнее, - глядя через плечо ефрейтора в монитор пульта, распорядился я. - Так на него, чего доброго, датчики движения могут не среагировать. А нам торопиться некуда. Да и мы так тоже ничего не увидим…
При этом я про себя подумал, что было бы просто здорово, если бы и бандиты тоже не торопились. Если они поторопятся взорвать тоннель, они ведь могут и нас в нем похоронить. Однако такая торопливость не свойственна людям, имеющим солидный боевой опыт. Бандиты должны все просчитать, и, по их расчетам, должно получиться так, что они как раз того и добьются, чего я опасаюсь. Но я с первым отделением в это время должен буду ближнюю к себе часть тоннеля стремительно пройти. В том числе и с помощью "стимулятора Горохова", который уже показал, как он умеет добавлять скорость передвижения.
Взрыв будет обязательно. Но сначала в подземной галерее должна появиться их разведка. В разведку бандиты отправят смертников. Не тех смертников-шахидов, которые взрывают и себя, и противника, а только тех, кто пойдет вперед, заранее зная, что обречен на смерть и не будет иметь возможности вернуться.
У разведчиков наверняка будет система связи, скорее всего, какой-нибудь GPS-трекер, который покажет их командирам, в каком месте тоннеля погибла разведка. Мне нужно, чтобы она погибла уже около выхода на нашу сторону или даже за пределами выхода. Я так и приказал своим бойцам, автоматчику и пулеметчику. Если у разведки бандитов не будет на голове очков ночного видения, расстреливать их почти в упор и даже отступить за выход. А от фонарей легко спрятаться за углом выхода. Да и фонари при виде света от выхода бандиты могут выключить. Желательно дать им возможность выйти. Пусть в последний раз на ночное небо посмотрят. Небо чистое, звезды висят низко. Но место, где они погибнут, для командиров банды станет показательным. Это будет значить, что мы или только-только вступили в тоннель - если стрелять придется в самом тоннеле, или еще готовимся вступить - если стрелять придется уже за выходом. Это определит приблизительное время взрыва. Бандиты постараются дать нам возможность пройти значительную часть пути, чтобы точно уничтожить и лишить возможности вернуться.
Квадрокоптер скрылся за поворотом. Я посмотрел в монитор пульта управления. Конечно, с непривычки ориентироваться по тепловизионным камерам было сложно, но мне показалось, что тоннель не совсем прямой. Вспомнилось, что и при прохождении поверху с георадаром я тоже время от времени должен был корректировать направление.
- Что-то светится внизу, под стеной, товарищ старший лейтенант, - доложил ефрейтор Карамурзин. Я успел бросить взгляд. Определить точно, что там такое было, сложно. Скорее всего, это был второй датчик движения.
- Нормально, - отреагировал я. - Пусть срабатывают. Продолжай полет.
- Было еще что-то, похожее на камеру наблюдения, но на миниатюрную, слабую. Она тоже нас засекла…
- И хорошо. Это то, что нам требуется…
В это время сигнал коммуникатора "Стрелец" отвлек мое внимание. Пришел вызов на индивидуальный канал. Я отключился от общей связи. Меня вызывал дежурный по узлу связи сводного отряда спецназа ГРУ в регионе Северного Кавказа.
Дежурный был незнакомый, он сообщил мне, что со мной желает пообщаться начальник штаба моего батальона. И поинтересовался, имею ли я в данный момент возможность говорить.
Толковый, надо сказать, дежурный. Многие, когда кто-то из командиров на связь вызывает, просто сообщают и производят соединение. И не спрашивают о возможности разговаривать. А если я бой веду? Если я в сложной ситуации нахожусь и не имею возможности отвлечься?
- Я свободен. Соединяйте…
Соединение произошло сразу. Майор Жандармов говорил почти радостно:
- Рад слышать тебя, Олег Анатольевич. Ты получил расчеты оперативного отдела?
- Здравия желаю, товарищ майор. Все получил. Как обычно, посчитал это бестолковым делом. Хотя для Простолюдинова они все рассчитали хорошо. Он в данный момент выполняет - вошел в ущелье.
- Про него я все знаю. А ты? Докладывай обстановку…
Я стал докладывать. Рассказал и об использовании георадара, и о том, что нашел боковой выход, в наличие которого не хотели верить батальонные оперативники и потому не брали его в расчет. И о своих планах рассказал. И о беспилотнике, что уже отправлен в полет по тоннелю, сообщить не забыл. Начальник штаба слушал, не перебивая. Только, когда я закончил, задал вопрос:
- Я не совсем тебя понял. А какая необходимость у тебя по тоннелю до бокового выхода бежать? Что, по земле большой круг придется делать?
- Никак нет, товарищ майор, - после секундной растерянности выкрутился я из положения. - Вы меня просто неправильно поняли. Или я объяснил неправильно. Как только пройдет бандитская разведка, мы сразу поверху и побежим. Лезть в тоннель я не планирую.
Это был мой очевидный "прокол", с которым просто невозможно было бы не согласиться. Действительно, какой смысл рисковать своей жизнью и жизнью солдат целого отделения, даже имея уверенность в способности отделения преодолеть галерею в быстром темпе до того, как бандиты произведут взрыв. Под землей любая случайность может произойти. Какой-нибудь обвал, и все… И мы застряли там, нас взорвут и уроют.
Но тогда и в запуске беспилотника смысла нет. Хотя и здесь я не прав. Квадрокоптер доставит в нужное место "глушилку", и тогда банда не сможет узнать, прошли мы или нет, завалили они нас или нет… Однако в этом случае они там, в базовом лагере, в ущелье, будут все же ждать атаки снизу. Неуверенность в результате потребует подстраховки. Но это все же лучше, чем погибнуть под завалом в тоннеле. Будут ждать атаку - значит, будет бой. А мы для того и готовились, для того и тренировались, чтобы вести бой.
- Правильно! - поддержал меня майор Жандармов. - Правильно решил.
- Выигрыша во времени это не дает никакого. Значит, и смысла рисковать нет. Поверху побежим. Это категорично.
- Это и мой категоричный приказ тоже, - сказал Жандармов в завершение. - Ладно, не буду отвлекать. Работай. До связи…
- До связи, товарищ майор…