- Вот так всегда, - обречено проговорила буфетчица, хмыкнула и принялась выполнять заказ.
Родион подумал о том, что Семибаба пропустив двести грамм коньяка ничуть не захмелел.
- Ферменты, знаете ли, - угадав его масли, усмехаясь проговорил Петр Алексеевич.
- Простите? - спросил он.
- В моем организме полно ферментов ежесекундно разлагающих алкоголь на молекулы, атомы и электроны, - пояснил Семибаба. - Напоить меня очень сложно. Но алкоголь как нельзя лучше стимулирует мозговую деятельность…
Аннушка принесла коньяк.
- Кофе больше не желаете? - язвительно спросила она у Родиона.
- Нет, спасибо, - покачал головой Родик.
- Так… - Семибаба затушил окурок сигарки и одним глотком опустошил рюмку. - На чем мы остановились? - он внимательно посмотрел на Родиона. - Ах, да! На вашем графском происхождении! Не переживайте, молодой человек. Сделаю я из вас графа! Сделаю! - Семибаба совершенно неожиданно для Родика по панибратски хлопнул его по плечу. - Сделаю! Сделаю так, что ваша здоровая ядреная рубиновая кровь буквально на глазах приобретет болезненный небесно голубой оттенок. Но сами понимаете, операции по пересадке кровяных телец нынче дороги… Вам понятно?
- Разумеется.
- Вы располагаете нужными деньгами?
- Я располагаю нужными деньгами, но в любом случае сумма будет несколько меньше чем вы запросите, - уклончиво проговорил Родион.
Семибаба расхохотался.
- Вы мне нравитесь молодой человек! Определенно, вы мне нравитесь! Сразу чувствуется жесткая хватка. Еще на ранних подступах к проблеме вы начинаете торговаться. Думаю мы с вами споемся!
- Я тоже так думаю, - скромно ответил Родик.
- При одном условии, - уточнил Семибаба сразу сделавшись серьезным.
- Я готов выслушать все ваши условия, - кивнул Родион.
- Что бы подстегнуть мою личную заинтересованность, кроме денег, вы должны еще рассказать мне зачем вам все это нужно? - Петр Алексеевич постучал по дарственной пальцем. - Вы можете это сделать?
- Легко и непринужденно, - ответил Родик.
- Понимаете, - Семибаба наклонился к Родиону. - Мое чутье мне подсказывает в вас ловкого, пронырливого… Нет, не мошенника… Вы далеко не мошенник! Таких как вы я встречал на своем шакальем веку. Немного, но встречал… - Семибаба слегка сдвинул брови, задумавшись. - Вы не мошенник. Для вас это слишком просто. Вы ловкий… Пронырливый… Идейный… Авантюрист! Скорее так, - Петр Алексеевич заглянул в глаза Родику. - Вы, конечно, не граф Оболенский, но вы граф Калиостро нашего времени! Вам понятно?
- Я польщен, - усмехнулся Родик. - Меня еще никто не называл графом Калиостро… - он помедлил. - Хотите обмен любезностями?
- Любопытно, - снисходительно согласился Семибаба.
- Вы несомненно талантливый человек…
- Так, - усмехнулся Петр Алексеевич. - Я тоже польщен. Вы мне только, что просто таки, открыли глаза…
… - Все ваши разговоры о собственной творческой неполноценности, - невозмутимо продолжал Родион. - Всего лишь ширма за которой скрывается ваше уязвленное самолюбие. Фразу: "Этот мальчик подает большие надежды", - вы слышали изо дня в день начиная с пятилетнего возраста. В школе, в институте… На протяжении всей вашей жизни. Шли годы… Мальчик стал юношей… Потом мужчиной… Потом взрослым устроившемся в жизни мужчиной… Но пророчества пророков так и остались пророчествами.
Вы продолжали блистать талантом и подавать надежды, но мэтром вы так и не стали. Вы брали высоту за высотой, планку за планкой, но эта планка всегда оказывалась ниже порога гениальности. Любая задача была вам по плечу, но сколько бы вы не решали этих задач вам так и не удалось взойти на саму высокую вершину. Вершину славы. Вершину материального благополучия.
С любой покоренной вершины вам открывался роскошный вид на еще более высокий неприступный пик. И так до бесконечности. Вы чувствовали в себе силы рвануть прямо в зенит, но никак не могли сориентироваться в пространстве. У вас никогда не было четкого виденья сверхзадачи. При всех своих талантах вы слепы от рождения.
Возможно вы неоднократно, как истинный, действительно талантливый литератор, садились за Роман. Роман с большой буквы. Вы хотели написать самую гениальную книгу всех времен и народов. Но оказывалось, что до вас кто-то уже написал нечто подобное и вы опять стояли на вершине, покоренной другими людьми. Вам было так и не суждено стать первопроходцем.
И вы ушли в оборону. У вас не получилось стать признанным гением и вы решили, что образ непризнанного, точнее отверженного гения вам подойдет как нельзя лучше. Вы создали вокруг себя ореол чудаковатой, иногда пугающей, просто таки шокирующей утонченности. Вам так и не удалось полакомится гениальной свежатиной и вы решили рвать падаль потому, что откормленный, лоснящийся орел-стервятник над трупом льва выглядит довольно импозантно. Вы поняли, что даже шакал может выглядеть грациозным.
Вам не удалось прогуляться по светлой половине Луны и вы решили, что ваш удел темная половина.
Очень удобная позиция. Можно лгать, можно изворачиваться ужом, можно рвать деньги ради денег, можно предавать, можно давать обещания и тут же нарушать их, можно легко менять сторону на поле брани… Почему нет? Ведь в любой войне, чужая сторона - это сторона врага. Так какая разница на чьей стороне находится? Таким образом в конце концов вы решили, что "право шакала" ничем не хуже "права льва".
Вы решили, что ваш метал - платина. Метал Высшей Пробы! Но решив "встать над схваткой", вы так и не поняли, что стоите над горой трупов.
Так, что на самом деле все ваши фокусы с футлярчиками для авторучек из человеческой кожи на меня производят мало впечатления. Но я понимаю как это вас характеризует, и, что вы можете мне помочь решить мои проблемы. Мне достаточно того, что вы обладаете мощной фантазией являющейся неотъемлемой частью вашего таланта. И все. Вам понятно?
- Браво-браво! - Петр Алексеевич Семибаба громко и картинно зааплодировал. - Столько резкостей одновременно от одного молодого пижона я еще не слышал. Браво-браво, молодой человек! Браво-браво! - Семибаба продолжал аплодировать. - Аннушка, коньячку нам еще пожалуйста. За это надо выпить!
- Вы тоже будете? - спросила девушка Родиона надменно и чуть раздраженно опершись на талию ручкой.
- Нет, - покачал головой Родион.
- Понятно, - вздохнула Аннушка.
- Надеюсь я вас не обидел, - сказал Родион Семибабе. - Простите великодушно.
- Все в порядке, - отмахнулся Петр Алексеевич. - Не скажу, что вы попали в самую точку, но кучность хорошая. Во всяком случае я вижу, что имею дело с человеком с которым можно иметь дело.
- Тогда по рукам? - спросил Родик.
- Вы еще не ответили зачем вам все это нужно? - Семибаба взял в Руки дарственную Петра Первого и протянул ее Родиону.
- Все просто, - сказал Родик. - Я хочу продать Луну.
- Вот как? А Землю вы продать не хотите?
- Это следующий этап, - Родик улыбнулся.
- Значит Луну… - Семибаба вернул себе документ и снова придирчиво его рассмотрел. - У меня уже есть идея… - задумчиво проговорил он. - Выглядеть это будет примерно так: "Молодой граф Оболенский возвращается из далекой Америки на Родину, что бы вернуть Луну русским, а заодно поправить свое материальное благосостояние…" Или, что-то вроде того. Я правильно все понял?
- Предельно, - кивнул Родик.
- Мои условия, - сказал Семибаба отдавая Родику документ. - тысячу долларов за каждую публикацию, будь то публикация в газете на радио или на телевидении… Прежде чем начать мне нужен аванс в размере двух тысяч долларов. Плюс накладные расходы, взятки издателям и продюсерам, которые я постараюсь максимально снизить благодаря своим связям. Поверьте. Они у меня огромные. Ваши условия?
- Тысяча долларов аванса. Пятьсот долларов за публикацию непосредственно, плюс пятьсот долларов через месяц.
- Не пойдет, - покачал Семибаба головой. - Обещанного три года ждут.
- Вы будете ждать ровно месяц! - твердо сказал Родик.
Семибаба выдержал паузу. Взгляд его был внимательным и въедливым.
- Кредит, так кредит, - согласился он. - Тысяча через месяц.
- Через два.
- Нет.
- Через полтора.
- Н… Пусть так.
- По рукам, - сказал Родик.
- По рукам, - сказал Семибаба протягивая руку.
Родик наконец понял в чем странность его рукопожатия. Рука Семибабы была горячей жесткой и сухой. Но это не была рука живого человека. Это была рука иссушенной временем мумии.
Аннушка принесла коньяк.
- За Лунного плантатора, графа Родиона Оболенского! - Петр Алексеевич уже не рисуясь махнул стопку, поставил ее на стол и крякнул. - И еще… - осекся Семибаба. - Вас не затруднит заплатить за коньяк? - кивнул он на батарею пустых коньячных рюмок…
Глава двадцать пятая
Из которой видно, что Петр Алексеевич Семибаба начал свое черное дело, и в которой Родион предстает в новом аристократическом ракурсе
"Санкт-Петербургские ведомости"
"№ 237, 5 ноября 1999 г.
Возвращение Лунного графа.
В высших сферах - перегруппировка!
Вслед за четой родственников императора Николая второго, умерщвленного большевиками и с помпой погребенного в царской усыпальнице Петропавловской крепости в Россию потянулись представители других знатных фамилий некогда состоявших при дворе государя и бежавшие в семнадцатом году за границу из красногвардейского ада.
За прошедший месяц историческую родину под разными предлогами посетили: Княжна Апполинария Меньшикова с дочерью и двумя внуками; Князь Федор Маркович Розумовский; Графиня Анна Ланская; Граф Преображенский и Сиверский Николай Владимирович… Всего добрый десяток представителей старорусской аристократии.
- Грядет… Грядет в России реставрация монархии! - зубоскалят коммунисты. - И глазом не успеете моргнуть, как вся эта компания ангажирует Эрмитаж под зимнюю резиденцию, отберет у детей дома культуры расположенные в бывших фамильных особняках…
В Анничковом дворце дескать уже сейчас по слухам расположилась княжна Анастасия Романова, супруга американского сталелитейного магната, заплатившая за это удовольствие около полумиллиона долларов! И все это вообще, дескать происки западных спецслужб!
- Близится…! Близится! - восторженно кричат с другого берега цивилизации ярые монархисты. - Близится скорое возрождение России! Уж недолог тот час когда заблудшая, но обновленная Русь вернется в свое исконное материнское лоно монархии, под власть преданного своей отчизне и справедливого батюшки-государя!
И прекратятся войны! Прекратятся бедствия людские! С позором будут изгнаны страны нувориши распродающие Родину западным трансатлантическим корпорациям. Исчезнут заокеанские закусочные с их чикенбургерами и хотдогами, а на их месте появятся подзабытые трактиры в которых будут сидеть купцы и торговать кулебяки с грибами.
- Отнюдь, но возможно, - воротят носы демократы. - Если международный валютный клуб сочтет это целесообразным для России. А пока у нашего государства на реставрацию монархии просто нет денег. Нам бы дыры в бюджете залатать, а не реставрировать государев трон.
Но даже если подобное в России состоится, то это будет конституционная монархия, читай президентская. То есть президент будет это дело контролировать согласно своим конституционным полномочиям. А нынешнюю конституцию еще никто, включая президента не отменял…
На этом фоне появление в Петербурге графа Родиона Оболенского могло пройти практически незамеченным. Да и сам граф не очень-то хотел афишировать свой визит. Даже само слово визит для обозначения его вояжа вряд ли подходит. Скорее это просто частная поездка иностранного гражданина. Если хотите - деловая поездка.
Началось все с того, что автору этих строк позвонил давнишний приятель иммигрировавший из Советского Союза в шестидесятых годах и живущий в Соединенных Штатах. Между прочим довольно известный художник. Назовем его В.
- Леша, - сказал он мне. - Будь добр. Если тебя конечно не затруднит. Встреть в Пулково одного моего знакомого… Просто замечательный человек. Чрезвычайно интересный и порядочный. Просто душка! Знакомство с ним тебя позабавит.
- Кто он такой, - сурово спросил я В. (Далее вы поймете причину моей суровости.)
- Некто Родион Оболенский… - преподаватель русской словесности в Иллинойском университете.
- Так он, что русский? - удился я рассчитывавший на то, что визитер будет американец и уже заранее обрекая себя на стандартную культурную программу для иностранцев: "Эрмитаж-пассаж-кладбище".
- Русский, русский, - рассмеялся В., зная мою нелюбовь к подобным увеселительным прогулкам. - Если быть точным - американец русского происхождения. Между прочим, потомок знатного дворянского рода. Чистопородный граф!
"Только графьев на мою голову не хватало", - подумал я.
- И что мне с ним делать? - устало спросил я.
- Просто встреть, просто посели в какую-нибудь хорошую гостиницу и, если у тебя есть будет достаточно времени, просто помоги снять приличную квартиру…
- Все-то у тебя просто, - буркнул я. - А он, что к нам на долго?
- Он все тебе сам расскажет, - загадочно проговорил В. и продиктовал мне номер рейса, день и час прилета моего нового гостя.
В назначенное время я, заготовив на своем принтере бумажную табличку с надписью "Родион Оболенский", отправился в Пулковский аэропорт.
Уже в пути мне на мобильник позвонил знакомый телевизионщик с пятого канала Петербургского телевидения и спросил, нет ли у меня темки для вечернего телерепортажа.
Я сказал, что еду в аэропорт встречать русского графа.
Телевизионщик тут же ухватился за идею и пообещал быть в аэропорту незамедлительно вместе со съемочной группой. Так, что мое "тет-а-тет" с графом Оболенским многие могли наблюдать в вечернем выпуске новостей.
Почему-то я ожидал встречи со старым маразматиком времен царицы Екатерины, этаким сухоньким старикашкой с трясущимися руками и нервным тиком. Но каково же было мое удивление, когда в зале ожидания ко мне легким пружинистым шагом подошел сравнительно молодой, хорошо одетый, обладающий приятной, действительно аристократической внешностью мужчина и, взглянув на мою табличку, представился, протянув ладонь для рукопожатия:
- Я - Родион Оболенский… В. предупредил, что меня будут встречать в аэропорту. Это вы? - спросил он.
- Алексей Семичастный, - представился я и пожал его крепкую, жилистую руку и заметил. - Вы не похожи на преподавателя русского языка. Но вы очень действительно хорошо говорите по-русски.
- А чему вы удивляетесь? - усмехнулся Оболенский. - Я же русский, хотя и живу в Америке. Не удивительно, что я хорошо говорю на родном языке. Тем более, что это моя работа… Возьмем такси или у вас есть машина? - спросил он, направляясь к выходу.
- А вот и не правильно, - вставил я. - В России принято говорить "поймаем такси".
- Поймаем? - Оболенский удивленно вскинул брови. - Забавно. Надо будет запомнить. А кто эти люди с видеокамерами?
- Понимаете, - смущенно проговорил я. - Это мои знакомые с местного телевидения. Я случайно обмолвился, что еду встречать русского графа. Им показалось, что визит графа будет интересен многим русским телезрителям.
- Это лишнее, - отмахнулся граф Оболенский. - В. мне ничего не говорил про телевидение.
Я посмотрел на своего приятеля-телевизионщика. Тот за спиной, так, что бы видел только я, делал быстрые круговые движения кистью руки. Мол, давай раскручивай персонаж на интервью. Чего, мол, зря сюда было ездить.
- И все-таки, - с легким нажимом проговорил я. - Было бы здорово, если вы согласитесь дать интервью минут на десять, здесь же, например в кафе аэропорта. Это не займет много времени. Потом они уедут.
- Хорошо, - после легкого раздумья согласился граф. - Я понимаю. Это их работа. Сомневаюсь, только, что смогу рассказать им, что либо действительно интересное.
Приятель-телевизионщик показал мне большой палец, мол, молодец, старина, спасибо!
Мы прошли в кафе. Далее я позволю себе привести интервью с графом Родионом Оболенским полностью. Без купюр.
… - Здравствуйте, граф. Скажите, вы раньше бывали в России?
- Нет. В России я в первый раз.
- Вы родились в Америке, граф?
- Да. Я родился в Америки. Иллинойс. Штат Индиана. Мой прадед купил там особняк продав часть фамильных ценностей вывезенных за границу.
- Вы наверное ненавидите коммунистов?
- Я уважаю Маркса и его труды.
- Граф, скажите, вы чистокровный русский?
- Я русский по отцовской линии. Моя мать немка.
- Она тоже знатного рода, граф?
- Почему вы все время называете меня графом? Мое аристократическое происхождение имеет для вас особое значение? Вас интересует мое генеалогическое дерево?
- В России это сейчас модно. В обществе постоянно циркулируют слухи о реставрации монархии…
- Забавно… Что ж, извольте. Наш род насчитывает четыреста лет. Мои предки выходцы из Польши. Первое упоминание о нашей фамилии относится ко времени правления Ивана Грозного. Последнее, относящееся к русской истории, ко времени царствования Николая Второго.
Мой прадед, граф Андрей Оболенский иммигрировал из России в Америку через Константинополь в январе семнадцатого года вместе с моей матерью графиней Анной Оболенской и сыном Георгием Оболенским. Уже в Америке дедушка Георгий женился на грузинской княжне Жанне Вахнидзе. В результате этого брака на свет появился мой отец, Максимилиан Оболенский. В сорок восьмом году, почти сразу после войны, он женился на американке немецкого происхождения Анне фон-Бок. Отвечая на ваш вопрос относительно ее знатного происхождения, скажу: Она был баронессой. Впрочем, это видно из ее фамилии. От этого брака родился ваш покорный слуга…
- Граф, ваша жена тоже аристократка?
- Я не женат. Мне вообще непонятно почему вы устраиваете шоу вокруг моего знатного происхождения? Спросите, что-нибудь другое.
- Что вас раньше удерживало от поездки на историческую родину?
- Работа. Я профессор культурологии Иллинойского университета.
- Вы приехали в Россию от университета с какой-нибудь гуманитарной или культурологической миссией?
- Нет. Это частный визит.
- Как турист?
- Тоже нет… Если быть откровенным… У меня в России есть кое какая собственность.
- Вот как? Старая собственность?
- Очень старая.
- Дореволюционная!?