Я немного успокоилась. В самом деле, есть надежда, что Оксана жива-здорова. Может быть, с каким-то кавалером уехала, к примеру, на отдаленный хутор. Машина у кавалера заглохла, мобильник в Тьму-Таракани сигнал не берет… Авось, не сегодня – завтра появится дома. Или на работе. Я поблагодарила Игорька за моральную поддержку, повесила трубку и, наконец, пошла спать.
Проснувшись утром, я первым делом кинулась звонить Ксюше. Увы, телефоны по-прежнему молчали. Я приехала в салон и опять села за стойку администратора. Заглянувшей на огонек хозяйке Алисе пришлось соврать, что Ксюше все еще плохо. Хорошо, Алиса не спросила, в какой больнице лежит администраторша. Впрочем, в ближайшие дни картина прояснится. Рано или поздно Оксана найдется. Или найдут…
От тяжелых мыслей меня отвлек жуткий грохот. Прямо мне под ноги, пересчитав головой все шесть ступенек нашей лесенки, свалилась молоденькая девчушка. Охая и постанывая, поднялась, долго отряхивала нарядное шелковое платьице, основательно подчистившее наш пол. И плачущим голосом обратилась ко мне:
– Девушка, кто у вас лучшая гадалка?
– Она перед вами. – Без ложной скромности ответила я. – Давайте познакомимся, меня зовут Земфира.
– А меня Тоня. Вы видели, как мне не везет?
– Не только видела, но и слышала. Вы ничего себе не повредили?
– Вроде нет, только платье испачкала.
– Ну, тогда, можно сказать, вам как раз повезло. Ну ничего, сейчас я вам погадаю, всю правду скажу.
Я повела девушку в свою каморку. Она осторожно вошла в полутемную комнатку, слегка споткнувшись о низенький порожек. Я усадила ее на стул и разложила карты.
– Вы студентка?
– Да. Как здорово, вы сразу про меня поняли!
– Вот карта – червовая дама. На вас порча, ваша сокурсница позавидовала вам.
– О, я поняла, про кого вы говорите. Я это подозревала. Понимаете, уже полгода так мучаюсь. Когда в институт поступила, все было в полном порядке. А уже во время зимней сессии глаза стали почему-то слезиться и болеть. Голова периодически взрывалась – в виски будто шило кто-то всаживал. После сессии еще хуже стало. Сижу за учебником, а буквы расплываются перед глазами, и я их прочесть не могу. Отрываюсь от книги, а весь мир вокруг туманом затягивает, все больше и больше. Я его теперь как сквозь аквариум вижу. Обо все спотыкаюсь. А как стемнеет – вообще беда. Даже дорогу боюсь переходить, не могу определить, далеко ли машины. Я так и подумала – кто-то порчу навел.
Понятно. Девочке давно уже надо было бежать к окулисту, а вовсе не к гадалке. Представляю, какое у нее зрение, если она ступенек в нашем подвальчике не заметила. Отсюда и головные боли.
– Вы у глазного врача никогда не бывали?
– А зачем?
– А вот мои карты говорят, что завистница наслала порчу именно на ваши глаза. Сходите к врачу, он вам выпишет очки, вы их купите и придете ко мне. Я поставлю на стекла защиту, и ничья зависть ее не пробьет.
– И я буду ходить в страшных окулярах?
– Думаю, очки вам очень подойдут. А если нет – купите контактные линзы. Они вообще незаметны на глазах.
Радостная девчонка заплатила 20 долларов за гадание и побежала к выходу. Естественно, ступеньки опять оказались для нее непреодолимым барьером. Но Тоня даже не расстроилась, грохнувшись вторично. Платью уже ничего повредить не могло.
Я в который раз набрала номер Оксаны. Слушая длинные гудки, задумалась: а может, я тоже смотрю на мир как сквозь аквариум? Пропускаю очевидные вещи. И некому послать меня за очками…
До вечера Оксана так и не объявилась. В семь часов я закончила работу и решительно позвонила Петрякову:
– Прошло уже трое суток, моя подруга не нашлась. Я хочу написать заявление о ее исчезновении.
– Оксана Еремеева нашлась три часа назад.
– То есть… Где она?
– В судмедэкспертизе. В морге.
– Как?! Что вы несете? – Не помня себя, заорала я в трубку.
– Вам придется приехать на опознание. Я сейчас за вами заеду.
Глава 16
Процедуру опознания я помню смутно. Меня завели в небольшой зал, похожий на операционный в обычной больнице. На каталке лежало тело, накрытое белой простыней. Полицейский сдернул простыню. Я увидела нечто, похожее на восковую фигуру. С желтым заострившимся лицом. Это лицо просто не могло принадлежать моей цветущей подруге! Рук и ног у фигуры не было.
Кажется, я орала на бесстрастного Петрякова, обвиняя его в обмане, заявляла, что это просто кукла, мне подсунули восковую куклу, а Оксану, настоящую живую Оксану, куда-то спрятали. Затем каменный пол стал стремительно приближаться к моему лицу. Удара я не почувствовала. Очнулась от мерзкого запаха аммиака. С детства ненавижу нашатырь.
– Попробуем еще раз? – все с тем же невозмутимым видом предложил полицейский, помогая мне подняться. По его кивку мужчина в белом халате сунул мне в рот какую-то таблетку, поднес к лицу стаканчик воды.
Я послушно проглотила таблетку, сделала два глотка из стакана… и все выпитое тут же оказалось на полу. В эту же лужу приземлилась и я.
– Полина, У Оксаны в городе нет родственников. Она с дальнего хутора. Кому же ее опознавать, как не ближайшей подруге? – произнес полицейский, сев на корточки рядом со мной.
– Это я виновата! – зарыдала я в голос, размазывая грязными руками по лицу слезы. – Все эти ловушки… это я придумала. Если бы мы не лезли в это дело, ничего бы не случилось.
– Возможно, ваша подруга осталась бы жива. Вместо нее погибла бы другая девушка. Полина, нужно поймать убийцу. Пожалуйста, соберитесь. Мне нужны ваши показания.
Я оперлась о протянутую руку и снова встала на ноги. Повторилась манипуляция с таблеткой и водой, но на этот раз мне удалось отправить таблетку в пункт назначения, и она не вернулась обратно. На ватных ногах я приблизилась к покрытому простыней телу. Да, это была моя подруга.
Закончив опознание, я, держась за руку полицейского, доковыляла до его машину, и мы, несмотря на поздний час, отправились в полицию. Не помню, на каком этаже нашелся пустой кабинет, где проходила беседа. Слезы мешали мне говорить. Правда, истерика закончилась, видимо, ее отодвинула таблетка. Я в который раз пересказала все беседы с шестеркой подозреваемых. Затем в деталях описала субботнюю вечеринку. Сообщила даже про ночной разговор с Игорьком и его размышления о записке.
Полицейский, не поднимая на меня глаз, что-то мрачно записывал на белые листы бумаги. Перебил меня он лишь один раз.
– Я правильно понял? Павел Носов попросил вас обеспечить ему алиби, и вы ничего мне об этом не сказали?
– А разве это улика? Он мог и правда сидеть дома, а потом перепугаться до полусмерти. Я не хотела вас наводить на ложный след.
– А сейчас вы рассказываете все, что было? Или опять сами решаете, что мне нужно узнать, а что не стоит?
– Я вам все говорю, все, что только могу вспомнить!
– Хорошо, только не волнуйтесь. Продолжайте, я слушаю.
Но я уже не могла продолжать. Что я наделала! Теперь из-за моего длинного языка арестуют безвредного вруна Пашу. Ну что я за чума такая – всем, кто со мной сталкивается, приношу или погибель, или казенный дом! Слезы хлынули из глаз не какими-то жалкими ручейками, а настоящим Ниагарским водопадом. Я пыталась размазать водопад по лицу, но абсолютно безуспешно. Вода струями заливалась за шиворот, сразу промокла нарядная белая блузка. Я пыталась открыть рот, но туда мощным потоком врывалась горько-соленая жидкость, и я захлебывалась ею.
Гражданин Петряков жалко суетился вокруг со стаканом воды. Сначала пытался засунуть краешек мне в рот, но потерпел сокрушительную неудачу. Стакан опрокинулся, и вся вода вылилась на мундир полицейского. Очень быстро откуда-то возник второй стакан. Слегка побегав вокруг меня, полицейский, наконец, прицелился и метко выплеснул ледяную жидкость мне в лицо. Как ни странно, попал. Не то, чтобы я стала более мокрой, но холод на время привел меня в чувство. Я попросила полотенце. Дождавшись не слишком чистого на вид куска сухой тряпки, кое-как вытерла лицо и шею и продолжила рассказ.
Когда я закончила, Гражданина Петрякова заинтересовало, что я сама делала в воскресенье. Я честно ответила, что загорала у озера в Лесопарке. И мое хваленное ясновидение ничего мне не подсказало. При этих словах в горле возник комок, в носу подозрительно запершило, на глаза опять навернулись слезы. Заметив это, полицейский как-то скомкал допрос. Торопливо поблагодарил меня, подхватил под локоток и быстренько вывел из здания. Видимо, испугался, что на меня воды не напасешься.
Кажется, я приехала домой на троллейбусе. Только захлопнув за собой дверь квартиры, ощутила настоящий ужас. А если маньяк охотиться за мной? А я хожу так неосторожно, в темноте, одна… Не пойду завтра на работу! Я торопливо набрала номер хозяйки Алисы. Захлебываясь рыданиями, рассказала о гибели администраторши, о процедуре опознания. И добавила, что после перенесенного нервного шока не смогу назавтра выйти на работу. Мне как-то не до гаданий и приворотов. Алиса посочувствовала мне, немного посокрушалась о судьбе Оксаны, и разрешила не приходить в салон целых три дня. Я соврала мамочке, что простыла на работе, и заперлась в своей комнате. Как жаль, что не догадалась по дороге купить снотворного! Теперь до утра промучаюсь. Не раздеваясь, я откинула одеяло и легла на кровать. И почти сразу же уснула, как отрубилась.
Я проспала, наверное, до полудня. Разбудил меня сильный стук в дверь.
– Поля, к тебе тут гость пришел! Вставай, засоня!
Я вскочила с кровати. Большого зеркала в комнате не было, но я и без того мгновенно представила себе собственную неприглядную внешность. Грязная мятая блузка, когда-то бывшая белой, черная юбка со странными подтеками. Про лицо с размазанной вчерашней косметикой лучше вообще промолчу.
– Мама, запри гостя на кухне. Я должна умыться.
Мамочка честно развлекала пришедшего все полчаса, пока я приводила себя в порядок. Из-за закрытой кухонной двери не было слышно голосов, и я недоумевала – кого черт принес в будний день, когда все приличные люди на работе? Может, опять полицейский с допросом? Как бы он не вздумал допрашивать мамочку. Я не говорила ей о маньяке ни слова, иначе она просто умерла бы от страха за меня. Переодевшись и кое-как умывшись, я, даже не подкрасив губы, ворвалась на кухню. За круглым столиком напротив мамочки сидел Игорек.
– Чего тебя принесло в такую рань? – искренне изумилась я.
– Ну ты даешь, полдень на дворе, – ответила мама.
Игорек поднялся из-за стола:
– Нам надо поговорить.
Я позвала парня в свою комнату, не успев затворить за собой дверь, он тут же злобно напал на меня:
– Полька, что ты наговорила полицейскому?
Я раскрыла рот. Увы, сегодня я совершенно не в состоянии была вспомнить, какую чушь несла вчера.
– Не знаю, то есть не помню… А что, я сказала что-нибудь не то?
– Ты все сказала не то! Ко мне сегодня пришли с утра, двое в форме. Я думал, они меня тут же арестуют! Может быть, решили перенести на вечер, просто за ордером поехали.
– Да я-то тут при чем?
– Они уверены, что я – единственный человек, к которому Оксана могла без страха пойти на свидание. К тому же, они все желали узнать, что я делал в воскресенье. А я готовился во вторую смену выйти, и полдня просто лежал в постели. Один дома, отец еще накануне на дачу уехала.
– Да они там в полиции совсем с катушек съехали! – От изумления я даже позабыла про собственные переживания. – Ксюша выше тебя на две головы. Какое свидание, она на тебя как на парня и не взглянула бы никогда!
– Ну, спасибо, Полька, уважила! – прошипел Игорек. – Вот и помогай тебе после этого.
– Ох, да не хотела я тебя обидеть. Наоборот, думала утешить. Никто не поверит в такой поклеп.
– Ты не поверишь, а вот полиция о моей внешности лучшего мнения.
– Да уж… Считаешь, они и правда могут тебя арестовать?
– Да им как плюнуть… Спишут все убийства, и порядок.
– Но убийства-то не прекратятся сами по себе. Похоже, маньяк только вошел во вкус, и теперь каждую неделю начнет резать по девушке. Как ты думаешь, наверное, он вовсе не из-за записки Ксюшу похитил? А просто новой крови захотел, потребовалась жертва, а Оксана, как нарочно, внимание к себе привлекла?
– Да не могу я об этом думать, когда за мной вот-вот придут!
– Да погоди ты. Давай я тебе алиби сооружу. Я полицейскому уже сообщила, что все воскресенье в Лесопарке загорала. А ты что сказал?
– Вообще без адвоката отвечать отказался.
– А в следующий раз согласись. И заяви, что мы вместе с тобой полдня загорали. И расстались за полчаса до начала твоей работы. Ты прямо с пляжа в автобусный парк и поехал.
– Ну, Полька, ты голова!
– Я знаю. Давай детали проработаем.
Беседовали мы почти до вечера. Тщательно продумали алиби, постаравшись учесть все мелочи, затем переключились на отвратительную личность маньяка. Но тут, увы, ничего путного придумать не могли. Я призналась Игорьку, что боюсь выходить на улицу. Понимаю, что навряд ли убийца установил круглосуточный пост возле моего дома, но ничего поделать с собой не могу. Предчувствие какое-то.
– Ладно, ты меня выручила, и я тебя в беде не оставлю. Если буду свободен, сопровожу тебя, куда захочешь.
– Выполнишь любую мою просьбу? – на всякий случай уточнила я.
– Ну, ты загнула! Нет, любую не выполню. Вдруг ты потребуешь, чтобы я водить автобусы перестал!
– А что, хорошая идея, человечество было бы мне благодарно. Нет, я чего-нибудь лично для себя попрошу. Вот только придумаю, чего именно.
Около десяти вечера нежданный гость наконец удалился. Через пять минут зазвонил мой мобильный.
– Полина, что вы сказали в полиции?! Меня вот-вот арестуют!
– Представляться надо. И здороваться!
– Я Петр Евгеньевич, здравствуйте. Так что вы сказали полиции?
Весь остаток вечера меня донимали звонки. После жирного Петеньки с теми же претензиями позвонил студент Шурик. Не преминули отметиться оба банковских клерка. Похоже, что полиция готовилась арестовать весь клуб знакомств, плюс несколько сочувствующих ему людей. В принципе, вполне логично. Если пошире забросить невод, наверняка среди нескольких десятков невиновных попадется и искомый маньяк. Или не попадется? Интересно, Дениса уже выпустили? Бесконечные звонки раскалывали голову, зато жуткая тоска, перемешанная со страхом, спряталась куда-то на задворки сознания. Мобильник снова принялся выводить Моцарта. Нет, надо срочно поставить на него автоответчик. Пусть сразу чеканит моим голосом: "Тебя посадют, а ты не воруй!" Или "Не убий", это конкретнее звучит. Я нажала кнопку "Прием" и гаркнула в трубку:
– Я не говорила с полицией! Это она разговаривала со мной.
– Полина, что с тобой? Как это не говорила? Ты в своем уме? Ты меня заложила с потрохами!
Ага, это Паша. Правильно, я уже удивлялась, чего это он до сих пор не объявился. Даже, грешным делом, подумала, что всех остальных полиция арестовать только собиралась, а в случае с Пашей свое желание осуществила. Ан нет, на свободе курилка. Зато страху на него нагнали! Жалобное лепетание в трубке начало действовать мне на нервы.
– Ты алиби хочешь? Знакомь с Максом!
– Да, да, конечно, я сам это хотел предложить.
– Ну и когда?
– Да хоть сегодня!
– Твой шеф у тебя на подхвате?
– Поля, я ему прямо сейчас позвоню, обрисую ситуацию, он поймет.
– Давай, рисуй, и пусть он мне немедленно перезвонит. Через полчаса я ложусь спать и отключаю мобильник. Не уложишься в график – не будет тебе алиби.
Я дрожащей рукой положила аппаратик на тумбочки возле кровати. Так-так, очень интересно. На что способен Павел ради своей безопасности? Звонок раздался минут через пятнадцать. Ага, на табло определился другой номер, звонят не с мобильного, а с городского телефона.
– Да, я слушаю.
– Здравствуйте. Это Максим беспокоит.
Странно, но голос совершенно незнакомый. Я настолько была уверена, что услышу слегка измененный характерный Пашин голосок, что от неожиданности растерялась. Ладно, поговорю еще немного.
– Очень приятно. Чем обязана? – Церемонно протянула я.
Теперь, в свою очередь, растерялся мой собеседник.
– Простите… Мне Паша сказал, что вы давно мечтали со мной познакомиться.
– Сильно сказано… Но вообще-то, я не против.
– Когда мы можем встретиться?
– Предлагайте ваш вариант.
– Приезжайте ко мне, прямо сейчас. Такси я, разумеется, оплачу.
– Согласна, сейчас приведу себя в порядок и тут же выезжаю. – Кокетливо протянула я. – Диктуйте адрес.
Я старательно записала адрес дома, код подъезда, нажала "Отбой" и тут же с обычного телефона перезвонила Петрякову. Кратко пересказала наши с Пашей переговоры и трогательное приглашение его приятеля, и предложила полиции проверить квартиру, где ждут дорогую гостью. Может быть, там уже все готово для устранения нежелательной свидетельницы. Или, по крайней мере, найдутся какие-либо следы Оксаны. Кстати, если ей в роковое воскресенье позвонил не Паша, а какой-либо его друг, она могла и не заподозрить обмана. Ксюшино фото в картотеке клуба пользовалось большим успехом, и ей почти ежедневно звонил новый поклонник.
Я попрощалась с полицейским, отключила оба телефона и с чистой совестью легла спать. Вот будет сюрприз для Паши со товарищи, когда вместо одинокой беззащитной девушки в его квартиру ворвется рота спецсназа!
Глава 17
Вот что значит чувство выполненного долга! Несмотря на все переживания, отправив полицию к Паше, я уснула богатырским сном. Проснулась около полудня, вяло приподнявшись на кровати, воткнула штепсель городского телефона в розетку. Аппарат тут же зазвонил.
– Гражданка Кудрявцева? Приезжайте через час в полицейское управление по адресу… К следователю Тюнину. Не забудьте удостоверение личности.
Я по-армейски быстро оделась и пулей вылетела из дома. В результате подъехала аж на пятнадцать минут раньше. Войти или погулять по улице, остынуть? Но хорошо развитое женское любопытство, многократно увеличенное тревогой, не давало расслабиться. Я решительно вошла в здание управления, получила в окошечке у дежурного пропуск и решительно поднялась на второй этаж.
Следователь Тюнин, высокий немолодой мужчина с роскошными седыми усами, принял меня довольно сухо. Не скажу, что я ожидала увидеть накрытый стол с тортом и розами, но с ценной свидетельницей, на мой взгляд, можно было обойтись полюбезнее. Вместо этого мужчина за широким столом жестом указал мне на хлипкий стул и, не отрывая головы от какой-то бумаги, потребовал паспорт. Я подала требуемый документ и с нетерпением ждала продолжения банкета. Но следователь методично переписывал мои данные, и казалось, это все, что его интересует в этой жизни. Минут через десять у меня начали сдавать нервы:
– Гражданин Тюнин… Простите, что отвлекаю вас от важных занятий, но мне хотелось бы знать: преступники арестованы? Не сочтите меня излишне любопытной, но от их ареста зависит и моя жизнь.
Следователь наконец оторвал голову от бумаг: