Глава 13
Еще через полчаса начали подтягиваться остальные гости. В половину седьмого почти одновременно появились врун Паша и жирный любитель юных девушек Петенька. Я подмигнула толстяку, он вздрогнул, как от удара тока. Паша старательно делал вид, что меня не видит в упор. И только красные пятна на бледных впалых щеках говорили об обратном. Миленький студентик Шурик признал меня сразу, подсел рядом и завел светскую беседу, кокетливо стреляя глазками. Я вяло поддерживала разговор, пытаясь проследить сразу и за Оксаной и за Игорьком, который тоже притворялся, что со мной не знаком. Еще через полчаса собрались все приглашенные.
Я с интересом разглядывала разнородное общество. Да, у Софьи Павловны, видимо, своеобразное чувство юмора. Или она специально подбирала людей на разные вкусы? Среди восьми слегка перезрелых девиц четверо были румяными пышками, а остальная четверка, видимо, страдала несварением. По крайней мере, ввалившиеся щеки и нездоровый цвет лица наводили на мысли о гастрите или о язве. Девушек со здоровыми спортивными фигурами вокруг не наблюдалось. Приятным исключением были мы с Оксаной. Я никогда не видела покойную библиотекаршу Елену, даже на фото ни разу не взглянула. Но, учитывая присутствие на той вечеринке толстой Милочки, могу предположить, что библиотекарша была худышкой.
Довольная своей безупречной дедуктивной логикой, я прекратила разглядывать женщин и сосредоточилась на мужской половине присутствующих. Похоже, за исключением работника умственного труда, парни на этом сборище были намного моложе девиц. Вот Игорьку всего 24 года, Шурику – 25. Правда, лжеМаксу по анкете стукнуло 32 годочка, но его альтер Эго Паша явно моложе. А вот той худосочной даме в очках с мужской металлической оправой и короткой стрижкой под мальчика – давным давно перевалило за тридцатник. А может, и за сороковник. Интересно, а вдруг Софья Павловна специально приглашает на вечеринки дам постарше и пострашнее, чтобы не провоцировать лишний раз своего муженька? Знает, небось, что тот не прочь поразвлечься на стороне. Вот и лишает человека удовольствия.
Народ, забивший комнату до предела, гудел, как рой потревоженных пчел. По знаку Софьи Павловны в комнате наступила тишина. И в ней хозяйка салона торжественно объявила:
– Помните, примерно полтора месяца назад мы собирались почти той же компанией? С нами еще была девушка Елена, после этой вечеринки ей назначили свидание и убили. Я думала, никто не знает, к кому шла Елена в тот роковой вечер. Но, оказалось, это не так. Она оставила у соседки детектив для подруги. Вчера вечером ее подруга наконец прочитала книгу, и нашла там коротенькую записку с именем того, кто назначил свидание. Похоже, он сейчас находится в этой комнате. Сейчас Оксана прочтет нам эту записку.
Во время всей этой заранее отрепетированной речи я жадно вглядывалась в лица присутствующих мужчин. Но все глаза были устремлены на хозяйку салона. Никто не упал в обморок, не забился в истерике, даже не побледнел. Царила полная тишина, в которой можно было расслышать потрескивание свечи в фарфоровом подсвечнике. Оксана гордо вышла на середину комнаты, сунула руку в кармашек платьица… Долго шарила там, увядая прямо на глазах. Затем растерянно подняла глаза на Софью Павловну.
– Я, видимо, положила записку на трюмо, когда одевала это платье. Собиралась сунуть в кармашек, и… забыла. Хотите, прямо сейчас за ней съезжу?
Разумеется, Софья Павловна не хотела. Она предложила Оксане успокоиться, и завтра с утра передать записку в полицию. А сейчас…
– Может быть, ты просто назовешь нам имя?
Но Ксюша, мастерски изображая глубокое расстройство, отказалась это делать наотрез. Тем более, в слезах объясняла она, в ценной бумаге было не имя собственное, а, скорее, прозвище. Правда, неизвестно, его придумала сама Елена, или так представился ее кавалер. Ничего, в полиции разберутся, кому оно подходит. Слегка обескураженные гости попытались было настаивать на немедленно оглашении непонятного прозвища, но Ксюша молчала, как партизан на допросе.
Вечеринка закончилась очень быстро. Похоже, никто не заметил явных неувязок в нашем представлении. Дамы растерянно переглядывались между собой, всячески стараясь сгруппироваться у окна, подальше от кавалеров. Стоило кому-нибудь из мужчин приблизиться к окошку, как женщины вжимались в подоконник, вытаращивали на наглеца глаза, и, казалось, готовились завизжать. Понятно, что осмелевший мужик пулей отлетал обратно, к своим погрустневшим собратьям. Престарелых девиц почему-то совершенно не вдохновляла мысль о том, что они тусуются в обществе маньяка. Не оценив оказанной чести, они в течении получаса под разными предлогами покинули квартиру. Мы с Ксюшей остались единственными девушками в мужском обществе. Правда, мужчины тоже веселились слабо. Они с тоской глядели вслед уходящим дамам, и с явной опаской косились друг на друга. Что до Оксаны, то от нее сильный пол просто шарахался. Интересно, почему, не могут же они все, как один, оказаться серийными убийцами?
Из мужчин первым отчалил толстый Петенька. Его уход как будто послужил знаком для остальных. Кавалеры, как по команде, тесня друг друга, кинулись в прихожую. Наскоро прощались с хозяйкой, хватали свои зонтики или плащи и выбегали на лестницу. Через пять минут из всех представителей мужского поголовья в комнате остались Игорек и Антон. Я попросила Игорька выйти и следить за подъездом. Может быть, он сразу увидит маячащую рядом фигуру. А если нет, то пусть дождется выхода Оксаны и, не привлекая лишнего внимания, следует за ней.
Парень покорно вышел из квартиры. Через несколько минут отправилась домой Оксана. Подождав для порядка четверть часа, я тоже отправилась к выходу.
– Сонечка, провожу девушку до остановки. – Антон встал и пошел за мной. Хозяйка лишь мило улыбнулась в ответ, хотя мне показалось, что улыбка вышла несколько кривоватой.
Я быстро спустилась по лестнице, крепко держась за перила. Ноги почему-то подкашивались, и сердце колотилось так, словно я пробежала марафон. Антон опередил меня, вышел первым и галантно распахнул дверь подъезда.
Я тоже вышла на улицу и резко остановилась, едва не уткнувшись лицом в его плечо:
– Антон, меня не надо провожать!
– Вашу подругу надо, а вас нет? – тихо спросил он. – А ведь вы намного красивее! Будь я маньяком, для своей услады выбрал бы только вас.
Я невольно вздрогнула.
– Полина… вы меня боитесь? – он заговорил еще тише. – Вы всерьез полагаете, что я способен причинить вам зло?
Я молчала, пытаясь собраться с мыслями.
– Полина, я скорее убью себя, чем обижу вас. Мне физически вас не хватает. У меня тут недалеко квартирка, маленькая, только для меня. Я должен иногда побыть в одиночестве, и потому туда никогда не приезжает никто, кроме меня. Это моя тайна, мое убежище. Но вас – вас я приглашаю разделить мое одиночество. Если вы только захотите, я приеду завтра туда на всю ночь. У меня есть камин, маленький, но настоящий, с живым огнем. На него так приятно смотреть, обнявшись. Мы будем вдвоем, только вдвоем… – он склонился надо мной, теперь его горячие губы почти касались моего уха. – Полина, я не сплю ночами с тех пор, как впервые вас увидел. Я посвящаю вам стихи. Неужели вы так жестоки, что не ответите на мою любовь?
– А как же … Сонечка? – слегка охрипшим голосом спросила я.
– Вы собственница, да? – с горечью спросил Антон. – Вы не можете допустить мысль, что мое тело изредка принадлежит другой женщине. А моя душа вам не нужна!
На сей раз я разозлилась.
– Почему же, душа очень даже нужна. Вам тоже нужна лишь моя душа, верно?
Он отшатнулся, всем своим видом выражая ужас и отвращение:
– Полина, вы сами не понимаете, что говорите. Неужели вы думаете, что меня интересует только ваше тело?
– Я ошибаюсь? Если да, очень рада. Моя душа в вашем распоряжении. Вы ведь предлагаете чистую дружбу? Тогда зачем нам квартирка? Зачем тайные встречи? Мы можем читать друг другу стихи по телефону.
– Зачем вы так… – простонал он, картинно прикрыв лицо рукой. Затем, чуть ссутулившись, повернулся и вошел в подъезд, забыв о том, что мне, вроде бы, угрожает опасность.
Глава 14
Доехав до дому, я сразу позвонила подруге. Она была уже дома, добралась без приключений, никто на нее не покушался. Впрочем, она и так была уверена, что ей ничего не грозит. Я предложила провести воскресенье в Лесопарке, но Ксюша сослалась на неотложные дела, которые займут весь день.
В Лесопарк я поехала с подругой детства Людой и ее бой-френдом. Весь день я развлекала честную компанию душераздирающими рассказами об охоте на расчленителя. Люда весело хохотала, ее друг натянуто улыбался. Расчленитель его явно не вдохновлял. Вот она, знаменитая мужская солидарность!
В понедельник утром я, вопреки обыкновению, приехала вовремя. Ксюши на месте не было. Ладно, значит, моя очередь ее прикрывать от начальства. Я села за стойку администратора. Раздался звон колокольчика на двери, и в подвальчик спустилась странная парочка: очень худой мужчина, напоминающий карандашный грифель, и очень толстая женщина, похожая на пивной бочонок. У этой пары явно произошло неравномерное распределение жира.
Худющий гражданин оказался язвенником. Причем был уверен, что язву на него навели недруги. Я раскинула карты. Они показали трефовую даму.
– На вас болезнь наводит родственница. – Наугад сказала я. – Но не самая близкая.
– Я понял. – Прошипел "грифель" – Это теща. Ничего, я старой карге в суп крысиный яд подсыплю.
Наверное, я слегка изменилась в лице, потому что он изумленно спросил:
– Девушка, да вы никак меня испугались?
– Да что вы, ко мне разные люди ходят, – успокоила я. – Сейчас посмотрим, что вас ждет, если вы тещу отравите.
Я смешала колоду Таро и ловким жестом вытащила пляшущий скелет. На этой работе скоро форменным фокусником стану.
– Видите, что карты обещают? – ласково спросила я.
Язвенника передернуло.
– Что же делать? Самому помирать прикажете?
– Ну зачем же так сразу? Поживете еще. Приходите ко мне на три сеанса очищения, затем я вам защиту поставлю. Никакая теща не прошибет.
Немного успокоенный посетитель вышел в коридорчик к своей толстенной женушке. Интересно, ее-то с чего так разнесло? Я проводила странную пару до выхода и опять села за стойку. Однако, уже почти одиннадцать, Оксана уже час как должна быть на работе. Хоть бы заранее предупредила, что надолго задержится. Я позвонила подруге домой. Трубку никто не брал. Ксюша снимает квартиру в одиночку, и наверняка давно выехала на работу. Я позвонила на мобильник. Он оказался отключенным. Примерно через полчаса я почувствовала сильную тревогу. В конце концов, девушка живет одна, мало ли что могло с ней случиться. Попала под машину, к примеру, лежит где-нибудь в реанимации без сознания, и некому о ней побеспокоиться. Еще через полчаса не появится, начну обзванивать больницы.
Тут пришли очередные клиенты, и около часа я не смогла приступить к поискам подруги. Наконец, наступило затишье. Я засела за телефон, но в душе сгущалась чернота. Я уговаривала себя, что ничего страшного не произошло, ну, может, по дороге на работу Ксюша подвернула ногу, и поехала в травматологию. А мобильник разрядился, и позвонить неоткуда. Мне до смерти хотелось разложить карты, но ужас охватывал все сильнее, и я так и не решилась на это. Позвонила в больницы, в Институт травматологии. Собралась с духом и набрала телефон морга. Но никого даже отдаленно похожего на молодую высокую шатенку ни в медицинские учреждения, ни в морг не привозили. Может быть, Ксюша заболела, потеряла сознание и лежит дома?
В панике я позвонила Игорьку. Он через три часа собирался на работу, но согласился на мою просьбу съездить к Оксане домой. Через полчаса позвонил мне с сообщением, что дверь квартиры заперта, на звонок никто не отвечает. Пожилая соседка по лестничной площадки ничего интересного тоже сказать не смогла. Она видела Оксану воскресным утром, когда та, по словам старухи, "размалеванная, как шлюха", выбегала из подъезда. И даже не поздоровалась со старой грымзой. Судя по всему, в воскресенье Оксана торопилась на свидание. Возможно, с кем-то из клуба. Но куда она подевалась потом? Спокойно, Полина, не паникуй. Маньяк арестован. А если нет?
Я позвонила домой хозяйке салона:
– Алиса, простите меня. Мы с Оксаной вчера вечером чем-то отравились. Оксану еще вчера "Скорая" в больницу увезла, а я вроде держалась… но сейчас прямо помираю. Боюсь, меня прямо при клиентах вырвет. Что делать?
Естественно, хозяйка салона велела мне вызвать кого-то из гадалок на замену и ехать домой лечиться. Я упросила Монику, которая должна была работать с трех часов, выйти на работу на два часа раньше, и достала из кармана визитку полицейского. Ага, вот его рабочий номер.
– Гражданин Петряков? Это Полина Кудрявцева, вы меня допрашивали по поводу расчленителя. Ну, который убил двух девушек из клуба "Обручальное кольцо". Вы простите, но мы с подругой в субботу пытались спровоцировать новое нападение. И моя подруга бесследно исчезла!
Через час мы встретились у квартиры Оксаны. Полицейский привел с собой участкового и дворничиху. Мы долго звонили и стучали в замершую квартиру, и, наконец, участковый достал отмычку. Мягко провернулся шлейперный ключ, и мы вошли в квартиру. Она была пуста.
– Посмотрите внимательно, все вещи на месте? – обратился ко мне молодой участковый.
– Да я была тут в гостях всего два раза. – Расстроено ответила я. – Вроде, все на месте.
– Так что, ложная тревога?
– Но я и не предполагала, что подругу ограбили. В этой квартире нет главного – самой Оксаны.
Оба полицейских пожали плечами.
– Гражданин Петряков, но по горячим следам легче раскрыть похищение! Если Милочку начали искать сразу же, возможно, ее сумели бы спасти.
– Согласно вашим показаниям, мы нашли виновного. Он уже арестован. – Как мне показалось, не очень уверенно заявил полицейский.
– А если вы ошиблись?
– Девушка, не переживайте вы так. – Душевно сказал участковый. – Ну, загуляла ваша подруга, дело молодое.
Я хотела возразить, но тут из глаз полились слезы. Я зарыдала в голос и без сил опустилась прямо на не слишком чистый пол. Петряков молча вышел в коридор, а молоденький полицейский бросился меня утешать.
– Не плачьте, найдется ваша подруга. Хотите, прямо сейчас пойдем по соседям, всех расспросим? И вы убедитесь, что она просто ушла на свидание.
– Да, с серийным убийцей. – Сквозь рыдания выдавила я.
Похоже, участкового это не убедило. Но слово он сдержал. Гражданин Петряков и дворничиха отбыли в неизвестном направлении, а мы пошли по соседним квартирам. Еще один сосед-пенсионер видел Оксану воскресным утром. Он как раз переходил дорогу на пешеходном переходе, в квартале от дома, когда в двух метрах от него притормозила темно-серая иномарка с тонированными стеклами. Оксана подбежала к машине, открыла дверь и села на переднее сиденье рядом с водителем. Естественно, лицо водителя сквозь затемненные стекла пенсионер не разглядел. Номер машины не запомнил, а в марках сроду не разбирался. Больше Оксану никто не видел – ни в воскресенье, ни сегодня.
Глава 15
Весь вечер я просидела дома в полном ступоре. Мамочка пыталась отправить меня погулять, приносила чай с моими любимыми блинчиками. Но сладкое тесто не лезло в рот, а выходить на улицу было просто страшно. Я старалась не рыдать при маме, она уже и так заподозрила неладное. Около десяти вечера я сослалась на головную боль, разделась и легла в постель. Но сон все не шел. Более того, аналитические способности, которыми я так гордилась, явно взяли отгул. В гудящую голову не приходило ни одной путной мысли. Как вычислить похитителя? Опять пойти по кругу, встречаясь все с теми же осточертевшими до предела харями? Это займет кучу времени… а уже прошло двое суток.
Ночь была кошмарной. Дождавшись полуночи, я выползла на кухню, стараясь не шуметь, достала из домашней аптечки пузырек валерианки, залпом выпила полбутылки. Но желанного успокоения не наступило, наоборот, меня затрясло еще сильнее. Я перетащила домашний телефон из коридора в кухню, поплотнее закрыла дверь и набрала номер Оксаны. Дома трубку по-прежнему не брали, мобильный пребывал в отключке. Я оцепенело сидела с трубкой в руке. Прошел, наверное, час, пока меня не сморил сон. Трубка выпала из ослабевшей руки и грохнулась на пол. Я мгновенно проснулась, подхватила упавший следом телефон и прислушалась. Нет, все тихо. Видимо, маму не разбудил непонятный грохот.
Два часа ночи. Может быть, лечь в постель? Нет, я не могу! Мне казалось, это будет предательством по отношению к Оксане. В эту самую минуту, наверное… Нет, не буду об этом думать. Не могу я сегодня оставаться одна! Я набрала номер мобильного Игорька.
Пару минут в ответ раздавались длинные гудки. Наконец, сонный голос прохрипел: "Алле!"
– Игорек! – Зарыдала я в трубку. – Пожалуйста, поговори со мной, мне очень плохо. Можно, я тебе на домашний номер позвоню?
– Звони. – По-моему, парень еще до конца не проснулся. Я тут же перезвонила на простой телефон.
– Игорек, неужели Ксюшу уже убили?
– Ну ты с ума спятила, – раздраженно откликнулся приятель. – На свиданку твоя Ксюша побежала, неужели не ясно?
– На двое суток, никого не предупредив? Прогуляв работу?
– А что, с бабами такого не случается?
– Ты и про Милочку так думал!
– Ладно, Полька, поговорим серьезно. Не плачь только. – Игорек, видимо, проснулся окончательно. – Ты в квартире ее была?
– Да.
– Похоже, что в ее вещах что-то искали?
– Нет… Вроде, не похоже.
– Если бы ее выманил маньяк, он бы кровь из носу старался бы отыскать записку библиотекарши. Ведь именно в ней состояла суть нашего прикола. Какой смысл похищать Ксюшу, и оставлять у нее дома главную улику?
– Убийца мог попросить ее захватить записку с собой, мол, на досуге попробуют разгадать вместе.
– Ну, мать, крепка ты умом! Ты себе как это представляешь: звонит, к примеру, старый жиртрест Ксюше, назначает свиданку на воскресенье и просит писульку с собой прихватить. Девчонка бежит к нему, теряя шнурки, и даже тебя не предупреждает? Она что, совсем без царя в голове?
Я призадумалась. Оксана не должна была даже выходить из дома, не позвонив мне. Кто бы из подозреваемых ни пригласил ее на свидание. Предположим, позвонивший мог назваться чужим именем. Но неужели Оксана не насторожилась даже при упоминании о записке? Или о ней этот мужчина не упоминал вовсе? Но ему грозит разоблачением именно этот клочок бумаги, а вовсе не девушка. Без записки ей никто не поверит. На что же он рассчитывал? Что Оксана всегда носит записку у сердца? Или просто у сумасшедших своя, неподвластная посторонним наблюдателям логика?
– А вдруг он просто забыл про бумажку? Он же псих!
На этот раз задумался Игорек. Помолчав минуты две, он, наконец, неуверенно произнес:
– Псих, но не дурак ведь! Если бы про важные улики забывал, его бы давным-давно изловили.