- А больше в тот день похорон не было? - вмешалась вдруг Дежкина. Просто не выдержала, боялась, что Ирина не спросит, а это тоже важно.
- По-моему, не было. - Бербрайер наморщил лоб. - Как-то не обратил внимания. Да и не до этого было, сами понимаете. Господи, столько лет прошло!
- Могилу при вас закопали? - начав спрашивать, Дежкина уже не могла остановиться.
- Тоже не скажу точно. - Марк Борисович растерянно смотрел то на одну женщину, то на другую, не зная, с кем из них разговаривать. - Помню, что все бросили по горсти земли, как положено. Да и работяги были там. Я с ними расплачивался сразу после всего. Да, по-моему, закопали. По крайней мере на следующий день все уже было в порядке. Мы туда с женой ездили утром.
- Дождя в день похорон не было? - Ирина раздраженно посмотрела на Клавдию Васильевну, давая понять, что она и сама понимает, о чем нужно спрашивать.
- Нет, дождя точно не было. - Бербрайер улыбнулся тому, что это он помнит точно. - Тучи были, а дождя не было. Я тогда новые туфли лаковые надел и потом всю дорогу боялся, что промочу. А дождь только на следующий день к вечеру пошел. Мы с кладбища вернулись, я еще на работу сходил, отпуск за свой счет оформить, а когда домой возвращался, как раз накрапывать начало.
Двадцать лет, а он все еще помнит про туфли. И не помнит, закопали отца при нем или нет. Ну, правильно, родители нам даром даются, а обувь тогда только с большими приключениями достать можно было. Ох, убогое время…
- Скажите, Марк Борисович, - Клавдия опять вмешалась в разговор, - а как вы думаете, эти… два трупа… когда они могли попасть в могилу вашего отца?
- Ума не приложу, - Бербрайер покачал головой. - Весь вечер вчера думал. И сегодня весь день. Я уже говорил каждую неделю туда приезжали. А потом всю могилу мраморными плитами обложили, только маленькую клумбочку оставили посередине.
- Мраморными плитами? - удивленно воскликнула Клавдия. - А почему их вчера не было?
- Так разбили их, - Бербрайер в сердцах махнул рукой. - Три года назад разбили. Помните, тогда целая волна прокатилась по Москве - ломали могилы евреев. И нашу тогда всю разбили в куски. Да еще гадостей написали. Звездами разрисовали и гадостей написали. Мы тогда и в милицию писали, и в суд обращались, чтобы возместили. Это ж денег каких стоит. Толку, правда, никакого. Надгробие только от краски отмыли и вкопали. И на том спасибо.
- Так, значит, могила все время была покрыта мрамором? - задумчиво пробормотала Ирина. - А скажите, как быстро вы это сделали?
- Так прямо на следующий день и начали, - ответил Бербрайер. - Мы специально за этим и ездили туда с женой, чтобы на плиты посмотреть, цвет выбрать.
- И дорого стоило? - поинтересовалась Клавдия.
- Нет, не очень. Двести рублей всего. Хотя по тем временам тоже деньги, но по сравнению с другими…
- Да, почти ничего. - Клавдия кивнула, подумав, что этот человек наверняка и о детях своих судит исключительно с финансовой точки зрения. Кто во сколько обошелся, во сколько еще обойдется и какие можно будет получить дивиденды. - Это вы по блату где-то договорились?
- Нет, там, на кладбище предложили, - пожал плечами Бербрайер. - Сразу после похорон, когда я расплачивался.
Клавдия заметила, как Ирина метнула в нее напряженный взгляд, и сразу принялась что-то записывать.
- А как звали этих работяг, не помните? - спросила она.
- Нет. Этого я точно не помню. - Бербрайер снова брезгливо поморщился. - Для меня они все, знаете ли, на одно лицо. Я с ними как можно реже стараюсь общаться, и вообще, если хотите знать, то я пьяных…
- Да-да, об этом вы уже говорили, - перебила Ирина. - Вы лучше скажите, за сколько дней они управились?
- Быстро. На следующий день к вечеру уже все было готово. И плитой покрыли, и ограду сделали приличную. Жена поехала, все посмотрела и расплатилась. А она у меня такая, что зря деньги платить не станет.
- Понятно. - Ирина радостно улыбнулась. Это уже кое-что. - Останки вам хоть отдали уже?
- Ох, нет пока. Не отдали еще. - Марк Борисович вздохнул. - На экспертизу взяли. А нам ведь улетать послезавтра. А если не успеют?
- Не волнуйтесь, Марк Борисович, успеют, - успокоила его Клавдия. - А если не успеют, то вышлем их вам за наш счет. Так что можете не переживать по этому поводу.
- Да, странный типчик, - сказала Ирина, когда он ушел.
- Привыкай. - Клавдия развела руками. - На такой работе все больше со странными типчиками общаться приходится. Если хочешь с приятными типчиками общаться - надо было выбрать другую профессию…
18.20–20.03
- Значит так, зубной протез я отдал в институт стоматологии, - доложил Порогин прямо с порога. - Ничего, правда, не обещали, но сказали, что очень необычная работа. Предположительно, года два он во рту был. Есть шанс вычислить врача. И еще: золото там высшей пробы - а это довольно странно.
- Почему странно? - удивилась Дежкина.
- Как мне объяснили, чистое золото - для протезирования никудышный металл, мягкий. Во рту стачивается очень быстро, поэтому для коронок обычно делают с примесями.
- Спасибо тебе большое, Игорек. - Калашникова обворожительно улыбнулась.
- Одним спасибо не отделаешься. - Порогин смущенно отвел взгляд.
- Ну, два спасибо.
- О-хо-хо, - притворно тяжело вздохнул Порогин.
Калашникова загадочно улыбалась.
С некоторых пор она перестала упоминать в разговорах своего жениха-нувориша, на работу с утра они больше за Клавдией не заезжали. Клавдия, к огорчению и радости, поняла, что у Ирины с бизнесменом - разрыв. К огорчению - потому что уже стала отвыкать от автобуса и метро, привыкать к мягким сиденьям "мерседеса", а к радости - потому что считала в глубине души, что новый русский следователю, пусть даже и стажеру, - не пара.
И как напророчила: с некоторых пор Ирина загадочно улыбалась Игорю, а тот тайно вздыхал, особенно смущаясь, если рядом оказывалась Дежкина.
- После работы, ребята, после работы. - Дежкина погрозила им пальцем. - Вообще, у нас какая-то нездоровая атмосфера постоянного флирта. Отчего это, интересно?
- Ну ясно, отчего. - Калашникова посмотрела на Клавдию невинным взглядом. - Весна же.
- Здрасьте! Февраль месяц!
- Не скажите - чувствуется! - горячо вступил и Игорь.
В дверь постучали.
- Да, войдите.
- Вызывали? - на пороге появился могильщик Федор и с интересом огляделся по сторонам, изучая обстановку кабинета и его обитателей. - Кузин, Федор Юрьевич, сорокового года рождения.
- Вызывали. - Ирина посмотрела на часы. - Правда, вы опоздали на час.
Кузин Федор Юрьевич удивленно взглянул на эту "барби", которая еще смела делать ему замечания, и ухмыльнулся.
- А у меня часов нету. Да и времени тоже маловато.
- Проходите, Федор Юрьевич, садитесь. - Калашникова указала ему на стул, на котором недавно сидел Бербрайер. Она как-то немного растерялась, как теряется каждый культурный человек, сталкиваясь с откровенным хамством.
- Сесть мы всегда успеем, - блеснул остроумием могильщик и сам же развеселился от собственной шутки.
- У нас очень быстро, это вы правильно заметили! - раздался строгий голос Дежкиной. - Опомниться не успеете, Кузин. Судимости были?
- Чего? - Кузин моментально сник. Глазки у него растерянно забегали.
- Судимости!
- Нет, не было… - Он вежливо улыбнулся.
- Приводы? Задержания? Административные взыскания?
- Было два. Но - смыл. - Он нервно сглотнул, подобострастно глядя на Дежкину.
- Чем смыли? - Клавдии потребовались некоторые усилия, чтобы сдержать смех.
- Ударным трудом! - с готовностью пояснил Федор Юрьевич. - Имею благодарности и поощрительные грамоты.
- A-а, ну тогда другое дело. - Дежкина понимающе кивнула. - А коронки золотые у покойничков часто подворовываем, а, Федор Юрьевич?
- Я?.. - Кузин обомлел. - Да провалиться мне на этом месте! Первый раз, нелегкая дернула, мать его… Оно как сверкнуло в яме, как блеснуло, так я прямо и схватил. А раньше - никогда. Мне раньше и могил вскрывать не приходилось ни разу.
Это было совсем другое дело. Теперь он смирный, законопослушный. Теперь он расскажет все, что знает.
- Давно работаете? - Клавдия несколько смягчила тон.
- Я-то?
- Нет, бедный Йорик.
- Кто? A-а, давно, давно. Семнадцать лет уже.
- И за семнадцать лет ни одной могилы? - Дежкина нахмурилась.
- Ну, было один раз… - Он опустил голову. - Но кто ж знал, что там могила? Мы участок новый осваивали. Ну и захватили, видно, кусок старого. А у нас ведь как - тридцать лет за могилой никто не ходит - хороним там снова. А в том месте даже и креста давно не было. Потом только по книгам сверились - был там когда-то "костяк". Это мы так меж собой мертвяков зовем, - пояснил он виновато. - Но там ни коронок никаких, ни колечка, ни одной даже цепочки завалящей. Только пуговицы медные. Видно, офицер был какой-то. С сороковых годов как раз могила.
- Ясно. - Клавдия ухмыльнулась. С таким сожалением рассказывает про отсутствие колечек и цепочек, что невольно усомнишься в его искренности. - Ну а про Бербрайера могилу что можете сказать?
- Про кого? - опять переспросил он. - А, про еврея этого? А чего сказать? Могила и могила, как все.
Порогин тихонько встал и знаками показал Клавдии, что уходит. Она кивнула, и он тихонько вышел. Ирина сидела в углу насупившись. Наверное, обиделась на Дежкину за то, что она сама допрашивает этого Кузина.
- Часто на эту могилу ходили? - спросила Клавдия.
- А я откуда знаю? - он пожал плечами. - Но ходили, точно. Баба какая-то, наверное, дочка. А этого хмыря я вообще с того погрома и не видел до вчерашнего дня.
- С какого погрома?
- Так могилы у нас еврейские поломали. Когда ж это было? - Кузин наморщил лоб. Клавдии даже показалось, что она слышит, как со скрипом поворачиваются шестеренки в его черепе. - Года четыре назад. Или три, не помню точно. В том году еще Василюк ноги откинул.
- Какой Василюк? - спросила Дежкина.
Ирина сидела в углу и записывала все, что говорил Кузин.
- Василюк?
Клавдию начало немного раздражать, что Федя все время переспрашивает. Но его мозг, видно, не успевал усвоить вопрос с такой скоростью, с какой она спрашивала.
- Генка Василюк, слесарь наш старый. Ограду починить там, крест сварить. Он такие кресты ковал - расплачешься. Теперь таких кузнецов нету.
- А от чего умер? - спросила Клавдия. - И как, кстати, его звали?
- Так я сказал - Василюк Геннадий Ильич. А помер от водки.
- Что, спился?
- Нет, напился. Напился, споткнулся на лестнице и шею свернул.
- А вы помните, кто еще из стариков на кладбище работал, когда вы устроились?
- He-а, не помню. - Кузин пожал плечами. - Это вы лучше у Шилкиной спросите, она лучше знает. А я человек маленький, я могилы копаю.
- Совсем никого не помните? - Клавдия вздохнула и покачала головой. Она начала понимать Бербрайера, который старается не общаться с такими людьми.
- He-а. Кого-то посадили за драку, и меня взяли вместо него. Потом еще баба была одна, Паша. Сторожихой работала. Но она тоже померла давно, старая была. Еще один сторож был, Колька Егоршев. Он год еще работал, а потом токарем на "Серп и молот" ушел.
- Ну вот видите, как много вспомнили. - Клава ласково улыбнулась.
И от этой улыбки Федор Юрьевич словно расцвел. Сам весь заулыбался, засиял как медный пятак. Сразу видно, что его мало хвалили в жизни. А доброе слово и такому вот кренделю приятно, не то что кошке…
- Ну что, подобьем бабки? - спросила она, когда Кузин, раскланиваясь направо и налево, ретировался из кабинета.
- Клавдия Васильевна, почему вы не дали мне его допросить? - обиженным голосом проговорила Калашникова. - Думаете, я бы не смогла?
- Не знаю. - Клава примирительно улыбнулась и пожала плечами. - Извини, Ириша. Просто ты как-то спасовала перед ним. А хамство надо сразу пресекать. В корне.
- Ладно, на первый раз прощаю. - Калашникова хмуро посмотрела на Клавдию, но не сдержала улыбку.
- Вот и спасибо. А теперь доложи-ка мне, что мы имеем на данный момент. Можешь выдвинуть парочку начальных версий, парочку направлений расследования.
- Что, уже? - Калашникова растерянно заморгала глазами.
- А когда? После получки?
Нет, Калашникова явно изменилась, не рубила теперь с плеча, не выдавала сотню фантастических версий, сначала думать старалась.
- Ладно… - Ирина закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. - Давайте поиграем.
- Ты хотела сказать, поработаем.
- Да, поработаем… Значит так, найдены двое мужчин. Личности, род занятий установить пока не удалось. Но можно предположить, что по крайней мере один был, мягко скажем, бандитом.
- Почему? - Клавдия внимательно слушала.
- По зубному протезу. Для шика вставил из чистого золота. Нормальный человек послушал бы врача, а этот форсил. Хотя не факт, что бандюга.
- Ты продолжай.
- Убиты они были или нет - сказать пока трудно. Но судя по тому, как похоронили, скорее всего убиты. Раздеты - чтоб никаких улик не осталось. Закопали, скорее всего, в ночь со второго на третье ноября. Позже не могли - могила была обложена мрамором, - говорила Калашникова медленно, кивая головой после каждой фразы, словно выводила какую-то теорему. - Можно, конечно, предположить, что могилу снова раскопали под видом работ, но, во-первых, зачем лишний труд, а во-вторых, Бербрайеры бы заметили. Нужно выяснить, кто были те каменщики, которых нанимал Бербрайер. Скорее всего, они в этом и замешаны.
- Да, скорее всего. Такая работа, какую они сделали, стоила бы ровно в полтора раза дороже, да еще делали бы недели две. А тут явно торопились. Значит, прятали улики.
- Наверное, так, - согласилась Ирина. - Значит, нужно выяснить, кто работал в то время. Трудно найти, но возможно. Отсюда версии. Первая - эти могильщики, сами или еще с кем-то, ограбили двух мужчин, убили их, а трупы спрятали в могиле. Вторая версия - убитые сами были бандитами, и смерть их явилась результатом, как теперь говорят, разборок. Я склоняюсь ко второй версии.
- Почему? - поинтересовалась Клавдия.
- Потому что… - Ирина задумалась на секунду. - Ну, допустим, это действительно ограбление. Тогда нужно было подгадать так, чтобы в ночь убийства нашлась подходящая могила. Потом ведь до этой могилы трупы нужно еще доставить. Значит, и сторож должен быть в курсе. А сторож там не один. Значит, все сторожа должны быть свои, не подвести в ответственный момент. Слишком много сложностей. Если бы не хотели, чтобы ограбленных опознали, отрезали бы им головы, подожгли бы, и всех делов.
- А если свои, то они их просто пригласили, поставили у края ямы, убили, и с концами? - Дежкина ухмыльнулась. - Нет, такие выводы делать пока рано. Потому что и ограбленные могли быть знакомыми убийц, и сторожа можно было напоить, а то и просто припугнуть. И потом, по поводу отрубленных голов - какая первая мысль придет в голову могильщику, когда нужно спрятать труп?
- Закопать, конечно, - Ирина пожала плечами.
- Вот именно. Если бы речь шла о мяснике - тогда рубить головы, руки, вырезать родимые пятна. Истопник сжег бы в печи. Впрочем, даже обычные бандиты редко закапывают свои жертвы - слишком много возни. А могильщик, конечно, закопает. И никогда не упускай из виду этот момент - профессиональные навыки, привычки подозреваемых. Они иногда бывают важнее многих улик. - Клава посмотрела на часы и присвистнула. - Ого, мои уже ворчат, небось, что ужина нету. Кстати, откуда ты узнала, что у меня вчера…
Калашникова хитро улыбнулась.
- Это мой маленький секрет.
- Ну ладно. - Клава пожала плечами. - Не хочешь говорить - не надо. Странно, что эта Шилкина сегодня не пришла. И обязательно поговори с женой Бербрайера. А то он того не помнит, этого не помнит, как звали, как выглядели, не помнит. Женщины такие вещи лучше запоминают.
- Я и сама хотела ее допросить, - ответила Ирина.
- Не допросить, а поговорить! - поправила ее Клавдия. - И лучше будет, если ты сама к ней подъедешь. Порасспроси ее в спокойной обстановке. Наверняка на похоронах фотографировал кто-нибудь, так что есть шанс, что и могильщики и каменщики те в кадр попали. Давай, действуй. Созвонись и езжай прямо с утра. А к двенадцати часам должны прийти данные экспертизы. Я попрошу, чтобы Шилкину к этому времени тоже подвезли.
- Значит, завтра в двенадцать? - Ирина выбралась из мягкого кресла и потянулась, расправляя затекшие члены.
- Завтра в двенадцать.
СРЕДА
12.20–14.17
- …Ну вот, значит. Ведут его в отделение, а он на полном серьезе заявляет, что он сын Чубайса. - Левинсон хлопнул себя по гладкому толстому колену и покосился на часы. - И требует, чтоб его везли к отцу.
- Что, прямо в РАО ЕЭС? - Клавдия сыграла искреннее удивление.
- Да, именно в РАО ЕЭС. Причем называет точный адрес, номер телефона и все такое. А пацану, заметь, всего девять лет.
- Ну и рыжий, конечно? - предположила Дежкина.
- Конечно нет! Смуглый. Да еще с азиатскими чертами. Ну его, значит, привезли, дяде Толе звонят, а он…
- Простите, Клавдия Васильевна, я опоздала немного! - В кабинет влетела запыхавшаяся Калашникова.
- Слава Богу. - Клавдия облегченно вздохнула. - Хоть с толком съездила?
- Ага, с толком. - Ирина скинула куртку и достала из сумки пачку фотографий. - Вот снимки похорон. Значит так, она этих работяг получше запомнила. Одного звали Гена, а второго то ли Виталик, то ли Альбертик. На фотографии они оба есть, правда, совсем плохо видно. - Она быстро просмотрела фотографии и выудила одну. - Вот тут.
На снимке было много народу. Старики, женщины с цветами, сам Бербрайер, еще не седой, со скорбным выражением лица и в лаковых ботинках. Рядом с ним маленькая толстенькая женщина с курносым носом и тоненькими, как ниточки, губами.
- Это жена его рядом? - спросила Клавдия.
- Ага. Бербрайер Галина Васильевна.
- А работяги где?
Калашникова подошла, присела на краешек стола и карандашиком показала на двух людей на заднем плане, у деревьев.
- Вот. Она говорит, что они. Вот этот, кажется, Гена, а второй, соответственно, Виталик.
- Гена… - Дежкина задумалась. - А не тот это Гена слесарь, который шею свернул?
Ирина суетливо вытащила из сумки тетрадку и зашуршала страницами.
- Гена… Гена… Василюк Геннадий Ильич, слесарь. - Она удивленно посмотрела на Клавдию. - Ну и память у вас, Клавдия Васильевна.
- Не жалуюсь пока. - Клавдия внимательно всматривалась в две фигуры людей у дерева. Один из них показался ей знакомым. Нет, узнать человека по такому изображению еще сложнее, чем по детскому рисунку. Но вот фигура…
- Могилу они только начали закапывать, когда Бербрайер расплатился.
- Что? - Клава вздрогнула и посмотрела на Ирину. - Что ты говорила? Извини, я задумалась.
- Я говорила, что, когда Бербрайеры уезжали с кладбища, могилу только начали закапывать.
- А у меня, между прочим, тоже есть кое-что интересненькое, - подал голос Левинсон. - Или вам, мадемуазель Калашникова, результаты экспертизы не нужны?