- Нормально, - ответил нежный женский голос. - Особенно после того, как ты разбудил меня в три часа ночи. Знаешь, за шесть лет уже успела позабыть твои ночные звонки.
- Так ты поможешь мне?
В трубке послышался тихий смех.
- Господи, неужели ты способен говорить со мной только о деле!
- Так да или нет?
- Конечно, помогу, - в голосе женщины уже читалось легкое недовольство. - У меня есть то, что тебе нужно. Действует мгновенно…
- Не по телефону, - резко перебил Мономах. - Такие дела по телефону не обсуждаются. Нам нужно встретиться… Если тебе не трудно, подъезжай ко мне в офис часов в одиннадцать. Малая Ордынка, девять. Охранное агентство "Олимп". Ты сможешь вырваться?
- Наверное, да.
Положив трубку на рычаг, Мономах задумался. Он почувствовал, как его душу захлестнуло отчаяние. Он не хотел впутывать эту чудесную женщину в свои грязные игры, но видит Бог, у него не было иного выхода.
"Через два часа я увижу ее… Наверное, она, как всегда, прекрасна. Интересно, как пройдет наша встреча? Ведь мы не виделись столько лет. Она успела выйти замуж, развестись, а я стал инвалидом. Конечно, ей об этом известно. Иначе бы она ударилась в расспросы. А так просто "здравствуй… как дела… конечно приеду".
С Александрой Петровой, работающей экспертом в химической лаборатории ФСБ, Сергей был знаком больше шести лет. Тогда Саша еще не имела никакого отношения к "службистам", а училась в аспирантуре Академии наук и защищала докторскую диссертацию. Возможно, Саша и по сей день просиживала бы штаны (или юбку) в лаборатории академии, если бы два года назад полковник ФСБ Альтов, сильный, здоровый мужчина, не умер от сердечного приступа в своем собственном кабинете. После вскрытия стало очевидно, что Альтов был отравлен каким-то странным, мгновенно действующим ядом. Эксперты долго не могли найти составляющие этого вещества, а следователи понять, каким образом убийцам удалось уговорить полковника принять яд. В конце концов было решено привлечь на помощь кого-нибудь из химиков из академии. Выбор пал на Сашу Петрову, самую молодую, но самую перспективную аспирантку. Юная "химичка" с честью справилась с этим поручением, так как в свое время подробно изучала не только химические формулы и фармацевтику, но и вплотную интересовалась криминалистикой. Именно Саша и высказала предположение, которое впоследствии подтвердилось, что убийцы нейтрализовали полковника весьма оригинальным способом - намазали невидимой глазом жидкостью стенки чашки, из которой он пил утренний кофе.
Сашу тут же пригласили в лабораторию федеральной службы на должность химика-эксперта. Она с энтузиазмом согласилась, потому что с юности мечтала участвовать в боевых операциях и следственных экспериментах. Однако работа в секретной лаборатории оказалась не только рутинной (Саша практически не вылезала оттуда), но и небезопасной для здоровья. Сигареты с начинкой, специальный газ, бутылки, взрывающиеся от тепла рук - это были самые безобидные образцы, поступавшие в лабораторию с завидной периодичностью. Но Саша не теряла оптимизма, потому что по складу характера была доброй и терпеливой.
Именно к этой женщине Мономах был вынужден обратиться за помощью. Он бы никогда в жизни не сделал этого, если бы не зашел в тупик. Мономах знал, что Саша обязательно найдет то, что ему необходимо…
Когда-то давно у них была любовь. Самая настоящая, какая случается, наверное, раз в сто лет. Но в то время Сергей не мог жениться. Не потому, что не был уверен в своем выборе. Нет, Саша ему очень нравилась, и Мономах знал, что она будет прекрасной женой. Просто в то время Сергей почти не бывал в Москве. Карабах, Сербия, Таджикистан, Чечня - в каждой из этих горячих точек его могли убить, а он не хотел оставлять Сашу вдовой. Поэтому женитьба откладывалась на неопределенный срок.
Два года назад Саша Петрова вдруг вышла замуж. Ее избранником стал подполковник ФСБ Третьяков, начальник аналитического отдела. До Мономаха доходили слухи, что они не очень счастливы в браке. Во-первых, подполковник был старше жены на двадцать лет. Натурально, такая разбежка в возрасте ни к чему хорошему не привела - у молодоженов были совершенно разные интересы. Во-вторых, вместе с ними жил двадцатипятилетний сын подполковника, который в один прекрасный момент положил глаз на свою молодую мачеху. Когда же Саша с присущей ей прямолинейностью поставила парня на место, тот пожаловался отцу, перевернув всю ситуацию с ног на голову. Подполковник почему-то поверил сыну и подал на развод. Саша вернулась к родителям, а Третьяков вдруг передумал. Он слезно умолял свою молодую жену вернуться, пообещав, что больше такого не повторится. Но Саша совсем не умела прощать. Тем более, что во всей этой ситуации подполковник строил из себя героя - смотрите, какой я благородный, взял и принял назад неверную супругу. После бурных выяснений на развод подала Саша. Третьяков приполз к ней на коленях и стал плакать и просить не делать этого. Саша, устав от его унижений, согласилась. Так они и жили - каждый в своей квартире, при этом официально оставаясь мужем и женой. И того и другого такая жизнь вполне устраивала.
Все это Мономах знал от своих друзей, работавших в ФСБ. Поэтому, когда ровно в одиннадцать в его кабинете появилась Саша Петрова, он не стал расспрашивать ее о семейной жизни.
За это время, пока они не виделись, Саша почти не изменилась. Только немного похудела. Теперь ее узкое лицо сделалось чуть суше, глаза стали огромными, а тонкие ладони - совсем прозрачными. Сглотнув неприятный комок в горле, Мономах выехал Саше навстречу.
- Привет, - поздоровался он. - Ты, как всегда, пунктуальна.
- Привет. - Саша подошла к Сергею и чмокнула его в щеку.
Она не изменила своей давней привычке - все еще пользовалась духами "Магнолия". От знакомого запаха у Толоконникова закружилась голова, во рту пересохло. Ему захотелось поцеловать Сашу "по-настоящему", как раньше.
- Присаживайся, - смущенно пробормотал он и отъехал назад. - Можно на диван, можно к столу. Где тебе будет удобнее.
Петрова опустилась на краешек кресла, открыла сумочку и вытащила из нее пачку сигарет.
- Ты куришь? - удивился Сергей.
- У нас все курят… привыкла.
Он смотрел в Сашины огромные глаза и думал, какая же он свинья. За эти два года Мономах ни разу не позвонил ей просто так, чтобы спросить, как жизнь. А вот когда приспичило, так тут же отыскал ее и нахально потребовал помощи.
- Я принесла тебе то, что ты просил, - вдруг сказала Саша и положила на стол маленький полиэтиленовый мешочек, в котором находился перстень с ярко-красным камнем.
Сергей удивленно вздернул брови и, взяв мешочек, принялся на свет рассматривать его содержимое.
- Что это? - наконец спросил он. - Кольцо?
- Это не просто кольцо. В нем спрятана капсула с тем самым наркотиком, который тебе нужен. Действие этого вещества - мгновенное.
То есть стоит ему попасть в кровь, как человек отключается минут на пять. Когда приходит в себя, ничего не помнит… Это образец из нашей лаборатории. Его изъяли у одного иностранного дипломата. Теперь лежит у нас…
- А как им пользоваться?
- Достаточно просто: стоит пожать кому-нибудь руку, как из боковой части кольца выскочит миниатюрная игла. По ней и передается наркотик.
- Укол чувствителен? Тот, кому пожимают руку, не заорет от боли?
- Я не знаю. Но подозреваю, что не заорет.
- Спасибо, - искренне поблагодарил Сергей и осторожно положил мешочек в карман пиджака. Затем спросил: - А тебе не влетит, если пропажу обнаружат?
- Пропажу не обнаружат. Потому что я пока что на хорошем счету. К тому же ты обещал вернуть кольцо…
- Да, завтра же вечером, - перебил Сергей.
- Что ж, прекрасно. - Саша глубоко затянулась и испытующе посмотрела на Сергея. - А теперь скажи мне, как ты живешь?
- А тебе неинтересно узнать, зачем мне этот наркотик?
Саша покачала головой и улыбнулась.
- Нет, неинтересно. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы подозревать в чем-то незаконном.
- Это приятно слышать, - усмехнулся Мономах. - Но ведь мы не виделись столько лет. За это время я мог здорово измениться. А вдруг я стал негодяем, озлобился на весь мир и все такое прочее.
Саша вновь покачала головой. Ее подбородок чуть подрагивал от рвущегося наружу смеха.
- Нет, Сергей, ты не изменился… Совсем…
"Итак, никаких эмоций, - мысленно приказал себе Мономах, потому что ему вновь захотелось поцеловать Сашу. - Сейчас не время думать о чувствах. Ты должен настроиться на серьезную работу. Ведь от того, как ты выстроишь ход предстоящей операции, зависит жизнь Лехи. А времени на это почти не осталось".
И тогда еще раз он сухо поблагодарил Сашу Петрову, тем самым давая понять, что разговор окончен. Женщина слишком хорошо знала Толоконникова, поэтому тут же поднялась, щелкнула сумочкой и, попрощавшись, направилась к выходу. Когда за ней закрылась дверь, Мономах долго сидел неподвижно, уставившись прямо перед собой невидящим взглядом. Он думал о том, что все в этом мире имеет свое начало и свой конец. Но ему ни в коем случае не хотелось отождествлять это с Сашей Петровой.
ГЛАВА 5
Через час в кабинет Мономаха ворвался запыхавшийся Володька Пономарев. Он что-то энергично дожевывал на ходу, и Сергей сразу догадался, что Володька, как обычно, не успел позавтракать. Как подавляющее большинство холостяков он никогда не забивал свой холодильник едой про запас, предпочитая питаться где придется. Его обед состоял из одного - двух хот-догов или гамбургеров, бульона из кубиков "Магги", "Кнор" или "Галина Бланка" и стакана томатного сока.
- Ну, что произошло? - вместо приветствия спросил Пономарев и расстегнул куртку.
Мономах удивленно вскинул брови и жестом предложил Володьке присаживаться.
- А почему ты решил, что что-то произошло?
- Но я же журналист и моя профессия обвязывает меня уметь анализировать факты и делать определенные выводы. Вначале ты просишь у меня все интервью генерала Боброва, затем вдруг звонишь и требуешь приехать к тебе в офис… Ну вот я здесь, слушаю тебя очень внимательно и заранее готов помочь… Кстати, а как поживает наш друг Дардыкин?
- Дардыкин поживает не очень хорошо, - медленно проговорил Мономах. - А если точнее, то хуже некуда.
- А что с ним? Заболел?.. Или боевое ранение? - Пономарев опустился в кресло, в котором час назад сидела Саша Петрова и с выжиданием посмотрел на Толоконникова.
- Нет, не заболел. Его похитили.
- Как похитили? Когда?
- Несколько дней назад.
- И кто же?
- Чеченцы.
Володька открыл рот и несколько минут смотрел на Мономаха с недоверием. Затем спросил:
- А ты не шутишь?
- К сожалению, нет.
- Господи, - засуетился Володька, - и что же делать? Ты уже сообщил в милицию? Если нужно, я сегодня же обзвоню все каналы телевидения.
- Ни в коем случае. Забудь про журналистов и про милицию. Ради самого же Дардыкина. Если чеченцы заподозрят, что я нарушаю их условия, они убьют Леху. Понимаешь?
- Понимаю. Ради денег эти бандиты пойдут на все. Но каким образом им удалось зацепить Леху?
- Каким образом? - на мгновение Мономах задумался. В его планы не входило рассказывать Володьке обо всем, поэтому он выложил лишь часть правды: - Все дело в том, что Бог наградил Леху весьма опасным талантом - он с неимоверной быстротой ввязывается в чужие разборки. Слишком честен и не может пройти мимо, когда кто-то обижает женщину. Пусть даже и заслуженно. Именно из-за женщины Дардыкин и вляпался в эту неприятную историю. Что там у них произошло - я толком не знаю. Знаю, что Леха подстрелил несколько боевиков, за что и угодил в плен. За него требуют огромный выкуп, который я не в состоянии собрать. Из достоверных источников мне стало известно, что чеченцы держат Леху где-то под Москвой, а может быть, и в самой Москве. И мне необходимо его выручить. Чем быстрее, тем лучше.
- Хорошее желание, - согласился Пономарев, - но при чем здесь я? Если ты не хочешь придавать эту историю гласности, то, увы, ничем не могу помочь.
- Я почему-то уверен, что ты знаешь о чеченцах гораздо больше, чем может показаться с первого взгляда.
Пономарев медленно покачал головой.
- Нет, Сергей, ты ошибаешься. Я ничего о них не знаю. Я не специалист по чеченскому вопросу. Но если нужно, я найду тебе такого человека. Вроде бы на НТВ есть один толковый товарищ…
- Не надо, - перебил Мономах. - Не надо специалистов. Ты сам, Володя, специалист, только об этом никто не догадывается.
Глаза Пономарева стали похожи на два дореформенных пятака.
- Я?! Не говори ерунды!
- Но ведь ты столько времени общался с Бобровым и его телохранителями. А особенно тесно, когда писал для генерала книгу. Помнишь, на поминках полковника Рахмедова ты мне рассказывал, что у некоторых из ребят Боброва очень хорошие отношения с чеченцами. Еще с тех пор, когда Бобров ездил в Грозный на переговоры. Они перезваниваются, поддерживают отношения. Если кто-то из чеченцев приезжает в Москву, то сразу же приглашает в ресторан охранников генерала.
- Да, есть у них такая традиция, - кивнул Пономарев. На его лице неожиданно появилось озабоченное выражение. Несколько секунд он молчал, а затем медленно начал: - А ведь ты прав. Если я не ошибаюсь, один из телохранителей генерала, он, кстати, недавно погиб…
- Окоркин, что ли?
- Окоркин, - подтвердил Пономарев и вдруг с удивлением уставился на Мономаха: - А ты откуда знаешь?
- Бобров рассказывал… - соврал Толоконников. - Не отклоняйся от темы!
- Так вот, Окоркин мне говорил, что где-то под Москвой у чеченцев есть военный полигон. И он якобы там был. Я тогда не поверил, потому что Окоркин, рассказывая мне эти байки, находился под хорошей мухой. Он вообще любил поддавать, хотя специалист был прекрасный, царство ему небесное…
- Слушай, Володька, ты прямо как Леха - начинаешь про одно, затем перескакиваешь на другое. Давай по существу: Окоркин рассказывал тебе о чеченском полигоне. Что конкретно?
- Дай вспомнить. - Пономарев закрыл глаза и попытался сосредоточиться. - Так, начну с того, что я встретил Окоркина в ресторане. В "Арагви". Я был с девушкой, а он один… Нет, погоди, он был с какой-то сомнительной компанией, человек двадцать… Напились они, конечно, как цуцики… Ну, это к делу не относится… Так вот, заметив меня, Окоркин подсел за наш столик, заказал бутылку шампанского и почему-то вдруг разоткровенничался.
- Что он говорил?!
- Погоди, не спеши. Я плохо помню, потому что слушал его вполуха. Мне было не очень-то приятно видеть этого мужлана за своим столиком.
- Постарайся воспроизвести ваш разговор как можно точнее, - попросил Мономах. - Это очень важно, Володя.
- Да-да, я понимаю… Он отмечал в ресторане какую-то удачную сделку… Нет, не сделку. А удачную операцию. Нес какую-то несусветную чушь про какую-то глобальную катастрофу, которую ему удалось предотвратить. Затем перешел на личности. Упомянул какого-то Тугуса…
- Тугуса?
- Кажется, да. Потом начал пугать мою девушку чеченцами. Вроде бы совсем недалеко от Москвы у тех имеется свой лагерь. Бывшая воинская часть, которую чеченцы арендовали лет этак на пять. Окоркин утверждал, что совсем недавно побывал там… Вскоре после этого он стал клевать носом, а затем вообще пересел за свой столик. Вот, собственно, и все.
- Ну, не так уж и мало.
- Думаешь, тебе это пригодится?
- Надеюсь, - вздохнул Мономах. - Очень надеюсь. Спасибо тебе, Володя, за помощь.
Пономарев улыбнулся одними глазами и встал.
- Я так понимаю: спасибо, Володя, за помощь и до свидания? - со смехом уточнил он и принялся застегивать куртку.
Мономах пожал плечами и тоже улыбнулся.
- Приятно иметь дело с такими умными собеседниками. Понимают с полуслова… Кстати, о том, что случилось с Дардыкиным, никому не рассказывай. Ладно?
- Ладно.
Когда Володька ушел, Мономах сразу же бросился к телефону. Он искренне надеялся, что по его поведению Пономарев так и не догадался - насколько важной для Мономаха оказалась эта информация. Теперь оставалось узнать только одно - кто такой Тугус, и какая из воинских частей в Подмосковье была сдана в аренду. Не прошло и пятнадцати минут, как Мономах получил ответы на интересующие его вопросы. Естественно, пришлось в очередной раз задействовать приятелей из аналитического отдела ФСБ, а затем потрясти Министерство обороны.
Мономаху повезло - в Подмосковье оказалась только одна воинская часть, которую сдали в аренду на пять лет какому-то малому предприятию. Естественно, что это малое предприятие служило своеобразной ширмой. Это было и ежу понятно. Мономах подозревал, что кое-кто в министерстве получил огромную взятку и прервать этот договор законным путем вряд ли возможно.
"Вообще-то, это неважно, - подумал он, внимательно рассматривая карту местности, где располагалась злополучная часть. - Главное, изучить все возможные подходы, чтобы в случае чего не попасть впросак… Сомневаюсь, чтобы чеченцы все там перестроили. Значит, мне необходимо отыскать кого-нибудь, кто знает эту часть как свои пять пальцев".
Не успел Мономах как следует поразмыслить над своими дальнейшими планами, как позвонила Надя и сообщила, что к нему рвутся Иванов и Степашкин. Через минуту охранники переступили порог кабинета. Судя по всему и тот, и другой горели желанием поделиться своими успехами. Первым начал Паша Иванов:
- Как мы и предполагали, пройти в хранилище банка постороннему практически невозможно. Два охранника - один снаружи, другой внутри. Клиент должен расписаться в регистрационной книге. После того, как сверяется подлинность его подписи, его пускают в хранилище. Два ключа, куча видеокамер, полный контроль…
- Погоди, - перебил Мономах. - Не суетись. Сядь в кресло, расслабься и попытайся вспомнить каждый свой шаг, начиная с того момента, когда ты вошел в банк. Особенно меня интересует время - сколько минут, например, ты потратил на то, чтобы спуститься в хранилище?
- Ну, минуты три.
- Ровно три минуты?
Подумав, Паша уточнил:
- Две, сорок пять… Я хорошо чувствую время.
- Значит, я в тебе не ошибся.
Пока Иванов подробно пересказывал все свои действия, Мономах, слушая его очень внимательно, помечал у себя в блокноте кое-какие факты. Когда же Паша закончил, откинулся на спинку кресла и широко улыбнулся. За последнюю неделю шеф улыбался столь редко, что охранники даже растерялись.
- Хм-м, сегодня, признаюсь вам честно, у меня удачный день, - выдержав обычную паузу, сообщил Мономах. - Во-первых, я узнал, где чеченцы держат Леху. Во-вторых, разработал операцию по захвату чемоданчика до нюансов. А в-третьих, сегодня позвонили чеченцы и сообщили мне время и место встречи - четверг, девять утра, старая дача генерала.
Степашкин и Иванов молча переглянулись.