– Йокогаму вам увидеть не придется, – возразил Ник Картер, – я намерен доставить вас в Токио.
По знаку капитана в каюту вошли четверо матросов и надели на барона наручники, а затем увели его в помещение для арестантов. После составления протокола и подписания его всеми присутствующими капитан вышел на мостик, а Ник Картер со своими помощниками – на палубу.
Там они застали Тен-Итси.
Молодого японца трудно было узнать, настолько он изменился после смерти Талики. Глаза его глубоко ввалились, взор потускнел.
– Бедняга, – обратился к нему Ник Картер, – не печалься так сильно. Никто из нас не застрахован от таких ударов, как смерть любимого человека.
– Меня удручает не только кончина Талики! – воскликнул Тен-Итси. – Мне досадно, что этот негодяй Мутушими может свободно разгуливать среди пассажиров, а я вынужден бездействовать!
– Не беспокойся об этом, друг мой, – попытался успокоить его сыщик. – Мутушими уже закован в кандалы и сидит взаперти. Нам остается только доставить его в Токио. Правда, это будет сопряжено с большими трудностями.
– Позвольте мне позаботиться об устранении этих трудностей, – радостно ответил Тен-Итси, – как только я надену костюм, подобающий моему статусу, я отправлюсь к наместнику и разъясню ему, в чем состоит дело. После этого нам уже нечего будет беспокоиться о бароне. Одновременно с этим я пошлю моему отцу зашифрованную телеграмму и извещу его о событиях последних дней.
– Это было бы весьма кстати, – заметил Ник Картер. – А что ты думаешь делать с телом Талики?
– В Йокогаме я прикажу его забальзамировать, а в Токио приму все необходимые меры, для того чтобы Талика была похоронена с подобающими почестями.
– А вы, друзья мои, – обратился сыщик к Дику и Патси, – вообще не сходите с парохода. Поезжайте прямо домой. Я прибуду с одним из ближайших пароходов.
Дик хотел было что-то возразить, но Ник Картер не уступал.
Он посылал их домой, потому что на пароходе им не грозила опасность, тогда как в Токио Мутушими еще мог подстроить какую-нибудь неприятность.
Спустя два часа пароход уже швартовался у пристани Йокогамы.
* * *
Почти никто из находившихся на корабле японцев не обратил внимания на исчезновение Мутушими, поскольку все были заняты подготовкой к высадке.
Тен-Итси, у которого в потайном кармане, к счастью, оказалась крупная сумма денег, поехал в город сменить одежду. Ник Картер отправился на почту и послал своей двоюродной сестре Иде зашифрованную телеграмму, в которой он, помимо всего прочего, просил никому не говорить о том, что он и его помощники живы и надеются через некоторое время быть в Нью-Йорке.
Вернувшись на пароход, он застал там американского генерального консула, который тотчас узнал сыщика.
Тем временем его помощники посменно дежурили у дверей карцера, в котором сидел Мутушими.
Ник Картер стоял на верхней палубе и оживленно беседовал с консулом и капитаном. Вдруг на пристани появилось несколько экипажей.
– Черт возьми! Важные гости, – изумился капитан.
Из карет вышли несколько японских сановников в богатых нарядах, и одновременно с этим полиция плотным кольцом оцепила пристань.
Вслед за тем подкатила еще одна карета. Из нее вышел молодой японец в черном костюме и цилиндре и направился к пароходу.
– Кто это может быть? – недоумевал генеральный консул. – Я вижу, тут наместник, военный губернатор и глава полиции города, а этого молодого человека, к которому все они относятся с таким почтением, я не знаю.
Ник Картер улыбнулся; он вспомнил, что еще два часа назад Тен-Итси был облачен в рваный костюм японского раба, приобретенный им на пароходе у одного из пассажиров третьего класса с единственной целью – переодеться в сухое.
Капитан и консул спустились к трапу, чтобы поприветствовать наместника, и были чрезвычайно удивлены, когда тот представил им принца императорского дома. Ник Картер не вышел к Тен-Итси: он знал, что тот сам устроит все наилучшим образом.
После необходимых формальностей закованный в кандалы барон Мутушими был отведен к полицейской карете, которая увезла его, сопровождаемая конвоем.
Затем на сушу перенесли тело Талики и уложили его в роскошный гроб.
После этого принц Тен-Итси встретился с Ником Картером, Диком и Патси в кают-компании. Воцарилось неловкое молчание. Между принцем правящей династии и его прежними товарищами будто встала невидимая стена.
Вдруг Патси не вытерпел и спросил:
– Тен-Итси, к тебе еще можно обращаться на ты?
Все разразились громким хохотом.
– Разумеется, Патси, – сердечно воскликнул принц, пожимая своему товарищу руку.
– А что ты намерен делать теперь? – спросил его Ник Картер.
– Ближайшим поездом я отправлюсь в Токио. Туда же будет перевезен и Мутушими. Будьте спокойны, начальник! О побеге не может быть и речи. Когда я прибуду в Токио, я лично расскажу своему отцу обо всем, что с нами произошло, и буду ходатайствовать об аудиенции для вас. Само собой разумеется, вы поселитесь во дворце. Суд над Мутушими не заставит себя долго ждать.
Ник Картер задумался. Поначалу он предполагал, что увезет барона Мутушими в Соединенные Штаты, чтобы, согласно своему обещанию, передать его в руки президента. Но при сложившихся обстоятельствах и ввиду того, что Мутушими покушался на жизнь японского принца, суд над ним должен был состояться в Японии.
– Хорошо, Тен-Итси, – проговорил сыщик, – я поеду тем же поездом, что и ты, и пока остановлюсь в гостинице "Хризантемы".
Тен-Итси взглянул на часы.
– Меня ждут, – сказал он, – сожалею, но мне пора идти.
Очевидно, ему было очень трудно расставаться со своими товарищами, с которыми он делил и горе и радости. Подавив волнение, он протянул Дику и Патси руки и сказал:
– Прощайте, друзья мои, будьте счастливы! Желаю, чтобы вас никогда не постиг такой удар, как меня…
– Неужели, – спросил Патси с хитрой улыбкой, – тебе не хочется вернуться с нами в Нью-Йорк?
– Очень хочется, – ответил принц, – но я не имею возможности сделать это. Однако, если мне когда-нибудь придется уехать из Японии, то первым делом я отправлюсь к вам в Нью-Йорк.
– Отлично! – воскликнул Ник Картер. – Я полагаю, нет необходимости уверять тебя в том, что ты всегда будешь для нас желанным гостем.
Принц Тен-Итси вышел, а сыщик со своими помощниками молча смотрели ему вслед.
– Жаль, очень жаль, – наконец проговорил Ник Картер, – он очень помогал нам в нашем деле… К тому же я сомневаюсь, что он будет хорошо себя чувствовать при дворе.
– Вряд ли он надолго останется в Токио, – заметил Дик.
– Я тоже так думаю, – подхватил Патси. – Уверен, что скоро он приедет к нам, в Нью-Йорк.
Когда принц со своей свитой удалился, капитан подошел к Нику Картеру.
– Все закончилось скорее, чем я предполагал, – сказал он. – Я очень рад, что этого негодяя наконец увезли. Однако и связи же у вас, мистер Картер! За каких-нибудь пару часов вы поставили на ноги почти всю Йокогаму и даже принца правящей династии!
Ник Картер только улыбнулся. Он представил себе, как удивился бы капитан, узнав, что принц и тот молодой японец, с которым сыщик явился на пароход, – одно и то же лицо.
После того как Ник и его помощники приобрели новую одежду и купили все, что могло понадобиться им в дороге, они отпраздновали поимку Мутушими хорошим обедом в одном из лучших ресторанов города.
Затем сыщик проводил своих подчиненных на пароход и стал с ними прощаться.
Дик еще раз попытался уговорить начальника взять его и Патси с собой в Токио.
– Мне ваша помощь не нужна, – заверил их Ник Картер. – Я еду только удостовериться, что Мутушими будет осужден на смертную казнь. Со следующим пароходом я надеюсь уже выехать в Америку.
Он распрощался со своими помощниками и отправился на вокзал.
Дик и Патси стояли на палубе и смотрели ему вслед.
– Что бы ни говорил начальник, – заявил Патси, обращаясь к другу, – мне почему-то кажется, что это еще не конец. Не доверяю я этому Мутушими, он живуч, как кошка!
* * *
Когда великий сыщик прибыл в столицу Японии, сам микадо, японский император, во время аудиенции сказал ему:
– Весьма прискорбно, что барон Мутушими поддался своей фанатичной ненависти, мистер Картер, и столь жестоко обходился с вами, вашими помощниками и сенатором Марком Галланом. Но будьте уверены, вы получите полное удовлетворение.
На аудиенции присутствовал только Тен-Итси.
– Пройдет еще несколько дней, прежде чем верховный суд вынесет приговор барону, – продолжал микадо, – и на это время я прошу вас стать моим гостем и поселиться во дворце.
– Я высоко ценю это предложение, ваше величество, – ответил Ник Картер, низко поклонившись, – и с радостью принимаю его.
Аудиенция закончилась, и придворные сановники проводили Ника Картера в отведенные ему апартаменты, состоявшие из трех комнат, окна которых выходили в парк, окружавший императорский дворец.
* * *
Ник Картер провел несколько дней в обществе принца Тен-Итси, который старался уделить своему учителю как можно больше внимания, чтобы хоть таким образом вознаградить его за пережитые страдания.
Живя во дворце, известный сыщик познакомился со старым генералом Лакатира и его зятем Томом Гарнеттом. Родители последнего давно проживали в Токио, и сам он родился в Японии.
Ник Картер довольно близко сошелся с Лакатира и Гарнеттом и часто играл с генералом в шахматы.
По японскому обычаю надзор за комнатами гостя входил в обязанности одной из гейш. Звали эту гейшу Ота Окума, она была очень красива и умна.
По-видимому, Ник Картер ей понравился. Американский гость быстро подметил, что произвел глубокое впечатление на красавицу-гейшу, но сам не питал к ней совершенно никаких чувств.
* * *
Спустя несколько дней суд вынес приговор мятежному барону Мутушими. Как и следовало ожидать, он был осужден на смертную казнь.
По японскому закону приговоренный мог выбирать между казнью от руки палача и харакири. В последнем случае его имущество не подвергалось конфискации, а переходило к родственникам.
Мутушими избрал харакири.
Прежде чем его отвели в храм, где он должен был принести себя в жертву перед алтарем, Ник Картер в присутствии Тен-Итси имел с ним в тюрьме продолжительную беседу.
Барон осыпал своего заклятого врага насмешками и отказался сообщить, где находится сенатор Марк Галлан. Вняв увещеваниям принца, он в конце концов признался, что сенатор был убит стражниками при попытке к бегству.
– Сейчас вы одержали победу, – заключил Мутушими, – но вы, Ник Картер, не избежите злого рока! Я из гроба буду преследовать вас своей ненавистью! Хоть я и умру, но сотни моих приверженцев останутся живы, и они сочтут долгом чести отомстить вам за меня! А теперь уходите! Я не хочу, чтобы последние минуты моей жизни были осквернены присутствием белокожего дьявола!
Ник Картер по приказу микадо был допущен к церемонии в храме.
После бесконечных песнопений жрецов Будды председатель императорского суда еще раз прочитал приговор, после чего с осужденного сняли кандалы. После этого ему вручили ритуальный кинжал, осыпанный драгоценными камнями.
Мутушими медленно поднялся к алтарю. Сняв кимоно, он вспорол себе живот и рухнул у подножия алтаря.
Поскольку тем самым барон искупил свою вину, то его похоронили со всеми подобающими почестями. Труп Мутушими был помещен в роскошный гроб и отправлен в одно из его поместий.
* * *
Ник Картер вместе с Тен-Итси в глубоком раздумье вернулись во дворец. Барон Мутушими умер, но все же его постигла кара не за те преступления, которые он совершил во время своего пребывания в Америке.
Великому сыщику больше нечего было делать в Стране восходящего солнца, и он решил вернуться на родину следующим пароходом.
Месть Мутушими
Наконец настал день отъезда Ника Картера из Японии.
Микадо дал американцу прощальную аудиенцию и передал ему собственноручно написанное послание президенту Соединенных Штатов.
– Помните, мистер Картер, – сказал микадо на прощание, – что в Японии у вас много друзей, к которым я причисляю также себя и моего сына Тен-Итси.
Он протянул руку Нику Картеру, но сыщик как-то нерешительно принял ее.
– Вы желаете еще что-то сказать, мистер Картер? – поинтересовался микадо, заметив его замешательство.
– Я хотел попросить у вашего величества разрешения лично поблагодарить гейшу Ота Окума за услуги, которые она оказала мне во время моего пребывания во дворце.
Микадо кивнул и ударил в золотой гонг. Тотчас же вошел слуга. Микадо приказал ему привести гейшу. В ожидании ее появления император спросил:
– Известно ли вам, мистер Картер, что вы отбываете на одном пароходе с некоторыми вашими знакомыми?
– Нет, ваше величество, я этого не знал. Кто именно едет со мной?
– Вчера я дал генералу Лакатира и его зятю отпуск и разрешение отправиться в Америку.
– Это весьма приятное для меня известие, поскольку я успел подружиться с этими господами за время моего пребывания во дворце, – ответил Ник Картер.
В эту минуту вернулся слуга, но без гейши.
– Ну, в чем дело? – спросил его микадо.
– Гейши Ота Окума нигде нет, – доложил тот.
– Странно! Опрошена ли стража? Быть может, она ушла из дворца?
– Из дворца она не уходила, ваше величество, поскольку стража у ворот ее не видела. Разве только тайком перелезла через ограду парка.
– Благодарю вас, – кивнул микадо и отпустил слугу, а затем с улыбкой сказал сыщику:
– Надо полагать, у гейши имелись серьезные основания поступить таким образом. Возможно, она ушла во избежание необходимости прощаться с вами.
– Как так? – изумился сыщик.
– До моего сведения довели, что она питает к вам весьма нежные чувства. Поэтому, вероятно, она и решила избежать прощального свидания. Иначе я не могу объяснить ее исчезновение. Если она появится после вашего отъезда, то я прикажу передать ей, что вы хотели с ней проститься. Это, пожалуй, обрадует ее больше, чем если бы вы сказали ей несколько банальных фраз на прощание.
На этом аудиенция окончилась.
Тен-Итси лично проводил своего бывшего учителя до пристани, где уже стоял пароход "Ангел", готовый к отплытию. Ник Картер сердечно простился со своим бывшим помощником и сказал ему:
– Не забывай, друг мой, что мой дом для тебя всегда открыт. Если тебе будет неуютно в Японии или при дворе твоего отца, то приезжай ко мне. Мне хорошо известно, что при дворе приходится бороться с интригами и что может настать время, когда тебе захочется вернуться к нам.
– Я этого никогда не забуду, учитель, – отозвался Тен-Итси и снова пожал Картеру руку.
Затем он еще раз попросил его передать привет Дику, Патси и Иде и ушел.
Сыщик долго смотрел ему вслед.
– Славный малый, – пробормотал он растроганно, – жаль с ним расставаться. Кажется мне, что мы с ним скоро увидимся. Не выдержит он жизни при дворе.
Когда Ник Картер взошел на палубу, первым его поприветствовал на борту Том Гарнетт, зять генерала Лакатира.
– Это великолепно, Картер! – радостно воскликнул он. – Вчера я еще ни о чем не догадывался, а сегодня получил отпуск и решил совершить путешествие в Америку и Англию. Мой тесть тоже едет с нами.
Он хотел еще что-то сказать, но вдруг умолк.
Какой-то молодой японец, по-видимому, из команды парохода, проходя мимо, сунул в руку Нику Картеру маленький бумажный сверток. Прежде чем тот сообразил, в чем дело, японец скрылся в толпе пассажиров.
В руке у сыщика очутилась бумажная лента, исписанная японскими иероглифами. Развернув ее, он прочитал следующее:
"Многоуважаемый мистер Картер! Берегитесь! В пути вам угрожает большая опасность, так же как и на вашей родине, если только вы доберетесь до нее живым. Несмотря на то что барон Мутушими уже находится в царстве теней, его ненависть и месть настигнут вас. Как, где и когда это произойдет, писавший эти строки не знает; не знает он также, кто именно из едущих вместе с вами в Сан-Франциско людей относится к вам враждебно. Но верьте: на пароходе находится несколько человек, поставивших себе цель убить вас. Будьте настороже, иначе падете жертвой ваших врагов. Месть Мутушими переживет его самого! У него были сотни приверженцев, которые теперь винят в его смерти вас. Ночью не выходите один на палубу. Не ешьте ничего такого, чего бы не ели другие на ваших глазах. Не принимайте подарков. Никогда ни к кому не поворачивайтесь спиной. На пароходе есть два человека, которым вы можете безусловно доверять: генерал Лакатира и его зять Том Гарнетт. Покажите им это письмо, они вам подтвердят, что необходимо соблюдать осторожность. Они же объяснят вам, что значит клятва самурая, обещавшего своему повелителю исполнить известное деяние. И пусть вас не смущает то, что это письмо анонимно: писавший его имеет веские причины не называть своего имени".
Отважный американец прочитал письмо дважды. Сначала он был склонен не придавать значения предостережениям, но потом передумал.
– Скажите, Гарнетт, – обратился он к зятю генерала, все время молча наблюдавшему за ним, – вы хорошо рассмотрели того молодого человека, который сунул мне эту бумажку?
– К сожалению, я не обратил на него внимания.
– Жаль! А я надеялся, что вы, поднимаясь на пароход, уже видели его и сможете сказать, кто он такой… Я хотел кое о чем его расспросить. Мне очень важно знать, кто поручил ему передать мне это письмо.
– А что в письме? – поинтересовался Гарнетт.
– Прочитайте сами. А потом скажите мне свое мнение.
Пока Гарнетт читал, Ник Картер внимательно следил за выражением его лица и заметил, что тот сначала вздрогнул, потом нахмурился и в конце концов улыбнулся.
Но сыщик не отвлекал приятеля во время чтения и лишь тогда, когда Гарнетт вернул ему письмо, спросил:
– Ну, что вы об этом думаете?
– Неизвестный автор письма высказался вполне определенно, – уклончиво ответил тот.
– Конечно, но ведь трудно предположить, что целая шайка злоумышленников проникла на пароход только для того, чтобы меня укокошить.
Гарнетт ничего не ответил.
– Когда вы читали письмо, – продолжал Ник Картер, – я следил за выражением вашего лица и сделал заключение, что вам известен автор письма. Не знаю, можно ли по японским иероглифам разобрать почерк, но тем не менее у каждого человека своя манера письма…