Неожиданно на кухню пришел Генкин. У него был слегка пришибленный и виноватый вид, но в то же время, будто скрывая это, Арнольд в нервном возбуждении потирал руки и явно не знал, куда себя деть и чем заняться.
– Чай? – казалось, он еще больше оживился. – Налей и мне чашечку. Давление что ли меняется, или перепил кофе с коньяком.
– Ты устал, – Ирина, что случалось крайне редко, слегка погладила его по плечу. – Иди, приляг. Я принесу тебе сама.
– Да, пожалуй, – согласился Генкин и поплелся в кабинет.
– Где тебе постелить? – вслед ему крикнула Ирина.
– На диване…
Это означало, что Арнольд намеревался спать в кабинете. Она быстро метнулась к аптечке, нашла снотворное и щедро всыпала несколько таблеток в чашку. Тщательно растолкла их ложечкой и положила сахар. Чай получился немного мутноватым, но в кабинете всегда по вечерам горит только настольная лампа, и Генкин не должен ничего заметить.
Сначала она отнесла в кабинет постель и застелила диван. Потом унесла поднос с остатками пиршества сообщников и лишь после этого принесла чай. Арнольд был уже в халате. Присев на край дивана, он с удовольствием сделал первый глоток, но слегка поморщился:
– По-моему, чуть горчит?
– Ну, это тебе не коньяк, – отрезала Ирина, с замиранием сердца ожидая, станет он пить, или извечная подозрительность Генкина все пересилит и он откажется? Что делать тогда?
– Иди, – вяло махнул рукой Арнольд. – Я поставлю чашку на стол, утром заберешь.
Ей пришлось уйти. В своей комнате она бросилась на кровать и невидящим взглядом уставилась в потолок. Потом резко вскочила и, достав прибор, включила его в сеть. В кабинете было тихо. На секунду ей стало страшно: вдруг Генкин от такой дозы снотворного отдаст концы? Тогда она – убийца, отравительница?
Спрятав прибор, Ирина на цыпочках прокралась к дверям кабинета и прислушалась. Тихо. Тогда она легонько нажала на ручку двери и заглянула в щель. Чашка стояла на стуле у дивана, а сам Генкин спал сидя, неудобно запрокинув голову, открыв рот и тонко присвистывая носом.
Так, что делать в первую очередь? Наверное, в любом случае стоит вымыть чашку и плеснуть в нее чистой заварки. Она так и сделала – в темпе отмыла чашку кипятком, чтобы не осталось и следов снотворного, плеснула в нее немного заварки и вернулась в кабинет. Сняв с Арнольда тапочки, она забросила его ноги на диван и положила на бок. В другой ситуации она ни за что не стала бы так заботиться о нем. В другой ситуации, но не сейчас!
Куда он мог спрятать то, что оставил ему Арвид? Положил в стол? Где ключ?
Она быстро обшарила все карманы пиджака Генкина, но там ключа не оказалось. Посмотрела, не торчит ли он в замочной скважине какой-нибудь дверцы стола. Тоже нет. Тогда пришлось лезть в карман халата, но и там. ключа не было. Наконец она нашла прицепленную к шлевке брюк цепочку со связкой ключей. Слава богу!
Торопливо подобрав нужный, Ирина выдвинула ящик стола и увидела два темных предмета. Один – величиной со спичечный коробок, только более плоский, а второй напоминал пенал из вороненого металла. Она осторожно взяла в руки сначала коробок. Он оказался довольно легким, зато пенал был значительно тяжелее. Что это такое? Мины? Наверное, нужно немедленно предупредить Петра?!
Прижав к груди опасные находки, она вернулась в свою комнату и уже взялась за телефонную трубку, как вдруг подумала: как она будет все объяснять по телефону? Описывать, как выглядит каждый предмет, и пересказывать содержание подслушанного разговора между Арвидом и Генкиным? Нет, это не подходит.
Быстро переодевшись в спортивный костюм, она накинула теплую кофту и завернула оставленные Арвидом предметы в плотную бумагу. На всякий случай еще раз заглянула в кабинет. Генкин спал.
Надев шубу, Ирина выскочила из квартиры, заперла ее за собой, по гулкой лестнице спустилась во двор и села в машину. Она поедет в Петру, все покажет и объяснит ему сама…
Войдя в прихожую, Ирина обессиленно прислонилась спиной к закрывшейся двери и облегченно перевела дух:
– Слава богу! Ты дома и все в порядке.
– Что случилось? – встревожился Петр. – Давай свой сверток, я помогу тебе раздеться.
– Нет! – она мягко отстранила его, осторожно положила сверток на тумбочку подзеркальника, сама сняла шубу и стянула сапоги.
Меркулов подал ей тапочки и еще раз встревоженно спросил:
– Что случилось? Ты можешь объяснить? Твой полуночный визит без предупреждения, загадочный сверток? Что все это значит?
– Тебя хотят убить! – она порывисто обняла его, спрятав на широкой груди Петра мокрое от слез лицо.
– Господи, да что ты такое говоришь? – он попытался заглянуть ей в глаза, но она не отрывалась от него, всеми силами прижимаясь все плотнее, словно хотела слиться с ним навсегда и больше никогда не разлучаться. Плечи ее вздрогнули от едва сдерживаемых рыданий.
– В чем дело?! – Меркулов силой оторвал ее от себя и посмотрел в бледное лицо Ирины.
– Петя, – всхлипнула она. – Я сегодня подслушивала. Генкин и Арвид хотят тебя убить!
"Ну, из Генкина киллер, как из дерьма пистолет, – раздраженно подумал Меркулов. – Но Арвид – это уже очень серьезно. Даже слишком серьезно!"
– Пойдем на кухню, – он обнял ее, увлекая за собой. – Я согрею чаю или сварю кофе, ты выпьешь, успокоишься и расскажешь мне все по порядку. Ладно?
– Погоди, – она взяла сверток. – Тебе нужно посмотреть на это!
– А что это? – преодолев ее слабое сопротивление, он осторожно взял из рук Ирины странный сверток. – Отдай, ведь все равно это придется мне посмотреть. Не так ли?
– Я думаю, это мина, – всхлипнула она.
"С Арвида еще не такое станется, – ощутив в руке приличный вес свертка, подумал Петр. – Может быть, она чего-то не поняла, но, может быть, сама судьба послала ее сегодня ко мне!"
Стараясь ее успокоить, он провел Ирину на кухню, усадил на стул, хлопотливо начал собирать на стол, одновременно поставив на плиту чайник, приговаривая, между делом, что лучше по-русскому обычаю попить чайку, как говорится, разогнать тоску; а ночью все-таки еще лучше поспать хоть немного, но если выпьешь кофе, то потом и глаз не сомкнешь.
– Я и так их не сомкну, – глухо откликнулась она и устало попросила: – Петя, да погляди ты на эту штуку. Может, ее надо поскорее выбросить куда подальше? Вдруг в ней часы тикают?!
– Часы – это прошлый век, – усмехнулся он, поставив перед ней чашку чая. – Сейчас я возьму кое-какие инструменты и поглядим, что ты притащила в приличный дом.
– Перестань шутить, – почти простонала она. – Все слишком серьезно.
Он быстро сходил за инструментами и развернул сверток.
– Осторожнее! – слабо вскрикнула она, но Петр не обратил на ее возглас никакого внимания. Вряд ли Арвид вручит Арнольду взрывной механизм, который может сработать от любого толчка или сотрясения.
Увидев продолговатый пенал из матового металла и маленькую черную коробочку, Меркулов сразу стал серьезным. Да, Ирина не ошиблась – это радиомаячок в маленькой коробочке, показывающий наблюдателю на приборе, где в данный момент и на каком удалении находится объект, а пенал – очень сильная, судя по тяжести, радиоуправляемая мина на магнитной присоске.
– Не волнуйся, сейчас не взорвется, – успокоил он Ирину.
– Да?
– Нужен специальный кодовый радиосигнал, чтобы привести эту штуку в действие, – он взял в руки пенал и внимательно осмотрел его со всех сторон: нет ли в нем скрытых сюрпризов? Похоже, Арвид не стал утруждать себя или своих минеров подобными сложностями, никак не предполагая, что взрывное устройство попадает в руки того, кто должен стать его жертвой. Мало того, он, наверное, просто поостерегся применять подобные хитрости, поскольку вознамерился сделать все руками Генкина, совершенно ничего не смыслящего в таких вещах. Арнольда он поднимать на воздух не собирался.
– Расскажи все по порядку, что ты слышала, – отложив мину, попросил Меркулов. – Особенно постарайся не упустить никаких деталей. Знаешь, как говорят: Бог в мелочах!
Глядя в одну точку, она начала тусклым голосом рассказывать, как приехал Арвид, откуда она узнала его имя, как он выглядел и о чем долго беседовал в кабинете с Арнольдом Григорьевичем. Не забыла упомянуть и о том, что гостя очень заинтересовало, что птичка теперь у Петра и он купил ей новую клетку.
– Потом он дал Генкину эти штуки, – она кивнула на лежавшую на столе мину. – Маленькую велел прилепить под багажник или все равно куда, а большую непременно спереди, слева, под сиденье водителя. Сказал, что прилипнет, если даже на днище автомобиля будет слой грязи в ладонь толщиной. Я дала Арнольду снотворного и помчалась к тебе.
Помолчав, она серьезно посмотрела Петру в глаза:
– Скажи, почему они хотят тебя убить? Кто ты такой на самом деле?
– Я могу тебе ответить пока лишь одно: я не бандит, – мягко улыбнулся он. – Понимаешь, они ищут одну вещь, которая якобы осталась после смерти Ояра, и подозревают, что я могу ее найти раньше их.
– Она действительно существует? И что это такое?
– Ну, что это, тебе лучше не знать, а существует она или нет, я пока и сам не вполне уверен.
– Господи! – она прижала пальцы к вискам. – Где и в какое время мы живем? Гадюшник какой-то! Убивать человека из-за мифической вещи, которой, возможно, вообще не существует?
– Искали же Эльдорадо – сказочно богатую золотом страну, – усмехнулся Меркулов. – И, не задумываясь, убивали за обладание картами этой, до сей поры не найденной, страны. Не найденной потому, что ее просто нет, она плод воспаленного воображения кладоискателей!
– Тогда Арвиду и Генкину место в сумасшедшем доме, – грустно улыбнулась Ирина.
– Да нет, дом умалишенных – для них слишком мягкое наказание.
– Хорошо, что ты намерен теперь предпринять?
– Вскрыть мину, – просто ответил Петр. – Иди на всякий случай в дальнюю комнату и посиди там. Дом старый, стены здесь толстые.
– Нет, я остаюсь! – решительно заявила она.
– Как хочешь, – вздохнул Петр, поняв, что спорить с ней бесполезно. Это он знал давно и слишком хорошо.
Тщательно осмотрев мину со всех сторон еще раз, он нашел скрытые защелки, удерживавшие крышку. Попробовал поддеть их отверткой, но они поддавались туго. Ирина следила за его действиями расширенными от ужаса глазами, каждую секунду ожидая страшного взрыва.
– Не бойся, ничего не произойдет, – бросив на нее быстрый взгляд, успокоил Меркулов. – Вот, смотри!
Укрепив на краю стола миниатюрные тиски, он зажал в них пенал и при помощи отвертки и молотка открыл защелки.
Сняв крышку, он показал Ирине внутренность мины – сложное переплетение разноцветных проводков, какие-то радиодетали, прикрытые колпачком из прозрачной пластмассы, и похожий на кусок серого хозяйственного мыла брусок, завернутый не то в промасленную бумагу, не то в лоскут специальной ткани.
– Все очень просто, – пользуясь отверткой как указкой, тоном экскурсовода начал объяснять Петр. – Под пластмассовым колпачком притаилось то, что должно принять кодированный радиосигнал к взрыву, вот тут взрыватель-детонатор, а это, – он показал на похожий на мыло брусок, – сильная взрывчатка. А маленькая коробочка – просто радиомаяк, чтобы знать, где находится машина, и примерно определить расстояние до нее. Сейчас, погоди!
Он принес паяльник, включил его и стал ждать, пока он нагреется.
– Что ты задумал? – встревожилась Ирина.
– Обезвредить ее, – ответил Меркулов и, легко дотронувшись жалом паяльника до одного из проводков, отпаял его и отогнул, – Все, у кобры больше нет яда! Сколько бы ни поступал сигнал, она не взорвется. Довольно примитивная штука, должен тебя уверить!
– Ха! – она нервно рассмеялась, но в ее смехе уже сквозило явное облегчение: смерть прошла стороной, не задев их своим черным крылом. – Ничего себе. Все равно закинь ее куда-нибудь в Москва-реку.
– А Генкин проснется и не обнаружит оставленных Арвидом даров, – напомнил он. – Об этом ты забыла?
– Честно говоря, да, – ответила она упавшим голосом.
– А мы ему их вернем! – озорно подмигнул Петр. Он вынул внутренность мины из пенала, принес из ванной кусок мыла и плотно наполнил им пенал, для тяжести воткнув в него несколько увесистых болтов, которые взял из коробки с инструментами. Закрыл крышку и, положив пенал на ладонь, прикинул его вес.
– Почти как было. Ну, может, на десяток грамм легче или тяжелее, но этого Арнольд не заметит. Отвези домой и положи на место, а я буду каждый день проверять машину.
– Маяк! – напомнила Ирина, показав на маленькую коробочку.
– Это тоже положи на место, он безобиден. Пусть они ни о чем не подозревают.
– А что ты сделаешь с миной?
– Подумаю, – убирая инструменты, ответил Петр. – Может быть, ей найдется иное применение.
Он завернул пенал и маяк и отдал сверток Ирине. Обнял ее и крепко поцеловал в губы:
– Ты спасла мне жизнь!
– Потому что я люблю тебя, – она прижалась к нему, и он почувствовал, как под тканью спортивного костюма волнующе напряглась ее грудь. Не отрываясь от ее губ, она нашел застежку молнии и потянул ее вниз. И вот его ладонь уже ощутила ее шелковистую кожу. Расстегнув молнию до конца, он начал целовать ее шею, плечи, и голова слегка кружилась, словно вновь они взлетали на качелях, на старых, добрых качелях их молодости, которые стояли около Новодевичьего монастыря.
– Я не могу без тебя, – прошептала она и потянула его в сумрак коридора, а оттуда в спальню. И он не мог и не хотел противиться ей, не в силах отказаться от того блаженства, которое их ожидало там…
Домой Ирина вернулась, когда уже совсем рассвело. Спрятав сверток под шубой, она осторожно открыла дверь своим ключом и, стоя на пороге, прислушалась.
В квартире царила тишина. Мерно тикали часы в гостиной, где-то надоедливо прикапывала вода из крана, но ни постороннего шороха, ни скрипа. Быстро скинув шубу и сапоги, она надела тапочки и, с замиранием сердца останавливаясь на каждом шагу, направилась к кабинету. Приоткрыла дверь. Генкин лежал на боку, в той же позе, в какой она оставила его, уезжая к Меркулову. По-детски положив ладони под щеку, он мерно похрапывал и слегка улыбался во сне.
Неслышно ступая, Ирина взяла ключ, открыла ящик стола и положила на место металлический пенал уже разряженной мины и маленькую коробочку радиомаяка: пусть, проснувшись, Арнольд обнаружит страшные дары Арвида на том же месте, где их оставил. Вернув на место ключи, она пошла к себе. Часы в гостиной мелодично прозвонили семь раз. Как хорошо, что им с Генкиным сегодня заступать на смену в казино вечером. Иногда их график не совпадал, но он всегда старался сделать так, чтобы она как можно реже оставалась в его квартире одна.
Переодевшись, Ирина легла в постель и лишь успела закрыть глаза, как ей вновь почудились большие, ласковые руки Петра, обнимавшие ее, нежно ласкавшие тело. Его теплые губы и весь он, принадлежавший ей. Но незаметно усталость взяла свое, и она уснула, завернувшись в легкое пуховое одеяло…
Очнувшись, Арнольд ощутил тупую боль в затылке. Во рту пересохло, и он, с трудом поднявшись, потянулся к стоявшей на столе чашке – кажется, Ирина приносила ему вечером чай? Но чашка оказалась пуста, только на дне прилипли засохшие чаинки. Значит, он выпил его? Который же сейчас час?
Поглядев на часы он удивился – уже девять? Но на кухне не слышно никаких звуков. Где Ирина, неужели уже отправилась по магазинам? Он доплелся до ее комнаты, поминутно останавливаясь и сдавленно зевая. Ирина спала.
Вернувшись к себе и вспомнив вчерашний визит Арвида, оставившего ему кое-что, Арнольд открыл ящик стола. "Подарки" лежали на месте. Вздохнув, он запер стол, убрал ключи и снова завалился на диван – вставать совершенно не хотелось. Через минуту он вновь крепко спал…
Проводив Ирину, Петр принял холодный душ, докрасна растерся жестким полотенцем и, вернувшись в комнату, начал рыться в платяном шкафу. Вскоре его усилия увенчались успехом, и он вытащил несколько странную для человека, занимавшегося переводами, вещь – это был легкий бронежилет, который можно было носить под рубашкой. Обнаружив его в вещах Юри, он на всякий случай решил оставить жилет себе, надеясь, что о нем никто не вспомнит. Так и случилось. А вот теперь пришло время, когда эта вещичка очень может пригодиться. Как говаривали древние латиняне: Praemonitus, Praemonitas – предупрежден, значит, вооружен!
Подгоняя на себя жилет, Меркулов недовольно поморщился: пришлось закрепить липучки, удерживавшие находившие друг на друга полы, за самый краешек. Так еще терпимо, но все равно нужно привыкнуть, чтобы не сковывало движений и не бросалось в глаза. Ладно, с этого дня он без жилета ни шагу – с такими, как Арвид, шутки плохи. Если зазеваешься, то найдут способ отправить тебя на тот свет, вдогонку к старому приятелю. А этого Петру не хотелось.
Генкин, вне сомнения, – верный человек Арвида, а как и когда он им стал, не имеет значения. Важно, что Арвид, обладая развитой интуицией разведчика, ухватился за связь между птицей, ее именем и клеткой. Но пока это только догадки, не более того. Однако если его догадки превратятся в подозрения, а затем перерастут в уверенность, он придет за дискетой. В этом случае наследство Юри в виде итальянского бронежилета может очень понадобиться, а может – и нет! Арвид внешне способен решить все достаточно мирно, по потом неизбежно последует команда Арнольду прилепить к днищу машины Меркулова металлический пенал магнитной мины…
Убрав жилет, Петр завалился на кровать. Прочь все размышления и воспоминания. Сейчас ему нужно хорошенько отдохнуть!..
Случайная встреча со Снегиревым не улучшила Кларикову настроения, но зато он решил: нет худа без добра, и то, что Сан Саныч отвалил из казино пораньше, тоже ему на руку. Пак уехал давно по своим делам, а теперь ускакал и этот. Оставалось дождаться конца работы заведения и начинать действовать, выполняя приказания Молибоги.
Сегодня "Бон Шанс" работал по укороченной программе, всего до двух ночи, а не крутил рулетки до утра. По здравому размышлению, Серега решил не связываться со спиртным и всыпал полученное от Алексея Петровича снотворное в кофе – когда под утро начинает наваливаться усталость и одолевать дрема, кто откажется выпить чашечку бодрящего напитка? Многие охранники приносили с собой на держурства термосы с кофе, и это ни у кого не вызывало подозрений.
К двум ночи казино начало затихать. Публика разъехалась, крупье и служащие игорных залов, ресторанов и гостиничных номеров, – как любил Пак называть апартаменты для любовных свиданий, – лениво перекидываясь редкими фразами, переодевались в служебных помещениях и сговаривались, кто кого сегодня подбросит до дома. Еще полчаса – и казино опустело. Осталась только дежурная смена из четырех охранников.
Согласно инструкции они совершили обход всех помещений, включили сигнализацию и системы контроля и собрались в дежурке у пульта. До следующего обхода оставалось полчаса, и Серега предложил перекинуться в дурачка и выпить кофе.
– Один приятель привез, – доставая термос, похвастался он. – Настоящий, бразильский.
Он боялся, что кто-нибудь откажется – и тогда все дело насмарку, но даже не слишком жаловавший кофе Садиков тоже не устоял перед искушением попробовать "настоящего".