Да ну его, в конце концов! И без поучений латыша понятно, что за Меркуловым стоит смотреть в оба глаза – для человека, подрабатывавшего переводами и давно оставившего службу в разведке, он слишком виртуозно владеет современной техникой. Правда, он объясняет это тем, что старался не отрываться от жизни и всегда интересовался новинками, знакомясь с ними по зарубежным журналам. Но все же…
Закурив очередную сигарету, Александр Александрович сел за стол, намереваясь сам перезвонить Давиду, но тот опередил его:
– В ожиданье конь убогий? – пошутил Агамов.
– Заждался уже, – признался Снегирев.
– Все нормально, – успокоил Давид. – Подъезжай сейчас на Миусскую, я буду тебя там ждать. Надеюсь, мою машину ты еще не забыл?
"Ну не может, не может он без колкостей, – подумал Снегирев, – не простил еще, что я прослушивал его разговоры. Ничего, как говорится, все перемелется, мука будет…"
– Разве я могу ее забыть? – в тон Давиду ответил он. – Лечу!
Закрыв сейф, Сан Саныч погасил свет, запер кабинет и, на ходу надевая пальто, сбежал вниз по лестнице. У выхода дежурил Серега Клариков.
Встречи с ним постоянно напоминали Снегиреву о покойном Борисе Владимировиче и не доставляли особого удовольствия: кому приятно видеть бывшего телохранителя покойного шефа? Конечно, сам Малахов тоже не был ангелом и, в общем-то, по большому счету, даже приличным человеком его и то нельзя назвать – приличные люди не становятся "ворами в законе" и не держат общаки, пуская собранные с бандитов деньги в прибыльный игорный бизнес. Тем не менее встречи с Клариковым были Снегиреву неприятны, хотя он старательно скрывал это.
– Дежуришь? – взявшись за ручку двери, благодушно спросил он у Сереги.
– Да, сегодня моя смена, – вежливо ответил тот. – Уезжаете, Александр Александрович? Всего доброго.
– До свидания, – кивнул Снегирев.
На улице он рысцой, поеживаясь от ледяного ветра, пробежал к своей машине, сел за руль, и не став ждать, когда хорошенько прогреется мотор, помчался на Миусскую…
Белый маленький "мерседес" Агамова стоял около дома, в котором располагалась фирма китайцев – почти на том же самом месте, где ему прилепили на заднее стекло вибродатчик. Припарковываясь рядом, Сан Саныч подумал, что его родственничек по линии жены вечно мудрит и перестраховывается. Не может забыть, как играть в шпионов? Позвонил бы сразу сам или каким-то иным образом дал знать о себе – и не пришлось бы гоняться за ним по городу, подслушивая, о чем он там толкует с Чумой и Молибогой.
Увидев подъехавшего Снегирева, Давид вышел из машины:
– Нас ждут. Я долго не мог до тебя дозвониться.
– Арвид привязался, – входя вместе с Агамовым в подъезд, объяснил Сан Саныч. – Все гудел и хрипел.
– Чего ему надо?
– Боится, как бы его не объехали на кривой кобыле, – усмехнулся Снегирев, – а на самом деле мостится загрести жар чужими руками.
– Да, на это наш старичок всегда был горазд, – они вошли в лифт, и Давид нажал кнопку третьего этажа. – Но нюх у него еще отменный, поэтому огульно отметать все его подозрения неразумно.
На площадке у лифта стояла охрана – молчаливые крепкие китайцы в одинаковых темных костюмах. Из-за их спин неслышно выступил секретарь хозяина и с поклоном пригласил гостей следовать за собой.
Встречая входящих в кабинет гостей, Кай Фэн вышел из-за стола с протянутой для приветственного рукопожатия рукой. На его лице сияла радушная улыбка.
– Я рад нашей встрече, господа, – пожимая руки сначала Снегиреву, затем Агамову, сказал он и жестом пригласил их к сервированному для небольшого приема столику в углу. – Присаживайтесь. Давайте выпьем по рюмке за нашу встречу, которая, как мне хотелось бы, должна перейти в долгое и плодотворное сотрудничество.
Он сам разлил по рюмкам греческий коньяк и, подняв свою рюмку на уровень глаз, произнес тост:
– Старинная китайская мудрость гласит: надо поспешно делать то, что не так важно, чтобы не спеша делать то, что важно! Поэтому я так торопился увидеться с уважаемым господином Снегиревым, чтобы успеть сделать менее важное дело, перед тем как вместе начать делать более важные дела!
Сан Саныч ответил легким поклоном и пригубил рюмку: незачем пить до дна, это все символика – стол с закусками, коньяк, тосты со скрытым смыслом. Его явно позвали сюда не для того, чтобы вместе распить бутылочку.
– Именно поэтому мы здесь, – заметил Давид.
– Ситуация имеет свойство неуловимо изменяться, – улыбался Кай Фэн, – и всегда лучше держаться за руку сильного, чем разделять поражение со слабым.
"Это надо понимать как прямое предложение перейти целиком и полностью на его сторону", – подумал Снегирев.
– Сейчас все на грани открытой войны, – сказал он. – Честно говоря, мне ее не хотелось бы вести ни с кем, даже с группировкой Вячеслава Михайловича. Но и пускать их в свой бизнес тоже нет резона: Молотов-Чума не тот партнер, который нам нужен после потери Бориса Владимировича.
Агамов кивнул в знак согласия и посмотрел на хозяина. Китаец улыбнулся:
– Так считает и ваш партнер господин Пак? Или у него другое мнение?
– Пак во многом перенял взгляды Малахова.
– И трансформировал их в собственной интерпретации, – добавил Давид. – Мне представляется, что он человек одного круга с Вячеславом, хотя моложе его и умнее, гибче, но не настолько, чтобы понять замыслы нашего уважаемого хозяина.
– Вы с этим согласны? – Кай Фэн повернулся к Снегиреву.
– Большей частью.
– Позволю себе привести еще одну старинную мудрость, – усмехнулся китаец. – Говорят, что друга трудно приобрести даже в течение года, а обидеть его можно в один час. Мы не станем обижать нашего нового друга Александра Александровича, нелицеприятно отзываясь о его партнере и принуждая его делать то же самое. Лучше, основываясь на беспристрастном анализе, поговорим о перспективах, которые могут открыться при нашем тесном, но конфиденциальном сотрудничестве.
"Начинается подход к вербовке, – по профессиональной привычке отметил внимательно фиксировавший каждое слово Кай Фэна настороженный Снегирев. – Если китаец – действительно представитель давно проникших сюда "Триад", стоит его послушать. Но, видимо, после беседы придется принимать какое-то решение? Впрочем, зачем лицемерить: решение ты уже принял, как принял его Давид, иначе мы не сидели бы здесь поздним вечером за одним столом. Агамов прав: сразу чувствуется, что Кай Фэн – это не Пак и не Чума. Но что он предложит, какова, так сказать, цена, за которую он намеревается меня купить? В наше время стопроцентная гарантия сохранения жизни в передрягах уже много значит, но он, наверняка, предложит значительно больше!"
– Я готов к такому разговору, – вполне искренне ответил Снегирев.
– Я рад, – столь же искренне заверил Кай Фэн. – Надеюсь, мы найдем общий язык и сумеем правильно понять друг друга?
– Не сомневаюсь, – заметил Давид, доливая в рюмки коньяк. – Люди одного круга всегда смогут понять друг друга и найти общий язык…
Арвид разговаривал со Снегиревым из своего офиса. Положив трубку, он обозвал Александра Александровича близоруким мальчишкой и вытянул из лежавшей на столе пачки очередную сигарету. Прикурив, закашлялся и, расстегнув закамуфлированный под кожаную куртку бронежилет, начал массировать ладонью левую сторону груди, где еще остались синевато-багровые кровоподтеки.
Если бы не жилет, лежать бы ему сейчас в могиле. Вернее, прах Арвида повезли бы в фаянсовой урне в Ригу, как прах пытавшегося всех обхитрить Ояра Юри. Но стальная пластина приняла на себя удар первой пули и спасла жизнь Арвида. Удар был настолько силен, что латыша развернуло, и он потерял сознание от болевого шока и, уже падая, почти не почувствовал последующих двух ударов – надо признать, стрелок, покушавшийся на его жизнь, отлично владел оружием и всадил пули почти в одну точку. Ему помешало то, что Арвида развернуло от первого удара, и вторая пуля пришлась уже ближе к ключице, а третья вообще прошла вскользь. Таких противников стоило уважать. Попади все пули туда, куда целил снайпер, даже бронежилет не спас бы Арвида. Нет, стальная пластина не дала бы свинцу достичь сердца, но оно могло остановиться от силы трех последовательных ударов пуль, выпущенных на таком коротком расстоянии из девятимиллиметрового пистолета.
Несколько дней он провалялся в постели, да и сейчас еще временами сгибался от боли в груди. Но этого мало: неизвестный киллер убил одного из охранников, уложил его точным выстрелом в голову, когда телохранители бросились проверять поставленный на капитальный ремонт дом, из которого стреляли по их шефу. Вбил три штуки в грудь Арвида, убрал его охранника и растворился, как призрак, перемахнув через забор стройплощадки в соседнем переулке. Успели только заметить, что он одет во все темное. Ищи теперь – кто собирался отправить тебя на тот свет? Да что ищи: искать бесполезно, нужно хорошенько думать! Значит, ты либо кому-то сильно мешаешь, либо слишком близко подобрался к таинственной дискете.
А взять случай в квартире покойного Ояра? Кто мог там подкарауливать его? Меркулов? Но у него нет ключей, да и зачем бы ему убивать Арвида? А в том, что его хотели именно убить, латыш не сомневался – болела не только грудь, но и чуть не переломанная нога. И просто счастливое стечение обстоятельств, что неизвестный нападавший лишь оглушил его, ударив по затылку, а не проломил череп. Два покушения почти подряд – это кое-что! И одно из них в квартире Юри, а другое на пороге офиса собственной фирмы. Нет, надо думать, надо хорошенько думать!
Почему Снегирев увиливает от совместных действий и не хочет делиться никакой информацией? А она у него есть, это Арвид кожей чувствовал, что есть! Ругай не ругай Сан Саныча, но он крепкий профессионал и вполне мог перевербовать Меркулова, заставив его работать только на себя. Разве такое невозможно, когда он видит его каждый день и чуть ли не держит в кулаке?
Сам Меркулов тоже оказался мутным человеком – постоянно отделывается туманными обещаниями и, похоже, ведет двойную игру, если не тройную! Нельзя сбрасывать со счетов и хитрозадого толстячка Молибогу с его жестоким хозяином, то и дело ныряющим за помощью к проклятому китайцу.
Все они думают, что старый Арвид выжил из ума и ни на что больше не способен? Пусть думают, иногда полезно выглядеть дурачком в чужих глазах. Но ни в коем случае не являться таковым в действительности!
Сняв трубку телефона, Арвид, с трудом попадая толстым пальцем в кнопки набора, вызвал номер Генкина. Тот был уже дома.
– Ты еще не ложишься спать? – не поздоровавшись, прохрипел латыш.
– Пока нет, а что?
"Ох уж эта местечковая привычка отвечать вопросом на вопрос, – слегка поморщился Арвид. – Суть остается сутью, даже если нацепишь галстук-бабочку и станешь менеджером в процветающем казино".
– Что? – передразнил он. – Это я должен спросить у тебя, что нового, а ты, как всегда, ответишь, что ничего. Жди, скоро заеду, надо кое о чем потолковать…
– Собери чего-нибудь выпить и закусить в кабинете, – попросил Генкин, неожиданно заглянув в комнату Ирины, где она смотрела телевизор. – Сделай бутерброды, кофе, поставь бутылочку или лучше две – коньячку. И большие рюмки.
– У нас будут гости? – выключив телевизор, поинтересовалась она. – Не поздно ли?
– Гости будут у меня, – отрезал Арнольд. – Деловой визит, а для деловых визитов никогда не поздно.
Довольный получившимся каламбуром, он побежал переодеваться, а Ирина отправилась на кухню: варить кофе и готовить бутерброды. Кого это несет на ночь глядя к Генкину? Надо постараться первой оказаться в прихожей, когда раздастся звонок в дверь, и поглядеть, кому это не поздно наносить деловые визиты.
Все приготовив, она отнесла поднос в кабинет и устроилась в гостиной, не зажигая света. Ее расчет оказался точным – когда раздался звонок в дверь, она была в прихожей первой.
Гостем оказался пожилой человек в надвинутой на глаза шляпе и распахнутом долгополом ратиновом пальто, из-под которого выглядывала наглухо застегнутая кожаная куртка. В руке он держал массивную трость.
– Арнольд дома? – не поздоровавшись, прохрипел он прокуренным голосом.
– Я здесь, – прискакал в прихожую запыхавшийся Генкин. И бросил Ирине: – Иди к себе, если что понадобится, я позову.
Закрывая дверь, она обратила внимание, что на лестничной площадке этажом выше стоял какой-то парень.
Арнольд помог гостю снять пальто, принял шляпу, повесил все на вешалку и повел визитера в кабинет. Ирина отправилась к себе и снова включила телевизор, но загадочный гость не давал ей покоя. Порывшись в шкафу, она нашла подаренный Петром прибор и вставила его вилку в розетку электропитания. Подкрутила колесики настройки и, словно рядом, услышала хриплый голос незнакомого гостя и заискивающий тенорок Арнольда, радушно угощавшего позднего визитера. Кажется, она уже видела этого полного старика с хриплым голосом в обществе Генкина, но как-то не придала этому значения. Однажды, в порыве откровенности, Арнольд даже назвал его имя, но оно совершенно вылетело у нее из памяти.
– Угощайся, Арвид, – лебезил Генкин. – Выпей коньячку, сегодня на улице опять похолодало. Ничего не поделаешь, зима на носу. Так или еще?
– Наливай полную, – прохрипел гость…
"Ну точно, Арвид", – вспомнила Ирина. – Как я могла забыть?"
Некоторое время в наушниках раздавались только скрип кресла под тучным телом Арвида, легкие вздохи Арнольда и звяканье приборов и посуды.
– Как там наш паренек? – Арвид чиркнул зажигалкой.
– Фу, зачем ты куришь такую гадость? – брезгливо фыркнул Генкин. – Тут, наверное, одна затяжка убьет не то что лошадь, а целый табун.
– Кому что нравится, – невозмутимо ответил гость и закашлялся.
– Вот видишь, – укорил его Арнольд.
– Заткнись, – просипел Арвид. – Налей еще!
Отдышавшись, он долго сморкался, потом повторил вопрос:
– Так как там наш паренек?
– Старается. Кореец и Сан Саныч его пригревают и куда-то таскают за собой. Наверное, по своим бандитским делам…
"Они говорят о Меркулове", – поняла Ирина и вся обратилась в слух, боясь пропустить хоть словечко…
– Он что-нибудь нашел?
– Случайно я слышал, что обнаружил что-то из оставленного в казино Ояром.
– И тут же доложил хозяевам? – усмехнулся Арвид.
– Да, чему они были очень довольны.
– Еще бы! Но мне сдается, что паренек отдал им не все.
– Не знаю, не знаю, – быстро ответил Арнольд. – Меня к таким делам и близко не подпускают.
– Правильно делают, – хрипло заржал Арвид и, оборвав смех, сказал: – Не обижайся. Там нет ничего хорошего, поверь!
– Я думаю, – согласился Генкин.
– Вот-вот, поэтому держись от них подальше, – авторитетно посоветовал гость…
Некоторое время они говорили о каких-то совершенно не знакомых Ирине людях, и она уже подумывала отключиться, но решила выдержать до конца: все равно, по ее мнению, подслушивать Арнольда, когда он об этом совершенно не подозревает, куда интереснее, чем тупо смотреть телевизор…
Выпив еще коньяку, гость перешел к кофе, похвалив его аромат и крепость:
– Как раз, как я люблю, и надо класть поменьше сахара, чтобы чувствовалась естественная горчинка… Как поживает твоя птичка, которую презентовал Юри? Питюкает еще?
– Я ее наконец-то сбагрил, – довольным голосом сообщил Генкин. – Надоела.
– Кому? – заинтересовался гость. – Ты, кажется, говорил, что Меркулову?
– Да, он с радостью схватил клетку и даже в тот же день помчался покупать новую. Наверное, старая его не устраивала.
– О! – только и сказал Арвид и попросил Арнольда рассказать о передаче птицы во всех подробностях. – Начни, как говорили латиняне, аб ово – от яйца: когда он увидел у вас птицу, что сказал, просил ее подарить или это была ваша инициатива, как зашла речь о настоящем имени чижа, и так далее.
Генкин начал рассказывать, но как-то вяло – чувствовалось, он не придает этому серьезного значения и только из вежливости уступает просьбам гостя. Однако рассказал он все подробно и довольно точно, за исключением некоторых мелких деталей, как отметила подслушивавшая разговор Ирина.
Некоторое время после тирады Арнольда гость молчал, потом выпил еще коньяку и с сожалением заметил:
– Он не откровенен!
– Ты имеешь в виду Меркулова? – уточнил Генкин.
– Ну не чижа же, – хрипло рассмеялся Арвид. Однако его шуточка нисколько не рассмешила хозяина. Он грустно констатировал:
– Такие люди вообще редко бывают откровенны. Мне он представляется двуличным, и я не удивлюсь, если внутри окажется еще третья сущность, не из самых приятных.
– Ну, у тебя женская интуиция, – хмыкнул гость. – Скажи, он каждый день бывает в казино?
– Почти. Вернее, практически каждый.
– Где ставит машину? Ты знаешь ее?
– Да, конечно. А ставит он ее, как все работники заведения, на служебной стоянке.
– Прекрасно, – просипел Арвид, и стало слышно, как заскрипела кожа его куртки. – Возможно, скоро наступит момент, когда с ним придется кончать.
– Что это? – заинтересованно спросил Арнольд, и Ирина, плотно прижавшая наушники к голове, поняла, что гость показывает ему нечто.
– Простой способ решить множество проблем, – усмехнулся Арвид.
– С помощью этих штук?
– Ну да, только потребуется твоя помощь.
– Не знаю, смогу ли я?..
– Сможешь! – жестко сказал Арвид. – Вот, смотри сюда, здесь нет ничего сложного, любой дурак разберется. Эту штуку прилепишь снизу под багажником или где тебе вздумается, лишь бы не бросалась в глаза. А вот эту – на днище спереди, лучше всего под сиденьем водителя. Перепутать их трудно.
– И… когда ты это хочешь?
– Не трясись, не завтра. Убери подальше, а накануне я тебе позвоню. Тогда возьмешь с собой на работу эти игрушки и…
– А если не прилипнут?
– Они на магнитах, прилипнут, даже если на днище автомобиля будет слой грязи в ладонь толщиной. Все, я, пожалуй, поеду. Да, спрячь эти штуки!
Стало слышно, как Арнольд щелкнул ключом ящика стола. Потом он тяжело вздохнул.
– Отчего ты стал ходить с палкой? Нога?
– Со мной тут кое-кто хотел свести счеты, – небрежно ответил Арвид. – Поэтому теперь приходится таскать за собой охрану. Один малый ждет на лестнице и, наверное, уже задубел от холода. Все, я позвоню. Кстати, эта твоя приживалка, она?..
– Она не лезет в мои дела и никогда не заглядывает в мои вещи.
– Смотри, зато она спит с Меркуловым, – хохотнул Арвид…
Потом их голоса переместились в другую комнату, и Ирина поняла, что Арнольд провожает гостя. Спрятав прибор, она заметалась по комнате, не зная, что придумать, что предпринять – ведь Петру явно грозила смертельная опасность. Это стало ясно даже ей, женщине, далекой от всех тайных и закулисных дел Генкина и рыхлого Арвида. Господи, как бы хоть одним глазком взглянуть, что этот сипатый негодяй оставил Арнольду?
Услышав, как хлопнула входная дверь, она потихоньку вышла на кухню и стала готовить чай – хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но нельзя потерять ясность мыслей, пока она ничего не придумала толкового.