Я кратко рассказала. У него вытянулось лицо, и какое-то время он не мог вымолвить ни слова. Несмотря на жару, мне вдруг стало холодно, мир вокруг изменился, даже Эйнштейн напрягся и начал нервно вилять хвостом.
- Ты это всерьез… я имею в виду, что Арми умерла?.. Что ее убили?.. - наконец произнес Антти. Он говорил тихо и медленно, будто каждое слово ему давалось с трудом. - Ты уверена?
- Не я одна ее видела. Там собрались половина полицейских округа.
- Киммо знает?
- Наверное, полицейские ему рассказали. Они спросили меня, кто ее ближайшие родственники, я назвала его имя.
- Пойду к Киммо. - Антти на удивление быстро вскочил на ноги.
- Нет, не ходи. Пусть ему расскажет полиция. И никому не звони - ни Хянниненам, ни…
- Почему?
- Потому что совершено убийство. И убил ее кто-то из знакомых. Тот, кого она угощала соком.
- Черт побери! Черт! Я не вынесу этого еще раз! Прошлым летом убили моего друга, а вот теперь родственницу! Да провалитесь вы все со своими убийствами! - Антти бросился в дом, и через открытое окно я увидела, что он побежал вниз по ступенькам в подвальное помещение, где у него был оборудован кабинет. Мы давно договорились, что я могу туда заходить только в крайнем случае. Антти уходил в кабинет, когда хотел побыть один в тишине и покое, не боясь, что кто-то может его там потревожить.
Я была потрясена. Дьявол! Кто из нас больше нуждался в утешении? Я обнаружила труп. Да, я не могла сильно горевать по Арми, потому что почти не знала ее, но обнаружение трупа - сильное потрясение даже для полицейских, у которых это часть обычной работы. А Антти ведет себя так, будто это я убила Арми. Разозлившись, я даже забыла про плохое самочувствие и пошла на задний двор колоть дрова для успокоения душевных терзаний.
Через некоторое время я немного пришла в себя. Мне захотелось есть и пить, но для начала я отправилась в душ смыть с себя пот. Да, я понимала Антти. Прошлой весной убили его лучшего друга, и убийцей оказалась их общая знакомая. Это было тяжелое время, кошмар которого до сих пор витал над нами обоими. Хотя надо признать, что для меня тот случай все же относился к полицейской рутине, а вот мир Антти случившееся основательно перевернуло. Тогда мы с ним и подружились, несчастье сблизило…
Я сделала себе пару бутербродов с колбасой, открыла бутылку пива. Все-таки Антти глупо себя ведет. Ведь не моя же, в конце концов, вина, что Арми убили!
Если только… Если только последняя фраза, которую она крикнула мне вслед, значила больше, чем просто любопытство о моих с Антти отношениях и вопросы о том, когда будет свадьба. Может, ей нужно было не просто по-женски поболтать, а проконсультироваться с юристом и бывшим полицейским? И тот, кто не хотел, чтобы наш разговор состоялся, успел первым. Тот, кто тоже был на празднике у Хянниненов и слышал, что Арми ждет меня к двум.
Я попыталась вспомнить, кто мог слышать слова Арми, как вдруг зазвонил телефон.
- Привет, это Киммо, - раздался в трубке испуганный голос.
- Киммо, мне так жаль! Может, ты приедешь к нам? Или ты хочешь поговорить с Антти?
- Нет, мне надо поговорить с тобой. Меня задержали по подозрению в убийстве Арми. Будешь моим адвокатом?
- Тебя задержали? Это ты ее убил?
- Нет! - В голосе Киммо прорывались рыдания. - Но я… Мария, приходи сюда, я тебе все расскажу.
- А ты где?
- В полицейском участке Эспоо.
- Поблизости есть кто-нибудь из полицейских? Передай ему на секунду трубку. Я выезжаю, буду у тебя через полчаса. Держись. И пока ничего ни с кем не обсуждай.
Констебль, которому Киммо передал трубку, был немногословен: Киммо задержан по подозрению в убийстве Арми Мяенпяя, доказательств у полиции более чем достаточно.
- Комиссар Стрем на месте?
- Нет, он осматривает жилище подозреваемого.
Мне не хотелось звонить Перцу. Гораздо важнее было успокоить Киммо. "Задержан за убийство Арми, доказательств более чем достаточно…" Конечно, в таких подозрениях была определенная логика. Обычно убийца всегда находится в ближайшем окружении жертвы. Будучи в жестоком похмелье, они поссорились, и он ее убил? И все же я просто не могла представить Киммо в роли жестокого душегуба.
Я постучала в дверь каморки Антти. Он лежал на диване, уставившись в потолок, и ничего не сказал, увидев меня.
- Извини за вторжение. Звонил Киммо. Он задержан, ему требуется адвокат. Я отправляюсь в полицейский участок.
- Киммо? Я с тобой.
- Тебе не позволят его увидеть. Оставайся здесь. Я считаю, что, раз они задержали Киммо, ты вправе позвонить Хянниненам.
- Задержали Киммо! Это так глупо! Они что, полные идиоты? - вспылил Антти.
- Ты можешь вызвать такси? Я пока переоденусь.
Я оделась, причесалась и даже быстро накрасилась. Через пять минут спринтерских действий на меня из зеркала смотрела молодая энергичная, готовая к активным действиям женщина. Страдающая от похмелья девушка с больной головой исчезла, на ее месте появился собранный, внимательный юрист. Со мной и раньше случалось такое преображение: стоило мне подкрасить брови в агрессивно-коричневый цвет, как я превращалась в строгую деловую женщину. Такси уже ждало меня во дворе, и через четверть часа после звонка Киммо я уже входила в полицейский участок.
Одновременно со мной на пороге появился Пертти Стрем. Я объяснила ему, в каком качестве теперь выступаю, и он посмотрел на меня как на врага.
- Как только увидишь Хяннинена и услышишь, что он делал, когда мы к нему приехали, ты сама признаешь, что он виноват, - злобно произнес Перец. - Он утверждает, что, когда ушел от Мяенпяя в пятнадцать минут первого, она сидела и красила ногти. Но мы-то знаем, что в это время она наверняка уже была мертва. Неужели этот чертов педераст считает нас полными идиотами?
Меня удивили его слова. Странно, почему он так крепко выражался в адрес Киммо? И только когда Перец проводил меня в комнату для допросов и я увидела Киммо, до меня начало доходить, что он имел в виду.
Я сначала даже не поняла, что надето на Киммо. После яркого солнечного дня глаза с трудом привыкли к полумраку помещения. Киммо стоял посреди комнаты как блестящая черная тень, и его золотистые волосы нимбом светились вокруг головы.
Затем я поняла, что на нем черный резиновый комбинезон, похожий на водолазный костюм, только тоньше. Мне показалось, что Киммо очень холодно, поскольку лицо у него посинело.
- Какого черта ты это на себя напялил? - изумленно спросила я у него и тут же набросилась на Перца: - Вы так торопились его задержать, что даже не дали возможности парню переодеться. Отправь кого-нибудь из своих людей к нему домой за нормальной одеждой. Иначе я составлю жалобу о негуманном отношении к задержанному. Киммо, дома есть сейчас кто-нибудь?
- Мама с Матти и Микко уехала в Хельсинки, а отец в Эквадоре.
- Перец, дай мне телефон.
Антти ответил почти сразу. Я попросила его заехать к Хянниненам за одеждой для Киммо. Закончив разговор, я заметила, что Перец смотрит на меня почти с ненавистью.
- Похоже, ты действительно переметнулась в другой лагерь, - тихо сказал он, закуривая сигарету.
- Что значит - переметнулась в другой лагерь? Насколько я помню, нас с тобой одинаково учили тому, как надо обращаться с задержанными. Отправь кого-нибудь из полицейских в дом Хянниненов за одеждой и прекрати курить. Здесь слишком маленькое помещение.
- Подалась в правозащитники? - Перец затушил окурок в опасной близости от моей левой ноги. - Когда мы пришли потолковать с дружком этой Арми, то нашли его в этом резиновом костюме в окружении порножурналов садистской направленности. Я могу предоставить тебе доказательства! Этот ужасный костюм просто усеян отпечатками пальцев убитой девушки. Видишь, у него слева вырван клок? Этот клок мы нашли во дворе погибшей. Похоже, их сексуальные игры зашли слишком далеко!
- Арми была изнасилована?
- Нет, парень не успел. Но он здорово возбудился и отправился домой заканчивать дело самостоятельно!
Перец раздраженно захлопнул дверь перед изумленным лицом дежурного полицейского. Я размышляла о том, что вряд ли мое поведение облегчило долю Киммо, но Перец меня просто бесил. Я знала, что он быстро сделал хорошую карьеру в полиции, и, похоже, у него началась звездная болезнь. Я вспомнила, как мой приятель и сокурсник Тапса Хельминен однажды чуть не сломал ему локоть, пытаясь преодолеть его мужской шовинизм. А я пару раз обошла его на теоретических экзаменах, так что в итоге Перцу пришлось довольствоваться славой лучшего стрелка курса.
- Киммо! Мне так жаль! И из-за Арми, и из-за всего, что с тобой произошло.
Дежурный не вмешался, когда я, утешая, обняла Киммо, хотя это было явным нарушением правил. Ну да ничего, мне не впервой нарушать правила. Резина под рукой была мягкой и теплой, рука легко скользнула вдоль его тела.
- Ты можешь мне рассказать, что же все-таки произошло? Когда ты в последний раз видел Арми? - Я села перед Киммо и вытащила из портфеля блокнот.
- Я видел ее этим утром. Ночь провел у нее. У меня с похмелья жутко болела голова, я проснулся где-то около девяти. Арми еще спала. Я натянул на себя этот костюм и пошел поваляться на солнышке у нее на заднем дворе. Наверное, я снова задремал… Арми вышла около половины одиннадцатого и стала меня будить. Мы немного повозились, тогда, наверное, я и порвал костюм. Потом мы пошли пить кофе, а затем я отправился домой. Арми сказала, что хочет поговорить с тобой наедине, а до этого ей надо было кому-то позвонить.
- Она рассказала тебе, о чем собиралась со мной разговаривать? И кому собиралась звонить?
- Нет. Она вообще была немного скрытной.
- Вы ссорились? Из-за чего?
- Да нет, мы особо не ссорились. Просто ей не нравился этот мой костюм. Мы договорились с ней, что при ней я не буду его надевать. А я еще попросил ее потрогать меня… - Киммо говорил тихо, нос у него покраснел, из глаз полились слезы. Я достала носовой платок и протянула ему. - Если бы я только знал тогда, что в последний раз вижу ее живой… Ты уверена… Она и вправду умерла? - Ты видела, что она мертва?
- Да, она умерла. Но когда ты от нее ушел, она была еще жива, да? О чем вы говорили?
- Будущей осенью, после того как я окончу дипломную работу, мы собирались пожениться. Я уже и с рабочим местом определился. Мы поговорили немного об этом, о том, как… Нет, я не могу… - Он снова разразился слезами. В этот момент распахнулась дверь и на пороге показался Перец с сумкой в руках.
- Переодевайся, Хяннинен. А эта резиновая шкура останется у нас.
Я поднялась, чтобы выйти, пока Киммо будет переодеваться. Вообще-то я однажды была в общей сауне с Киммо и компанией, но мне хотелось продемонстрировать Перцу образец поведения с задержанным.
В коридоре стоял Антти. Лицо у него было расстроенное.
- А ты что здесь делаешь? - Мой вопрос прозвучал резко и недружелюбно.
- Да хотелось бы понять, с чего это вдруг меня отправили за одеждой. К тому же когда мать Киммо - Аннамари - вернулась домой и увидела целый взвод полицейских, она страшно испугалась. Что я должен ей сказать? А Ристо и Марите? В конце концов, это Киммо убил Арми или нет?
- Не думаю, что он. Но ведь кто-то это сделал. Понятно, что не ты и не я, но это сделал кто-то из компании наших общих знакомых.
- Почему ты так думаешь?
- Давай поговорим позже. Иди домой, от тебя здесь все равно никакой пользы, а к Киммо тебя не пустят. Я передам ему от тебя привет. Я обняла Антти, пытаясь растопить лед, возникший между нами, и вернуть тепло отношений.
- Аннамари отправилась к Марите и Ристо. Наверное, мне тоже надо пойти к ним, хотя я сейчас лучше бы побыл один.
- Я заеду за тобой, когда освобожусь. Поедем домой вместе.
Киммо переоделся и заметно успокоился. Перец брезгливо взял резиновый комбинезон двумя пальцами, словно одежду прокаженного, и унес куда-то с глаз долой. Я задумалась: неужели они брали отпечатки пальцев Арми, не снимая костюм с Киммо?
- Антти передает тебе свои соболезнования. Ты в состоянии продолжать?
Киммо медленно кивнул.
- О чем вы беседовали с Арми утром?
- О нашей сексуальной жизни… Знаешь, мне всегда было прикольно одеваться таким образом и заниматься сексом то так, то сяк… Но Арми этого не любила. Мы с ней когда-то договорились, что сам я могу развлекаться как угодно, но ее это не касается. А в этот раз я надел резиновый костюм и попросил ее заняться со мной любовью, и она разозлилась. Сказала, что я нарушаю наш договор. Мы начали говорить о том, как будем жить, когда поженимся, но так ни до чего и не договорились. И я с ней согласился, что мне лучше уйти. Было четверть первого…
Я взглянула на дежурного, он заинтересованно слушал наш разговор. Даже если по долгу службы он и обязан молчать, я была абсолютно уверена, что вскоре о сексуальных наклонностях Киммо будет знать половина нашего городка. Странный парень. Все, что он рассказывал, лишь усиливало подозрения в его адрес. Я надеялась, что у нас будет возможность побеседовать без лишних ушей, поскольку мне придется задавать дополнительные вопросы о его пристрастиях.
- Вы поссорились, я правильно понимаю?
- Нет. Мы столько раз разговаривали на эту тему, что давно уже перестали ссориться.
- А потом ты пошел домой?
- Да. Мама с близнецами отправилась в город, я остался один дома, а затем…
- Ты снова переоделся в резиновый костюм и достал порножурналы?.. - Я и сама покраснела.
- Да… И я ничего не слышал… Полицейские, наверное, звонили в дверь, а может, мама, уходя, оставила дверь открытой… Но они вдруг ворвались ко мне в комнату и…
- И сразу тебя задержали?
- В общем, да… Они даже не объяснили, почему так резко ворвались в дом. А потом сразу кинулись перелистывать мои журналы и рыться в шкафах. И кто-то из них сказал, что Арми убита. Затем меня забрали. Я до сих пор плохо понимаю, что произошло. Потом меня спросили, нужен ли мне адвокат, и я вспомнил про тебя.
- Как же хорошо они сработали! Послушай, Киммо, насколько я знаю, они не могут держать тебя здесь больше двух дней - во всяком случае, пока идет предварительное следствие. Пока у них нет серьезных доказательств. Я понимаю, что для тебя это как кошмарный сон - Арми убита и тебя обвиняют в убийстве, которого ты не совершал. Уверена, ты скоро выйдешь отсюда.
Я сама понимала, как глупо звучат мои утешения. Больше ничего не будет по-прежнему. Арми умерла, свадьба не состоится, все самые интимные подробности жизни Киммо теперь станут обсуждаться широкой публикой. И я ничего не могла поделать с тем, что через пять минут его уведут обратно в камеру.
Перец еще был здесь. Видимо, он хотел продолжить допрос Киммо. Подходя к его столу, я постаралась придать своему лицу самое дружелюбное выражение.
- Хяннинен рассказал мне свою версию случившегося. Можешь ты рассказать свою? И почему вы ворвались к нему в дом?
- По какому праву ты задаешь мне эти вопросы?
- Послушай, Перец. Мы с тобой вполне в состоянии испортить друг другу жизнь. Или как минимум доставить друг другу массу неприятностей. Но ведь на самом деле и ты, и я просто хотим понять истину и поймать настоящего убийцу.
- А ты считаешь, что Хяннинен не убивал?
- Лучше ты расскажи, почему считаешь его убийцей.
- Во-первых, он последний, кто видел жертву. Сейчас допрашивают соседей. И пока еще никто не сказал, что видел Арми живой, после того как Киммо ушел. Хотя он мог и вернуться. И если обнаружится, что соседи видели, как кто-то еще заходил во двор, мы пересмотрим версию.
Я взглянула Перцу в глаза, хотя для этого мне и пришлось смотреть снизу вверх. Он стоял в напряженной позе, приподняв плечи, почти касаясь ими своих оттопыренных ушей. Светло-карие глаза выдержали мой взгляд, но лицо покрылось мелким бисером пота.
- Ты ведь не хуже меня знаешь, что такие убийства чаще всего совершаются близкими людьми. А кто ей самый близкий? Жених. Я ясно выражаюсь?
- Each man kills the thing he loves, - со вздохом произнесла я по-английски.
- Что?
- Да нет, это я так… - Вряд ли Перец был знаком с творчеством Оскара Уайльда. А что у тебя с доказательствами?
- Слушай. Арми была задушена человеком в резиновых перчатках. Когда мы пришли к Хяннинену домой, у него на руках как раз и были резиновые перчатки. Сейчас они в лаборатории. На резиновом костюме следы пальцев убитой. И от него оторван кусок, который мы нашли на месте убийства. У Арми были довольно длинные ногти, и в процессе борьбы с убийцей она, видимо, и вырвала этот кусок.
- А у Хяннинена на теле на месте вырванного клока есть какая-нибудь царапина?
- Кажется, что-то есть.
- Пусть его осмотрит врач.
- Давай дождемся заключения из лаборатории. Если в нем будет написано, что Арми задушена руками в толстых черных резиновых перчатках, то убийство можно считать раскрытым.
- Мне кажется, резина почти не оставляет следов, - пробормотала я неуверенно.
- Да, я еще не рассказал тебе, сколько всего интересного мы нашли в комнате у этого Киммо. Одежда из тонкого латекса, наручники, веревки, плетки. А взгляни на эти журналы! - Перец потряс перед моим носом толстой пачкой журналов на немецком и английском языках. На них красовались полуобнаженные девушки в резиновой или кожаной одежде, в наручниках и без них, связанные и в позе покорного ожидания наказания плетью. Девушки на фотографиях были очень красивы, но я постеснялась рассматривать их в присутствии Перца.
- Да он просто извращенец в духе маркиза де Сада. Помнишь, тот получал удовольствие, когда вешал и душил женщин. Какая гадость, таких уродов просто расстреливать надо. А если бы ты побывала с нами у него в комнате и видела то, что видели мы, ты сейчас была бы о нем совершенно другого мнения.
- А по какому праву вы ворвались к нему в дом?
- Подумай сама. Жених убитой девушки является лучшим кандидатом в убийцы - по этой причине нам непременно хотелось с ним поговорить. Мы стучали и звонили, но к нам никто не вышел. А со второго этажа доносились голоса. И я подумал: а что, если парень совершил убийство, а потом раскаялся и решил свести счеты с жизнью?
- Понятно. И что вы стали делать, когда попали внутрь?
- Этот красавец был одет в резиновый костюм, на голове - капюшон, только нос виден. Он сидел в наручниках перед раскрытыми журналами и ласкал себя…
- Нетрудно проводить задержание, если подозреваемый уже в наручниках. - Но Перец даже не улыбнулся. - Все вещдоки в лаборатории, с Арми работает патологоанатом, так? Ее родителям сообщили?
- Ты считаешь меня полным идиотом, да? Мне пришлось вызвать врача, чтобы успокоить мать Арми. Половина соседей уже разъехались по своим дачам, так что допросы придется перенести на понедельник. Не волнуйся, у нас все процессы запущены и работают без твоего контроля.
- Верю. Ты будешь еще разговаривать с Хянниненом? Помни, ты не имеешь права допрашивать его без моего присутствия.
- Я пойду перекусить, а потом вернусь на место преступления. Приходи туда к восьми, если хочешь.