– Тихо так, на шомполах вместо шампуров, – объяснил Кинолог. – Вдобавок на "Головке" собака не нужна, так как ночью подкрасться незаметно в горах практически невозможно. Это только в кино так бывает: "Вошли без стука, почти без звука", – процитировал он Высоцкого. – На самом деле стоит ступить на камешки – они и посыпались, так что ночью невозможно подлезть каменной осыпью незаметно! – Старший прапорщик продемонстрировал богатый боевой опыт.
– Тогда делаем так, – начал привычно командовать замполит роты. – Ты, Будяк, берешь свои "примусы", а Зверобой прикомандирует к тебе Ерему со снайперской винтовкой. Связь с моим КП установишь проводную, у артиллеристов позаимствуешь два аппарата ТА-57 и катушку с кабелем. Ежели провод перебьют, одностороннюю связь будешь держать через свой приемник.
– Ты, Кинолог, – обратился Александр к Ошейкову, – проведай своих коллег-технарей, что броню варят, определись с ними – сколько их там, какое имеют вооружение и технику. Как только обо всем разузнаешь – приходи ко мне, включим их в схему обороны, определимся: кто и где находится на случай нападения муллы Сайфуля, дабы "соляра" сдуру сама себя во тьме не постреляла.
– Хорошо, сделаю, – согласился Кинолог. – Также считаю необходимым устроить неподвижную огневую точку на подорванной БМП третьего взвода.
– Согласен! – махнул головой Хантер. – Зверобой! – обратился он к сержанту Петрику. – Устрой там огневую точку!
– Есть! – спокойно отреагировал тот.
– Теперь вы, – обратился замполит роты к Лому и Зверобою. – Вижу по вашим глазам – что-то вы хитрите, что-то замыслили, но молчите, как рыба об лед. Ну-ка выкладывайте, что надумали?
– Здесь такое деликатное дело, товарищ старший лейтенант, – хитро начал Логин. – Мы здесь с Навалем немного побазарили, и он нам рассказал кое-что интересное…
– Видел я твое "немного" и "кое-что"! – подколол старлей. – Едва не забил насмерть душка!
– Немного не считается, – вывернулся сержант. – Наваль этот может нам помочь…
– Каким-таким способом? – заинтересовался Петренко.
– Согласно наставления по ведению боевых действий, мы здесь, на СТО, делаем все как положено, чин-чинарем: определяем ночные ориентиры, пристреливаем местность, вдоль речки саперы выставят "растяжки" с РГД, сигнальные мины и т. п. Саперов прикроем стрельбой с "Головки" по кишлаку и, коль возникнет нужда, – из бээмпэшек.
– Грамотно, – похвалил подчиненного старший лейтенант. – Хотя замысел твой, Лом, состоит все же не в этом, верно?
– Верно! – прищурился Лом. – Мы со Зверобоем так мыслим, что ночью "душки" обязательно захотят нас проведать.
– Сто процентов, захотят! – подтвердил Ошейков, с чем присутствующие молча согласились.
– Однако мы предлагаем устроить "духам" "каминхар", то есть засаду, на их же территории! – выдал Логин.
– К черту на рога! – обалдел Хантер от сержантских замыслов. – Именно так у нас на Украине называют подобные "экскурсии"…
– Наваль знает радиочастоты, на которых мулла переговаривается с подчиненными. Знает он и их позывные, и даже голоса! – горячо защищал свой план Лом. – Значит, он нас предупредит – где, когда, как, откуда и в каком количестве "духи" будут подползать, а мы их достойно встретим. К тому же единые на наш взвод два автомата с ПБС – у меня на броне. Есть и "усовские" патроны. Как вам наш план?
– План, в принципе, неплохой. А вдруг племянник муллы врет и выведет на засаду? – высказал сомнение замполит.
– Думаю, что не врет! – твердо возразил заместитель командира взвода. – Это во-первых. А во-вторых, предлагаю его с собой взять, на шнурке тягать, как собачку, и, если что-то вдруг не так пойдет – я ему собственноручно горлянку перережу! – натурально пообещал Лом. – А в-третьих, наш Хоакин Мурьета (он же рядовой Хакимов) – таджик, знает их языки, даже первый курс университета в Душанбе на восточных языках успел закончить, он не даст "языку" соврать.
– А если нарветесь на большую банду? – снова усомнился Хантер. – Накроют басмачи и постреляют, как куропаток!
– Так Наваль с Мурьетой предупредят, ежели услышат о большой банде! Это в-четвертых. – Лом не колебался ни на грамм. – А в-пятых, мы со Зверобоем рассудили и пришли к выводу, что у муллы на эту ночь если и найдется с десяток боевиков для диверсии, то это будет для него очень хорошо, учитывая сегодняшние потери…
– Считаю, что твой план нуждается в усовершенствовании, – посоветовал Хантер. Наваля, конечно же, надо будет взять с собой, переодев предварительно в шуравийскую форму, а вот нашего Хоакина Мурьету – в его тряпки. Если Сайфуль и имеет какую-то договоренность со своим племянником (в чем я очень сомневаюсь), то по нашему Хакимову, который будет в "духовской" одежке, "ихвани" стрелять не будут.
– Не все так просто… – встревожился Ошейков. – А вдруг группа засветится, как тогда отходить к своим?
– По красной ракете свои прикроют, также вызовем огонь артиллерии, порядок взаимодействия определим сразу же по окончании курултая, – похвалился Хантер знанием артиллерийского дела.
Часть вторая
Волчье правило
Волчье правило
– Грамотно! – согласился старший техник. – А вот кого ты, Лом, планируешь привлечь к этой рискованной затее? – обратился он к замку-1.
– Я, Хакимов, Болгарин, Наваль, Татарин и… – Лом назвал заранее отобранные кандидатуры и замялся. – И… вы, товарищ старший лейтенант… – Он повернулся к замполиту роты.
Запала тишина (если можно было ее таковой назвать, ибо на горку взбирались "зеленые" подразделения), подчиненные испытующе взирали на заместителя командира роты по политической части. Хантер в ответ с вызовом всмотрелся в каждого из присутствующих: они ждали от него поступка. Офицерского поступка. Сомнения были недопустимы, поэтому Александр, выдержав паузу, заговорил.
– Вообще-то, я здесь среди вас единственный офицер и должен быть на КП – руководить боем… – Он вновь выдержал паузу. – Поскольку обстановка сложилась таким образом, что мое присутствие обязательно сразу в двух местах, одновременно… Слушай боевой приказ!
Дальше, в очень краткой форме, старший лейтенант Петренко поставил боевую задачу на ночь – где кому находиться, чем заниматься. Командный пункт определил на позиции близ машины Лома (которую бойцы с матом уже дооборудовали по всем правилам). По глазам подчиненных пробежала тень разочарования – дескать, красиво соскочил политработник с темы, побоялся, видно…
И тогда, в конце раздачи указаний, Хантер, дабы ловко вывернуться, избежав возможных обвинений или инсинуаций на вековечную тему "Все замполиты – одинаковые!", объявил:
– Во время ночных засадных действий вместо себя на КП назначаю старшего прапорщика Ошейкова. – Он рассматривал физиономии подчиненных, наблюдая за их реакцией. – В случае его выхода из строя – старшим на СТО остается сержант Петрик, за ним – младший сержант Крапивин. Командование пешей группой в составе шести человек оставляю за собой!
Хантер замолк, переводя дыхание. Все молчали, хотя смотрели на него с одобрением.
– Я все сказал! – старший лейтенант не стал ждать аплодисментов.
Оваций не последовало. Поэтому он обратился к подчиненным.
– Ужинать будем или как? – громко спросил старлей присутствующих.
– А то! – за всех ответил старший техник. – Такое ощущение, что желудок к позвоночнику прилип!
– Я так размышляю, – осторожно начал Лом. – Нужно поужинать. Всем, кроме тех, конечно, кто пойдет в "ночное". Лучше пойти на дело голодным, а утром свое догнать. А вот Наваля нужно обязательно накормить!
– Что за забота такая? – удивился Кинолог.
– Более послушным будет, – как оказалось, старший сержант довольно неплохо разбирался в людях. – Вдобавок он немного ослаб после того, что с ним случилось. Не дай Бог, но в критический момент может и сознание потерять!
– Дело говоришь! – поддержал сержанта Хантер.
– А если и ранят вдруг в брюшную полость, – продолжал гнуть свое упрямый Лом, – то и мать его так!
– Ты, как всегда, верен себе, "гуманист" по кличке "Старший помощник Лом", ха-ха-ха! – засмеялся старший лейтенант.
Все дружно загоготали. Пока Шаман готовил ужин, проворный Ошейков побежал по технарям. Расспросил всех, кого мог, выяснив все детали и тонкости. Как оказалось, кроме трех БМП десантников из серьезного вооружения пригодны к бою были лишь два крупнокалиберных пулемета ДШК и один ПКМБ.
Военнослужащих на СТО насчитали (кроме двадцати одного десантника из "охотничьей команды", Пол-Пота и трех бойцов из бригадной ремроты) аж семьдесят человек, из них десять – офицеры и прапорщики. Вооружены все были автоматами, кое-кто из офицеров имел при себе еще и пистолет.
Недобрым признаком являлось то, что, за исключением одиннадцати артиллеристов и пяти саперов, преобладающая масса специалистов на СТО не имела никакого боевого опыта. В принципе, народу собралось немало – по численности полнокровная рота. Однако разношерстность вооружений, техники и порядка подчиненности позволяла назвать это скопище случайных людей не иначе как цыганским табором. Тем временем команда Будяка потянулись цепочкой на горку, чье озорное название словно приклеилось к языкам десантников.
Вдвоем с Кинологом Хантер обошел СТО (на правах директора). По всем закоулкам стояла подорванная и целая техника, прицепы, кунги, палатки. Встретились с подполковником из армейского рембата, быстро определились: чем, где и каким образом ремонтники будут отбиваться в случае начала ночной кампании; где выставляются парные посты; обговорили пароли на эту ночь. Пол-Пота с его ремонтниками замполит роты нарочито минул стороной, не приблизившись.
Артиллеристы приятно поразили Хантера – сами предложили свою помощь и обустроили совместный с десантниками командно-наблюдательный пункт. На КНП уже была установлена знакомая Петренко еще с училища буссоль с лазерным прибором разведки. Возле приборов и на радио дежурил боец-артиллерист.
Пушкари рассказали, что сейчас руководил ими тоже замполит – старший лейтенант Данила Игорчук… Поговорили, восстановили знакомство – как оказалось, оба заканчивали Свердловское училище, с годичной разницей.
Артиллерийский коллега с готовностью помог Петренко, ибо Саня кое-что подзабыл из того, чему учил в альма-матер. Быстро согласовали порядок взаимодействия с коллегами Игорчука, находившимися на плато Магураль.
Вскоре к заместителю командира четвертой парашютно-десантной роты по политической части тихо приблизился старший сержант Логин и доложил, что, мол, все, кто должен ночью идти на дело, готовы. Наваль обильно накормлен свиной тушенкой (о чем даже не догадывается), а старший лейтенант-медик, прибившийся откуда-то к "соляре", даже квалифицированно обработал ему рану на ноге.
– Будет сотрудничать? – поинтересовался Хантер у Лома.
– Должен! У него нет выбора! – без эмоций заключил тот.
– Чем он сейчас занимается? – спросил офицер, дабы убедиться, что аманат и до сих пор жив-здоров.
– Вместе с Болгарином и Хакимовым уже как полчаса прослушивают эфир, на различных радиочастотах, – доложил сержант.
– Молодец, Лом! – похвалил Хантер подчиненного. – Теперь давай обсудим – как доложить Леснику о нашем плане?
– Ни в коем разе! – резко возразил Логин. – Никаких докладов!
– Почему? – удивился старлей.
– А потому, что рядом Пакистан, – возразил замкомандира первого взвода. – За долгие года этой войны "духи" хорошенько выучили наш военный сленг, многие их предводители учились в Союзе, в том числе – в военных вузах, – аргументировано убеждал он. – Если мы выйдем в эфир и начнем излагать наш план – "духи" мгновенно отреагируют, они тоже не пальцем деланы!
– Какой ловкий у тебя сержант! – с завистью заметил артиллерийский замполит. – Нам бы такого!
– Старший сержант Логин – уникум! – улыбнулся Хантер. – Ибо имеет за плечами неоконченное высшее образование и почти полуторагодовой опыт войны.
– Это уже серьезно! – согласился Игорчук.
– Лом, зови Зверобоя, пусть его бойцы, вместе с армейскими саперами, собираются на минирование вражеских пляжей. – Хантер махнул рукой в направлении кишлака. – СТО прикроет их огнем, коль возникнет нужда, как в песне поется. Будяка я сам предупрежу, по телефону.
– Есть! – ответил замок-1 и ушел. Возвратился он радостный, притянув с собой две мины МОН-100, вместе с "адской машинкой", то есть пультом для дистанционного управляемого подрыва – саперы выделили бакшиш для десантников (правда, пульт настоятельно просили вернуть).
– Александр Игоревич! – обратился к сержанту Хантер. – Давай посоветуемся – где будем делать проходы в минновзрывных заграждениях? Один – туда, его после нашего перехода немедленно заминируют, второй – для возвращения. Твое мнение? Ты ж со мной был на той стороне, видел там все, но я на БМП проехал, а ты – на своих двоих пробежал. Что думаешь?
– А вы как считаете? – вопросом на вопрос ответил Лом.
– Ты что, одессит? – ухмыльнулся замполит.
– Ан нет, – ответил замок-1. – Просто меня так учили, что, дескать, первым свою мысль делает достоянием гласности старший, и лишь потом младший имеет право несколько усовершенствовать это предложение своими соображениями.
– Молоток! – похвалил чужого сержанта старший лейтенант Игорчук.
– Логин! – приструнил Хантер старшего сержанта. – Все и так поняли, что ты, как птица-говорун, отличаешься умом и сообразительностью! Мое мнение таково. – Он припомнил по памяти местность за рекой Вари-Руд. – Что-то мне подсказывает, "духов" следует ожидать в районе "казацкой могилы", то есть кургана, на том берегу. Сдается мне, они будут продвигаться пешком, полями. Вдобавок ко всему там имеется разветвленная система кяризов, мы слышали взрывы, таким образом, приходим к выводу – выходы из подземелий уже разминировали…
– Я тоже так думаю, – удовлетворенно согласился старший сержант. – Так как "духи" – козлы, поэтому и должны шарахаться своими козьими тропами, – подытожил он.
– А отходить где будем? – настала очередь Хантера спрашивать.
– Там же и будем! – ляпнул сержант.
– Ты что, Лом, охренел?! – взорвался старший лейтенант. – Разве не знаешь нашего волчьего правила – ни в коем случае не возвращаться той же тропой, которой пришел?!
– Вот и "духи" так рассуждают! – резонно возразил сержант. – Пусть "кроты" после нашего отхода выставят там плотную завесу из сигнальных мин. Так мы убиваем сразу же трех зайцев. Судя по всему, Логин не терял напрасно времени, размышляя над непростым заданием. – Во-первых, если душманы полезут впереди нас – сработают сигнальные мины, в ответ СТО откроет огонь. Во-вторых, если мы по радио предупредим, что возвращаемся старым коридором, светляки от "сигналок" дадут ориентир нашим – где мы находимся, чтобы прикрыли огнем.
– А в-третьих? – заинтересованно спросил артиллерийский замполит.
– А в-третьих, товарищ старший лейтенант, – поворачиваясь к офицеру всем корпусом, продолжил Логин, – если при отходе у нас на хвосте повиснут басмачи, есть определенная вероятность, что после того, как начнут взлетать "сигналки", они сообразят, что, дескать, шурави напоролись на свои же мины, и прекратят преследование.
– Грамотный сержант, – сдержанно одобрил чужого подчиненного Данила Игорчук.
– Да, – согласился Петренко. – Считаю, что такого "не в стыд", как говорят у нас на Полтавщине, держать на должности даже командира взвода. Однако мы что-то отвлеклись. – Хантер вернулся к основной теме. – Выдвигаться нужно прямо сейчас, пока еще господа "зеленые", – он показал на колонну афганской дивизии, штурмовавшую разбитый подъем, – помогают нам, отвлекая на себя "ихваней".
– Саперы минируют за нами наш коридор "сигналками" в три ряда, расстояние между рядами десять метров, – поддержал он мнение старшего сержанта Логина. – Остальной берег, – стволом автомата Александр очертил участок на местности, – минируем в три ряда, расстояние между рядами также десять метров: первый, самый дальний – сигнальными минами, два других – гранатными "растяжками".
– В какое время ожидаем гостей? – уже не стыдясь, спросил сержанта замполит десантной роты.
– Опыт показывает, что за пару часов до рассвета, – без ерничества ответил Логин. – Для этого существует ряд причин. Луна закатится за горы. – Он кивнул на дерзкую физиономию ночного светила, фарой повисшего над горным хребтом. – Возможно, туман поднимется от речки, шурави утомятся и заснут в боевых порядках. Но самое главное для них – выпадет роса!
– А роса им к чему? – теперь уже спросил Игорчук, изумленный сержантской осведомленностью.
– Пшеница не загорится от трассеров и гранат, – спокойно выдал домашнюю заготовку Лом, победоносно улыбаясь.
– Хорошо, так и делаем, – утвердил Хантер. – Логин, немедленно вызови ко мне Кинолога со Зверобоем, я доведу изменения в обстановке!
Отправляясь в "ночное", то есть на ночную охоту, Хантер переживал двойственные чувства. С одной стороны, было страшновато – ночью, на границе с недружественным Пакистаном, где полно коварных и беспощадных "духов", выходить малой группой за пределы расположения своих войск…
С другой стороны, он ощущал азарт и боевое возбуждение, адреналин снова обильно впрыскивался в кровь, толкая на героические (или сумасбродные?) поступки. Старший лейтенант Игорчук, пристально приглядевшись к товарищу, проследил ход его мыслей.
– Знаешь, друг, если бы я мог оставить своих на кого-то, был бы вместе с тобой, но не могу, к сожалению, – приблизившись вплотную, негромко промолвил он. – Но ничего, не волнуйся, по твоей команде закидаем все вокруг снарядами, вытравим осиное гнездо!
– Запоминай условную фразу, Данила, – задумался Хантер. – Если услышишь по радио: "Уходим, как пришли!" – это будет означать, что мы находимся возле своих сигнальных мин и вот-вот должны на них наступить. Остальное – согласно таблицы сигналов.
– Ни пуха! – пожелал коллега.
– К черту! – отрезал Хантер. Группа, уходящая в "ночное", имела необычный вид. Шли "налегке" – стальные шлемы и бронежилеты не брали. Лишь Татарин нацепил каску со словами "Нашего брата-снайпера всегда в голову бьют". Путь был недальним, но каждый тащил на себе просто колоссальный вес оружия, экипировки и, главное, – боеприпасов, подобранных для себя лично. Снайпер, Мурьета и Болгарин прихватили ночные прицелы. Радиостанцию "Ромашка", использовавшуюся для связи с авиацией, решили оставить на КНП.
"Ночное" началось с выдвижения на пастбище. Впереди небольшой группы, навьюченные, как ишаки, горой саперного снаряжения, семенили армейские саперы, за ними, по-волчьему след в след, шли нештатные саперы из отделения Зверобоя. Пылища и эхо, разносившиеся далеко вокруг "зеленого" артиллерийского полка, вооруженного гаубицами образца 1938 года, надежно маскировали группу.