Это был пассажирский реактивный самолёт, которым управляли лётчики ВВС США и который предназначался лично президенту, о чём говорила огромная единица, нарисованная на хвостовой части. Красивая машина, один из нескольких сверхзвуковых лайнеров, произведённых в попытке Америки, запоздалой и неудачной, выйти на рынок скоростных воздушных машин. Самый крупный авиазавод Америки выпустил несколько таких самолётов до того, как от проекта отказались во второй и, видимо, в последний раз, а конкретно этот лайнер передали в Белый дом для президентских нужд. Красота его не была уникальной, поскольку и закрылки, и изящно изогнутые дельтавидные крылья очень напоминали "Конкорд-2", на котором мы с Холмсом пересекли Атлантику, но тем не менее чистые красивые линии притянули мой взор и взбудоражили воображение. Казалось, чудесная металлическая птица попала в ловушку на земле, подчиняясь хозяевам-людям и молча тоскуя по небу.
Самолёт медленно подъехал к площадке, рядом с которой были установлены микрофоны. Через несколько минут к нему на специальном устройстве подвезли трап, и тогда дверь пассажирского салона открылась. Толпа жадно вытянула шеи. Невольно я повернулся и посмотрел на запад, в направлении, откуда придёт наша смерть. Горы смутно виднелись вдали, и я не мог определить, на какой из них расположена штаб-квартира Мориарти. Холмс взглянул на меня, что-то буркнул себе под нос и закрыл мне глаза рукой.
- Стойте тихо! - приказал он. - Глаза не открывать!
После стольких лет привычка беспрекословно выполнять его команды настолько укоренилась в моём сознании, что я послушно стоял, не двигаясь и зажмурившись.
Внезапно что-то вспыхнуло так ярко, что я увидел свет даже через ладонь Холмса и собственные веки. Я оттолкнул его руку, и моему взору открылось нечто потрясающее. В пустыне поднялся столб пыли, который постепенно превратился в верхней своей части в огромный зонтик. Края его стали загибаться, пока не соприкоснулись со столбом. Разумеется, я тут же сообразил, что я вижу. Это было грибовидное облако ядерного взрыва.
- Слава богу! - закричал я. - Снаряд не попал в нас!
Холмс однако перевесился через перила, зачарованно глядя вниз.
- Посмотрите на этот муравейник, - сказал он, привлекая моё внимание к происходящему на лётном поле.
Там началось замешательство. Дверь кабины захлопнулась, и огромный самолёт вновь пришёл в движение, готовый унести президента прочь от пугающей и загадочной опасности. Журналисты бросились врассыпную в поисках убежища; местные чины, забыв о чувстве собственного превосходства, побежали за ними. Здание терминала аэропорта загораживало от них случившееся, но люди заметили вспышку, отражённую от крыш домов, а потом увидели и узнали грибовидное облако. Возможно, Холмс выбрал не совсем подходящее сравнение, когда назвал их муравьями, но разница в поведении публики до взрыва и после взрыва заслуживает отдельного разговора.
Я не склонен к безразличию или даже циничному превосходству, как Холмс. Мне пришло в голову, что люди внизу, на лётном поле, не защищены от ядерной вспышки, и многие, не получив в отличие от меня предупреждения, ослепнут, как и другие несчастные обитатели пригородов, которые случайно посмотрели в момент взрыва в том направлении и потеряли зрение, возможно навеки. Меня - по крайней мере, отчасти - утешали слова профессора Мориарти о "чистоте" бомбы, то есть если взрыв произошёл в пустыне и ветер дует в противоположную от города сторону, то население не пострадает от радиоактивных осадков.
Наконец Шерлок Холмс посмотрел на поднимающееся облако и ответил на мои слова:
- Бомба не только не попала в нас, - невозмутимо объяснил он, - но и не оставила нам пушку. Я воспользовался возможностью и, пока работал на заводе, внёс кое-какие изменения в часовой механизм. - Холмс помолчал немного и добавил: - Вместо тщеславия теперь его удел - превратиться в пар.
- Лили, - простонал я. - Она тоже погибла…
- Вы по-прежнему не доверяете мне, - сухо заметил Холмс. - Вы знаете моё отношение к женщинам и браку, но если настаиваете на своём, то просто обернитесь!
Я обернулся и увидел Лили, смотревшую на меня с любовью и сомнением.
- Мистер Холмс велел мне прийти сюда рано утром и ждать, Джон, - нерешительно сказала она. - Он рассказал, что собирается испортить часовой механизм. Теперь, когда ты знаешь, что я тебя на самом деле не предавала…
- Не говори больше ни слова, - перебил я, заключая Лили в объятия. - Отныне и вовеки мы больше никогда не разлучимся. Надо отправиться обратно и отпраздновать успех бутылкой вина! - Лили смутилась, но я не отреагировал на её смущение, и обратился к Шерлоку Холмсу: - У вас ведь нет возражений, я полагаю?
- Никаких, - покорно согласился Холмс, но на лице его блуждала еле заметная улыбка, которая могла означать либо симпатию, либо сдерживаемую радость.
- Отлично! - возликовал я. - Наконец-то мы можем сосредоточиться на собственном счастье - теперь, когда мы навсегда простились с профессором Мориарти.
Холмс несколько минут смотрел на далёкое, всё ещё растущее облако, ставшее ярким и зловещим погребальным костром для Мориарти, а потом пробормотал:
- Может быть…
ОТСТУПЛЕНИЕ
В самый катастрофический момент Мориарти удалось завести покалеченную машину времени. Впервые после побега из кабинета премьер-министра, когда машина получила сильные повреждения, энергия побежала по латунным жилам агрегата. Пока часовой механизм отсчитывал последние секунды до детонации, Мориарти почувствовал первые признаки изменения времени, когда поле бытия расширилось и понеслось вперёд, и радостно вскрикнул. А позади него ещё быстрее, чем скорость времени, нарастал адский жар от взрыва, когда установка выпустила заряженные частицы. У Мориарти не было даже мгновения понять, что Холмс в итоге всё-таки обыграл его, и почувствовать боль, когда вспышка окутала его сгорбленное тело. Поле времени и взрыв ядерной бомбы пересеклись точно в том месте, где стоял профессор Мориарти, и в итоге сам профессор, машина времени, адская пушка, рабочие, завод и даже изрядная часть горы канули в небытие.
Глава тринадцатая ШОКИРУЮЩИЕ СОБЫТИЯ НА ВОСТОКЕ
В самом начале повествования я упомянул, что с момента, как я в последний раз писал о подвигах мистера Шерлока Холмса, прошло шестьдесят пять лет. Пауза закончилась в 1992 году, когда я расслаблялся и наслаждался осенью в Суссексе в компании молодой жены и старого доброго друга, записывая события предыдущего года. Именно из них и сложился тот эпизод, который вы прочли, заканчивающийся моим воссоединением с Лили в аэропорту Солт-Лейк-Сити.
Закончив повествование, я хотел опубликовать его, если Холмс согласится открыть миру свой секрет долголетия. После этого я мог бы в спокойствии провести вечность с любимой Лили в нашем уютном и неизменном пристанище. Однако Шерлок Холмс без объяснения причин запретил публиковать текст, сказав лишь, что мне нужно подождать, поскольку, как он считает, история ещё не окончена. В итоге много лет моя рукопись томилась в ящике письменного стола, пока мир за пределами нашей деревушки заполонил бесконечный поток стилизованных историй о Шерлоке Холмсе, которые строчили мои самозваные литературные последователи. Разве мог я предположить, что догадка Холмса окажется верна и я допишу последнюю главу лишь спустя почти две сотни лет! Только тогда я смог представить роман публике, но, увы, для неё чтение стало пережитком истории, как, впрочем, и я сам.
Лили внесла некоторые изменения в наш быт, как оказалось, полезные. Она, как дитя Америки конца двадцатого века, не могла удовлетвориться чтением новостей исключительно в местной "Дейли миррор" и изучением обширной библиотеки Холмса по пчеловодству и криминалистике. Она даже отвергла с презрением мою коллекцию исторических романов, принадлежащих перу нашего бывшего соседа, к сожалению, ныне покойного уже шестьдесят с лишним лет. В итоге на крыше нашего старого дома распустилась диковинная телевизионная антенна, а библиотеку еженощно наводняли ковбои, убийцы, детективы, брошенные женщины, комики и велеречивые дикторы Би-би-си. Мир стал ближе, и я даже обрадовался этому. Подозреваю, что и Холмсу, несмотря на его кислые мины, нововведение тоже нравилось.
Так продолжалось до одного удушливого жаркого дня в начале двадцать первого века, когда мы вчетвером - Холмс, мы с женой и миссис Хадсон - уселись перед телеэкраном, глядя на последний эпизод жизненного пути Сяня Пхитсанулока. И тут это случилось. Холмс увидел нечто такое, о чём не подозревал, пока черпал информацию только из "Дейли миррор".
Сянь Пхитсанулок был великим юго-восточным лидером, который, по всей видимости, мог бы объединить отчаявшийся народ раздираемого войнами региона для жизни в мире и довольстве на основе демократии. Этот загадочный выходец из крестьянства, уроженец региона на границе Таиланда и Камбоджи, претендовал на власть во всей Юго-Восточной Азии. Харизматичный и дальновидный человек, обладающий небывалой психической и духовной силой, он с лёгкостью заводил толпу и с такой же лёгкостью разрушал архаичную социальную и политическую систему, а также старинную вражду и ненависть. Несмотря на неограниченную власть над десятками миллионов сторонников, Пхитсанулок твёрдо верил в конституционное демократическое правление, и мир с одобрением и восхищением наблюдал, как измучившийся регион быстрыми темпами движется в сторону светлого будущего, обещанного Пхитсанулоком. Но Сянь не знал, что те тёмные силы, против которых он боролся всю свою сознательную жизнь, готовились вернуть себе право управлять Азией, которым владели с незапамятных времён. Лаос только что согласился присоединиться к Паназиатскому союзу Пхитсанулока, и великий лидер собственной персоной отправился в столицу Лаоса Вьентьян, чтобы принять то, что я бы назвал капитуляцией лаосского правительства. Камера сняла группу главных министров, нервно ожидавших прибытия человека, которого называли азиатским Боливаром и Гарибальди. Когда невысокий, пухлый и толстощёкий освободитель (совершенно неподходящая внешность для героя!) с улыбкой шёл через плачущую от радости толпу, заполонившую улицы Вьентьяна, внезапно через людской поток прямо к нему протиснулась группа террористов. Они в унисон выкинули вперёд правые руки, в которых оказались пистолеты, и начали палить из них.
Разумеется, толпа моментально разорвала их на клочки, но Сянь Пхитсанулок умер ещё до того, как упал на землю. В этом столпотворении тело лидера, которое спутали на несколько мгновений с трупом одного из убийц, тоже разорвали на части. Однако всего за несколько минут полиция, демонстрируя, что не утратила ещё навыки, сформировавшиеся за время коммунистического правления, смогла успокоить толпу и найти недостающие части тела вождя.
Эти ужасные события на самом деле произошли ещё утром. Услышав новости, мы теперь смотрели страшную сцену, которую воспроизводили для нас в цвете и в трёх измерениях вечерние новости. Когда показывали последние мгновения жизни Сяня Пхитсанулока и Би-би-си намеренно демонстрировало запись случившегося в режиме замедленной съёмки, Лили отвела глаза, а я пробормотал какие-то высокопарные слова по поводу печальной утраты для мира такого человека и возможных последствий его гибели. Однако Шерлок Холмс сидел не отрывая взгляд от экрана, в состоянии какой-то нездоровой завороженности, как я это назвал бы, и слегка хмурил лоб. Преступление, конечно, экстравагантное, но без примеси таинственности, которая могла бы возбудить интерес великого сыщика.
Внезапно Холмс вскочил на ноги, издав короткое восклицание, и некоторое время стоял, ещё пристальнее вглядываясь в экран. На все мои вопросы он лишь нетерпеливо махал рукой, веля помолчать. Когда ужасные кадры подошли к концу и на экране вновь показалось красивое лицо английского диктора (раньше они все были уродливыми), который комментировал ситуацию, Холмс наконец прервал стойку и подошёл к телевизору, чтобы ввести какую-то команду. Это была новая модель, способная хранить около десяти тысяч часов видеоархивов, и Холмс частенько записывал новости в память телевизора, заменившую привычные блокноты, забитые вырезками из газет. Он ещё раз начал пересматривать убийство в замедленном темпе.
- Ну же, Холмс, - запротестовал я, - уверен, в этом нет необходимости. Подумайте о чувствах Лили, раз уж не берёте в расчёт мои.
Я бы добавил ещё что-нибудь и о чувствительности нашей экономки, но увидел, что миссис Хадсон отвлеклась, обнаружив на камине свежий слой пыли.
Однако внимание Холмса было целиком и полностью сосредоточено на повторе кадров убийства.
- Ага! Вот! - воскликнул он с победоносным видом. - Наконец-то свершилось.
Я подумал, что он, вероятно, предвидел убийство Пхитсанулока и теперь в привычной бесчувственной манере торжествует, что догадка оказалась верна. Холмс нажал на кнопку и жестом подозвал меня:
- Взгляните, друг мой.
Я с неохотой подошёл. Передо мной на экране Сянь Пхитсанулок падал на землю в забрызганной кровью рубашке и с окровавленным лицом.
- Холмс, зачем вы заставляете меня снова смотреть на это?!
- Не на Пхитсанулока, - перебил нетерпеливо Холмс, - а на передний ряд в толпе, сразу за спинами убийц. - Его длинный сухой палец постучал по экрану. - Наблюдайте за этой точкой.
И тут я тоже увидел. На долю секунды в кадре возникла человеческая фигура и вновь исчезла.
- Господи, - прошептал я. - Что это? Призрак?
Холмс хмыкнул:
- В определённом смысле да. Подождите минутку. - Он поколдовал с пультом, нашёл нужный момент и нажал на паузу, остановив картинку. - Посмотрите ещё раз.
На экране Пхитсанулок завис в воздухе, его улыбка сменилась гримасой боли. Но я в этот момент уже не обращал внимания на убитого освободителя, а вместо этого изучал фантом, который замер на экране, чтобы я имел возможность тщательно рассмотреть его. Силуэт был смазанным, словно по причине дефекта объектива одна из фигур оказалась не в фокусе по контрасту с чёткими очертаниями остальных участников сцены. Тем не менее, я разглядел озадаченное выражение на бледном лице; кроме того, понятно было, что передо мной высокий худой человек со сгорбленными плечами, голова которого подаётся вперёд на тонкой шее. Действительно призрак! Господи, подумал я, неужели же он никогда не умрёт?!
- Как такое возможно? - спросил я.
Но прежде чем Холмс успел ответить, я услышал крик ужаса за моей спиной, а потом глухой удар. Обернувшись, я увидел, что Лили лежит без чувств на полу. Она тоже подошла к телевизору, привлечённая нашим обсуждением, несмотря на страх перед трупом, который замер статично на экране, и тотчас узнала фантом.
Холмс помог миссис Хадсон и мне отнести Лили в нашу спальню. Когда я накрыл супругу покрывалом, она пришла в себя, обняла меня, спрятала лицо у меня на груди и забилась в рыданиях.
Холмс отвернулся, создавая некое подобие интимности для нас, и задумчиво протянул:
- Касательно того, как такое может быть и что всё это означает, у меня есть пока только подозрения, а не объяснения. Много лет назад мне в голову пришла интересная мысль, и теперь настало время изучить эту идею подробнее. Я должен немедля отправиться в Лондон.
С этими словами он повернулся и пулей выскочил из комнаты, будто собирался в ту же минуту отправиться в столицу пешком.