Здесь музыка звучала громче. Грязнов направился к роялю, возле которого стояли парень и девушка. Их стаканы с коктейлями помещались на закрытой крышке инструмента. Девушка влюбленными глазами смотрела на пианиста, а ее спутник, совсем еще мальчик, видимо, страшно ревновал к этому взгляду.
- Эй, музыкант! - Он громко хлопнул по крышке рояля ладонью и покачнулся.
"Да он пьян совсем", - подумал Денис.
- Музыкант, сбацай нам что-нибудь этакое… - Юноша достал из заднего кармана туго набитый бумажник.
- Простите? Что сделать? - не прерывая игры, спросил пианист.
Его импровизация замерла на повторяющемся пассаже. Он смотрел на купюры, которые выложил на рояль мальчик. Две сто долларовые банкноты.
- Сбацай нам из Моцарта что-нибудь. - Молодой человек пытался попасть бумажником в карман пиджака.
- Из Моцарта? Что именно вы хотите услышать? - улыбнулся пианист.
- "Турецкий марш", - сказал юноша и обнял девушку за талию. - Двести грин за "Турецкий марш"!
- Боюсь, что не смогу сыграть марш, это не в стиле нашего заведения. Может быть, что-нибудь другое из Моцарта?
Юноша задумался, видимо, припоминая еще какое-нибудь произведение великого композитора, но, так и не сумев припомнить, сказал:
- Нет. Не хочу другое. Давай марш.
- Извините… - Музыкант с сожалением посмотрел на деньги, закрыл глаза и продолжил свою игру.
Девушка сняла руку парня с талии и, подхватив свой стакан, пошла к столику. Парень сгреб деньги и направился за ней следом, что-то бормоча.
Грязнов проводил парочку взглядом. Возле столика между парнем и девушкой завязалась перепалка. Она хотела уйти, а он не отпускал ее. Наконец более трезвая девушка вырвала свою сумочку из рук спутника и устремилась к выходу. Парень махнул рукой и упал на стул.
Денис усмехнулся, посмотрел на часы и направился к столику. Истомина и Гордеев пили кофе и разговаривали.
- Мы обо всем договорились с Юрием Петровичем, - встретила Грязнова Истомина.
- Очень хорошо. - Денис сел на стул. - Вот и кофе подостыл.
- Я завтра же займусь этим делом. - Гордеев обратился к Денису: - К вечеру, думаю, смогу тебе доложиться.
- Чем раньше, тем лучше. - Сыщик залпом допил кофе.
- Кстати, - обратился Денис к Истоминой, - вы уже познакомили вашу дочь с Филиппом Агеевым, который ее будет охранять?
- Сегодня мне это предстоит, - сказала та со вздохом. - Неизвестно, как Ника отреагирует - она у меня такая взбалмошная…
- Понимаю. Но, думаю, все будет хорошо, ведь Филипп человек спокойный, выдержанный. Он найдет общий язык с вашей дочерью.
- Дай-то Бог… Ну, мне пора. - Истомина поднялась из-за стола. - До встречи!
Она пошла к выходу, а к их столику подошел официант.
- Счет, - коротко сказал он, увидев, что гости поднялись, и тут же положил на стол маленькую папочку со счетом..
- Однако! Семьсот рублей. Вот зараза! - усмехнулся Гордеев, поглядев вслед Истоминой. - Сэкономила-таки.
- Юра, тебя не учили, что обычно мужчины платят по счету? - заметил Денис.
- Э-э! - отмахнулся Гордеев. - Когда это было? Сто лет назад, в прошлом веке. Сейчас каждый платит за себя. Или же просто тот, у кого есть деньги.
Они расплатились с официантом и пошли к выходу. Девушка за стойкой встретила их улыбкой.
- Зонт ваш высох. - Она подала его аккуратно свернутым.
- Спасибо. - Гордеев посмотрел за окно.
- И дождь кончился, - сказала девица.
- И за это спасибо, - вежливо поблагодарил он.
- Надеюсь, вам у нас понравилось… - ласково заглядывая в глаза Гордееву, произнесла девушка.
- Да, - коротко ответил Гордеев. - Понравилось.
- И вы еще к нам придете… - с каким-то нетерпением в голосе сказала девушка.
- Непременно, - отозвался адвокат, делая вид, что не понимает, чего от него хотят.
- Обязательно приходите, - упавшим голосом произнесла девушка.
Гордеев нахмурился и отвел взгляд.
- Пошли, Денис.
Грязнов, однако, все-таки вынул из кармана купюру и под укоризненным взглядом Гордеева протянул ее девушке, которая тотчас расплылась в нереально широкой улыбке.
На улице было влажно и зябко. Морось еще носилась в воздухе, но дождь действительно перестал.
- Напрасно ты дал деньги этой попрошайке, - заметил Гордеев, когда они вышли на улицу.
- Но ведь она высушила наш зонт! - парировал Денис.
- Ага, и разогнала тучи… - вздохнул Гордеев, - зонт, к твоему сведению, сам высох.
- Не так уж и много я ей дал…
- Все равно зря. Их баловать нельзя.
Сыщик и адвокат пошли по переулку обратно к машине. Впереди они увидели Истомину. Она остановилась у витрины модного магазина и, постояв несколько секунд, вошла внутрь.
- Вот видишь, ты только что заплатил за кофе той женщины, которая может себе позволить посещать магазины в Столешниковом. - Гордеев засмеялся.
- Ладно, все-таки она женщина, - пробурчал Грязнов.
- Все-таки, все-таки… - пропел Гордеев. - Для меня главное - что она клиент. И довольно выгодный. Пошли, друже. Нам нужно отрабатывать наши копеечные гонорары.
- Неужели на четырехзначную цифру не договорился?
- Запомни, Денис, - строго сказал Гордеев, - клиент всегда должен чувствовать, что, сколько бы он тебе ни заплатил, для тебя это сущие копейки.
Они подошли к машине. В серебристый джип охранники грузили бесчувственное тело молодого человека, любителя Моцарта. Изредка юноша взбрыкивал ногой и выпевал кусок мелодии "Турецкого марша", охранники при этом тихо матерились.
- Тебя до дома подбросить? - спросил Гордеев.
- Если не трудно. Устал что-то я.
7
Гордеев подъехал к следственному отделу в разгар рабочего дня. Рядом с кирпичным зданием, у входа в которое дежурил милиционер, располагалось новое железобетонное строение с высоким крыльцом. Здесь тоже находился автоматчик. Он неторопливо курил, а двое служащих в комбинезонах приделывали к стене рядом с дверью табличку с номером отделения милиции.
Гордеев постоял некоторое время в раздумье, а затем направился к старому зданию. Сержант без интереса взглянул на его удостоверение и пропустил адвоката внутрь.
Здесь кипела жизнь. Рабочие снимали со стен стенды с наглядной агитацией и образцами форм для заполнения бланков разнообразнейших штрафов и сборов, собирали мебель, четверо с трудом тащили большой темно-коричневый сейф. Возле широкого плексигласового окна с прямоугольной прорезью стоял очкарик-капитан с повязкой дежурного на рукаве и ел банан, наблюдая за бурной деятельностью вокруг.
- Добрый день, я адвокат Гордеев… - Удостоверение развернулось бабочкой. - Где я могу видеть следователя Пироманова?
Гордеев произнес фамилию и опять подивился ей. Велик все-таки русский язык! Человек с фамилией, корень которой обозначает в психиатрии маньяка-огне-поклонника.
- Или здесь, или там, или по дороге… - Дежурный неторопливо доел банан и жестом подозвал рабочего с ведром. - Переезжаем! - Он бросил в ведро кожуру.
- А все-таки вы не могли бы мне помочь отыскать его? Вдруг он еще здесь.
- Могли бы… - Дежурный оторвал зад от стены. - Пошли во двор.
Следом за капитаном Гордеев прошел отделение насквозь. Везде были видны следы переезда: связанные в стопки пыльные папки с делами, столы, сдвинутые с насиженных, обозначенных на полу мест, пролежни на стенах от портретов лидеров страны.
Капитан и Гордеев вышли на заднее крыльцо. Перед глазами лежала узкая полоса пустыря, загаженного строительным мусором. По пустырю курсировали взад и вперед люди: от старого отделения к новому с грузом, обратно - пустые. В основном это были разного рода штрафники, попавшиеся милиции на улице и теперь отрабатывавшие свою повинность.
На крыльце у стены стояли сложенные стопкой в затылок портреты Дзержинского и Ельцина, отдельно помещались пара Андроповых и Горбачевых.
- А эти-то зачем? - спросил Гордеев.
- Да стоят на балансе. Не спишешь! - с сердцем сказал дежурный. - И потом, неизвестно ведь, как карта ляжет. Вон Феликс Эдмундович и его друзья опять в чести. Так что неизвестно, может, еще понадобятся.
- Действительно, - подивился адвокат дальновидности внутренних органов. - Ну, так где я могу найти господина Пироманова?
- Господина? - усмехнулся дежурный. - Да вон, по-моему, его сейф тащат. - Он показал на троих бедолаг, медленно волокущих по двору двустворчатый сейф с белой табличкой. - Он должен быть где-то рядом.
- А как его по имени-отчеству? - Гордеев задержал открывшего дверь капитана за рукав.
- Его-то? - усмехнулся дежурный. - Да Александр Федорович, пожалуй.
"Что значит "пожалуй"?" - хотел спросить Гордеев, но очкарик уже скрылся за дверью.
Трое бедолаг волокли по двору тяжеленный сейф. Некоторые штрафники с такими же двустворчатыми железными шкафами обгоняли их. Гордеев понял, что, в отличие от своих коллег, следователь Пироманов не стал вытаскивать из сейфа бумаги, чтобы облегчить работу грузчикам. Что и понятно - сохраннее будут.
Адвокат подошел к сейфу, как раз когда носильщики решили передохнуть. Один из них, черный, как головешка, таджик, в оранжевом жилете дорожного рабочего, достал из кармана длинный узкий пакет с зеленой крошкой внутри и, отсыпав на ладонь часть содержимого, закинул его под язык.
- Дай чуток, - попросил товарищ по несчастью, белоголовый украинец в дерматиновой куртке.
Гордеев остановился в трех шагах от ребят, решив понаблюдать за происходящим. Хохол "закинулся", немного потерпел с кислой физиономией и выплюнул зелье.
- Гадость этот твой "насвай"!
- Твой сигарет, пых-пых, лучше, что ли? - откликнулся таджик.
- По мне, так лучше. - Украинец поглядел на третьего носильщика, малорослого азербайджанца в джинсовом жилете, из карманов которого торчали рулон скотча и калькулятор с нулем на табло.
- Что, получил поблажку от земляка? - насмешливо спросил его украинец.
В ответ азербайджанец только вздохнул. Гордеев подошел поближе и прочитал на табличке: "Пир-Аманов А.Ф.".
- Кому стоим?! А? Быстро, быстро! - услышал адвокат голос и обернулся.
За его спиной стоял высокий черноволосый мужчина с маленькими маслеными глазами. Он был одет в серый костюм, руки держал в карманах брюк, обхватывающих округлый живот.
Гордеев принял его сначала за четвертого "нерусского" носильщика, но потом увидел, как троица по его окрику бойко подхватила сейф, и понял, что перед ним господин Пир-Аманов собственной персоной.
"Чудны дела твои, Господи!" - подумал Гордеев.
- Простите, вы Александр Федорович Пир-Аманов? Следователь?
- Я самый. А вы кто? - Следователь смотрел мимо Гордеева на согбенную под тяжестью сейфа троицу.
- Моя фамилия Гордеев. Я адвокат Галины Истоминой.
- Так. Понятно. И что понадобилось опять нашей телезвезде?
Гордеев уже открыл рот, чтобы рассказать о цели своего прихода, как Пир-Аманов заорал на носильщиков:
- Эй, осторожно, осторожно несите! Вы мне шкаф не царапайте! А то еще сутки по камерам просидите. - Следователь перевел взгляд на Гордеева.
- Я новый человек и хотел бы ознакомиться с материалами дела о нападении на мою клиентку.
- Нападение! Хорошо хоть так стали говорить, - хмыкнул Пир-Аманов. - А то до вас тут приезжал один, с телевидения. Он считал, что это покушение на убийство. Требовал особого внимания к "расследованию.
Гордеев воздержался от комментариев, сам-то он про себя называл это нападение именно покушением, и ничем больше.
- А вы как квалифицируете это дело?
- Как хулиганскую выходку психопата какого-то. - Следователь медленно двинулся в сторону нового здания. - Сами понимаете - тележурналистка, каждый день все ее видят. Ну вот, шел-шел человек, увидел знакомое лицо, что-то у него переклинило, он и набросился с ножиком. Со всеми известными людьми такое случается.
- И на этом основании вы не проводите расследование? - Гордеев шел рядом с Пир-Амановым.
- Слушай, что значит - не проводим?! - Пир-Аманов явно рассердился и стал говорить с кавказским акцентом: - Кто не проводит?! Я не провожу?! Эта твоя Истомина с говном бы меня сожрала, если бы я не провел расследование.
- Но это же ваша работа, - резонно заметил Гордеев.
- Ты сколько ведешь дел, адвокат?
- Ну, я не знаю. Одно-два.
- Вот! А я десять дел сразу веду. У меня на ерунду времени нет. Я не ищу убийцу, не ищу вора."- Следователь продолжал говорить нараспев, с мягким южным акцентом: - Ищу идиёта, который бабе ручку ножиком поцарапал, понимаешь?
- Ну и что, нашли? - Гордеев решил не обращать внимания на доверительную интонацию собеседника.
- Конечно нет, - пожал плечами следователь.
- Почему это "конечно"? - удивился Гордеев.
- Как его найдешь? Фактов, фактов нет. Ну, опросили свидетелей. Двое видели, как нападавший бежал по двору. Выскочил на улицу, а там людно, и он затерялся в толпе. Свидетели ничего особенного не смогли сказать…
- Может, вы мне просто дадите посмотреть дело? - прервал следователя Гордеев.
- Может, и дам, - обиделся Пир-Аманов. - Эй вы, идите живее! Через каждые два шага перекур устраиваете! - крикнул он примостившимся на отдых штрафникам.
Те немедленно поднялись и потащили тяжеленный сейф дальше.
- Покажу, конечно… Приходите, когда закончится переезд, - сказал следователь. - Сейчас все равно ничего не смогу отыскать.
- А вы постарайтесь. - Гордеев с сочувствием смотрел на носильщиков. - Иначе я буду вынужден констатировать, что вы не только не проводите расследование должным образом, но еще и потворствуете преступнику.
- Ты чего, адвокат, с ума, что ли, сошел? - Пир-Аманов смотрел на Гордеева с явной неприязнью.
- И я не помню, чтобы мы на "ты" переходили, - жестко ответил Гордеев. - А материалы следствия вы мне должны предъявить.
Следователь хотел было что-то ответить, поглядел на Гордеева долгим взглядом, повернулся и направился к сейфу.
- Ставьте его тут, - сказал он носильщикам.
Они поставили шкаф на землю. Пир-Аманов достал из пиджака связку ключей и отпер одним из них сейф. Достал оттуда серую тонкую папку и протянул ее Гордееву:
- Вот дело Истоминой. Читайте.
- Спасибо. - Гордеев раскрыл папку.
- Вас специально таких скандальных на телевидение набирают? - Следователь закрыл сейф и теперь крутил связку ключей на пальце.
- Нет, просто так получается. Я могу где-нибудь присесть?
- Нет, не можете. Согласно инструкции вы не можете выносить документы из кабинета, - мстительно сказал Пир-Аманов. - Этот сейф для вас сейчас мой кабинет. Отойдет от него больше, чем на пять шагов - буду считать, что вы пытаетесь украсть дело. Понятно?
- Вполне, - усмехнулся Гордеев восточному коварству следователя.
- Ну, чего встали?! Подняли и понесли! - прикрикнул тот на носильщиков.
Они потащили свою тяжкую ношу, а Гордеев шел следом, просматривал страницы дела и старался следить за тем, чтобы не отпустить от себя сейф больше, чем на пять шагов, за чем следил бдительный Пир-Аманов.
Пока шли по двору, это было нетрудно. Но скоро носильщики внесли шкаф в здание. Здесь оказалось людно и шумно. Строители, милиционеры сновали взад и вперед. В такой толпе немудрено было и потеряться. Видимо, на это и рассчитывал Пир-Аманов. Он то и дело оглядывался на Гордеева. Тот никак не мог сосредоточиться на чтении, но не только из-за необходимости следить за носильщиками, но и из-за душившего его смеха. Он представлял себе, как эта процессия выглядит со стороны. Трое мокрых от пота арестантов тащат железный шкаф под присмотром толстого восточного человека, а за ними поспешает, семеня и подпрыгивая, человек с портфелем под мышкой и распадающейся на части папкой в руках.
Строчки прыгали перед глазами Гордеева, а грозный Пир-Аманов ни на минуту не выпускал адвоката из виду.
"Согласно показаниям потерпевшей…", "Гражданка Августова показала, что… порез тканей кисти руки… как обычно, вышел на вечернюю пробежку" - взгляд адвоката перескакивал со строки на строку, с бумажки на бумажку. Гордеев посмотрел вперед и увидел насмешливый взгляд следователя.
- Ну все, хватит. - Юрий остановился.
- Очень хорошо! - Пир-Аманов с победным видом подошел к адвокату. - Отдавайте дело. Вы нарушили правила служебного пользования.
Он показал на медленно удаляющийся сейф. Между ним и Гордеевым было уже метров семь.
- Ничего я не нарушал. - Адвокат спокойно изучал бумаги.
- Нарушал. Я сказал, дело нельзя выносить из кабинета.
- А я и не выносил. Это кабинет ваш ушел от меня. - Гордеев направился к столу, который стоял неподалеку от дверей еще не включенного лифта.
- Так, ну мы чего, спорить будем?! - повысил голос следователь, устремляясь следом за Гордеевым.
- Конечно будем. Если хотите, Александр Федорович.
Гордеев положил папку на стол и принялся спокойно изучать бумаги. Медицинское заключение, понятно. Протокол показаний потерпевшей, неинтересно. Ага, вот показания свидетелей.
Гордеев достал из кармана ручку, а из портфеля лист бумаги, покосился на возмущенно пыхтевшего рядом Пир-Аманова.
- Вы бы шли по своим делам, Александр Федорович. - Адвокат старательно и насмешливо выговаривал имя-отчество следователя. - А я вам принесу папку. Куда прикажете.
- Вообще-то меня Автандил Фуатович зовут, - примирительно сказал Пир-Аманов. - Просто никто произнести не может.
- Понятно.
- Ладно, жду вас наверху, в двадцать третьей комнате. - Следователь ушел, а Гордеев принялся за дело.
Он выписал имена, фамилии и адреса двух свидетелей, видевших убегавшего бандита. А также конспективно записал их показания.
На все это ушло не более пятнадцати минут. Закончив, Гордеев поднялся на второй этаж и пошел по коридору, пахнущему свежей краской. На одинаковых дверях красовались привинченные латунные цифры. Некоторые из дверей были открыты, там еще работали строители. Адвокат свернул за угол и увидел Пир-Аманова, рядом с которым стоял один из арестантов, азербайджанец в джинсовой жилетке. Он что-то горячо говорил по-азербайджански следователю, а тот слушал его, заложив руки в карманы и глядя в сторону. "Жилетка" же все старался заглянуть ему в глаза и потому суетился: постоянно перемещался и подпрыгивал.
- Ну земляки, и что? - по-русски говорил Пир-Аманов.
"Жилетка", эмоционально треща и жестикулируя, впрыгнул в поле зрения высокорослого следователя.
- Хорошо, молодец, что знаешь моего дядю. Зато я его почти не знаю. - Пир-Аманов посмотрел в противоположный угол коридора.
"Жилетка" сказал что-то пафосное по тону, а затем прибавил пару слов просительно. Гордеев, наблюдавший эту сцену со стороны, различил в последней реплике слово "регистрация".
- Я вообще к этому отношения не имею! - громко сказал Пир-Аманов, заметив Гордеева. - Все! Идите все вниз. Вы мне не нужны больше.
Из кабинета вышли еще двое арестантов. "Жилетка" попытался было что-то объяснить, но следователь грозно посмотрел на него, сказал адвокату:
- Вы ко мне? Заходите! - и прошел в кабинет.
Понурившись, "жилетка" поплелся следом за своими товарищами.