На ваше имя корреспонденция не поступала. - Она стерла улыбку с лица.
А–а, - дошло наконец до иностранца, - "Вам еще пишут" означает, что еще не написали… Очень остроумная шутка, обязательно нужно запомнить, благодарю вас! Если вас не затруднит, сразу сообщите, когда уже напишут! - Он улыбнулся во все тридцать два зуба.
Обязательно, герр Гринберг! - Дежурная повернулась к Константину, потом крикнула: - Марина, посиди тут немного: мне нужно отойти.
На ее зов из служебной комнаты вышла молоденькая блондинка, быстрым, опытным взглядом оценила Рокотова, кокетливо улыбнулась и, не получив ожидаемой реакции с его стороны, тут же вернулась в "рабочую" позу и вяло отозвалась:
Хорошо, Вилена Никитична…
Когда они с Константином подошли к стойке бара, дежурная сказала:
Мне только кофе и, если можно, угостите даму сигареткой!
Рокотов не курил, но, как опытный сыскарь, всегда имел при себе пачку легкого "Мальборо", справедливо полагая, что в некоторых случаях сигареты могут способствовать более "задушевной" беседе. А легкие потому, что они вполне могут подойти и для мужчин, и для женщин. На этот раз попадание было в самую точку:
Надо же, мои любимые! - одобрила женщина, с удовольствием затянулась, медленно выдохнула и только после этого проговорила: - Я специально уединилась с вами, чтобы поговорить спокойно. Готова ответить на любые ваши вопросы!
Собственно говоря, вопросы у меня могут появиться после того, как вы мне расскажете все, что помните об этом Мордковиче, - произнес Рокотов.
А могут и не появиться?
Могут, - согласно кивнул Константин.
Значит, так… - женщина на мгновение задумалась, но вскоре продолжила: - Вселился он до обеда. Вещей было немного, если не ошибаюсь, один дорогой кожаный чемодан. Помню, подумала: "Баксов четыреста стоит…" А еще подумала, что приехал ненадолго, скорее всего в командировку…
Почему пришла такая мысль?
Во–первых, вещей мало, во–вторых, взгляд слишком задумчивый… деловой больно… - Она пожала плечами. - Словом, не такой, какой бывает у просто отдыхающих. - И вдруг добавила с теплотой в голосе: - Не жадный он был и очень семейный, заботливый. Поймав вопросительный взгляд гостя из Москвы, пояснила: - Попросил меня, если его не будет в номере, а позвонит жена, любезно узнать, что передать, записать, а также докладывать о сообщениях по Интернету на его имя, и, понимая, что такая услуга не входит в обязанность дежурного администратора, дал мне сто баксов, причем стыдливо так, как бы извиняясь.
За что? - удивился Константин.
Наверное, сомневался, что дал достаточно… Господи, если бы он знал! - Вилена Никитична мечтательно вздохнула и решительно добавила: -
Такому обаятельному, вежливому мужчине за подобные мелочи и платить не нужно!
И что же дальше?
Дальше? - Она собрала в кучку брови. - Пару дней я его не видела, но по телефону раза три общались: жена звонила…
Помните, что передавала?
А, - она взмахнула рукой, - разные милые пустяки. Скучает… Думает о нем… один раз хотела, чтобы он включил первую программу: его там показывали.
Вы его еще видели? - спросил Константин.
Я его видела еще дважды. Один раз здесь - у барной стойки пил коктейли с каким‑то незнакомым мужчиной.
Незнакомым вам?
И мне, и ему…
Ему? - недоверчиво переспросил Рокотов.
До меня донеслось несколько фраз… Точно не помню, но что‑то вроде - "Вы давно здесь? Надолго ли? Где остановились? Чем занимаетесь?" Знакомым такие вопросы не задают.
Вы правы. Отсюда они вместе ушли?
Нет, Мордкович поднялся к себе, а незнакомец еще побыл минут двадцать, причем несколько раз поглядывал на часы.
Может, ждал кого‑то?
Не кого‑то, а Мордковича: стоило тому появиться в холле, как он, дождавшись, когда Мордкович вышел на улицу, последовал за ним.
Это был последний раз, когда вы его видели?
Нет, последний раз я встретила его через день. Это было не в мою смену, - ответила женщина. - Шла я тогда из магазина, где‑то часов в семь вечера, и неожиданно сталкиваюсь с Мордковичем, нос к носу, представляете?
Где это было, у отеля?
Ну что вы, Константин Михайлович! Поближе к моему дому, на Гомельской улице. Это вроде ваших Черемушек. Помните, фильм такой был о новостройках Москвы?
Константин не смотрел этого фильма, но слышал песню: "Черемушки, в Черемушках черемуха цветет.,.", тем не менее уверенно ответил:
Конечно, слышал. И что?
Я, конечно же, очень обрадовалась этой неожиданной встрече: рот до ушей, глаза блестят, кинулась едва ли не с распростертыми объятиями. "Здравствуйте, говорю, дорогой Владимир Ефремович!.."
Она так живо изобразила свою реакцию, что Константин эту сцену увидел перед собой, словно сам при ней побывал. Но тут глаза женщины потухли, и она обиженно надула губы.
А он посмотрел на меня таким удивленным взглядом, будто видит меня впервые, и говорит: "Вы извините, гражданка, но я вас не знаю!" "Как? - восклицаю я. У меня даже глаза на лоб полезли. - Я же администратор гостиницы "Минск", где вы остановились!" - "Вероятно, вы меня с кем- то спутали: я снимаю квартиру в этом доме", - он указал рукой…
Может, действительно это был совсем другой человек? - предположил Константин.
Ага, как же! - Женщина даже обозлилась. - Моим глазам свидетелей не нужно: мне достаточно один раз увидеть человека, и я его узнаю и через десять лет, вот! Да он даже одет был и в тот же костюм, и в те же ботинки, и галстук тот же, да и часы на руке те же самые - золотой швейцарский "Ролекс"…
Эти? - Константин показал фотографию Мордковича, на которой были видны часы.
Ну, они! - уверенно кивнула администраторша. - А вы говорите!..
Константин сразу поверил ей. Но ее рассказ только усилил его подозрения. Тут уже начинали играть любые мелочи.
И что было дальше?
Дальше и того смешнее. Подошел тот самый мужик, с которым я видела их здесь, у барной стойки. Подошел и говорит: "Женщина, что вам нужно от моего приятеля? Вам же русским языком сказано: вы ошиблись!" Говорил вроде бы спокойно, даже вежливо, а глаза злые, колючие. Мне даже жутковато стало. "Извините, - говорю, - ошиблась", и пошла прочь. Странно все как‑то… - Она покачала головой.
А вам не показалось, что он чего‑то боится, что он узнал вас, но только сделал вид, что не узнает?
В том‑то все и дело, что и говорил он искренне, и глаза смотрели правдиво… - Она задумалась на несколько минут, потом твердо сказала: - Нет, точно не узнал!
Вы можете показать тот дом, где, как говорил Мордкович, он снимал квартиру?
Не только дом, но и подъезд, и этаж, - она лукаво усмехнулась, - на всякий случай решила проследить…
За ним поднимались, что ли?
Зачем? Темнело уже, свет горел на лестничных клетках, я и видела на каком этаже лифт становился. Записывайте…
А почему вы все это не рассказали следователю? - поинтересовался Константин, записав адрес.
Во–первых, он меня ни о чем подобном не спрашивал, а во–вторых, ему не терпелось отписаться: обрывал меня на каждом слове: "Усе ясно! Пишлы дальшее… Усе ясно! Пишлы дальшее…" - забавно передразнила женщина.
Константин задумчиво улыбнулся, но не тому, что слышал, а тому, о чем думал: его мысли
вертелись вокруг этой странной встречи и разговора женщины с Мордковичем. Если она права, в чем он не сомневается, то что могло произойти в промежутке между этой встречей и предыдущей?
Когда, вы говорите, видели его в последний раз? - задумчиво спросил Константин.
Четырнадцатого августа…
"Четырнадцатого августа… - мысленно повторил Рокотов, - а когда были сняты деньги со всех счетов?.. Господи, тоже четырнадцатого августа! Л это уже не может быть простым совпадением".
Спасибо, дорогая Вилена Никитична! - искренне поблагодарил Константин и встал. - Вы меня извините, но мне нужно торопиться… - он дал женщине купюру в пятьдесят долларов, смущенно спросив: - Расплатитесь за кофе?
Так я ж столько кофе не выпью! - лукаво воскликнула она.
А вы с коньячком… Надеюсь, у вас еще будут перерывы?
Спасибо, поняла! Надеюсь, я вам принесла пользу?
Несомненно! Так что с меня еще коробка конфет и бутылка французского коньяка…
И блок "Мальборо"! - подхватила она.
Два блока! - в тон ей ответил Константин.
А это уже перебор! - серьезно возразила женщина и, не выдержав, рассмеялась.
Минут через пятьдесят Константин уже подходил к дому, в который зашел в тот день пропавший Мордкович. У подъезда на скамейке он увидел старушку, греющую старые косточки на ярком летнем солнышке.
День добрый, мамаша! - поприветствовал ее Рокотов.
И вам добрый! - ответила та, и Константин решил, что этого достаточно, чтобы присесть рядом.
Скажите, вы в этом подъезде живете?
Конечно, почитай, пятнадцать годочков, с тех пор как дом этот построили. А что?
И вы, наверное, всех знаете, кто в нем живет?
Как не знать? Всех и знаю. Вы кого‑то ищите?
Знакомый живет в этом подъезде. Этаж знаю, а вот номер квартиры забыл.
А как зовут вашего знакомого?
Владимир.
Москвич, что ли? - сразу спросила бабуся.
Откуда… - начал было изумленный Рокотов, но "божий одуванчик" прервала его:
Так выговор у него, да и у вас московский, - и пояснила: - Я ж сорок лет проработала учительницей… русского языка. А по образованию - лингвист!
Я и удивился: откуда, думаю, вы так здорово по–русски говорите?
Местный акцент стал появляться, практики- то мало, - с грустью вздохнула она. - Ваш знакомый живет в сто двадцать третьей квартире. У Романа Федоровича снимает. Сам‑то он, после смерти жены, на даче живет…
Что, до сих пор и снимает? - с трудом сдерживая волнение, спросил Константин.
Ну, конечно! - Она удивленно взглянула на незнакомца. - Знакомый, говорите?
Так я с полгода, как не видел его!
Ну–ну… В таком случае можете сюрприз ему преподнести: уже минут пятнадцать, как он домой пришел.
Спасибо вам…
Варвара Семеновна…
Варвара Семеновна, - повторил Константин и поспешил войти в подъезд…
Пока лифт возносил его на шестой этаж, он никак не мог поверить, что буквально через несколько минут увидит того, кого почти год пытаются разыскать жена и дочь. Слишком все просто получилось. Подробнее порасспрашивал дежурную администраторшу - и на тебе: Мордкович "на блюдечке". Интересно, что могло случиться с ним такого, что столько времени он даже не пытался сообщить о себе? Непонятно, как можно не поинтересоваться здоровьем любимой жены, не узнать, как живет обожаемая дочь?
Что‑то не срасталось во всей этой истории. У Константина создавалось впечатление, что сложившийся по рассказам родных и близких образ Мордковича никак не вписывается в то, что происходит сейчас.
Его как сыщика–профессионала не смутило бы обнаружение трупа Мордковича, но встреча с живым человеком, столь долгое время не подававшим о себе никаких вестей, заставила Рокотова нервничать. В самый последний момент, когда Константин позвонил в дверь, и послышались шаги, ему неожиданно пришло в голову, что сейчас он увидит перед собой совсем другого человека, с таинственным шлейфом, потянув за который, он сможет отыскать и самого Мордковича.
Можно себе представить выражение его лица, когда за распахнувшейся дверью взгляд наткнулся на лицо исчезнувшего Мордковича. Вероятно, на лице Константина отразились такие эмоции, что его визави обеспокоенно поинтересовался:
Простите, с вами все в порядке?
Да, спасибо… - переведя дыхание, ответил Рокотов.
Уверены?
Вполне.
Ну, хорошо… Вам кого?
Мне? Мордковича Владимира Ефремовича…
А вы кто?
Константин раскрыл перед ним свое удостоверение.
Частный сыщик? Да еще из Москвы? Интересно, чем я могу быть вам полезен? Проходите, пожалуйста. - Он посторонился, пропуская внутрь Рокотова.
Закрыв дверь, провел гостя в гостиную, богато и со вкусом обставленную антикварной мебелью.
Чай, кофе или чего позлее? - со всем русским радушием поинтересовался Мордкович.
Мне - кофе, а вы - что хотите!
У меня как раз заварен отличный "Арабика"…
Через несколько минут они сидели за столом,
и в воздухе витал восхитительный запах прекрасного кофе.
Итак, слушаю вас, уважаемый Константин Михайлович. Чем могу быть вам полезен?
Поначалу, увидев спокойно–довольное лицо пропавшего, Константин хотел искренне повозмущаться таким безалаберным отношением к своим близким, но за те несколько минут, пока хозяин возился с кофе, он передумал и решил быть осторожным. А потому, сам не зная, что заставило его так действовать, задал странный вопрос:
А почему кофе не готовит жена или дочь?
Потому что я не женат, а из этого следует, что и дочери нет. - Он искренне улыбнулся.
И тут Константин понял, что Мордкович нисколько не играет: он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО верит в то, что говорит.
А вы давно не были в Москве? - спросил вдруг Константин.
Лет пять–шесть, а что? - Он все еще не понимал, чего от него хочет московский сыщик.
Константин немного помедлил, взвешивая, каким пойти путем: мягким или рубануть сплеча, и подумал, что в данном случае необходимо действовать резко и решительно. Он достал фото жены и дочки.
Вам знакомы эти лица? - спросил он.
Мордкович внимательно всмотрелся в фотографии, на его лице ничего не отразилось.
Что‑то мелькает в памяти, но… - он пожал плечами, - я что, ДОЛЖЕН их знать?
Не говоря ни слова, Константин протянул ему другую фотографию, на которой дочь и жена обнимали его и счастливо улыбались.
Ничего не понимаю… - пробормотал Мордкович, и впервые по его лицу пробежала тень. - Это монтаж? - неуверенно спросил он Рокотова.
Что вы, Владимир Ефремович? Никакого монтажа! - серьезно и уверенно заявил Константин и добавил: - Вы взгляните на дату, отпечатанную аппаратом…
Господи, снимок сделан в прошлом году…
Константину стало даже жалко его: перед ним
сидел испуганный ребенок, и его глаза были на мокром месте.
Мне кажется, что вы знаете, кто эти женщины, и можете объяснить, почему я с ними снят в столь многозначительном виде, - тихо, можно сказать жалобно, проговорил Мордкович.
Вы правы, Владимир Ефремович, могу. Это ваша любимая жена Валерия Викторовна и ваша любимая дочь Елена.
Господи, как это может быть? - вконец растерялся он.
Более десяти месяцев назад вы выехали из Москвы в Минск на несколько дней, и с тех пор ваша жена и дочь безуспешно разыскивают вас…
Слушая Константина, Мордкович не мигая смотрел на фотографию и ласково поглаживал ее пальцами. Так продолжалось несколько минут. И вдруг
он странно вздрогнул, словно его током дернуло, и он воскликнул:
Боже, Лерочка, Леночка! Мне нужно срочно позвонить жене и дочери…
Без проблем! Надеюсь, телефон помните? - на всякий случай спросил Константин.
Конечно, - ответил тот и принялся суетливо набирать московский номер.
К счастью, трубку подняла жена:
Лерочка, это я! - радостно–возбужденно воскликнул Владимир и несколько минут вслушивался в голос любимой женщины: его лицо светилось блаженной улыбкой, при первой же паузе он тихо проговорил: - Любимая, все расскажу при встрече…
В этот же день Рокотов с Мордковичем вылетели в Москву…
Глава 3
Неожиданное продолжение
Счастливо закончившуюся историю с Мордковичем Константин вскоре бы забыл, уверенный, что воссоединившаяся семья обрела покой и счастье, если бы…
Как часто в счастливое течение жизни вмешивается это многозначительное, зачастую трагическое словосочетание, являющее собой непредсказуемый знак судьбы…
"Если бы…"
Сколько поломанных жизней за этими обычными слова. Сколько людей могли бы радоваться, ЕСЛИ БЫ…
Однако вернемся к Рокотову…
После возвращения из Минска минуло более двух месяцев: срок вполне порядочный, чтобы успеть позабыть о странном исчезновении и обнаружении Владимира Мордковича. Хотя, если говорить честно, нет–нет да возвращались мысли Константина к этому происшествию. Дело в том, что ни врачи, ни сам Мордкович так и не смогли объяснить, от чего у него произошел такой непонятный провал в памяти. Владимир Ефремович даже не смог вспомнить, почему и куда он перевел более половины денег своей фирмы. Причем все было столь профессионально проделано, что проследить всю
цепочку движения этих средств оказалось невозможно. Еще хорошо, что это была частная фирма и принадлежала лично Мордковичу, а то он мог бы и под судом оказаться…
У Константина Рокотова и его партнеров появились новые дела, новые расследования, которыми пришлось заниматься частному сыскному агентству "Барс", и история Мордковича отошла на задний план.
Но одним ранним утром раздался телефонный звонок. Константин узнал голос звонившей: это была Валерия Викторовна Мордкович. Голос у нее был таким потухшим и бесцветным, что он сразу понял: в семье случилось нечто непоправимое.
Константин Михайлович, вы не могли бы меня принять?
Что‑то случилось? - осторожно спросил Константин.
Володя умер, - трагическим шепотом выдохнула женщина и всхлипнула.
Как умер?! - вырвался у него, глупый в данной ситуации, вопрос.
Скоропостижно… говорят, от инфаркта… - Женщина снова всхлипнула.
От инфаркта? Что за ерундистика?! - невольно воскликнул Рокотов. - Я же помню заключение медицинских светил, проводивших полное обследование вашего мужа: "практически здоров", а про сердце и вообще, как говорится, отдельной строкой - "работает отлично"! И на тебе: умер от инфаркта. Может, что‑нибудь напутали?
Вначале и я так подумала и даже добилась повторного вскрытия другим патологоанатомом, однако и тот почти дословно подтвердил вывод первого вскрытия…
И что вы хотите?
Вы можете уделить мне немного времени? - повторила она просьбу и добавила: - Вы не думайте, я не христа ради, я оплачу вашу консультацию.
Мои сомнения не финансового свойства, - заметил Константин. - И немного поразмыслив, решительно произнес: - Ладно, приходите!..
Сейчас можно?
Разумеется.
Хорошо, через сорок минут я к вам подъеду.
Убитая горем вдова вошла в его кабинет не через сорок минут, как обещала, а через полтора часа. Константин хотел сделать ей замечание, но у женщины был столь растерянный вид, что он не осмелился.
Чем могу вам помочь? - он перешел прямо к делу.
Я хочу, чтобы вы нашли того, кто довел моего мужа до могилы! - Несмотря на то что ее глаза были мокрыми от слез, голос прозвучал твердо. - И поверьте, затраты не имеют значения: я готова заплатить столько, сколько понадобится, чтобы отыскать преступника.
Откуда такая уверенность, что ваш муж умер не своей смертью, а за ней скрывается преступление?