– Во всяком случае, пока подальше отсюда…
Наверное, часа два мы проторчали в школьном скверике, который, к нашему счастью, вообще не изменился. Мы просто сидели на скамейке и обсуждали создавшуюся ситуацию. Темнота уже полностью окутала маленький школьный сад. Стоял август, чарующе пахло спелыми яблоками. Я закрыла глаза и на миг представила себе, что сижу вот возле своей школы, болтаю с подругой, а вокруг меня опять м о ё в р е м я.
– Предлагаю сходить в больницу, надеюсь, что хоть она не стала ни рестораном, ни казино, – предложила Людка.
– Зачем? – не поняла я. – Толку от этого никакого.
– Нам мужика того найти надо, – сказала она. – Он знает, как попасть обратно.
Я покачала головой:
– Вряд ли он жив остался после всего. Нелогично. В подобных случаях в живых редко оставляют. Мафия все же на него в большой обиде.
– Мафия, – усмехнулась Людка. – Откуда ты знаешь, может, он как раз жив и остался.
– Разве я против? – согласилась я. – Только в классических детективах всегда так…
– В детективах, – перебила меня подруга. – Скажи, в твоих детективах про дыру во времени что-нибудь написано?
Я покачала головой.
– Вот видишь, – сказала Людка и подняла палец вверх. – Жизнь нам такие сюрпризы порой подкидывает, что твои детективы – просто детские сказки.
– Да-а, я раньше и подумать не могла ничего подобного. Как все хорошо было! И какого черта мы с тобой за грибами поперлись! Сидели бы сейчас дома и в ус не дули.
– Ладно, хватит душу травить, – мрачно сказала Людка, потом помолчала и добавила:
– Ты представляешь, это сколько же нам лет получается? Сорок?
– Боже мой, какие же мы старые, – произнесла я.
Людка так и подскочила:
– Ксанка, посмотри на меня, пожалуйста, морщин очень много?
Я отмахнулась:
– Какие морщины, придумала тоже. Мы же сквозь дыру прошли и не заметили даже, для нас секунды прошли, да и в темноте такой, как я тебе морщины разгляжу?
Людка всхлипнула:
– Какая я старая, а ведь и замуж-то еще не успела выйти, а жизнь пролетела-а-а…
Она завыла в полный голос, как волк на луну. Я, судорожно сглотнув ком в горле, стала ей подвывать.
Воспоминания роем проносились в голове: вот я, вся в цветах, стою на линейке, а рядом нарядные дети, мой любимый 10 "А", вот мы с Людкой делаем ремонт в нашей комнатенке, вот я иду на первое свидание с Толиком, нашим физруком… Хотя нет, тьфу, Толика не надо, потому что наше первое свидание стало как раз и последним. Я просто поняла, что мы не предназначены друг для друга, а вот он, к сожалению, этого не понял и продолжал таскаться за мной. Мои ученики даже предложили:
– Оксана Николаевна, а давайте мы ему морду начистим, чтобы быстрее понял?
Я категорически отказалась тогда от детской помощи, Людка же сказала:
– А зря…
Как давно это было, как давно, боже мой… В прошлой жизни, которая никогда не вернется… Стоп! А впрочем, почему не вернется? Вдруг мне на миг показалось, что в Людкиных словах есть резон.
– Пошли, – сказала я и резко вскочила, – чего выть на луну. Вытьем ничего не добьешься.
– Куда? – все еще всхлипывая, спросила Людка.
– Как куда? – удивилась я. – Сама же предложила, в больницу.
– Так ты же сама сказала…
– Мало ли что я говорю, пойдем, нужно проверить, а вдруг он и в самом деле жив. Все равно никакой логики, её просто нет, не существует. Не удивлюсь, если скоро и ведьмы объявятся в наших куренях.
Больница находилась в пяти шагах от школы и встретила нас довольно ухоженной территорией и, представьте себе, множеством фонарей. В наши времена в лучшем случае только над центральным входом висела одинокая тусклая лампочка.
– Ого! – с восхищением произнесла Людка. – Смотри, Ксанка, они и корпус новый построили.
– И церковь, – с удивлением добавила я. – Кто бы мог подумать! Неужели атеизм потерял свою актуальность в будущем?
– А знаешь,- вдруг сказала Людка, – раз у народа есть вера, значит, еще не всё потеряно, и то, что мы с тобой сегодня видели, это уйдет, вся грязь, ничего не будет, а останется лишь чистота.
– Хорошо бы, – ответила я и по привычке направилась к главному входу с табличкой "Центральная районная больница".
– Стой! – Людка ухватила меня за рукав. – Ты что? Ненормальная? Куда? Или давно собой асфальт не протирала?
Она потащила меня к "черному" ходу.
– Дядька наш наверняка в хирургии, если его не убили.
Потом она оставила меня на лестнице, а сама отправилась на разведку. Я даже соскучиться не успела, как Людка вернулась с двумя халатами.
– Надевай быстрей и пошли, пока нас тут не застукали.
Нам крупно повезло, что на посту не было медсестры. Женский смех и чоканье бокалов доносилось из кабинета с табличкой "Ординаторская".
– Узнаю свою больницу, хоть и двадцать лет прошло, а порядки те же.
Людка по-деловому заглядывала в каждую палату, везде было темно. Ясное дело, люди спали, а вот в одной ярко горел свет, возле кровати больного сидела женщина и безутешно всхлипывала. Впрочем, это только сначала так показалось: она не плакала, а…смеялась. Нам стало любопытно, кто же этот бедолага, заслуживший такое к себе отношение.
Мы узнали его сразу же, несмотря на то что он весь был окутан проводами, как телеграфный столб. Да, это был он, наш раненый. Значит, ему все-таки удалось вырваться из рук разъяренных друзей. Мало того, они даже отнеслись к нему с состраданием, определив несчастного в больницу. Как же мы обрадовались, увидев его!
– Дядечка, дядечка, ты жив! – я радостно кинулась к его постели.
– Э-э-э, девушка, – остановила меня женщина. – Вы чего это? Он без сознания.
– Мы видим, – ответила Людка и, по-деловому поправив подушку больного, уставилась на женщину:
– А вы кто ему? Что так поздно делаете в палате?
– Как что? – опешила женщина. – Мне главный, Валерий Павлович, разрешил, вы разве не знаете?
– Валерий Павлович? – переспросила Людка. – Вот это новость: Валерка стал главным.
– Что, что? – не поняла женщина.
Я пихнула Людку в бок и поспешно сменила тему:
– Как самочувствие?
– Кого? – не поняла женщина.
Я кивнула головой в сторону дядьки:
– Его.
– А-а-а, так вы новенькие, – сказала женщина, потом почему-то пристально посмотрела на меня и ни с того ни с сего как заорет:
– Не может быть! Этого просто не может быть! Ведь столько лет прошло. Вы очень похожи на мою подругу…или…Нет, не может быть… Оксанка, ты, что ли?
Я удивленно вскинула брови и тоже всмотрелась в лицо женщины:
– Валька, – выдохнула я.
Уж никак не ожидала встретить в таком месте свою бывшую коллегу, завуча по воспитательной работе Валентину Ивановну. Выглядела Валька шикарно, в наше время такие шмотки только у спекулянтов и были. Я завистливо окинула её взглядом с ног до головы. Между тем она крепко обняла меня и вновь запричитала:
– Нет, это невероятно, этого не может быть. Ходил слух, что ты вышла замуж за богатого иностранца и уехала.
– Интересно, – влезла Людка в нашу душещипательную встречу старых друзей, – прошу прощения, кто же распустил подобный слух?
– Да Серафима Степановна, сразу же после Оксанкиного отъезда, – ответила Валька.
– Я? За иностранца? – удивилась я, но Людка, подмигнув, тут же перебила меня:
– Ничего не утаишь от людей.
– Да, да, – я решила продолжить игру.
– И так прекрасно выглядишь! – с завистью сказала Валька и, наклонившись ко мне, тихо поинтересовалась: – Сколько раз в году пластику делаешь, а? Колись, подруга. Адресок доктора не подскажешь?
– Пластику? – не поняла я и многозначительно посмотрела на Людку, сведущую намного лучше меня в медицинских вопросах.
Та сразу пришла на помощь:
– Нету его, – что, в сущности, было истинной правдой.
– А, – сказала Валька, – тоже за кордон умотал?
– Да, да, – выдавила я, а сама подумала: "Ну, Серафима Степановна, удружила. Интересно, чего еще я про себя не знаю?"
– Какими судьбами в нашем городе? – спросила бывшая коллега.
– Проездом, – ответила Людка. – Ностальгия, потянуло посмотреть на город молодости.
– А, – снова сказала Валька и спросила: – Вы давно в городе?
"Уже двадцать лет", – хотелось выпалить мне, но я сдержалась, а Людка пояснила:
– Недавно, сегодня, можно сказать, приехали.
Валька кивнула, а потом, внимательно посмотрев на неё, добавила:
– Ваше лицо мне тоже очень знакомо…Вы похожи…на… Кажется, Люда, да? Но этого не может быть, вы тоже…,- она в испуге шарахнулась от нас.
Я похолодела: сейчас, вот сейчас наша тайна раскроется. Ну, как? Скажите, как можно объяснить поразительную молодость двух пропавших без вести много лет назад? Если мне удалось как-то выкрутиться из этой щекотливой ситуации, кстати, с Валькиной же помощью, то как объяснить Людкину молодость? Тоже пластической операцией? Нет, два раза такое, как говорится, не прокатит, даже у такой дурочки, как Валька.
– Лида, – неожиданно сказала Людка, – Людмила – моя старшая сестра.
– Но…, – начала Валька.
– У нас большая разница в возрасте, папы разные, – прервала её подружка.
"Молодец!" – мысленно похвалила я Людку. Такое сочинить, да еще не моргнув глазом, не каждый способен. Лично я вообще врать не могу, сразу краснею, теряюсь, чего не скажешь о моей подруге.
– Вы как-то странно одеты, – Валька все еще с подозрением покосилась на нас.
Я тут же смешалась, не зная, что ответить, но Людка снова нас выручила.
– Понимаете, так получилось. Потянуло, так сказать, Ксанку в места молодости, а я с ней увязалась. Мы прогуливались по лесу, грибы собирали. И вдруг случайно попали в перестрелку. А потом сидели в погребе, но нам все же удалось бежать.
Валька всплеснула руками:
– Я так и думала, что не все так просто, вас похитили, да? Молчи, молчи, я и так все знаю. Держали в погребе? Да? Вот почему вы так одеты. Оксанка, скажи, сколько?
– Что "сколько"? – не поняла я.
Валька понимающе улыбнулась:
– Сколько они запросили за тебя? Ну, выкуп, какой?
– Да…, – я закатила глазки вверх, пытаясь, видно, найти ответ на потолке, однако Валька истолковала это по-своему:
– Понимаю, понимаю, для твоего муженька, миллионера, конечно, подобная сумма не проблема.
– Ну…, в общем, да, – выдавила я и тут же покраснела как рак после варки.
– А здесь, какими судьбами? Откуда моего Степана знаете? – насторожившись, спросила Валька.
– Кого? Кого? – в два голоса спросили мы.
– Степана, – ответила Валька и, приложив палец к губам, зашептала: – Степан – мой муж, только этого никто в городе не знает. Он в неприятную историю попал, я вообще удивляюсь, как жив остался, ведь у него с собой были…, – она осеклась, слегка растерявшись, потом добавила: – Девочки, только я вас прошу…
– Валька, – я успокоила её, – нам ты можешь доверять полностью. Тем более что в городе нам нет резона задерживаться надолго, домой надо.
Валька улыбнулась и радушно предложила:
– Да ладно тебе, Оксанка, я приглашаю, потусуетесь у меня с недельку, отдохнете, потом своему позвонишь, что все в порядке, он за тобой приедет.
– Но…, нам бы поскорей домой попасть, ведь у нас даже другой одежды нет, – начала я.
– Ой, девчонки! Купим, – Валька махнула рукой. – Деньги для меня не проблема, потом вернешь.
И тут вдруг Людка очень удивила меня:
– Для нас, впрочем, деньги тоже не проблема, деньги у нас есть, – она вытащила из кармана своей спортивной курточки пачку зеленых банкнот, бьюсь об заклад, из… чемодана.
Я зло уставилась на неё, а она, тут же взглядом предложив мне заткнуться, продолжила:
– Деньги есть, нам хватит на первое время.
– Ого! – воскликнула Валька, плотоядно поглядывая на пачку денег. – Шикарно. Даже у меня нет столько на карманные расходы. Впрочем, это неудивительно.
Судя по её реакции, Людка в испуге прихватила довольно приличную сумму из нашего чемоданчика.
Мне показалось, что Валька даже слегка обиделась на нас, но, быстро справившись со своими эмоциями, спросила:
– А как вам удалось спрятать деньги?
Людка вместо ответа закатила глазки, что означало… Впрочем, это многое означало, и Валька как всегда поняла все по-своему:
– Ладно, потом расскажете и покажете места, а то я, кроме своего швейцарского банка, – она, захихикав, всколыхнула свой внушительный бюст, – ничего не знаю.
Мы кисло скривились, не оценив шутку. Узнаю Вальку: она была в своем репертуаре и за двадцать лет мало изменилась, считая себя кладезем юмора и сатиры.
Однако она на нас не обиделась и поинтересовалась:
– А что же Людмила не посетила места молодости?
– Дел много, у неё не получилось, вот я приехала, – ответила Людка, объясняя свое же отсутствие.
Ответ, видно, Вальку вполне удовлетворил, и она, чмокнув Степана в щеку, сказала:
– Поехали ко мне, девчонки, покажу вам свои владения.
Мы радостно засеменили за Валькой: наконец-то хоть какая-то определенность, да и вопрос с проживанием сам собой отпал, а так, если б не Валька, хоть на улице ночуй.
– Как хорошо, что мы не вернулись к вопросу о Степане, – улучив момент, зашептала мне Людка в самое ухо, – честное слово, я не знала, что ей ответить. Кажется, она приревновала.
– Естественно, как бы ты поступила на её месте? Будем надеяться, что она и не вспомнит, – шепнула я в ответ.
Валька, усадив нас в какую-то импортную машину, понеслась по городу, да так, что мы подумали, а не собирается ли она взлететь?
– Ты ездишь, прямо как автогонщик, – сказала я, постукивая зубами от страха. Дело в том, что с детства ненавижу быструю езду, да у нас-то и машины никогда не было.
– А ты? Водишь машину? – спросила она.
– Нет, нет, – поспешила ответить я.
Валька с налетом зависти перебила меня:
– Конечно, зачем тебе, раз шофер возит.
"Ну, Серафима, спасибочки тебе…", – вновь подумала я. Кажется, легенду она нам состряпала не хуже, чем у Штирлица.
Машина вылетела на площадь и, намотав несколько кругов, притормозила возле… нашего общежития. Вернее, возле бывшего нашего общежития. Я невольно вжалась в сиденье, а Людка сразу схватилась за коленку. Те же громилы стояли у входа, но, как ни странно, при виде нас широко и приветливо улыбнулись и, расшаркавшись, предложили войти.
– Мальчики, – обратилась к ним Валька, – немедленно, я с гостями, обслужить нас по первому разряду.
– Будет сделано, Валентина Ивановна.
– Ну, подруги, прошу в мое скромное обиталище, – сказала Валька нам, – вы, конечно, к другому привыкли, а у нас здесь все по-деревенски, все скромненько.
Конечно, "мальчики" сделали вид, что впервые нас видят, но мы тоже не стали обострять ситуацию и резво прошмыгнули мимо них.
Не знаю, как Людка, а я вошла и ахнула: ничего себе скромненько! Наше старенькое общежитие превратилось во дворец арабского шейха. Я открыла рот, рассматривая невиданное доселе зрелище – центр развлечений и отдыха будущего. При этом вид у меня сделался глупый- преглупый.
– Ты что? – Людка быстренько вернула меня в реальность, пихнув в бок. – В своем уме? Ты же жена миллионера, да к тому же иностранца, чего рот раскрыла, как бабка на базаре. Ты нас засветишь.
– Да, да, – Валька поняла мое удивление по-своему, – не узнать?
– Просто не верится, – ответила я и поинтересовалась: – Это твои владения?
– Да, – с гордостью сказала она. – Я здесь хозяйка. Знаешь, удалось раскрутиться, из школы я, конечно, ушла, уже лет десять как не работаю. Трудно совмещать, все это, – она вальяжно мотнула головой, – присмотра требует.
– А что в нашей комнате? – спросила я.
Валька засмущалась, но потом, махнув рукой, сказала:
– А, ладно, пошли, покажу. Кстати, вам все равно где-то жить нужно.
Второй этаж по красоте ничем не отличался от первого.
– И сыростью не пахнет, как когда-то, правда, Ксанка? – грустно вздохнув, тихо сказала Людка.
– И крыша, наверное, не течет, – подхватила я.
Мягкая, уютная мебель, ковры, в которых утопали ноги чуть ли не по щиколотку, приглушенный свет, картины на стенах, огромные невиданные цветы в горшках – вот каким стал теперь второй этаж.
Мы, нацепив на лица выражение безразличия, рассматривали обстановочку. Девушка в прозрачном легком платьице выросла неизвестно откуда:
– Ах, Валентина Ивановна, ну зачем вы так беспокоились, позвали, я бы сама спустилась.
– Ничего, ничего, милая, – Валька снисходительно похлопала девушку…, пардон, по попке и спросила: – Восточная комната не занята?
– Так гостей же ждали, а они не приехали.
– Ах, да, – поморщившись, сказала Валька, – приехали другие гости, и они пока поживут здесь.
– Но…, – девушка широко открыла глаза.
– Никаких "но", – резко оборвала её Валька, – мои гости не должны ни в чем нуждаться.
Конечно, свою бывшую комнату мы тоже не узнали. Это вообще была не наша комната, помещение и близко её не напоминало. Я, как вошла, сразу почувствовала себя принцессой из восточной сказки. Судя по всему, Людка тоже.
– Ну, как? – спросила Валька.
– Все отлично, Валюша,- ответила я.
– Сойдет для сельской местности, – усмехнулась Людка.
– А у Людки, я вижу, сестричка с запросами, – зло сказала Валька.
Я вздохнула:
– Молодежь.
Стол накрыли в нашей комнате, которую теперь называли "восточной". Она и в самом деле оправдывала свое название. И откуда Валька взяла всю эту красоту?
– Должно быть, деньжищ у неё не меряно, – сказала Людка, как только, поужинав, мы остались одни.
– Ну, если учесть содержимое чемодана, то я ничему не удивлюсь. Степан как никак муж ей.
– Содержимое чемодана теперь наше, – парировала Людка.
– Ты с ума сошла! Из-за этого чемодана в такую войну попали, лично с меня хватит, – резко ответила я, – пусть лежит там, куда мы его положили, и забудь об этом, как о страшном сне.
– Что-то у меня такое чувство: мы здесь надолго.
– Типун тебе на язык, – испугалась я. – Разве тебе понравилось будущее?
Она покачала головой.
– Вот и мне не понравилось, и я хочу домой.
Мы обе шумно вздохнули: где он, наш дом? Лично я с трудом осознавала, что с нами произошло нечто очевидное и невероятное. Ведь до сих пор все было ясно и понятно, любой школьник знал: бытие определяет сознание, а не наоборот. И вдруг оказалось, что это самое бытие вдруг дало основательную трещину. Пожалуй, теперь я могла бы поспорить с профессором, который на госэкзамене влепил мне "четверку" по философии, испортив тем самым "отличный" диплом.
– Как все же необычно, еще сегодня утром это была наша комната, скромная, простая, близкая и родная, а теперь…, – с грустью сказала я.
– Скажи спасибо Серафиме, что не на улице ночуешь, – ответила Людка.
– При чем здесь Серафима, – возразила я. – Вальке нужно сказать спасибо.
Людка хмыкнула:
– А кто нам так помог? Сюрприз, можно сказать, преподнес? Серафима замечательную историю придумала. Мне даже слегка завидно, госпожа миллионерша.