Только теперь, когда этот жизненно важный вопрос был решен, все начали прощаться. Эндо с Патрицией вызвались завезти Комито к профессору Шеню (за моторной лодкой утром должен был прийти полицейский катер). Затем они собирались отправиться к Эндо домой и наконец-то остаться наедине. Ямура должен был отвезти Элен в отель, после чего - явиться в полицейское управление с докладом.
Автомобили вывернули на шоссе. Сквозь кусты мелькнула цепочка огней - свет горел в каждом домике рыбачьей деревушки. Жители, воочию увидевшие Фарфоровый город, не могли уснуть в эту ночь.
Патриция перегнулась через перила беседки, окинула взглядом протянувшуюся внизу улицу. Элен нигде не было видно. Дражайшая подруга, как всегда, опаздывала. Патрицию поражало это умение: повседневно опаздывать, но успевать ко всем важным происшествиям.
Накрапывал дождь. На разноцветных перилах беседки повисли капли, тоже казавшиеся разноцветными. Влажный воздух был холоден, и Патриция с удовольствием отпила глоток чая. Увы, здесь, как и в большинстве тайанских закусочных, подавали только зеленый чай.
С высоты холма хорошо была видна часть города, примыкавшая к порту. В отгороженных кварталах велись восстановительные работы. Патриция наблюдала за крошечными фигурками, пока не услышала торопливые шаги. Вытянула шею и увидела стремительно несущийся по улице раскрытый зонт. Не узнать его Патриция не могла: такой дивной (Элен утверждала - "дикой") расцветки не существовало во всем мире. Это был ее собственный зонт, врученный некогда инспектору Ямуре. Патриция высунулась из беседки еще дальше и сразу откачнулась назад. Морщась, вытерла шею - за шиворот попали капли.
Разгоряченная Элен взбежала по лестнице, ворвалась в беседку, сложила зонт и бросила на край скамьи. С ходу сообщила:
- У меня две новости.
- Первую берусь угадать, - ответила Патриция, поглядывая на зонтик. - Полагаю, ты уже не находишь его отвратительным?
- Кого? - Элен предупреждающе вскинула брови.
- Зонтик, - кротко откликнулась Патриция.
- Трудно считать отвратительной вещь, которой так дорожит подруга, - парировала Элен.
- Возможно, теперь эта вещь дорога и тебе? Например, связана с приятными воспоминаниями?
- Погоди, - прервала Элен, - иначе угадаешь и вторую новость и я не успею ничего рассказать.
Она опустилась на скамью. Патриция подперла кулаками щеки и приготовилась слушать.
- Твои предположения оправдались. Сегодня утром инспектор явился в отель - отдать зонтик.
- Надеюсь, явился не только с зонтиком, но и с букетом? - перебила Патриция.
Элен только ресницами взмахнула - мол, как же иначе - и продолжала:
- Сказал, что у него два часа свободных, и позвал осмотреть какую-нибудь достопримечательность столицы. Я согласилась - почему бы не сделать человеку приятное? Как полагаешь, куда он меня повел?
Патриция почему-то поперхнулась чаем.
- Ни за что не угадаешь, - заметила Элен. - В океанарий!
Патриция заходилась кашлем. Элен скрестила руки на груди и повторила громко, как для глухой:
- В океанарий! Можно подумать, в Тайане не на что посмотреть. Гордость страны - голожаберные моллюски!
Она возмущенно хмыкнула. Потом, чуть успокоившись, сказала:
- Мало этого! Ямура заехал за мной на машине. И вдруг на середине пути ему вздумалось остановить автомобиль и предложить спуститься… Как ты думаешь, куда?
Патриция предусмотрительно отодвинула кружку с чаем.
- Ни за что не угадаешь. В метро!
- И ты согласилась? - не поверила своим ушам Патриция.
Элен запнулась только на мгновение.
- Мне просто стало интересно, что будет дальше. Мы покинули удобный, просторный салон, где, заметь, находились наедине, и спустились в грохочущее переполненное метро.
Элен побарабанила пальцами по столу и философски заметила:
- У тайанцев какое-то странное отношение к транспорту. Кажется, это называется "священный трепет".
- Рассказывай, - нетерпеливо подогнала Патриция.
- Итак, мы вдавились в электричку, и вот тут, ни раньше, ни позже, Ямуре приспичило спросить, не хочу ли я выйти за него замуж. Что ты на это скажешь?
- Мне гораздо интереснее узнать, что ответила ты.
- Естественно, я собиралась произнести все положенное. Как это для меня неожиданно, и что я должна подумать, и о разнице наших культур…
- Ну и?..
- Я начала, но он ничего не услышал.
- Ну и?..
- Оставалось только прокричать ему прямо в ухо: "Да!"
Патриция заключила, что и ей иногда удается дать дельный совет.
- Элен, если серьезно, ты счастлива?
- Серьезно? Да. Видишь ли, каждый из моих бывших поклонников стремился украсить себя мною. Как Тои, например. "Рядом с такой женщиной и я буду выглядеть значительной персоной". Инспектор же во время всей этой передряги думал не о себе, а обо мне. За меня волновался, ко мне на помощь спешил. Я, конечно, особа легкомысленная, - Элен кокетливо прищурилась, - но подобное чувство способна оценить.
Она замолчала, любовно отряхивая дождевые капли с зонта.
- Считай этот зонт первым свадебным подарком, - засмеялась Патриция. - Представляю вашу будущую жизнь. Ты берешь интервью: "Инспектор, несколько слов для прессы. Как продвигается раскрытие очередного преступления? Говорят, полиция прилагает массу усилий, лишь бы ничего не раскрыть".
- Ошибаешься, - ехидно откликнулась Элен. - Я решила, что журналистика не мое призвание. И поступаю на службу в полицию.
Патриция не скоро обрела дар речи.
- Это твоя вторая новость? - едва выговорила она, чувствуя, что и без чая становится жарко.
Элен горделиво кивнула. Некоторое время подруги сидели молча, погрузившись в самые приятные размышления. Затем Патриция сказала:
- У меня тоже две новости, но, конечно, не столь эффектные, как твои. Во-первых, звонил Комито.
- Бедняга, - вздохнула Элен. - Надеюсь, ему сообщат, где покоится прах госпожи Ота.
- Комито сказал, что совещание отменили. Коллеги переполошились из-за его отсутствия, весь день обзванивали больницы. Начальник заверил, что и в мыслях не имел поручить эту работу кому-нибудь другому.
- Поздравляю, - засмеялась Элен. - Надеюсь, скоро последует второе открытие.
- А за ним и третье, - доложила Патриция. - Группа профессора Шеня выезжает на раскопки.
- В ущелье Молчания? - подхватила догадливая Элен.
- Да. Вместо фарфоровых осколков будем бережно собирать ржавые пластинки, кольца, чешуйки доспехов.
- Ты уже порадовала своего мужа известием о скором отъезде?
- Порадовала, - вздохнула Патриция. - Представляешь, прогуливаемся вчера по набережной. Красота неописуемая. Горят фонари, разноцветные огни дробятся в волнах. Пахнет соснами, морем. Шумит прибой. Словом, все, как в тот вечер, когда мы впервые встретились после войны. Помнишь?
Элен кивнула:
- Не беспокойся, это незабываемо. Эндо в потертых джинсах и грубом вязаном свитере. С невероятно надменным и равнодушным выражением лица. Ты взираешь на него снизу вверх влюбленным взглядом, украдкой потирая ушибленную спину.
- Перестань, - улыбнулась Патриция. - О спине я тогда и думать забыла. Особенно когда он сообщил, что "уезжает завтра и на полгода". И вот вчера…
Элен неожиданно расхохоталась:
- Вчера ты ему отомстила!
- Ничего подобного, - запротестовала Патриция. - У меня и в мыслях не было. Не виновата же я, что с экспедицией профессора Шеня все решилось так внезапно. Вчера днем я созвонилась с профессором и получила окончательный ответ. И вот вечером мы с Эндо прогуливаемся по набережной. Я объясняю, что должна отправиться в экспедицию. "Надолго?" - спрашивает он. "На полгода". - "Когда?" - "Завтра".
- Что же он ответил? - заинтересовалась Элен.
- Порадовался, что успел вернуться домой накануне.
- За вас можно не беспокоиться, - заверила Элен, - не успеете друг другу надоесть. Кстати, куда он уезжал?
Патриция пожала плечами. Они помолчали, потом Элен осторожно сказала:
- Тои начал давать показания.
Патриция нагнула голову и ничего не ответила. Элен добавила:
- Надеюсь, им удастся размотать всю цепочку…
Патриция наклонила голову еще ниже. Элен спросила:
- Что ему будет?
- Тои? Я спрашивала Эндо. Он ответил: "В военное время был бы расстрелян, но сейчас мир. В Тайане нет смертной казни".
Снова наступила тишина. Потом Патриция заговорила, постепенно оживляясь:
- Пока Эндо не было дома, у меня гостила Синь-эй. Рассказала, что дедушку выписали из больницы и бабушка решила временно задержаться в деревне - ухаживать за бывшим супругом.
- Ты не находишь, что для всех в Тайане начинается медовый месяц? - улыбнулась Элен.
Патриция сделала строгое лицо, хотя глаза ее смеялись.
- На Лисью гору начались настоящие паломничества. Вообрази, жители благодарят лисиц, так чудесно распорядившихся кладом. Приносят для них гостинцы. Думаю, от такой сытной жизни лисицы расплодятся, расселятся и на второй горе.
- Монахи возражать не станут. - Элен вновь улыбнулась. - Кстати, как ты распорядилась чаем?
- Раздарила, кому могла. Себе оставила только сорт "Ветер заката" - любимый чай госпожи Ота. А профессору Шеню отослала коробку, названную "Облака над морем". Этот чай появился в Южном княжестве уже после прихода северян.
- И мой чай пьет все полицейское управление, - подхватила Элен. - Большинство же коробок я отправила в деревушку Цуань. Как вспомню россыпи чая на полу Павильона…
Она не договорила, привлеченная чем-то, происходившим на улице. С противоположных концов к беседке подъехали две машины. Элен поднялась, перегнулась через перила.
- Это за мной, - доложила она, без труда узнавая белый автомобиль.
- Это за мной, - эхом повторила Патриция, узнавая машину Эндо.
Одновременно распахнулись дверцы, и появились оба водителя. Элен с гордостью оглядела своего избранника. Небрежно наброшенный светлый плащ, безупречный костюм, галстук. Взглянула на мужа Патриции. Нет, образцом элегантности его никто не осмелился бы назвать. Элен сочувственно вздохнула.
Ямура энергично взмахнул рукой. Элен воздала должное его выдержке. Учитывая, что она обещала вернуться два часа назад, оставалось поражаться терпению инспектора. Можно было сказать, Ямура проявил удивительную кротость и миролюбие. Элен мысленно поздравила себя, полагая, что у них с инспектором есть шанс стать самой счастливой супружеской парой в Тайане.
Патриция посмотрела на Эндо. Он был в обычном своем старом свитере и вылинявших джинсах. Из-под темно-синей кепки выбивались растрепанные волосы. Патриция переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они отличались всем, чем только могли: внешностью, сложением, одеждой, характерами. И все же были отчаянно похожи друг на друга. В обоих полыхал огонь. Рядом с обоими было тепло.
Запрокинув голову, Эндо улыбнулся жене. Патриция скосила глаза на Элен. Наверное, та будет неразлучна со своим мужем, тогда как лично ей придется часто расставаться с Эндо. И все же самой счастливой супружеской парой в Тайане станут именно они.
- Бегу! - Элен подхватила зонтик.
Патриция тоже поднялась со скамьи.
- Да, чуть не забыла. Профессор Шень сказал, что Фарфоровый город уже перевезли в столицу. Он лично сопровождал драгоценный груз. Временно ларец выставят в крупнейшем музее. А потом, когда будет отреставрирован Павильон Зеленого Солнца, поместят туда.
Элен достала блокнот.
- Что ты записываешь? - удивилась Патриция.
- Твои слова. Не забыть продиктовать Эдмону очередное сообщение.
- Ты с ним уже созванивалась?
- Разумеется. Продиктовала статью, переслала фотографии Фарфорового города. Эдмон сказал, материал имел большой успех, читатели жаждут подробностей, - произнесла Элен тоном, означавшим: "Иначе и быть не могло".
- Не слишком ли ты щедра? Как понимаю, Эдмон опубликовал статью от своего имени.
- Надо же вдохновить братца. Ему-то до сих пор не удалось найти клад… А я напишу об этом деле - как и обещала жителям деревушки Цуань, - когда будет закончено расследование.
Патриция полюбопытствовала:
- Редактор не собирается утроить Эдмону гонорар?
- Брат полон надежды. Я уже разъяснила, на что он должен будет потратить эти деньги.
- На что же?
- Не догадываешься? На свадебные подарки для нас обеих.
Примечания
1
Дурной вкус ведет к преступлению (фр.).