Десять лет назад незамужняя девица с такой насыщенной сексуальной биографией считалась бы падшей женщиной. В начале третьего тысячелетия Елизавету вполне можно было отнести к разряду скромниц. А для мужчин пикантное сочетание невинности и опытности было особенно притягательно…
- Ты давно знакома с Сашей? - как бы между прочим осведомилась Лиза и слегка покраснела.
- С Валдаевым? - вздохнула Лайма.
- Он не назвал фамилии.
- Ты, без сомнения, ему понравилась, - вздохнула Лайма еще раз. В этом вздохе звучали крайняя степень разочарования и обида. Но Лайма должна была признать - мачо Валдаев у Лизы на крючке. Он попался. Он так на нее смотрел!
- Мы с ним дружили. Миллион лет назад. В эпоху Тутанхамона.
- Тутанхамон правил не миллион, а всего три тысячи лет назад, - вставил Родион.
- Ой, не придирайся к словам. И не подслушивай! - сказала Лайма архитектору.
- Подумаешь! - обиделся Родион.
- Так он твой бывший бой-френд? - оживилась Лиза.
- К несчастью, бывший.
- К несчастью? Ты что - не против возобновить отношения?
- Вот еще! - возмутилась Лайма - Да зачем мне? Ну… Вообще, конечно не против. Ах, не беспокойся! Тебе я не конкурент. Потому как мсье Валдаев, подобно твоей Виолетте, страстно жаждет новизны.
Без сомнения, в состязании с Лаймой у Лизы оставалось только одно преимущество. Она была новенькая и неиспробованная. A так… У Лаймы и ноги были длиннее, и грудь больше, а зубы белее… Да она просто затмевала солнце неземной красотой и восхитительными душевными качествами! Куда уж Елизавете!
- Значит, он непостоянен?
- Как весенний ветер. Но почему тебя-то это волнует? Ты ведь тоже довольно часто меняешь кавалеров.
- Ты жила у него? - спросила Лиза, не обращая внимания на кроткое замечание Лаймы.
- Угу. Отгрохала ему роскошный ремонт. Теперь, видно, твоя очередь, - усмехнулась Лайма. - Везет мальчику на подруг-дизайнеров.
- А как он… в постели?
- Елизавета! - закричала Лайма так, что Родион, который прислушивался к разговору девушек, выронил ластик и отпрянул от кульмана. - Как тебе не стыдно?!
- А что? - смутилась Лиза. Давай обсудим.
- Мою интимную жизнь?
Родион якобы в поисках упавшего ластика пополз к столам прелестных дизайнерш. При этом уши у него неуклонно росли, увеличивались и грозили превратиться в параболические антенны.
- А кому еще обсуждать мужчин, как не нам, девочкам? - бесхитростно спросила Лиза.
Лайма гордо вздернула подбородок. Делиться интимными подробностями, живописать альковные сцены казалось ей сущим плебейством, моветоном. А Лизе очень хотелось узнать о сыщике как можно больше.
- Если я тебя обидела, прости!
- Тебе, Лиза, надо учиться быть сдержанной, - раздраженно рекомендовала Лайма. - Менее непосредственной!
- Да… - согласно закивала Лиза. - Да! Часто я думаю - почему я не промолчала, почему сказала так, а не эдак… Но с другой стороны - почему мне нельзя быть искренней? У меня нет в душе черных мыслей. Зачем фальшивить, лукавить, надевать какую-то маску? Почему открыто не выражать свое мнение? Почему бы мне не быть собой? Чем я плоха такая - естественная и откровенная? Но, конечно, конечно, если я обидела тебя вопросом об интимных отношениях с… - (тут Лиза не сдержала мечтательной улыбки), - с Александром, если это была бестактность, то прости меня, пожалуйста. Я раскаиваюсь!
- Лучше расскажи мне, как поживает твой крутой бизнесмен.
- Рудницкий? - равнодушно пожала плечами Лиза. - А что о нем говорить? Нет, Лайма, не отвлекайся. Мы ведь говорили о…
- Роскошный мужчина. И выгодный клиент. Но ты, я смотрю, занимаешься его офисом без особого рвения?
- Да. Не греет почему-то, - вяло кивнула Лиза.
Она поняла, что вернуть Лайму к приятной теме не удастся, и потеряла интерес к разговору.
- Неужели запас твоих творческих идей иссяк? - с затаенной надеждой спросила Лайма.
- Иссяк. Как раз сейчас. На Руслане Рудницком. Но ничего. Я сконцентрируюсь. И у него будет самый классный офис в городе. Представь, товарищ сделал мне предложение.
- Что?!! - вскричал Родион, внезапно выскакивая из-под Лизиного стола. Лиза от неожиданности тоже заорала. - Он сделал тебе предложение?!
- А ты что делаешь под моим столом? - изумилась Лиза.
- Я потерял стирательную резинку, - объяснил Родион.
- Нашел?
- Нет. Под моим столом я нашел только твои голые ноги.
- Угу, - кивнула Лиза, - я их там оставила.
- Нет, скажи, он сделал тебе предложение? - со слезами в голосе воскликнул архитектор.
- Ну, да. Подумаешь. Обещал купить необитаемый остров, если соглашусь. И путевку на карнавал в Рио. Я, конечно, отказалась. Необитаемый остров мне не нужен.
- И правильно, - горячо заверил Родион. - Да на хрена тебе необитаемый остров?
- Прямо так сразу и сделал предложение? - У Лаймы был потрясенный вид. То, что Лизе поступило матримониальное предложение через несколько дней после знакомства, добило ее.
- Лиза, лучше выходи за меня, - напомнил Родион. - Необитаемый остров не обещаю, это ребячество и вообще, непрактично. Но если захочешь, поедем во Францию, в Италию. Ну, куда захочешь.
Лайма раздраженно защелкала клавиатурой. Если бы под ее пальцами были клавиши рояля, то, учитывая силу экспрессии, несомненно, получилась бы "Патетическая соната". Все мужчины сошли с ума, поняла Лайма.
- Добрый день, - раздался от входа приятный голос. - А вот и я, мои дорогие. Вы не собираетесь на обед?
Руслан Рудницкий собственной персоной пожаловал в "Артиссимо". В руках он держал букет фиолетово-белых тюльпанов. Влажные тугие бутоны на крепких светло-зеленых стеблях. Их было фантастически много.
Интересно, кому предназначался букет?
Лиза вздохнула. Лайма вздохнула тоже.
Глава 13
У одних женщин к сорока годам в глазах появляется смертельная усталость, у других - загадка. Алина Владимировна относилась к последним. Ей было сорок пять, в народе она считалась ягодкой.
Темпераментом Алина Владимировна соперничала с сицилианками. Эмоции брызгали из нее во все стороны, словно сок из мандарина, сжатого в кулаке. Она прекрасно чувствовала себя в своем возрасте и не согласилась бы вернуться на двадцать лет назад. Тогда она была одинокой, безработной, измученной безденежьем женщиной и влачила полуголодное существование. Тогда она даже брови не умела толком выщипать!
Сейчас Алина Владимировна жила полнокровной жизнью. Она была яркой и экстравагантной. В общем, в состязании с собой двадцатипятилетней сегодняшняя Алина Владимировна безоговорочно выигрывала сравнение.
Она работала в отделе валютных операций крупного банка, пользовалась авторитетом, ее опыт отлично оплачивался. Она ни в чем себе не отказывала. Бифштексы, омары, вино, шоколад, - пожалуйста, фигура оставалась безупречной; костюмы от Валентине, туфли от Каран и норковые палантины от Ферре, - денег хватало; любовники, молодые поджарые волки с голодными глазами - всегда у ноги, рядом, в напряженном ожидании…
И еще был повод ежедневно благодарить небеса - красавица дочь, талантливая и добрая…
- Ты мне дашь поносить? - спросила Алина Владимировна, оглядываясь на Лизу, застывшую в кресле.
На Лизе из одежды было всего два предмета: ажурные "стринги", впивающиеся в попу, как голодная оса, и кольцо на левой руке. Так она ходила дома летом, в жару. Лиза держала в руках пакет с соком, но не пила, думала о чем-то. Алина Владимировна втиснулась в дочкину юбку.
- Она с барахолки, - осадила дочь мамашу. - Ты ведь не прельстишься ширпотребом, купленным на вещевом рынке.
- Да что ты?! - изумилась Алина Владимировна. Она, извиваясь, выползла на свободу из бирюзовой юбки и тоже осталась в кружевных панталонах с эластичной утягивающей вставкой на животе. У нее были точеные ноги, и она не упускала шанса доказать, что они все еще шикарные. Пусть даже дочери, пусть даже себе в зеркале.
- И не скажешь! А за сколько?
- Пятьсот рублей. Турция.
- Фантастика! Повесить бирочку, и в бутик на Дебютной улице. Пятьсот долларов!
- А так оно и есть. Ты думаешь, тебе сюда привезут настоящего Гальяно?
- Ты меня убиваешь, Лиза!
- Нет.
- А почему ты такая тихая? Что с тобой? Я тебя не узнаю!
- Знаешь, у меня сейчас клиент… Я оформляю ему… Короче, он зовет замуж.
- Ого! Так что же ты молчишь? Кто? Молодой? Красивый? Богатый?
- Сколько сразу вопросов!
- Я мать, я волнуюсь!
- Тридцать два года. Вполне симпатичный. Несметно богатый. Руслан Романович Рудницкий.
- И имя звучное. Так. Отчество хорошее - Русланович, Руслановна… Например, Анна Руслановна. Нравится?
- Мне нравится твоя прозорливость. Я еще не согласилась выйти замуж, а ты уже отправила меня в роддом, а себя определила в бабушки.
- Се ля ви, - вздохнула Алина Владимировна. - Ты и так была достаточно добра ко мне, дала порезвиться. По правде говоря, уже четыре года назад могла бы сделать меня бабушкой. А пока нет внуков, я ощущаю себя девочкой.
- Я подозреваю, ты и с внуками будешь ощущать себя девочкой. Продолжай в том же духе, потому что я не выйду замуж за Руслана Рудницкого.
- Рудницкий, Рудницкий… Имя знакомое. Предприниматель? Поспрашиваю в банке; может, кто знает. Но! Ты не хочешь? Он тебе не нравится?
- Он мне не нравится. Хотя я не могу понять, почему… Нет, уже немного нравится. Он то и дело чем-то меня удивляет.
- Хороший знак, моя девочка. А если он будет тебя постоянно смешить, то ты и вовсе никуда от него не денешься.
- Да, у него есть чувство юмора. Почему я не испытываю к нему особой симпатии? Что-то в нем не то. Я воспринимаю его в коричнево-серой гамме. Представляешь, какое ужасное сочетание?
- Представляю, хотя не очень. Ты не слишком привередлива, Лиза? Тебе уже не двадцать.
- Не пытайся сбагрить меня с рук. Я не буду торопиться.
- Молчу, молчу.
- А сегодня он силком затащил меня на обед в ресторан. Заявился в "Артиссимо" с букетом тюльпанов. И это уже второй букет, которым я осчастливлена. В паузе между вениками было предложение. А что произойдет между вторым и третьим букетом? Этот Рудницкий феноменально стремителен. Наверное, он так же проворачивает сделки - с крейсерской скоростью. Я не хотела идти с ним в ресторан. И правильно не хотела. Там произошел ужасно неприятный инцидент…
И Лиза подробно рассказала матери о том, что случилось в ресторане. О, как она рассказывала! В лицах, подпрыгивая, бегая, размахивая руками. А так как Елизавета была практически голой, и ее чудесный круглый бюстик с торчащими, как ядерные боеголовки, сосками подпрыгивал вместе с ней, фотографы журнала "Плейбой" отдали бы год жизни за разрешение провести фотосессию в этой комнате в этот час.
…Скромно заказав рис с овощами (к возмущению Руслана - словно хрупкая мадемуазель, приглашенная на обед, была обязана съесть фаршированного кабана размером с трейлер), Лиза стала ковырять в тарелке, с трудом придавая лицу необходимую учтивость.
Ей не хотелось есть, ей не хотелось сидеть здесь, ей не хотелось замечать в глазах коммерсанта отблески вчерашнего разговора и слышать немой вопрос: "Не передумала ли ты? Ты согласна?" Лиза злилась на Руслана и из-за этого злилась на себя. Она понимала, что несправедлива к парню, что объективно он хорош и не заслуживает, чтобы его третировали. И Лиза злилась на Рудницкого еще больше - из-за того, что он заставляет ее быть недовольной собой.
Но Руслан, надо отметить, сбавил обороты. Если его изводила мысль, достанется ли ему когда-нибудь эта строптивая девчонка, то его мучения оставались тайной. Он взял себя в руки. Был весел, острил и выбирал для разговора нейтральные темы. В основном обсуждался будуарно-красный офис. Наверное, Рудницкий понял, какую совершил ошибку, навалившись на даму ротой бравых десантников. И теперь отступил, сдвинул линию фронта…
Лиза собиралась домучить последнюю кукурузинку, когда к их столику подвалил детина внушительных размеров. Ребенок Кинг-Конга, не иначе.
- Привет, - радостно обратился он к Лизе. - Не помнишь меня?
От малыша, как духами Кензо, восхитительно тянуло перегаром. Его необъятная ряшка лоснилась от пота. Он только что плотно пообедал и потому бурно всхрюкивал, каждый раз интеллигентно прикрываясь волосатой лапой.
- Что? - отпрянула Лиза. Она была удивлена.
Руслан в презрительном недоумении приподнял черную размашистую бровь.
- Да брось, киса, - ухмыльнулся детина, гоготнул, рыгнул. - Не притворяйся.
- Классная девчонка! - по-братски обратился он к Руслану. Словно коллегу, владеющего товаром, отличные качества которого ему уже знакомы. - Убойная!
- Что?! Кто вы такой?! - дернулась Лиза. В ее изумленных, обиженно распахнутых глазах появились слезы.
- А я бы опять не против, - кхекнул мальчуган и сделал несколько неприличных движений тазобедренными суставами. Он будто пытался отбить причинным местом мяч. - Помнишь, как конкретно у нас все получилось…
Лиза закусила губку, на ее лице появились красные пятна. Она беспомощно посмотрела на Руслана. Тот раздраженно отбросил в сторону салфетку. И поднялся со стула.
Все произошедшее далее было очень красиво и достойно фильма в жанре "экшн". Бизнесмен, значительно проигрывающий в габаритах детине, ловко дернул его за руку, одновременно вывернув малышу кисть, а другой рукой смачно врезал противнику в челюсть. Тот рухнул как подкошенный, с удивленным всхлипом. А когда Руслан оторвал его физиономию от пола, использовав в качестве подъемника шевелюру поверженного врага, тот простонал: "Полегче, полегче, я ошибся, простите…"
Рудницкий поддел левую почку слоненка носком сверкающей туфли.
- Вставай, уродец, - сказал он.
Парень с трудом поднялся.
- Мадам, пардон, - буркнул он. - Ну, ошибся… Бывает… Пардон, мадам!
Лиза схватила сумочку и бросилась вон из ресторана. Руслан догнал ее километрах в семидесяти от злачного места. Лиза мчалась, не разбирая дороги, и заливалась слезами.
- Я его не знаю! - закричала она.
- О, милая, конечно! Не вздумай оправдываться!
Руслан привлек к себе бедняжку и на мгновение сжал в объятиях. Но только на мгновение. И очень политкорректно. По-дружески.
- Спасибо, - вымолвила, шмыгая, Лиза. - Ты защитил меня.
- Не благодари, пожалуйста. Любой мужчина на моем месте поступил бы так же.
- Но не каждый бы справился, - улыбнулась Лиза. - Он был раза в два крупнее тебя.
- Неужели? Не заметил! - утрированно небрежно бросил Руслан. - Так, муравьишко.
- Да уж, муравьишко, - улыбнулась сквозь слезы Лиза.
…Но в душе остался отвратительный осадок. Лиза была оскорблена и ошарашена. И на Руслана, пусть и поступил он достойно, по-мужски, защитив даму от гнусных инсинуаций, тоже падал отсвет неприятных воспоминаний о случившемся.
- Ты нас познакомишь? - поинтересовалась Алина Владимировна. - Или не имеет смысла? Что, он совсем тебе не нужен? Кстати! - Алина Владимировна уставилась на дочку шальным взглядом. - Если этот восхитительный мужик тебе не нужен, то тем более познакомь! Я сейчас свободна, как парус, сорванный с мачты.
- Мама! Ему тридцать два. А тебе сорок пять!
- Спасибо, что напомнила. Ну да, сорок пять, и я бьюсь в климактерических судорогах.
- Хорошо, познакомлю, - кротко согласилась Лиза. - Конечно. Почему нет? Веселитесь.
- Нет, ты к нему не совсем равнодушна. Уже жадничаешь. Стоило мамашке позариться на твое добро.
- Да нет, бога ради, не нужен он мне. Забирай.
- Я знаю, Лиза, о ком ты думаешь! - хитро улыбнулась Алина Владимировна.
- Тот сладкий губошлеп из ресторана "Герр Тайлер" не дает тебе покоя. Тот, что выпендривался у бильярда. И я тебя понимаю.
- Симпатичный, правда? - с удовольствием подхватила Лиза. Она воспрянула, оживилась, задышала.
- Очень, - кивнула Алина Владимировна. - Нет, вы посмотрите на нее! Не нужно надевать очки и брать бинокль - все ясно. Тебе нравится тот, а не этот.
Из Лизиной голой груди вырвался взволнованный, прерывистый вздох.
- А Рудницкий так же хорош?
- Да, - враз поскучнела Лиза. - Я же говорю, он безупречен. Темноволосый и светлоглазый. Аж тошно, до чего идеален. И дерется классно.
- Девочка моя, везет же тебе! Нет, ты обязательно должна меня познакомить. С обоими.
- Бессовестная!
Глава 14
Беременным дамам ночью не спится. Здоровякин, по идее, должен был хорошо это знать. Но он не ожидал, что всю ночь по нему будет ходить Пульсатилла.
Что она у тебя, блин, как метроном, - возмущался он утром. - Туда-сюда, туда-сюда! Истоптала всего, елки-палки!
В однокомнатной квартире друга, еще сохранившей остатки роскоши (Лайминых дизайнерских изысков), Илья нашел приют. Валдаев лег на диване, а крохотулю Здоровякина разместили на полу.
- Ты не понимаешь, она в положении! - жарко заступился за пушистую подругу Валдаев. - Ей надо размяться, попить, в туалет, в конце концов, сходить!
Пульсатилла сидела у него на коленях, мурлыкала, подставляла под валдаевские пальцы голову, шею, уши, гулкое пузо. Илья смотрел на парочку снизу, с пола, с нескрываемым отвращением, как на каких-то придурков.
- И не Пульсатилла не давала тебе спать ночью, а мысли. Ты куда из дома ломанулся? А?
- Да не нужен я там! Ты не представляешь, какой мне Машка закатила скандал из-за того, что я погладил ее по спине и предложил пообедать.
- И вновь ты не прав! Она закатила скандал не из-за того, что ты погладил ее по спине, а за все хорошее, что ты учудил в последние два года. Отрицательные эмоции, впечатления, мысли аккумулируются. Все это зреет, варится, клокочет, как магма в вулкане. И вот взрыв. Мария взорвалась.
- В который раз!
- Но она женщина, и она права. Покупай лохматый букет и дуй просить прощения.
Нельзя не отметить, как порядочно вел себя Валдаев в отношении семьи Здоровякиных последние два года, как самоотверженно он пытался сгладить их проблемы. Наверное, считал себя косвенным виновником произошедшего разрыва, испытывал стыд, что не удержал друга на ранней стадии его знакомства с Настасьей. Как бы то ни было, в бурных сценах Валдаев всегда занимал сторону Маши. Он не предлагал Илье плюнуть на вредную жену и закатиться в ночной клуб "Найт-сити", известный в городе тем, что там тусуются самые красивые девчонки, не пытался познакомить приятеля с многочисленными сексапильными подружками. Нет, Александр всегда старался успокоить бушующего, обиженного Здоровякина и удерживал его от бесповоротных решений.
- Не пойду, - тихо и твердо отказался Здоровякин, - Буду у тебя жить.
Валдаев и Пульсатилла сделали большие глаза и переглянулись.
- Мы, конечно, безумно рады, - осторожно начал Валдаев. - Твое общество для нас очень ценно, но… Но как ты, осел бразильский, смеешь бросать Машу с тремя детьми!!! Она же совсем свихнется!
- Я уже ее бросал. Она справляется, - хмуро заметил Здоровякин. - А что она на меня кричит?!
- Нет, вам надо как-то решать эту проблему, - глубоко задумался Саша. - Надо что-то делать. Цветы дарил?
- Да. Ими же и получил по морде.
- Кофе в постель?