- Ее мать - Фанни Патердейл - считалась самой красивой из сестер, - сказал Драйбек. - Жаль, вам не пришлось ее увидеть.
- Да, может, об этом и стоит пожалеть, - согласился майор. - Я, увы, не отношусь к местным старожилам.
- Это точно. Если сравнивать со сквайром, или со мной, либо, скажем, с Пленмеллером, то вас можно считать новичком в этих местах, - согласился Драйбек. - Впрочем, за последнее время мы повидали столько всяких перемен!
- И наверняка не все из них к лучшему. О времена, о правы! Не так ли?
Драйбек согласно кивнул головой и не произнес ни слова. Дойдя в полном молчании до поворота, они увидели Гевина Пленмеллера, вышедшего, прихрамывая, из ворот им навстречу. Пленмеллер, молодой темноволосый человек, не достигший еще тридцатилетия, охромел после травмы бедра, полученной в детстве. Именно по этой причине его не мобилизовали во время войны. Поместье в Торндене он унаследовал от своего брата Уолтера приблизительно полгода назад. До этого он жил в Лондоне, где существовал в основном на оставшуюся после смерти отца небольшую сумму и подрабатывал на писательской ниве, избрав для себя детективный жанр. Он периодически наведывался в Торнден и, как правило, уезжал обратно в столицу после очередного скандала с Уолтером. Причины скандалов крылись в несовместимости нервозной натуры последнего и необычайной колкости Гевина, не упускавшего случая как-либо уязвить брата. Скандал, если его можно было так называть, сводился к тому, что Уолтер, доведенный до бешенства, разражался ругательствами, а Гевин, смеясь от души, лишь дразняще пожимал плечами. Уолтер, старший брат Гевина, вернулся с войны развалиной с расшатанными нервами. Слабое здоровье позволяло ему остаться верным лишь одному из его старых хобби - энтомологии и наблюдению за всевозможными птахами. После очередного визита Гевина он клялся самому себе больше никогда не пускать того на порог, но всякий раз по приезде брата вновь наслаждался его обществом, так как из-за своей болезни не выносил больше никого. Когда Гевин после смерти Уолтера окончательно перебрался в Торнден, местные жители были отнюдь не в восторге. Гевин, высокомерный и не отличавшийся сдержанностью суждений, никогда не скрывал своей уверенности в превосходстве над окружающими.
- Направляетесь в Седары? - спросил майор у Пленмеллера.
- Да, собираюсь поиграть в крокет. Миссис Хасвел обещала составить мне компанию. Исключительной доброты женщина.
- Крокет, безусловно, требует определенных навыков. В последнее время, правда, он не так популярен. Помнится, во времена моей молодости в эту игру играли все. Моя бабушка даже как-то говорила мне, что эта игра - только прикрытие флирта с партнершей, - сказал Драйбек.
- Я не могу флиртовать с миссис Хасвел. У меня к ней просто сыновние чувства. Не могу флиртовать и с Мэвис. Вряд ли это понравится ее дядюшке, и он, чего доброго, сочтет своим долгом ворваться за объяснениями в мой дом, порог которого он никогда не должен переступить. Это я обещаю!
- Поверьте, не только ваш дом для него закрыт, - язвительно заметил майор. - А, Драйбек?
- Вы ошибаетесь, майор. Уж у Уоренби-то точно хватит хитрости, чтобы пробраться к мистеру Драйбеку. Он прикинется умирающим, и благородный мистер Драйбек непременно его впустит. Беда людей, рожденных в прошлом веке - они безнадежно испорчены воспитанием.
- Вы правы, - холодно отреагировал Драйбек. - Никогда не откажу человеку, нуждающемуся в моей помощи.
- В эту минуту вам было бы благоразумней всего быть где-нибудь вне дома. Ведь для вас гораздо страшнее показаться бессердечным в глазах окружающих, чем пересилить себя и отказать в услуге Уоренби.
- Довольно, Пленмеллер. Это уже граничит с оскорблением, - вступился майор, взглянув на Драйбека, который, как ему показалось, окаменел от обиды.
- Вовсе нет. Это чистая правда. Чего на нее обижаться? Разве благороднейший мистер Драйбек может считать правду, какой бы она ни была, оскорбительной?
Майор пришел в замешательство и не нашел достойного ответа на очередную колкость. Драйбек же улыбнулся, выражая своей улыбкой скорей раздражение, чем удовольствие.
- Надеюсь, вы простите меня великодушно, Пленмеллер, но позволю себе заметить, что мои отношения с Уоренби волнуют вас куда больше, чем меня и весь Торнден вместе взятый. Я, вероятно, очень разочаровал вас своим безразличием к столь важной для вас теме, не правда ли?
Майор перевел тоскливый взгляд на Гевина, не ожидая ничего хорошего от разгорающейся дискуссии. Невооруженным глазом было заметно, что ненависть Драйбека к своему коллеге и соседу достигает точки кипения…
- Ну что ж, сдаюсь! - развел руками Пленмеллер. - А вы - истинный представитель достопамятной эпохи королевы Виктории!
- Довольно, господа, о королеве Виктории! - вмешался майор. - А то, чего доброго, следующим викторианцем стану я.
- Уверен, майор, вам это не грозит! - бросил Пленмеллер.
- Что ж, данное мне определение нисколько меня не оскорбило, скорее наоборот, - твердо сказал Драйбек.
- А я ведь и не пытался вас оскорбить. Но все-таки, что помогло Уоренби проложить путь в Старую Усадьбу, к сквайру? И ведь приняли его Айнстейблы легко. Просто удивляюсь. Не будь я из старинного рода Пленмеллеров, даже мне бы не оказали такой чести. Уоренби явно прибег к каким-то дьявольским ухищрениям! С его стороны это нахальство! А может быть, в глазах сквайра, с высоты, так сказать, его положения, мы все равны? О, как обидно, если это так!
Майор шумно выдохнул, ожидая скорого конца неприятного разговора, поскольку до ворот в Седары оставалось несколько шагов.
Глава 2
Мистер Генри Хасвел, купивший Седары у сэра Джеймса Бротерли, был одним из самых богатых людей в графстве. Его дед в далекие времена организовал в Белингэме агентство по продаже недвижимости. Дела его пошли хорошо, и он смог отправить своего наследника учиться. Сам он не имел возможности насладиться преимуществами образования и с почтением относился к людям просвещенным. Унаследовав от отца помимо фирмы крепкую деловую хватку, Уильям, получив диплом, повел дела с еще большим успехом. Своего сына он отправил на обучение в один из самых престижных колледжей в Винчестер. Там Генри обзавелся знакомствами с нужными людьми, вращался в нужном обществе и приобрел необходимые навыки для успешного ведения бизнеса. Позже, руководя фирмой, он находил время и средства для занятий благотворительностью, помогал местному госпиталю и, как правило, раз в неделю отправлялся на охоту. Своего единственного сына Чарльза он, в свою очередь, послал учиться в Оксфорд. Но не столько потому, что возлагал на отпрыска большие надежды, сколько отдавая дань правилам высшего общества. Чарльз же, похоже, не питал никакого видимого интереса к семейному бизнесу и мечтал о чем-то более возвышенном, вызывая явное огорчение отца. Рожденный в смутное время всемирной переоценки ценностей, он маялся в поисках себя и оказывал отцу минимальную помощь. Мать в разговорах с друзьями сетовала, что мальчику, вероятно, попросту настало время жениться.
Генри Хасвел приобрел Седары в полуразрушенном виде у последнего оставшегося в живых представителя одной из древнейших фамилий графства. Старожилы типа Драйбека с иронией и неприязнью наблюдали, как перестраивались Седары, утрачивая любезные их взору архаизмы в виде старинных построек и декоративных причуд. Вскоре взорам окружающих предстал перестроенный в современном стиле дом, с роскошной мебелью и садом, который благодаря стараниям миссис Хасвел стал одним из красивейших в графстве.
Навстречу мужчинам, вошедшим через ворота в сад, со стороны теннисных кортов направилась хозяйка, полная седовласая женщина в приглушенно-сиреневом платье строгого покроя.
- Как чудесно! Теперь я могу составить вторую четверку. Как поживаете, майор? У вас, Гевин, надеюсь, все в порядке? А о вас, мистер Драйбек, я только что вспоминала. Как вы правы, что не держите в доме кошек. - Она показала необычный, с розоватым опенком цветок мака. - Посмотрите, как его изуродовала кошка! Не понимаю, почему нельзя научить кошку тому, чему легко обучается любая собака. Ужасная бестолочь, она, вероятно, лежала на клумбе! Ну что же, идемте, господа, в дом, я поставлю бедный цветок в воду.
Мужчины последовали за миссис Хасвел. Занятые приятной беседой, они вошли в большой прохладный холл и, пройдя через гостиную, оказались у стеклянной двери, ведущей в сад.
- Давно пора бы переделать эту дверь, - пояснила на ходу миссис Хасвел. - У Бротерли во всем был определенно устаревший стиль. Кстати, эта дверь у них вела в оранжерею. Да вы и сами наверняка помните.
- Еще с детства помню, здесь всегда стоял запах свежих овощей. Он мне необыкновенно нравился, - вспомнил Гевин Пленмеллер.
- Детям всегда почему-то нравятся самые невероятные вещи; к примеру, кактусы. Элизабет, когда ей было три года, могла часами с восторгом наблюдать за геранью и голубыми лобелиями. С возрастом это, конечно, прошло. Они с мужем переехали в Челси, совсем недавно. Так… Пора подумать о нашем турнире. Чарльз и Эбби играют с Линдейлами. Но пришли еще и Мэвис Уоренби и пастор, можно устроить соревнование в два круга!
- Великолепно! - сказал майор.
Мистер Драйбек промолчал. Он чувствовал, что поскольку он сильный игрок, то в партнеры ему непременно достанется никчемная Мэвис, и эта перспектива его не очень радовала.
- А ваш супруг примет сегодня участие в состязаниях? - осведомился майор у миссис Хасвел.
- К сожалению, нет. Ему пришлось срочно выехать по служебным делам в Вудхол.
Эта новость расстроила Драйбека. Он считал Генри Хасвела достойным соперником и искал встречи на корте именно с ним. Они уже приближались к самим кортам, расположенным так, чтобы не портить чудесный вид сада: на некотором расстоянии от дома, у ограды, отделявшей Седары от дороги в Хоксхед. Специально для удобства приходящих игроков в ограде прорезали узкую калитку, и именно через нее вошли в сад Линдейлы, жившие на ферме в соседнем Рашифорде. Следом за ними появились мисс Уоренби и мисс Абигайль Дирхэм. Молодежь была не столь щепетильна, как мистер Драйбек.
На одном из двух кортов игра уже началась. Сын хозяйки в паре с племянницей мисс Патердейл выступали против четы Линдейлов. Пастор, высокий поджарый мужчина, завязал оживленную беседу с Мэвис Уоренби.
- Надеюсь, мне не придется знакомить гостей, - улыбаясь, проговорила миссис Хасвел. - Пора разобраться с партнерами. Думаю, Мэвис и мистер Драйбек составят прекрасную пару против майора с пастором.
- Но я как партнер недостойна мистера Драйбека, - запротестовала девушка. - Я буду ужасно нервничать. Пусть мужчины играют с мужчинами.
- Думаю, что могу составить пару мистеру Драйбеку, - бесцеремонно вмешался Пленмеллер и замолчал в ожидании реакции на свою реплику.
- Мужские пары будут играть чуть позже, - невозмутимо сказала миссис Хасвел. - В вашей игре, дорогуша, я не сомневаюсь. Жаль, что не смог прийти ваш дядюшка!
- Да, ему тоже было очень жаль, - согласилась Мэвис. - Перед самым нашим уходом принесли какие-то бумаги, и дядя сказал, что у него появились неотложные дела. Мне, наверное, не стоило приходить без него.
- Ну что вы! - мягко проговорила хозяйка. - Мы все очень рады вас видеть!
Мисс Уоренби с благодарностью глянула на миссис Хасвел.
- Честно говоря, не люблю оставлять дядю дома одного по вечерам. Но он настаивал, чтобы я пошла обязательно. Я приготовила ему ужин и накрыла стол, но все же чувствую себя виноватой перед ним. Он всегда так добр со мной.
Ее большие серые глаза казались грустными, и миссис Хасвел постаралась успокоить девушку:
- Не стоит так волноваться за дядю. Он увлечен своими делами, и на вашем месте я бы не переживала.
Затем она проводила четверых игроков на корт и, опустившись на скамейку, жестом пригласила Гевина присоединиться к ней.
- Жаль, что миссис Клайборн опаздывает. Если бы она уже была здесь, мы бы составили смешанные пары, чтобы игра была равной. Однако ничего не поделаешь. А то, что не пришел Сэмпсон Уоренби, так меня это вовсе не расстраивает, - призналась она.
- По-моему, вы только что были обратного мнения, - заметил Пленмеллер.
- Да, конечно. Но иногда мы вынуждены поступать вопреки себе. Вряд ли бы хорошо выглядело, если бы он остался без приглашения. Поступить так у нас в Торндене, где все друг друга знают, было бы просто неприлично.
- Наверное, именно поэтому у него сразу появились неотложные дела? - с интересом спросил Гевин.
- А не пригласи я его, - продолжала миссис Хасвел, оставив вопрос Пленмеллера без ответа, - то пришлось бы обойтись и без Мэвис, а мне бы этого очень не хотелось.
- Лучше бы вы оставили его без приглашения.
- Жизнь Мэвис и так незавидна. Всем это хорошо известно. Но заметьте, никто никогда не слышал от нее дурного слова о Уоренби.
- И не только о Уоренби. Вообще не слышал, чтобы она хоть про кого-то сказала дурное. Мы с ней такие разные, - усмехнулся Гевин.
- Интересно, что задержало Айнстейблов?
- Вероятно, опасение, что ничто на свете не остановит Уоренби.
- Я уверена, что пригласила их к половине четвертого. Надеюсь, у Розамунд все в порядке. Так, вы, кажется, закончили? - Миссис Хасвел подошла к игрокам. - И кто же победитель?
- Победила молодость! - вздохнул Кенелм Линдейл с виноватой улыбкой. - Мы с Делией выбились из сил.
- Вы обманщик, - заметила Абигайль Дирхэм. - На этот раз нам просто повезло, но вообще-то у вас удар лучше, чем у Чарльза.
- Достаточно об этом, - предложил сын хозяев, подходя к столу, где стояли графины с прохладительными напитками. - Делия, что вам налить? Могу предложить лимонад, апельсиновый сок, у нас есть несколько видов пива, или вы предпочитаете молоко? Выбирайте.
Миссис Линдейл, хрупкая молодая женщина с пепельными волосами и мелкими заостренными чертами лица, взяла стакан и опустилась в кресло напротив хозяйки. Ее светлые прозрачные глаза, казалось, ни на секунду не задерживались ни на одном объекте. Создавалось впечатление, что она постоянно находится в нервном напряжении и мысли ее блуждают где-то далеко.
Чета Линдейлов осела в окрестностях совсем недавно, после того как Кенелма постигла неудача на бирже и он решил заняться сельским хозяйством. Они поселились на ферме Рашифорд, лежащей к северу от Торндена у шоссе на Хоксхед. Местные фермеры злорадно гадали, как долго Линдейлы там продержатся. Супруги были энергичными людьми, но явно не приспособленными к жизни в сельских условиях. Моральное состояние Делии осложнял и грудной ребенок. Она обожала свою дочку, и взгляд, украдкой брошенный на часы, свидетельствовал, что молодая женщина очень беспокоится, как прислуга в ее отсутствие выполняет поминутные инструкции по уходу за девочкой.
Кенелм, красивый шатен, был на несколько лет старше супруги. Несмотря на веселость нрава и дружелюбие, выражение его лица выдавало в нем человека непреклонного и волевого. Они с Делией слыли неразлучной парой, и в присутствии мужа никто не мог надолго завладеть вниманием миссис Линдейл.
Миссис Хасвел, заметив очередной брошенный на часы взгляд, похлопала Делию по руке и участливо проговорила:
- Вам не следует так волноваться. Уверена, что миссис Мартон прекрасно справится с вашей девочкой.
Делия неловко улыбнулась.
- Простите меня. Я в этом не сомневаюсь. Просто хотела узнать время.
Эбби Дирхэм, симпатичная молодая девушка с копной густых каштановых волос и большими серыми глазами, с интересом посмотрев на Делию, спросила:
- У вас есть ребенок?
- Да, маленькая девочка. Но я вовсе не переживаю за нее. Она под надежным присмотром.
- Вы сами за ней ухаживаете? Это наверняка так тяжело.
- Как сказать. Безусловно, это требует времени, но я обожаю возиться с ней.
- Вам необходимо регулярно появляться в обществе, чтобы хоть немного отдохнуть от домашних проблем, - посоветовала миссис Хасвел.
- Как замечательно - иметь ребенка, - задумчиво проговорила Эбби. - Хотя я не люблю, когда что-то ограничивает мою свободу.
- Еще бы ты любила! - вмешался Чарльз со смехом. - Ведь ты сидишь целыми днями с этим стариком Джефри.
- Но это совсем другое дело. Это моя работа.
- Ты же постоянно задерживаешься! Или он чего-то там не успел закончить, или хочет, чтобы ты приняла участие в его диких вечеринках, - грубовато заметил Чарльз.
- Абигайль - секретарша Джефри Силлота. У нее очень интересная работа, - попыталась смягчить беседу миссис Хасвел.
- Ах, вот как?! - удивленно переспросил Кенелм Линдейл. - Интересно, что он из себя представляет?
- Честно говоря, он порядочный зануда, - ответила Эбби. - Сейчас он уехал по делам в Антиб на пару недель и у меня выдалась передышка.
Миссис Хасвел спокойно восприняла эпитет, данный известному писателю, сделав скидку на юность Эбби. Чарльз и Линдейлы отнеслись к этому с пониманием, а Пленмеллер, как всегда, не мог удержаться от подковырок.
- О, миссис Клайборн и господин сквайр! - воскликнула миссис Хасвел, поднимаясь навстречу гостям. - Эдит, как я рада вас видеть! Бернард, а где же Розамунда? Надеюсь, она придет?
Мистер Айнстейбл, сквайр, плотный мужчина, выглядевший старше своих шестидесяти, качнул головой.
- Простите, но моя жена неважно себя чувствует. Просила извиниться за нее. Если ей станет получше, к вечеру она, может быть, подъедет. Не очень на это надеюсь, но на всякий случай оставил ей машину.
- Ах, какая жалость! Вы надеюсь, знакомы с миссис Линдейл и ее супругом, не так ли?
- Да, конечно. Рад вас видеть, миссис Линдейл. И вас, сэр. - Он окинул глазами корт. - А что, Уоренби не пришел? Неплохой шанс для нас обсудить дело о формировании Речного комитета. Кстати, Аделаида, а где Генри?
- Надеюсь, он появится до вашего ухода, - ответила миссис Хасвел. - Но если вы хотите говорить об этом комитете, вам, конечно, нужен Генри. Я стараюсь избегать этой темы. Мне кажется, что подобным вопросам уделяется чересчур много внимания.
- Некоторым так хочется избежать неприятных разговоров, - вмешалась миссис Клайборн. - Конечно, что касается меня и Тони, то наше мнение по этому поводу отнюдь не решающее, но я убеждена, что будет просто скандал, если в комитет войдет кто-либо, а не мистер Драйбек! Еще в незапамятные времена мистер Драйбек занимал там пост, и если сейчас назначат Уоренби, то это будет ужасно несправедливо. Хотя мне, наверное, не следовало высказывать свое мнение, - торопливо добавила она.
- Ну, ладно, в конце концов, это не столь важно! Надо дождаться Хасвела и выслушать, что он думает на этот счет, - сказал сквайр.
- Мой отец никогда не поддержит Уоренби, сэр, - запальчиво сказал Чарльз. - Я знаю это наверняка. Он никогда не пойдет против мистера Драйбека.
- Чарльз! - укоризненно воскликнула миссис Хасвел, показывая глазами на корт.
- Все в порядке, мамуля, там моих слов не слышно. Но этот Уоренби сует свой длинный нос везде, где только может!
- Вполне согласен, - заявил Пленмеллер. - И тоже буду против его кандидатуры. Уверен, что мой брат Уолтер поступил бы точно так же.