- Я не совсем уверена…
Я схватил ее за плечи и потряс.
- Итак, какие…
- Что за спешка? У нас целый месяц впереди.
Я молча повернулся и подошел к плите, налил себе и ей по чашке кофе. Мы сели.
Я сунул в рот сигарету и дал ей огня.
- Хорошо, - резко сказал я. - Ваша взяла. Чего вы хотите?
Она подняла брови.
- Что вы хотите сказать?
- Это вы хорошо знаете, - ответил я. - Я сдаюсь. Больше не могу. Нам нужно отсюда уехать. Меня разыскивают.
Я прикурил, бросил спичку в пепельницу и снова посмотрел на нее.
- Вы же знаете, что полиция ищет меня, а не вас, не так ли?
Она кивнула.
- Я об этом догадалась.
- О’кей. Мне думалось, что я выдержу все это дольше, чем вы, но я больше не могу. Два часа назад на берегу моря меня чуть не схватили. С меня достаточно. Нам нужно убираться отсюда.
- Да, - тихо сказала она, затем добавила: - Извините, если я вас перебила. Я чувствую, что вы хотите еще что-то сказать. Верно?
- Хорошо, - сердито ответил я. - Сколько вы хотите? Половину? Но это для меня предел. Не забудьте, что ключи у меня. Либо половину, либо ничего.
Маделина немного отодвинулась и улыбнулась.
- Кажется, это довольно приличное предложение. Но вы не подумали, что, кроме денег, это дело имеет для меня и другую сторону. Вспомните. Я намекала вам на это.
- На что?
- На то, что я не позволю дурачить себя. Вы могли бы избежать этого, если бы сразу сказали мне правду.
Сделаю вид, что я ей поверил.
- Очень жаль, - ответил я. - Это моя ошибка. Вы согласны на половину?
Она чуть помедлила, потом задумчиво посмотрела в свою чашку и ответила:
- Да. На случай, если мы, добравшись до Западного побережья, все еще захотим расстаться.
Я с удивлением посмотрел на нее.
- Что вы хотите этим сказать?
Она подняла голову. Ее взгляд больше подходил к Сузи, чем к Маделине Батлер.
- Да, вы заставили меня называть все своими именами. Ну что ж, это я хотела сказать. Возможно, нам там расхочется расстаться.
- Смешно, - тихо проговорил я, - но я тоже об этом подумывал.
Легкая обольстительная улыбка заиграла на ее губах.
- Если превращаешься в другого человека, то это происходит не только внешне. Я ведь говорила вам, что уже не играю роль Сузи Мамбли. Я стала Сузи, и она все больше нравится мне. В последние дни я нашла в ней массу непредвиденных черт характера. Надеюсь, вы тоже это заметили.
Глава 21
Я хотел встать, но она, улыбаясь, покачала головой.
- Нет, Ли, не спеши. Не забывай, что у Сузи нет ничего общего с моей прошлой личностью. Сузи должна закончить превращение. Понимаешь?
Она замолчала, но прежде чем я ответил, добавила:
- Хватит об этом, у нас масса дел.
Мы пошли в гостиную и сели на софу. Маделина была очень возбуждена. Я положил на стол связку. Она взяла ее и начала перебирать ключи.
- Третий Национальный, - бормотала она. - Миссис Генри Л. Кастере. Кредитная компания, миссис Джеймс Р. Хэтс. Прибрежный банк, миссис Луцилла Мэннинг.
Теперь, собравшись получить деньги, она вспомнила все без труда. Я снова убрал ключи в бумажник.
Маделина взглянула на свои часы.
- Сейчас без четверти девять. Банки открываются в десять. Мне нужно сделать прическу и купить пару платьев.
Я взорвался.
- Ни в коем случае! Они знают, что я в городе. Каждая минута промедления опасна.
Она перебила меня.
- Не опасна, пока вы сидите в доме. А мне в таком виде нельзя идти в банки. Тебе, возможно, кажется, что мои волосы в порядке, но любая женщина скажет, что их подстригал садовник. И этот костюм ужасен. Я выгляжу, как чучело. Нам нельзя рисковать, нельзя, чтобы на меня обращали внимание. Ни один человек не поверит, что я арендовала сейф в банке.
Я сдался, ничего другого мне не оставалось. Она обещала вернуться не позже двенадцати, а это была всего лишь двухчасовая проволочка, из-за которой не имело смысла ссориться.
Она стала звонить в разные салоны, пока из одного не ответили, что ее тотчас примут. Я дал ей 200 долларов из тех денег, что были в ее сумочке. Она вызвала по телефону такси и направилась к двери. Там она остановилась, повернулась и посмотрела на меня - снова с этой обольстительной улыбкой.
- Странное чувство, - сказала она. - Входила в эту дверь Маделиной Батлер, а теперь отсюда выходит Сузи Мамбли. Не хочешь ли помочь мне настроиться соответствующим образом?
Я помог, хотя большой помощи и не требовалось. По тому, как она прижала свои губы к моим, я почувствовал, что она уже стала настоящей Сузи.
Она на миг прижалась ко мне.
- Теперь уже скоро, - сказала она и ушла.
Я курил одну сигарету за другой, ходил взад и вперед по комнате и нервничал. Прислушиваясь к лифту, я снова переживал страшные секунды, когда он останавливался. Мысль о необходимости ехать в город совсем доконала меня. Все улицы кишмя кишели полицейскими, которые разыскивали меня. Моим единственным шансом на спасение было все время сидеть в машине. Правда, теперь они знали, как она выглядит, однако номера полицейские не знали. Основным преимуществом человека, сидящего в машине, была невозможность по виду определить его рост. А единственным отправным пунктом для полиции был именно мой рост.
Я продумывал все вновь с самого начала. Маделине я сказал, что, получив деньги из банков, мы поедем к автостраде. Однако в последнюю минуту я по каким-либо соображениям заеду еще раз в свою квартиру. А после этого выйду из квартиры один.
Я задавал себе вопрос, неужели она действительно считала меня за дурака, который попадется в ловушку Сузи Мамбли. Ей должно быть ясно, что и после получения денег из банков я буду единственным в мире человеком, которому известно, что Маделина Батлер не умирала.
Я сел за письменный стол и написал письмо в полицию. Я его положил в конверт: надписал адрес и убрал в нагрудный карман пиджака. Когда я выеду из города, то брошу его в почтовый ящик где-нибудь в пригороде, и буду уверен, что его доставят в полицию не раньше, чем через 12 часов. Это лучше, чем бросить его в другом городе на следующий день. Полиция не будет знать, в каком направлении я скрылся.
Двенадцать часов будет достаточно.
Имея 120 тысяч долларов в кармане и не будучи разыскиваемым по подозрению в убийстве, двенадцать часов форы будет вполне достаточно.
Когда мы вернемся в квартиру, мне нужно будет только выбросить в мусоропровод всю ее одежду, включая и ту, которая на ней будет надета. Затем я скроюсь. Голая она вряд ли убежит оттуда, и полиции нужно будет всего лишь за ней заехать.
Конечно, она устроит дикий скандал и сообщит полиции мои приметы, хотя это мало чем ей поможет. Если полиция меня поймает, то меня можно будет кое в чем обвинить, но только но в убийстве.
Мои нервы были напряжены до предела. Я не мог ни минуты сидеть на месте. Вот наконец одиннадцать утра. Вот четверть двенадцатого. Я заставил себя не смотреть все время на часы, потому что мне стало казаться, будто стрелки совсем не двигаются. Каждый раз, когда я слышал шум лифта, я замирал и ожидал стука в дверь. Я думал про себя, буду ли я в состоянии ей открыть.
Без десяти двенадцать вернулась Маделина, и я через силу открыл ей дверь.
А прическу ей сделали превосходную. Волосы, казалось, были из полированной меди. В руках у нее была шляпная коробка и три свертка, она казалась счастливой и радостно возбужденной.
- Подожди, пока я не переоденусь и не приведу себя в порядок, - сказала она.
- Поторопись, ради Бога, поторопись.
Она скрылась в спальне. Пока я ждал, у меня появилось чувство, будто в моем животе тяжелые куски ударяются друг о друга. Последние минуты были самыми ужасными.
Через десять минут она вышла, прошла мимо меня на середину комнаты и повернулась, как манекенщица.
Она стала настоящей Сузи Мамбли. Большая шляпа была надета наискосок, словно приколотая к блестящим локонам. Рот был слишком большой и чересчур намазанный. Летнее платье с цветочками было с короткими рукавами и прилегало к ее округлостям. Белые туфли состояли только из ремешков и больших каблуков. Ее ноги в тонком нейлоне казались рекламой для чулок. На руках были длинные белые перчатки, подчеркивающие загар рук.
- Ну, - кокетливо спросила она, - как тебе нравится твое творение?
- Я ошеломлен, - ответил я. - Напомни мне, чтобы потом об этом потолковать. А сейчас надо ехать.
- О’кей, - сказала она и посмотрела на меня. - Ли! Ты не побрился!
Я совершенно об этом забыл. Я привык бриться после душа, но забыл в этой нервотрепке.
- Ах, вот что, - сказал я. - Теперь на это нет времени.
Затем я провел рукой по лицу и понял, что не брился уже три дня.
Чертыхаясь, я прошел в ванную, сдернул с себя галстук и рубашку. Когда я намылился и брился, то слышал, как она убирает в спальне.
Когда я вышел, она ждала меня.
- Мне нужно что-нибудь, куда класть деньги, - сказала она.
- Мы можем по пути купить сумку, - сказал я. - Нет, один момент. Что у тебя в чемодане?
- Ах, да. Об этом я совсем не подумала. Он достаточно вместителен, а свою старую одежду я все равно не возьму с собой.
Она зашла в спальню и вернулась с чемоданом.
Я снял пиджак со стула и надел его. Мы были готовы.
- Пошли, - сказал я.
Когда мы вышли на улицу, по моей спине поползли мурашки, но, подходя ближе к своей машине, я стал успокаиваться. Мы сели в машину, я достал солнечные очки и надел их.
Движение было очень интенсивное, день был жаркий, и я потел в своем пиджаке. Я внимательно следил за светофорами, следил за другими машинами. Попасть сейчас в аварию было бы гибельно.
Однако ничего не случилось. Один раз нас догнала патрульная машина и немного проехала рядом с нами. Я стал нервничать, но полицейские не обратили на нас внимания. Они вскоре свернули.
Мы находились теперь в центре города в ряду тесно движущихся машин. Я не мог повернуть налево на Эвелен-стрит, где находились Прибрежный и третий Национальный банки. Пришлось сделать объезд.
Когда я в первый раз проехал по Эвелен-стрит, то не нашел места для стоянки. Во второй раз мне повезло.
Остановившись, я достал первые два ключа и отдал Маделине.
- Я буду ждать здесь, - сказал я ей. - Когда ты разделаешься с Прибрежным банком, иди в третий Национальный. Потом вернешься и встанешь вон там на углу. Там я смогу повернуть налево. Когда я увижу тебя, то подъеду, ты сядешь, и мы поедем к Кредитной компании.
Она подмигнула мне и улыбнулась.
Я смотрел, как она шла развинченной походкой Сузи, соблазнительно покачивая бедрами. Она пересекла позади меня улицу и поднялась по лестнице в банк.
Сидеть на месте было мучительно. Я курил одну сигарету за одной и выбрасывал, едва затянувшись. Чтобы с улицы. никто не мог разглядеть меня, я делал вид, будто ищу что-то в отделении для перчаток.
Полицейская машина медленно проехала мимо и исчезла. Я с облегчением вздохнул.
Было жарко. Я вдруг осознал, что стал считать. Я не имел понятия, что именно считал, просто говорил про себя числа. Потом я попытался мысленно проследить за Маделиной. Где она сейчас? Она должна пройти в глубину помещения, затем вниз по лестнице, потом через большую стальную дверь. Она должна расписаться в карточке, потом передать ключ дежурному. Они пойдут к сейфам. Затем она подходит к своей ячейке, отпирает сейф, открывает его, берет деньги, кладет в чемодан и выходит из хранилища.
Она поднимается по лестнице, проходит через операционный зал, идет к двери и спускается на тротуар…
Я уставился в зеркало заднего вида.
Там была она.
Она вышла из банка, спустилась по лестнице и неторопливо пересекла улицу позади меня. Потом пошла по тротуару и, проходя мимо, обернулась и улыбнулась. Мне показалось, что она подмигнула.
Я снова сидел и смотрел на часы над стоянкой. Уже прошло полчаса. Придется попросить ее уплатить пять центов, иначе придется самому выходить из машины. Я этого боялся и полез в карман.
Пятицентовика у меня не оказалось.
Стрелка часов передвинулась на три минуты, и тут я увидел ее впереди, она переходила улицу. Она остановилась на углу, как договорились.
Я подъехал, и она села в машину. Моя рука взмокла от пота, руки дрожали.
- Ну как? - спросил я. - Все прошло гладко? Никаких затруднений?
Она тихо засмеялась.
- Никаких. Езжай медленно, чтобы остановиться у следующего светофора. Я хочу кое-что показать тебе.
Светофор загорелся красным светом. Я остановился.
- Ну, показывай, - сказал я, и горло мое сжалось. - Показывай!
Чемодан лежал у нее на коленях. Она открыла замки и, улыбаясь, посмотрела на меня.
- Вот.
Она подняла крышку на несколько сантиметров. Я заглянул туда и забыл обо всем на свете. Зрелище было потрясающее.
Я бы с удовольствием запустил туда руки.
- Смотри, - прошептала Маделина.
Она сунула в чемодан руку в белой перчатке, разорвала обклейку и стала медленно перебирать банкноты. Она делала это с нежностью и любовью. Глядя на нее, я вцепился в рулевое колесо до боли в пальцах.
Она закрыла крышку чемодана. Я вынул из кармана третий ключ и передал ей. Мы все еще стояли у светофора в ожидании зеленого света. Когда она убрала в сумочку ключ, я пожал ей руку. Она ответила на мое пожатие.
- Когда все будет кончено, - прошептал я, - давай еще раз вернемся в мою квартиру. Всего на несколько минут. Сузи не против этого?
Она обернулась и посмотрела на меня полузакрытыми глазами.
- Нет, - с дрожью в голосе произнесла она, - я не против этого. Отдадим дань Венере, богине любви. Ведь она дала жизнь Галатее, не так ли?
Все складывалось замечательно. Предвкушая удачу, я проглядел смену светофора.
Маделина плевала на все на свете и вообразила, будто может наплевать и на меня. А теперь мы поедем обратно ко мне домой, чтобы довести до полноты образ трепещущей жадной Сузи, и, когда все будет закончено, я уеду один вместе со 120 тысячами долларов и ни с кем не стану делиться. И это еще не все. Настоящим шедевром будет то, что я без принуждения раздену ее, а потом выброшу одежду в мусоропровод.
Позади нас стали сигналить. Я очнулся.
Банк Кредитной компании находился на улице, на которую я опять не мог свернуть. Пришлось делать объезд.
На этот раз мне повезло. Стоянка находилась всего в пятнадцати метрах от роскошного, украшенного мраморными колоннами входа.
Я обернулся и наблюдал, как она медленно подходила ко входу, покачивая бедрами. Потом вошла в банк.
Теперь осталось ждать всего несколько минут.
Я попытался закурить сигарету. Руки дрожали. Медленно проехал полицейский на мотоцикле. Спина моя превратилась в кусок льда. Он поехал дальше, даже не взглянув на меня. Я с облегчением вздохнул.
Я повернул зеркало заднего вида так, чтобы видеть вход в банк, не поворачивая головы. Я думал о деньгах, думал о спальне с опущенными жалюзи, думал о Сузи. Я снова начал считать и попытался сосредоточиться на цифрах, чтобы снять напряжение.
Это но может продолжаться более пяти минут. Сколько ее пет? Я не имел понятия. Время перестало существовать, и весь мир затаил дыхание.
Потом я увидел ее.
Она вышла из банка, спустилась по лестнице и пошла по тротуару к машине. Я глубоко вздохнул.
Все, порядок. Теперь мне предстоит только немного проехать до своего дома. Я включил мотор и протянул руку, чтобы открыть дверцу. Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась.
Но не остановилась.
Она пошла дальше, прошла мимо машины и слегка помахала тремя пальцами руки, в которой держала сумочку.
Счастливо!
Я схватился за ручку дверцы и застыл от ужаса. Меня словно парализовало, мне стало дурно. Я почувствовал внутри себя зияющую пустоту, и мне казалось, будто я слышу вдали свой собственный крик.
Маделина шла по улице не спеша, покачивая бедрами.
Я не сознавал, что делаю, я действовал механически. Повернув руль, я выехал на улицу. Одна машина заскрипела тормозами, и водитель, высунувшись из окна, накричал на меня. Я не обратил на это внимания и как-то проехал между другими машинами.
Все это казалось нереальным, словно происходило в кошмаре. Какой-то мужчина повернулся ко мне. Я пригнулся, чтобы он не видел моего лица.
Моя машина ползла дальше, сзади мне сигналили. Я доехал до перекрестка, светофор горел красным огнем. Я остановился. Маделина стояла среди прохожих и ожидала зеленого света. Я губами говорил: "иди сюда", но она отвернулась.
Свет переключился. Она сошла с тротуара. Я поехал через перекресток. Тогда она вернулась назад на тротуар и пошла направо по перпендикулярной улице. Я уже проехал слишком далеко, и мне нельзя было поворачивать, но все же я повернул.
Вокруг меня поднялся хаос. В глазах потемнело, и я почувствовал себя словно втянутым в водоворот. Левым крылом я задел машину, стоявшую в середине перекрестка. Послышался резкий свисток, я поехал дальше и ударился о машину, стоявшую у пешеходного перехода.
Отовсюду слышались свистки. С противоположного угла ко мне направился полицейский. Я прибавил газ и отпихнул бампером машину справа. На обеих улицах образовалась пробка. Я видел, как Маделина не спеша идет по улице.
Я затормозил, открыл дверцу и выскочил из машины. Двое полицейских спешили ко мне. Из двух машин, на которые я наехал, выскочили мужчины. Снова раздались свистки. Я двинулся к тротуару. Меня окружили и пытались задержать.
Вдруг все вокруг исчезло из глаз, я видел только Маделину. Кругом меня был темный шумящий хаос, а там по улице шла Маделина Батлер с деньгами. И если она скроется, меня повесят. Я закричал, указывая на нее:
- Маделина Батлер! Вот Маделина Батлер!
Никто меня не слушал. Никто не обратил на нее внимания.
Неужели никто ее не видел?
Меня схватили. Кто-то держал меня за горло, за руки. Все рычали на меня. Завыла и смолкла невдалеке сирена. Лица расплывались перед глазами. Я бил по ним кулаками, они исчезали, но появлялись другие, их делалось все больше и больше. Я пытался силой продвинуться дальше по тротуару. Маделина была совсем недалеко, ее локоны цвета меди блестели на солнце, бедра покачивались, а в руке ее был маленький чемоданчик со 120 тысячами долларов.
- Остановите! - кричал я. - Остановите! Остановите Маделину Батлер!..
Меня схватили, посыпались удары, однако я слабо ощущал их и рвался ползти вслед за Маделиной.
В тот момент, когда я добрался до тротуара, она прошествовала мимо. Обходя нас, она обернулась и взглянула мне в лицо, холодно, высокомерно и с отвращением. Затем пошла дальше, покачивая бедрами.
Слюна текла у меня изо рта. Я слышал свое рычание, слышал его сквозь ругательства и удары, сквозь шарканье ног по асфальту.
С лица текла кровь. Прежде чем окончательно свалиться от ударов и пинков, я еще раз увидел ее.
Она была на углу. В последний раз качнув бедрами, она завернула за угол и скрылась.